Мистика,паранормальное (Истории из жизни)

Гать Эту загадочную историю рассказал мне Василий Павлович, мой сосед по даче. Сидели как-то с ним вечером в беседке, чаи распивали, а жена его, Вера Сергеевна, в вазочке бруснику на стол поставила. - Хочешь, интересный случай расскажу? – хитро улыбнулся сосед, - Как раз с этой ягодой связанный? - Конечно. - Тогда слушай. Дело было так… Василий кружил по тайге. Чёрт что ли потянул со сватом отправиться за этими ягодами?! Ведь просто в гости приехал - всё-таки год не виделись. Долго сидели за столом, вспоминали житьё-бытьё. Детей вспоминали, внуков. Как они там в своей Германии? На три года контракт, срок не маленький! А неделю назад и Вера, жена Василия, не выдержала разлуки. Проводил её до аэропорта, посадил в самолёт. И только когда «Боинг» взмыл в небо и взял курс на далёкую Германию, Василий призадумался. Жена раньше, чем через месяц не вернётся. А у него отпуск на носу. Просил же супругу: подожди немного, вместе поедем! Да где там! Вот и надумал к сватам, «пенсионерам местного значения», как шутила иногда его драгоценная супруга Варвара Николаевна. А вчера Иннокентий, сват то есть, предложил «за ягодой сходить». Таёжник он опытный, места хорошо знает: - Да мы с тобой, Василий, в день пару горбовиков соберём! - Не привык я по сопкам лазить! – оправдывался тот, но долго сопротивляться не смог. Вчера долго тряслись на межрайонном «пазике», потом полдня топали пешком. Давно осталась позади Саратовка, последняя на пути деревушка из десяти домов, а сват всё кружил и кружил по ненавистным уже сопкам. Тропинка то поднималась, то опускалась вниз. Больше всего изматывала жара! И комары. Пустой пока горбовик ёрзал из стороны в сторону за спиной, поэтому начинали постанывать плечи, да в коленках чувствовалось противное покалывание. - Долго ещё? – спросил у свата, делая равнодушный вид. - Не, через полчасика на Хитрую поляну выйдем! Переночуем, а с утреца за работу! Держись, сват, хоть и трудно вам, городским, с нами тягаться! - Куда уж нам! – Василий хотел было обидеться, но решив, что Иннокентий всё-таки прав, только вздохнул. Через полчаса они вправду вышли на какую-то полянку с густой, начинающей уже желтеть листвой. Хоть и конец августа, но не осень ведь! Сват заметил его удивление и подмигнул: - Вот потому и Хитрая поляна! Рано травка желтеет, а почему – никто не знает! - Вижу! – устало согласился Василий. Иннокентий на правах опытного ягодника рассказывал, как лучше обустроить ночлег, как пользоваться совком для сбора брусники. - Вот десять лет уже, как породнились, а первый раз в тайгу с тобой вышли, сват! – Иннокентий всерьёз задумался только что пришедшей ему мысли, - Действительно, первый… Надо же! - Так всё больше на дачу твою! – поддакнул Василий. - Ладно, давай почивать! Ты завтра инструкцию мою внимательно выслушай и строго по ней действуй! Может, по стопарику перед сном? - Да нет, не хочется! Давай спать, Кеш, а то запугал ты меня таёжными буднями! - Ладно, тогда спим. Встаём рано. Думаю, к вечеру управимся! Сват подбросил в костёр сучья потолще, заготовленные ещё с вечера, чуть отодвинул набросанный лапник, лёг, покрякивая и, закутавшись в телогрейку (лето летом, а ночи в это время уже холодные), вскоре захрапел, предупредительно положив под голову руку. Василий дружески оценил опыт родственника, а вскоре и сам, вдыхая таёжный аромат, провалился в глубокий сон. Василий кружил по тайге. Вначале, было, запаниковал, задёргался, но потом взял себя в руки. Что сват говорил? - Ты, Вась, не отходи от меня далеко, на расстоянии окрика держись! – наказывал Иннокентий, - А если, не дай бог, заплутаешь, сядь спокойно на землю, оглядись. Видишь вон ту сопочку, круглую, как