ГЕННАДИЙ ШПАЛИКОВ И ИННА ГУЛАЯ
Трудно поверить, но ставший классикой «Я шагаю по Москве» тоже не хотели принимать, дескать, молодые люди шляются по городу, ничего не делают, стройка коммунизма, так сказать, простаивает. Тогда родилась «идеологическая» сцена с писателем и с полотером, роль которого гениально исполнил Владимир Басов.
Фильм со скрипом выпускают, и он тут же начал бить рекорды посещаемости. Именно этот момент можно считать вершиной творческого (да и жизненного) пути Геннадия Шпаликова. А ему тогда казалось, что все только начинается…
Но после этого удача поворачивается к сценаристу спиной. Он снимает собственный фильм «Долгая счастливая жизнь». Творческая элита не поняла его и с премьеры удалилась. И даже победа на 1-м Международном кинофестивале авторского кино в Бергамо не приносит радости — ведь на родине картину не хотят ни показывать, ни смотреть… Сценарии больше не принимают. Развившаяся к тому времени алкогольная зависимость приводит к разладу в семье. Шпаликов вынужден уйти из дома. Оставшиеся немногочисленные друзья продолжают время от времени одалживать ему деньги, но он почти не в состоянии возвращать долги.
Успокоение поэт находит только в бутылке и… на листах бумаги. Он по-прежнему много пишет — стихов, рассказов, сценариев, ведет дневник — но уже никому не нужный и почти всеми забытый.
За последующие несколько лет по сценариям Шпаликова сняты только два фильма — «Ты и я» и «Пой песню, поэт». Первый был отмечен наградой на Венецианском кинофестивале, но стал худшим по посещаемости в СССР. Второй вышел очень малым количеством копий, что сделало чрезвычайно низким гонорар Шпаликова, надеявшегося расплатиться с долгами за счет потиражных выплат. Сегодня эти фильмы тоже входят в классику советского кино.
«Успел я мало»
Геннадий впадает в депрессию, очень много пьет, но несмотря на это, пишет, пишет, пишет, отправляя один сценарий за другим в Госкино. И получает отказ за отказом. Проблемы выбивают его из колеи. Оставшиеся друзья замечают, что Шпаликов — на грани. Спасти его может только удача, хоть малейший успех как награда за труды — но все беспросветно. Оттепель закончилась, друзья — кто уехал за бугор, кто вписался в новую реальность, а Шпаликов вписаться не мог. И продолжал творить «в стол».
К концу жизни в его письмах и дневниках настойчиво звучит тема подведения итогов: «…Успел я мало. Думал иной раз хорошо, но думать — не исполнить. Я мог сделать больше, чем успел».
Последнюю, отчаянную попытку вырваться из омута проблем Шпаликов предпринял незадолго до смерти. Перестал пить, попытался наладить былые связи, помириться с женой. Но трезвая жизнь вдруг без прикрас открыла ему всю бесперспективность, как тогда казалось, дальнейшего существования.
1 ноября 1974 года Шпаликов отправился на Новодевичье кладбище, где в тот день открывалась мемориальная доска на могиле режиссера Михаила Ромма. Он хотел выступить с речью, но кто-то из высоких начальников на трибуну его не пустил. После траурного митинга Шпаликов уходит с кладбища с писателем Григорием Гориным. Тот внял его просьбе и дал денег на дешевое вино. Вместе они отправляются на дачу в Переделкино. Шпаликов выпил и захмелел – впервые за несколько месяцев. Встал, тихонько поднялся на второй этаж, черканул записку и .... Его жизнь трагически оборвалась в возрасте 37 лет — как у Пушкина.
Оценила Родина сценариста, режиссера и поэта Шпаликова лишь спустя десятилетия. В 2009 году перед зданием ВГИКа установлен памятник трем столпам отечественного кинематографа — Тарковскому, Василию Шукшину и — Геннадию Шпаликову.
Комментарии 3