О Татьяне мы уже писали в ноябре 2017 года: Таня узнала о том, что у нее рак крови, когда была беременна вторым ребенком. Старший сын Тани, четырехлетний Степа, очень просил братика, но, если не получится, то хотя бы сестренку. Получилась сестренка. И когда Таня узнала о диагнозе, в первую очередь подумала: «А как же нерожденный ребенок?» К счастью, врачи сказали, что беременность прерывать не нужно. Но после того как родилась маленькая Настя, у Татьяны и Александра было совсем немного времени, чтобы насладиться родительством, — нужно было начинать борьбу с лейкозом. Через полгода после рождения Насти Татьяне и Александру пришлось оставить детей на попечение бабушек и дедушек и уехать в Москву. Вариантов не было: Тане требовалась трансплантация костного мозга. Это значит — как минимум месяц в стерильном боксе. Это значит — тяжелое состояние: тошнота, рвота, высокая температура — «обязательный минимум». Это значит — еще несколько месяцев «стерильной» жизни после операции: без встреч с посторонними людьми и выхода на улицу (ни в коем случае нельзя столкнуться с инфекцией), в идеально чистой квартире (которую кто-то должен убирать). Это значит — еще год жизни рядом с больницей, примерно столько времени нужно, чтобы донорский костный мозг прижился и начал функционировать как собственный. Очень много зависит от того, насколько донор и рецепиент совместимы. 100% совместимости, конечно же, не бывает, но чем выше процент, тем больше шансов, что трансплантация пройдет успешно. К сожалению, единственный неродственный донор, который был полностью совместим с Таней, от донации отказался. Донором стал Танин брат, но совместимость составляла всего 50%. А это значит был высокий риск осложнений.

Всё это время (и до сих пор) с Таней рядом находился ее муж Александр. Сам он говорит, что ему очень повезло: все, кто был в силах помочь семье в этой ситуации, помогали. Работодатель Александра предложил ему оформить отпуск по уходу за ребенком до полутора лет, так что увольняться не пришлось. Родители взяли на себя заботу о внуках. Фонд борьбы с лейкемией организовал сбор средств. Александру, казалось, осталось самое малое — просто быть рядом с женой. На самом же деле это, как мы знаем, и есть самая большая и трудная часть дела. Мужчин, оставляющих жен с таким диагнозом, очень много. Александр говорит, что ему такая мысль даже в голову не приходила. «Знаете, я даже как-то не думал, что такое бывает, — говорит Саша. — Я, конечно, не хочу никого осуждать, я ведь не знаю, как эти люди живут, какие у них в семьях ситуации. Но с моей точки зрения это настоящее предательство. Мысли оставить Таню у меня никогда не появлялись. Мы — семья, и мы будем вместе, несмотря ни на что. В борьбе с болезнью жены Александру пришлось взять на себя то, что до сих пор почему-то считается женской работой. Он неотлучно находился с Таней в больнице и выполнял обязанности сиделки. В стерильном боксе по‑другому не бывает: или ты все делаешь сам, или всякий раз думаешь, а не принесет ли посторонний человек инфекцию, которая может убить твою жену. Александр мог себе позволить только иногда выходить в магазин или аптеку. Все остальное время они находились вдвоем с Таней в палате. Быть надолго запертыми вместе в одной комнате - само по себе серьезное испытание для пары, а если при этом одному из них плохо? Как тогда? «Эмоции были, конечно, — рассказывает Александр, — пару раз я мог их выплеснуть, но это просто способ сбросить эмоциональное напряжение. Оно, конечно, было колоссальным. Но в целом все нормально прошло. На самом деле ведь самое страшное — это неизвестность. Когда Тане поставили диагноз, было очень страшно, потому что ничего непонятно: что делать? куда бежать? Особенно в нашей ситуации: никто не знает, как поступить, когда такой диагноз ставят беременной женщине. И до тех пор пока врачи не объяснят, ты находишься в абсолютной растерянности — это как попытки найти дорогу в густом тумане: ты никак не можешь угадать, куда тебе идти. Вот это тяжело. А потом ты просто миришься с ситуацией: вот есть болезнь — это данность. Ее надо лечить. Но теперь ты знаешь, как именно, и просто делаешь то, что должен. И становится намного легче: ты решаешь проблемы по мере их поступления — и всё. У тебя есть план, и ты просто переходишь от этапа к этапу. Это уже несложно.

Когда слушаешь Александра, кажется, что ему было несложно всё: ухаживать за женой после сложнейшей операции; расставаться с детьми, потому что так надо, иного выхода нет; взять на себя максимум заботы о семье. Он говорит об этом как о чем-то, само собой разумеющемся, что не требует никаких дополнительных усилий. Но, конечно, это не так. «Я думаю, — вступает в разговор Таня, — что тяжелее не тому, кто болеет, а тому, кто рядом. Ну вот у меня, допустим, высокая температура — день, два, три… Потом я просто привыкаю: каждый день одно и то же самочувствие, каждый день одни и те же процедуры. Это становится рутиной. А ему, понимаете, всё это время приходилось смотреть, как мне плохо, и осознавать, что он вообще ничем не может помочь. Мне кажется, что это — самое сложное». Александр об этом не говорит и вообще, похоже, немного стесняется нашего разговора, как будто считае, что такого внимания он ничем не заслужил. Переводит разговор на детей. «Настя пока у бабушки и дедушки. Мы с Таней часто ездим в Москву, вот сейчас опять тут, а родители живут за 200 километров от нашего города, малышку туда-сюда не навозишься. А Степка всегда с нами, когда мы в Рязани. Получается, что я весь день занят: в квартире нужно все время убирать, с ребенком погулять, позаниматься, сводить его куда-нибудь — он же сильно скучает. Зато Таня готовит, когда хорошо себя чувствует. Это ей можно.

А вот на вопрос об отношениях Александр отвечает охотно: «Нет, отношение к Тане у меня вообще не изменилось. Она как была, так и осталась моей любимой женщиной, женой, мамой наших детей. На мои чувства ее болезнь никак не повлияла. Я просто знаю, что мы должны это пережить — и переживем. Ни о чем плохом я не думал и не думаю. И, безусловно, любовь никуда не делась». Таня на тот же вопрос ответила немного иначе: «Я всегда мечтала выйти замуж именно за такого мужчину — за надежного. Я, конечно, никогда не хотела его проверять, но, раз судьба так распорядилась, я рада, что не ошиблась в выборе. Саша — самый лучший муж на свете, и судьба мне дала именно того, о ком я просила: надежного мужа. А отношения наши, наверное, все-таки изменились. Я имею в виду, мы ведем себя так же, как вели всю нашу совместную жизнь, но все-таки, мне кажется, что теперь между нами совсем иная степень близости. Отношения вроде остались теми же. Но, я думаю, они теперь гораздо глубже».