башенка? Она для тебя, как ориентир, её отовсюду видно! Там и жди меня! Я, если тебя ненароком не услышу, к ней подойду. Только за неё не переваливай – болото там, марь. Сколько ягодников пропало – не сосчитать! Поэтому в эти места и ходить бояться. А ягод здесь! Вот на эту сопочку и пошёл Василий. Продираясь сквозь валежник, путаясь ногами в кедровом лапнике, проклинал и эту поездку, и своё решение погостить в Сибири. Ходил бы сейчас в белых брюках по какой-нибудь Баварии со своей драгоценной супругой да поцеживал бы из кружки настоящее пиво! Нет, его, дурака, в тайгу потянуло! Сопка почему-то не приближалась. Оказывалась то справа, то слева. А когда под ногами зачавкала вода, Василий понял - марь… Всё-таки обошёл гору! Вконец растерявшись, Василий совсем потерял ориентир. Сопка-то была, да только окружённая со всех сторон болотом! А назад идти – совсем сгинешь. Бросил он свой ненавистный горбовик, наполовину наполненный брусникой, совок в сторону отшвырнул. Теперь только о спасении думал! Вспомнил, как в одном фильме герои через болото проходили. С палкой шли. Василий даже название вспомнил – слега! Озираясь, искал глазами подходящую лесинку. - Потеряли чего? – как гром среди ясного неба донеслось из-за спины. Чуть глаза из орбит не вылезли! Враз онемел язык, в одном мгновение покрылась испариной спина! Медленно оглянувшись, Василий увидел мальчишку. Невысокий паренёк, лет двенадцати, в закатанной по локоть клетчатой рубашке. Сразу отлегло от сердца: - Ты здесь откуда? С кем? - Да ты не бойся, дяденька, нас здесь много! Пацаны! – мальчишка махнул рукой, и из кедрача вышли трое подростков. Явно, деревенские! Держатся в стороне, смотрят подозрительно, засунув руки в карманы. Изодранные на коленках штаны, поношенные выцветшие рубашки. Они осматривали равнодушным взглядом незнакомого им человека. Изредка перешёптываясь, нерешительно топтались на месте. - Да не бойтесь вы! – крикнул друзьям паренёк, - Заблудился он! Приезжий, наверно! Василий потёр виски: чудится что ли? Может, просто пацаны местные! - Ну, вы, ребятки даёте! Разве ж можно в такую даль без взрослых?! – пытался было оценить ситуацию, хотя чувствовал, как снова начинает шуметь в голове, и предательски дрожат руки. Пацаны засмеялись. - Нам можно! – донеслось до Василия, - Нам, дяденька, теперь всё можно! - Мне к сопке надо! – сразу захотелось бежать куда-нибудь сломя голову от этого болота, от этой подозрительной ватаги ребятишек, накричать на свата… - Так вон же гать! – показал рукой новоявленный знакомый, - прямо к сопке ведёт! Только осторожно! Шаг влево, шаг вправо… Пацаны захихикали. Ещё не дослушав, Василий ступил прямо в болото и действительно почувствовал твёрдость под ногами. Топнул для уверенности. Верно, настил! Снова услышал детский смех, но уже не оглядывался. Чувствовал, как спину сверлил холодный, а от этого ставший жутким, взгляд. Чей это был взгляд – уже не имело значения! Гать была добротной, достаточно широкой, выложенная опытными руками. На середине Василий, смахнув пот, оглянулся – ребятишек не было. «Убежали!» - уверенно решил он, и, уже не спеша, спокойно прошёл оставшиеся метры. Почву почувствовал сразу. Облегчённо вздохнул. Пропала обида на свата. Даже наоборот, захотелось сказать «спасибо» за то, что в кои веки вытащил его на природу. У подножия сопки Василий увидел поваленную колоду. «Здесь и подожду!» - подумал он. Прислонившись, почувствовал, как тёплой пеленой медленно приближалась дремота. «Ничего, подожду… - продолжало ещё сверлить в сознании, но и это было уже неважно, - я только немного, минуту…» Василий проснулся, когда вдали услышал тревожные крики Иннокентия. Свистнул, ещё толком не отойдя ото сна. И когда испуганный