Предыдущая публикация
Телониус Монк мог появиться на репетиции — и ничего не сыграть. Просто посидеть. Или сыграть одну ноту. И уйти.
Он был странным. Для сцены. Для индустрии. Для журналистов.
Но в его молчании было больше музыки, чем в речах других. Его фортепиано звучало, как будто в комнате только свет и воздух. И всё это — в полутоне левой руки.
На сцене он мог встать, начать кружиться, уходить за кулисы, возвращаться.
Он не боялся паузы. Он делал из неё часть композиции.
Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев