Все — к психоаналитикам!

Почему нам всем пора на прием к этому специалисту
Анна Корошкина
Уже полтора года раз в неделю я посещаю кабинет психоаналитика. В комнате с приглушённым светом, сидя в удобном кресле, я говорю. Говорю о чём угодно, чаще всего о своих чувствах, воспоминаниях, мыслях, о том, что мне снилось и какие значимые события произошли за последнюю неделю.
Психоаналитик внимательно слушает, задаёт вопросы, реже — объясняет некоторые эмоции с помощью разных теорий. Проходит ровно 50 минут, я выхожу из кабинета. Мне легче дышится. Иногда хочется улыбаться. Чаще всего я чувствую себя полной сил и уверенности. Иногда мне необходимо погулять в одиночестве часок-другой, переваривая какие-то открытия или новые мысли. Очередное что-то я распутала. Очередную эмоцию я не подавила, я дала ей место в своей жизни.
Почему я оказалась в этом кабинете
Ещё в школе я думала о том, чтобы сходить к психологу. Я страдала от неуверенности в себе, моя интровертность казалась ужасным пороком, кроме того, я периодически впадала в состояние под названием «истерика». Кто в нём бывал, знает, как это выматывает и разрушает, причём физически в том числе, у меня была привычка изо всех сил колотить кулаками по любым поверхностям, так что руки часто опухали, бывали даже ушибы и трещины в кости.
Впервые я попала к психоаналитику лишь в двадцать шесть лет, и то после посещения психотерапевта. Тот год был для меня очень тяжёлым. У отца были большие проблемы со здоровьем и подозрение на онкологию, и я переживала период лечения и ожидания результатов обследований крайне болезненно. Кроме того, я полностью выгорела на работе, работая на износ несколько месяцев подряд. Я мало спала, неполноценно питалась, перманентно находилась на грани нервного срыва. Регулярные панические атаки стали нормой, у меня всё чаще парализовало грудную клетку так, что я не могла нормально дышать. Ноющая боль в сердце стала настолько привычна, что я перестала обращать на неё внимание. При этом ЭКГ и УЗИ сердца показывали норму, кардиолог посоветовала принимать успокоительные. Никакие успокоительные не помогали. Последним звонком стал симптом, игнорировать который было уж совсем сложно: у меня непроизвольно стала дёргаться мышца руки. То есть еду я в общественном транспорте, думаю о работе и вдруг начинаю дёргать рукой и не могу это дёрганье прекратить. Люди делают вид, что не замечают и упорно отворачиваются. Я чувствую себя настоящим психом и вообще пропащим человеком.
Я пришла к психотерапевту в платную клинику, и мне как-то быстренько, задав ряд вопросов о продолжительных стрессах в жизни, поставили диагноз «Расстройство приспособительных реакций». Я получила стопочку рецептов на медикаменты, там были витамины, антидепрессант, антипсихотик. Антидепрессант нужно было пить не менее шести месяцев.
Я не сразу приняла решение пить таблетки. Часть меня верила, что всё не так серьёзно, что можно справиться самой, что я просто-напросто переутомилась и отпуск, например, в санатории привёл бы меня в норму. В то же время мне было очень страшно, что дальше станет только хуже, а куда хуже, узнавать очень не хотелось. Поэтому я всё же «села на колёса».
Надо сказать, таблетки довольно быстро вывели меня из плохих состояний. Негативные симптомы исчезли примерно через месяц. Жизнь обрела краски. Я стала энергичной, расслабленной, доброжелательной и улыбчивой. Все вокруг отмечали поразительные перемены. Общение с людьми приносило удовольствие, я перестала испытывать ненависть ко всем вокруг. Но чем лучше мне становилось на фоне приёма таблеток, тем страшнее было думать о том, что через несколько месяцев от них придётся отказаться. Читая форумы людей с таким же диагнозом, я узнала, что некоторые пьют антидепрессанты годами и никак не могут выкарабкаться из медикаментозной зависимости. Моим самым сильным страхом стало снова оказаться там, откуда я выбралась с таким трудом. Снова ничего не хотеть, всё ненавидеть и чувствовать себя конченым человеком с дёргающейся рукой. И тогда я решила пойти к психологу. Для подстраховки.
Мне повезло, одна хорошая приятельница порекомендовала очень толкового специалиста, с которой у меня сразу установился контакт. Мой первый запрос психоаналитику был простым — максимально безболезненно «слезть» с таблеток.