сват появился рядом, виновато сложил на груди руки: - Потерял горбовик, забодай меня комар! Ты уж прости, сват! - Да бог с ним, с горбовиком-то! – успокоившийся Иннокентий махнул рукой, - Новый сделаю! - Лады! - Ты лучше расскажи мне, как на эту сторону попал? - Понимаешь, пацанов тут местных встретил. Вот они мне гать и показали! – Василий махнул рукой в сторону мари. - Ты бредишь, Вась, какие пацаны? - Я ж говорю, местные! Видимо тоже ягоду собирали! Четверо пацанов, маленьких таких! Иннокентий странно посмотрел на Василия. Немного помолчал: - Какую гать, сват? Какие пацаны? До Саратовки, если помнишь, километров тридцать по тропе. Да и не ходит сюда никто из местных! Говорил же тебе – много люду потонуло в этом болоте! И гати здесь никогда не было… Куда её прокладывать, на сопку что ли? Василий чуть не поперхнулся: - А я кого тогда видел? Иннокентий не ответил. А потом похлопал Василия по плечу: - Ладно, пошли, таёжник! Только уговор – Варваре ни-ни! Ягоду они всё-таки привезли. Сватья нахваливала их за столь удачную поездку, хоть и насобирали всего половину из запланированного. Оба молчали о том, что это ягода, собранная Иннокентием. Молчали и о странном приключении Василия. Правда, сват, сажая его в поезд, почему-то ещё раз внимательно посмотрел ему в глаза. И уже в поезде Василий, подумав, усомнился в реальности происшедшего. Может, действительно, от страха всё перепутал, а, может, газ болотный злую шутку сыграл… Но ведь так реально всё было: и мальчишки эти, и гать! Только тогда, в Саратовке, узнали они со сватом, что несколько лет назад исчезла в тайге ватага местных ребятишек: ушли в тайгу за ягодами и не вернулись. Всем селом искали, милиция искала, спасатели. Даже вертолёт летал! Вот и решили потом, что детишки в болоте утопли. Хотя… в тайге заблудиться большого ума не надо, а здесь дети… Так закончилась история Василия Павловича. Хотел я ему свою рассказать, подобную этой, да передумал. Раз решил человек, что всё привиделось ему, так тому и быть! И думается меньше, и спится лучше! (с) Автор: Константин Еланцев /Бумажный Слон

Колдовская метка Чтобы передать дар, умирающий колдун должен коснуться другого человека. Была ли та женщина колдуньей? Не знаю. Но она умерла. А у меня на память о ней остался шрам. В больницу я попала по глупости. Вернее, из-за моей самой большой слабости — любви к шпилькам. День не задался с утра. Сначала грузовик окатил ливнем грязных брызг, потом ноги в автобусе оттоптали, а когда ремешок босоножки порвался, я не сдержалась и заплакала. Еле доковыляла до работы. У самого офиса, до которого оставалось рукой подать, я оступилась и плюхнулась на пятую точку, да так, что нога хрустнула разом в двух местах. И я потеряла сознание от вида торчащей кости и адской боли. Очнулась в гипсе на больничной койке. Две соседки по палате выглядели вполне себе бодрыми и здоровыми. Одна, пышнотелая Софья лет тридцати, ободряюще мне улыбнулась и протянула апельсин. Вторая, худосочная Катерина, отделалась кивком и уткнулась в книгу. Через пару дней я начала проситься домой, но присматривать за мной было некому, так что пришлось привыкать и обживаться. Вскоре мне дали кресло-коляску в самостоятельное пользование, и я выезжала на улицу или каталась по больничным коридорам. Первой выписали толстушку Софу, за ней на следующий день уехала и Катерина. Одной в палате тоскливее некуда. Ночью уснуть не получилось, было неуютно, я перебралась в кресло и выехала в коридор. На посту дремала медсестра. Двери в палаты были закрыты. Я проехала дальше в соседнее крыло, откуда слышались какие-то голоса. Двое санитаров привезли на каталке пациента. Забинтованный с головы до пят, он лежал, как мумия, не подавая признаков жизни. Марина, дежурная медсестра, накрыла его простыней почти до самой шеи и с усилием втолкнула каталку в VIP-палату. Я дождалась, пока она выйдет. — Не спится? — улыбнулась Марина. — Может, таблетку? — Обойдусь. А с ним что? — кивнула я в сторону забинтованного. — С ней. Это женщина. Грузовик сбил. — Выживет? Марина неопределенно пожала плечами и спросила: — Тебя отвезти в палату? — Можно я еще немного покатаюсь? — Немного! — с напускной строгостью разрешила медсестра и пошла к своему посту. Через неделю решила заглянуть к пострадавшей в ДТП. Женщине на вид было лет сорок пять. Она спала. Я уже повернула было назад, как глаза ее вдруг резко открылись, и я вздрогнула от неожиданности. Но взяла себя в руки и приветливо улыбнулась: — Привет. Я — Тоня. Женщина никак не отреагировала, только обвела взглядом палату и, не моргая, уставилась на мой гипс. Мне показалось, на губах женщины мелькнула улыбка. Я воодушевилась: — Может, пить хочешь? Она моргнула. Я взяла со столика стакан с соломинкой. — Что вы тут делаете? — раздался за моей спиной грубый окрик. На пороге стояли две пожилые женщины в черном и хмуро ждали от меня ответа. — Я просто зашла… — Не надо! — перебила меня та, что постарше, а вторая прошипела: — Не ходи сюда больше! Я не поняла, в чем провинилась, и поскорее покинула палату. Навещать незнакомку я больше не пыталась. А тех двух старух я больше не видела. И про них никто ничего мне сказать не мог. Сама я шла на поправку, кресло у меня забрали и вручили костыли, долгожданная выписка уже маячила на горизонте. Мне уже не терпелось, учитывая, что я давно не высыпалась из-за храпа новой соседки по палате. И как-то ночью мое терпение лопнуло, я перебралась на диванчик в коридоре, маленький и неудобный, зато вокруг тишина. Все спят. Я подремала, а потом поковыляла к туалету. И тут будто позвал кто. Я огляделась — ни души. Напротив как раз приоткрытая дверь в VIP-палату, с той самой «мумией». Заглянула и негромко окликнула: — Вам плохо? Медсестру позвать? На прикроватной тумбочке горел ночник, мне показалось, женщина призывно шевельнула рукой. Я подошла: — Вам что-то нужно? Ее тонкий длинный палец дрогнул. Стоять мне было тяжело и я присела на край ее кровати. Женщина потянулась ко мне, но я не сразу это заметила, пока пристраивала скользящие костыли. — Как же меня достали эти ходунки!» — в сердцах выкрикнула я. Тут женщина вцепилась в мое бедро ногтями. Я попыталась встать, но она на удивление крепко удерживала меня. При этом глаза у нее закатились. Я испугалась, вырвалась, схватила костыли, но вспомнила про кнопку вызова медперсонала и остервенело на нее надавила. Прибежала медсестра Наташа. — Ты чего тут? — удивилась она. — В туалет шла, а она окликнула… — Как это? Она ж в себя ни разу не приходила. Наутро моя соседка-храпунья шепнула «по секрету», что пациентка из VIP-палаты умерла, не приходя в сознание. У меня разболелась голова от мысли, что я сошла с ума. Как же она была без сознания, если я сама лично с ней «общалась»? К вечеру у меня поднялась температура, распухла сломанная нога. Сняли гипс. Оказалось, воспалились ткани вокруг металлических штифтов, установленных для срастания костей. Осложнения прогрессировали. Мне грозила даже ампутация. Меня срочно стали готовить к внеплановой операции. А я, не переставая, умоляла ни в коем случае не отрезать ногу. Помню, пока везли в операционную, на весь коридор орала, что не даю на то разрешения. От наркоза отходила тяжело: снились какие-то черные тени, как те, которые не разрешили мне дать «мумии» попить. Почему-то в стороне сидел мой давно умерший кот и, не моргая, смотрел на меня, бросало то в холод, то в жар… Очнулась в палате одна. Зашла Марина: — Жива? Ну и напугала ты нас! Я хотела ответить, но почему-то не получилось. — Теперь еще на месяц тут задержишься, минимум. Пока бегать не начнешь, не отпустим. — Н-н-нога? — удалось мне собрать буквы в слово. — На месте твоя нога. Не переживай! Провалялась я больше месяца. Все обошлось. Шрам только остался, тянется от бедра до колена тонкой нитью, но почти незаметной — спасибо пластическому хирургу. Правда, бывает, раскраснеется вдруг и огнем горит, но недолго. Доктор сказал, что это остаточный эффект, нервные клетки стрессуют. Как по мне, ерунда это, главное — снова могу носить любимые шпильки. В общем, уже почти год минул с тех событий, я восстановилась окончательно. И вот, как потеплело, пошли мы с подругой гулять по набережной. Останавливается тачка, вся аж блестит-переливается. А в ней парень. Красавец, не каждый день такого встретишь, и вежливо так спрашивает: — Девушки, можно к вам присоединиться? И голос приятный, а улыбка — закачаешься. Мы, конечно, девушки осторожные, но день солнечный, люди кругом, разве что плохое может случиться… Подруга уж и в машину впорхнуть готова. А у меня шрам на ноге, как назло, кровью налился, горит, будто кипятком его ошпарили. Да еще ветер подол платья то и дело приподнимает, не спрячешь. Парень шрам мой как заметил, вмиг изменился. Смотрю, а его красивое лицо словно кислотой облито и глаза черные-пречерные. Подумала, солнце бликует, моргнула пару раз: все тот же голубоглазый симпатяга. Посмотрела на второго, с которым подруга щебечет, а у него лицо перекошено и в крови. Тут уж меня страхом накрыло, я попятилась, подругу за руку потянула. А парни улыбаться перестали, дали по газам и исчезли. Подруга не поняла, расстроилась, а я подумала: «Пронесло!» И ведь только они уехали, шрам как ни в чем не бывало снова незаметным стал. После этого началось: кто рядом с недобрыми помыслами, шрам воспаляется, и у меня будто третий глаз открывается — на лице человека нутро его гнилое вижу. Такой жути уже насмотрелась. И не расскажешь никому — за дурную примут. Вот и думаю, то ли после операции интуиция настолько обострилась, то ли метка на мне колдовская появилась… Ох, пишу, а самой смешно: ну какая метка — чушь это все, да и не было в моем роду ни ведьм, ни колдунов. Антонина Острокова, 29 лет

Находка под полом на даче. Странная история Жизнь на даче меня никогда не прельщала. Дачная возня всегда олицетворяла бесконечную прополку, комаров размером с воробья и шашлычные посиделки, от которых потом неделю буйствовала изжога. Мои родители, убеждённые дачники, каждый год с маниакальным упорством переезжали в свой "райский уголок" на все лето, а я, как мог отбивался от их настойчивых приглашений. Я предпочитал городскую суету, шум кофеен, кинотеатры и спонтанные встречи с друзьями. Дача казалась мне добровольным заточением, где вместо интересных событий тебя ждет лишь битва за урожай и бесконечные разговоры о соседской картошке. Но жизненным событиям свойственно иногда течь не в том направлении, как нам того хочется. Вот и я оказался на даче. Да, вы не ослышались. Я, внезапно уставший от городской суеты, приехал за 50 км от Москвы, чтобы отдохнуть и привести в порядок домик, который я приобрёл почти за бесценок. Первый день прошел в хлопотах: я скосил траву, подлатал забор, вынес старый хлам. Но вечером, когда я решил заняться полом в дальней комнате, меня охватило странное предчувствие. Доски скрипели и прогибались под ногами, словно предупреждали о чём-то. Я вооружился ломом и начал аккуратно поддевать доски. Под первой обнаружилась лишь труха и пыль. Под второй – скомканная газета тридцатилетней давности. Но когда я добрался до третьей, меня пронзил леденящий ужас. Под полом, в