Сила чётко установленных границ
С психоаналитиком мы сразу оговорили рамки, их всего две, но обе очень важны: временная и финансовая. От меня требовалось только две вещи: быть у неё в назначенное время и вовремя платить согласованную сумму. Сидя там, я могу молчать, я могу спать, могу как угодно проводить свои проплаченные 50 минут в кабинете психоаналитика. Важный нюанс: если я прогуливаю наши встречи, то всё равно оплачиваю их. Два раза в год есть «отпуск», можно согласовать, в какую дату наша встреча не состоится. Отпуск не оплачивается.
Я хорошо прочувствовала силу этих границ, когда приболела и решила не ехать на сеанс. У меня на руках был больничный, я написала психоаналитику, что болею и не приеду. Она предложила побеседовать в скайпе. Я отказалась, хотя была дома одна и моё состояние вполне позволяло мне разговаривать. Позже я узнала, что так работает механизм сопротивления, когда в начале терапии вдруг находится целая куча «объективных» причин не ходить на сеансы психоанализа. Психика сопротивляется необходимости раскапывать то, что вроде как благополучно вытеснено и забыто. Однако проблема в том, что без такого раскапывания невозможно решать проблемы и двигаться дальше.
Я была уверена, что покажу больничный лист и буду освобождена от оплаты пропущенного сеанса. Оказалось, что болезнь, пусть и подкреплённая бумагой от врача — это не повод отказываться от встречи с психоаналитиком (а на самом деле — со своим бессознательным), и пропущенный сеанс всё-таки пришлось оплатить. Я была очень зла, в то же время понимая, что в этой ситуации был сломан мой старый добрый способ не делать того, чего не хочется — болеть.
Ещё в школе у меня получилось каким-то образом «настроить» своё тело так, чтобы простудиться или получить обострение гастрита именно в те дни, когда очень не хочется чего-то делать. Этот же паттерн поведения я взяла с собой и во взрослую жизнь: когда я вроде бы должна была делать что-то, но очень не хочу — я заболевала. Хронические синусит и тонзиллит всегда были готовы «помочь» и активизироваться в нужный момент. Походы по лорам не помогали. Я стабильно болела четыре-пять раз в год, аккурат тогда, когда подсознательно мне хотелось «откосить» от каких-то обязанностей и обещаний. Спойлер: за год психоанализа обострение синусита случилось всего один раз. Мне пришлось научиться говорить «нет» тем предложениям и просьбам, которые мне не нравились. Необходимость часто болеть просто исчезла.
Иногда психоанализ круче антидепрессантов
Я пережила самые разные стадии отношения к психоаналитической работе. Сначала была эйфория, перемежавшаяся с тревогой и страхом. Эйфория оттого, что за каждый неполный час я распутывала свои какие-то самые примитивные, лежащие на поверхности проблемы. Неожиданно для самой себя я вспоминала давно забытые эпизоды из детства, так хорошо объясняющие мои нынешние комплексы или ограничения, которые я сама себе создала. Понимание того, что откуда берётся, помогало преодолевать привычные зажимы.
Страх и тревога были связаны с тем, что при работе с психоаналитиком жизнь в привычном её виде на самом деле рушится. Вдруг оказывается, что во мне так и бурлят «запрещённые» эмоции (например, злость и даже иногда ненависть к родным — ведь «хорошие дочери» себе такого не позволяют!), которые я просто «запирала» в своём теле, создавая тот самый зажим в грудной клетке.
Один разговор с психоаналитиком (а на самом деле — честный разговор с самой собой) помог мне достать из своего тела все невротические симптомы. С того момента я учусь принимать свои чувства и давать им место в жизни. Следующий уровень, к которому я стремлюсь, — это принимать чувства других людей и разрешать им их испытывать. Это очень непросто, поверьте.
Чуть позже я узнала о том, что есть определённый тип людей, которым при любых недомоганиях очень важно принимать таблетки. То есть даже если речь идёт о болезни, с которой организм может справиться сам, такому больному важно прописать хоть гомеопатию (неэффективность которой доказана научно), лишь бы он пил таблетки и верил, что они работают. Похоже, я из числа этих самых больных. Возвращение симптомов случилось именно тогда, когда я снизила дозу антидепрессанта до минимальной четверти таблетки в сутки. Мне было очень страшно, что без искусственно вырабатываемого серотонина всё вернётся. И оно, конечно же, вернулось. Хорошо, что тогда я всё-таки нашла свою подстраховку.