небольшом углублении, лежал деревянный ящик. Он был старый, потемневший от времени, с ржавыми петлями и тусклой латунной защёлкой. Сердце бешено заколотилось в груди. Я чувствовал, что в этом ящике скрывается нечто, что трогать вовсе не нужно... Но не послушал свой внутренний голос. И как оказалось, зря. Порой нужно оставить всё, как есть и не совать свой нос туда, куда не просят. Но человек - существо любопытное. Особенно, если этот человек - я. Да, мой дорогой читатель, я всегда нахожусь в поиске новых ощущений и эмоций. Такова моя природа! Боюсь, только лишь жёсткая самодисциплина и самоконтроль помогут мне встать на путь истинный. Но я отчаянно продолжаю отрицать их важность. Зря, конечно, зря... Но, не об этом сейчас речь. Ведь то, что я обнаружил под полом, буквально повергло меня в шок. С трудом открыв защёлку старого ящика, я поднял крышку. Внутри, на пожелтевшей от времени ткани, лежал… кукольный домик. Маленький, аккуратный, словно только вчера сделанный. Но что-то в нём было не так... Он был слишком реалистичным. Слишком детализированным. Внутри стояла миниатюрная мебель, на стенах висели крошечные картины, а на столе лежала… крошечная газета. Та самая газета, которую я нашел под доской. Я взял домик в руки. Он был тяжёлым, словно сделанным из камня. Внутри, в одной из комнат, я заметил крошечную фигурку девочки. Она стояла у окна, спиной ко мне, и смотрела на улицу. Отчего - то я боялся взять в руки фигурку девочки. Необъяснимый страх пульсировал в венах, замедляя ток крови. Нужно было всё бросить и оставить, как есть! Не рассматривать пристально то, что явно не предназначалось для моих глаз. Но... Любопытство в очередной раз пересилило страх. Я осторожно повернул фигурку. И тут же отшатнулся, едва не выронив домик. У девочки не было лица. Вместо него – лишь гладкий, восковой овал. Но самое страшное – на этом овале были выцарапаны слова: "Она видит тебя". Я бросил домик на пол. Он с грохотом разлетелся на части, разбросав вокруг себя осколки миниатюрной мебели и обрывки ткани. Я стоял, парализованный ужасом, и смотрел на то место, где только что лежал домик. Вдруг, я услышал тихий шорох. Он доносился из-под пола. Я замер, боясь пошевелиться. Шорох становился громче, ближе. И вдруг, из-под пола, прямо из-под того места, где лежал домик, показалась… рука. Маленькая, детская рука. Она была бледной, словно восковой, и на ней не было пальцев. Вместо них – лишь гладкие, округлые бугорки. Я закричал и отскочил назад. Рука медленно потянулась вверх, словно пытаясь что-то схватить. Я выбежал из комнаты, из дома и ринулся прочь от дачного посёлка. Я бежал, пока силы не оставили меня... Эти жуткие видения буквально вонзились мне в сердце. Я закрывал глаза и видел выползающую из под пола девочку. Также моё буйное воображение дорисовывало мне голову... без лица. О, наш мозг порой столь изощрённо испытывает нас на прочность. И зачастую, мы не проходим испытания. На сей раз его не прошёл и я... Я решил, что больше не вернусь на дачу. Пусть этот проклятый дом пребывает в запустении веками! Он будет принадлежать мне, чтобы у других не было соблазна проникнуть в это зловещее место. Однако, кошмары преследовали меня долгие годы. Я видел во сне кукольный домик, девочку без лица и восковую руку, выныривающую из-под пола. Я пытался найти объяснение произошедшему. Читал книги по паранормальным явлениям, обращался к экстрасенсам. Но никто не мог мне помочь. Все твердили одно и то же: "Это место проклято. Там произошло что-то ужасное". Однажды, случайно, я наткнулся на старую газетную статью. В ней рассказывалось о трагическом случае, произошедшем в одном подмосковном дачном посёлке много лет назад. Маленькая девочка пропала без вести. Её так и не нашли. В статье упоминалось, что девочка любила играть в куклы и часто мастерила домики из подручных материалов. Девочку звали Анфиса. Я сопоставил факты. Кукольный домик. Девочка без лица. Газета тридцатилетней давности. Имя Анфиса. Всё указывало на то, что я нашёл останки пропавшей девочки. Или, что еще хуже, что-то, что притворялось ею. Я понял, что должен вернуться. Не для того, чтобы забрать свои вещи с проклятой дачи, а для того, чтобы попытаться упокоить душу Анфисы. Я знал, что это безумие, что меня ждёт опасность. Но я не мог жить дальше, зная, что оставил её там, в темноте, под полом. На дачу я вернулся ночью. Вооружился лопатой, фонарём и связкой церковных свечей. Я вошёл в комнату, где нашёл кукольный домик. Доски пола были разворочены, словно кто-то искал что-то. Я зажёг свечи и начал копать. Почва под домиком была нервной и холодной. Я копал долго и упорно, пока не наткнулся на что-то твёрдое. Это был ещё один небольшой деревянный ящик. Точно такой же, как и тот, в котором лежал кукольный домик. Я открыл ящик. Внутри лежали… кости. Маленькие, детские кости и клочки старой ткани. А ещё уродливая кукла. Кукла без лица. Я понял, что должен похоронить останки Анфисы по-человечески. Я выкопал небольшую могилу в саду и перенёс туда кости и куклу. Прочитал молитву и засыпал могилу землей. Когда я закончил, то ветер, что завывал над дачным посёлком, мгновенно стих. На небе появилась луна, освещая пространство вокруг своим серебристым светом. Я вдохнул полной грудью и я ощутил свежесть и прохладу летней ночи. Я больше не видел кошмаров. Душа Анфисы, как мне кажется, наконец, обрела покой. А я – свободу. Но я никогда не забуду ту страшную находку под полом на даче. Она навсегда останется в моей памяти, как напоминание о том, что прошлое не всегда остается в прошлом. Даже когда утеряны все нити и не найти концов, прошлое остаётся прошлым. Это всё равно, что рыться в стоге сена в поисках иголки. Я никогда не узнаю, что конкретно произошло с Анфисой. Думаю, что знать мне это совершенно не обязательно. В этом случае я имею дело с последствиями, а не с причиной. На мой субъективный взгляд, это лучший исход событий... Эта история - художественный вымысел. Все события с реальными персонажами случайны. Мисти Алекс

ПРИДУМАННЫЙ БРАТИШКА Кольке совсем скоро исполнится четырнадцать лет. Счастлив ли Колька? Наверно да. Ведь у него есть всё. Есть спиннинг с которым он иногда ходит на речку. Есть крутой велосипед, на котором он гоняет с пацанами по двору. Есть компьютер, на котором он познает мир по вечерам. Да всё у Кольки есть. Но вот чего-то не хватает. Конечно Колька знал, чего именно. Не хватало ему брата. Он очень хотел иметь брата, но к сожалению он был у родителей один единственный. И Колька выдумал его. Выдумал себе давным давно братишку, еще много лет назад. Он никому об этом не говорил, что бы не смеялись над ним. Колька с ним иногда разговаривал и советовался, когда он оставался совсем один. Играл даже с братом и на рыбалку ходил. Кольке было куда интересней проводить время с придуманным братом, чем сидеть за компьютером, или носится по двору с пацанами. И брат с ним разговаривал, а иногда и советовал как лучше Кольке поступить. Однажды ночью родителей разбудил непонятный звук из Колькиной спальни. Они зашли в Колькину комнату и увидели что их сын мечется в кровати как при тяжёлой болезни. Они тут же его разбудили. - Коля, проснись. Что с тобой,- будит его мать.