Все — к психоаналитикам!
Через год походов к психоаналитику я поняла, что разочарована. Мне пришлось признаться, что я не стала «идеальной», мои проблемы не решаются сами собой, мне по-прежнему нужно стараться и работать над отношениями с людьми, над выстраиванием здоровых границ. Панические атаки стали происходить значительно реже, но всё равно не исчезли окончательно. Та же история с истериками — крышу мне иногда всё-таки сносит. Так что же, это повод признать психоанализ неработающим?
Нет, скорее это повод повзрослеть и понять, что ничего «стабильного» и «идеального» в жизни нет. Невозможно решить все проблемы раз и навсегда, как невозможно перестать испытывать эмоции. Медиа дурит нам голову мифами о том, что бывают лёгкие, прямо-таки невесомые и бесконфликтные отношения. На самом деле, близкие отношения с людьми, будь то мама или любимый мужчина — это котёл, в котором варится очень много всего. Там будет любовь, ненависть, агрессия, нежность, привязанность, обида, чувство вины, страх утраты, страх сойтись слишком близко, страх обидеть, желание обидеть… И этому списку нет конца. Ведь эмоции — это, вообще-то, жизнь, без них всё теряет смысл. Отношения — это и насилие, и использование друг друга, и совершение ошибок, и раскаяние в этих ошибках, бесконечное отдаление друг от друга, постоянное сближение друг с другом. Я не преувеличу, если скажу, что близкие отношения — это очень больно. Но оно того стоит, ведь без них ещё хуже.
За время работы с психоаналитиком я взрастила в себе силы разорвать нездоровую эмоциональную связь с моей уже бывшей начальницей и уйти с работы, которая меня убивала. Я вывела отношения с любимым мужчиной на качественно новый уровень. Мы научились озвучивать самые разные вещи, ведь оба понимаем, что любые затаённые обиды, желания и страхи рано или поздно выйдут наружу и будут намного более разрушительны, чем в момент их зарождения. Мы учимся принимать желания и чувства друг друга. А ещё — и это самое ценное — я установила связь с собой. Я разрешаю себе расслабляться и наслаждаться жизнью, выбирать то, что делает счастливой меня, а не значимых близких. Я избавилась от вечно довлеющего чувства вины перед родителями, учусь принимать их и быть с ними в контакте, при этом чётко определяя сферы жизни, в которые их лучше не впускать.
Кроме того, как мне кажется, я стала более лояльна к людям. Открыв в самой себе, сколько всякого-разного я творила (и продолжаю творить) бессознательно, решая какие-то свои внутренние задачи, я поняла, что окружающие заняты тем же. Очень часто мы не отдаём себе отчёта в том, почему совершаем те или иные поступки, продиктованные нашими субъективными ощущениями. Например, почему какой-то человек нам сразу нравится, а кто-то просто выводит из себя любым своим проявлением? Конечно, мы постоянно пытаемся рационализировать чувства, найти «объективные» объяснения, но далеко не всегда они реально способны показать, что на самом деле происходит. И я уже не могу слепо обвинять и осуждать людей за непоследовательность слов и действий, за неуравновешенность, за странные или обидные поступки.
Но есть и оборотная сторона — теперь я надоедаю своим друзьям рекомендациями обратиться к психологу. Некоторые люди загнали себя в такие эмоциональные тупики, что выбраться самим из них невозможно. Например, на работе человек ждал-ждал поощрения, работал на износ, брал на себя кучу лишних функций, не требуя повышения зарплаты, и при этом никакого поощрения так и не получил. И — удивительное дело! — на прошлых двух местах работы было то же самое. Здесь очевидно наличие конкретного тупика, точки замыкания, повторение одного и того же сценария, который необходимо переписывать. И меня поражает, когда в ответ я слышу эту странную мантру: «Да нет, зачем к психологу, у меня всё в порядке, я сам во всём разберусь».
Иногда, чтобы встретиться с собой, очень нужен другой человек. Не близкий, не ангажированный, никак не вовлечённый в вашу жизнь. А ещё важно быть готовыми к этой встрече и к тому, что часть привычных представлений о себе и окружающих будет разрушена. Но это страшно лишь на первых порах. Свобода, которую можно получить взамен, намного слаще и приятнее деструктивных, пусть и привычных, способов проживать эту жизнь.