- Ты не заболел случайно? - Брат - Что брат,- спрашивает мать - Братишке плохо. Бьют его. - Какому братишке Коля,- говорит мать,- Нет у тебя брата. Один ты у нас. Тебе приснилось чего-то. - Нет, не приснилось. Я видел его. У меня есть брат. Он в деревне живёт и его там бьют. Бьют родители. - Коля успокойся, и постарайся уснуть,- сказала мать посмотрев на отца. На следующую ночь всё повторилось. Коля опять разбудил родителей своими криками. - Братишку опять бьют. Я даже заступился за него.- сказал Коля подошедшим к нему родителям,- Там танк стоит в центре деревни и братишка там живёт. - Успокойся Коля,- говорит мать,- Спи. Утром поговорим. Утром за завтраком отец спрашивает. - Коля, а о каком танке ты говорил ночью? - Братишка живёт в деревне, в которой танк стоит на пьедестале. - Танк,- задумчиво проговорил отец,- Танк у нас только в одной деревне стоит. Знаю я её. Недалеко она, километров сорок от нас. - Ты чего это удумал,- говорит мать отцу. Дня через три родители позвали сына в зал, посадили в кресло и сказали что сейчас будет серьезный разговор, и чтобы он ничему не удивлялся. Видимо пришло то самое время, когда они должны ему рассказать всю правду. Они рассказали Коле, что он не их родной сын, а усыновленный. Но они его очень любят, и теперь он для ник как родной. - Ты был прав Коля,- сказал отец,- Есть у тебя брат близнец. Но его забрали ещё до нас. Усыновила какая-то семья. Нам на отрез отказались говорить, что это за семья, и где они живут. Вот мы и забрали только тебя. - Значит это правда, и у меня есть брат,- сказал Колька,- А я знал. Я чувствовал что он есть. - Да, есть. И теперь я знаю где он живёт. И все это благодаря тебе. Благодаря твоему танку. - Значит это был не сон? - Не знаю Коля, что это было. Отец присел рядом и обнял сына. - И я его вчера видел. - Брата? - Да. И ему действительно плохо. Приемные родители у него пьют. Коля умоляюще посмотрел на родителей, и даже говорить ничего не пришлось. Родители всё поняли. - Поедем. Поедем.,- сказал отец. - Когда,- встрепенулся Колька. - Да завтра утром и поедем. Поглядишь на своего брата. Тем более он тебя уже ждёт. Я смог немного поговорить с ним. Ещё не доехав до деревни с танком километра три, родители и Колька увидели вдалеке одиноко стоящего на пыльной дороге пацаненка. Он стоял, смотрел на приближающийся жигуленок и вытирал откуда-то взявшиеся слёзы. А ведь он так не хотел чтобы братишка увидел что он плачет. А слёзы всё текли и текли. Автор: БуракоF

ОСТОРОЖНЕЙ СО СЛОВАМИ У мамы моей знакомая есть, Галя зовут. Неплохая такая тетка, но чересчур уж своеобразная, как говорится, не без «тараканов». Взять, к примеру, ее своеобразную особенность – терпеть женщина не может, когда шеи что-либо касается, говорит, мол, удушье сразу наступает. Даже в лютые морозы без шарфа щеголяет, про бусы с цепочками и говорить нечего – три шкатулки дома битком, а на ней ни разу не видела. Даже крестик она никогда не носила. До того самого вечера… В тот день случился у Галки с мужем конфликт, а вернее сказать, пособачились они так, что соседи разнимали – думали, дело до смертоубийства дойдет. И далеко не в первый раз. А повод был весомый – наскучила женщине вечно пьяная физиономия любимого. Вроде и человек он неплохой, но стоит только хлебнуть чего покрепче кваса – все, пропал мужик. Примостится где-нибудь в окрестной луже и мирно посапывает, пока его Галюня не отыщет и домой не уволочет. Даже рождение дочки гуляку не остановило. А на этот раз жена ультиматум поставила – выбирай, мол. Послал благоверный супружницу трехэтажным матом, ключи кинул и дверью хлопнул. Ну, а та от обиды в сердцах вслед ему и крикнула: «Да лучше бы сдохнуть мне, лишь бы тебя, гада, не видеть больше!»… К ночи муж не вернулся – ну, ничего, не впервой ему под забором-то. Галя малявку уложила, той месяца три либо четыре было, и сама улеглась. Молодые мамаши, известно как, спят – дремлют вполглаза, а тут еще на душе неспокойно. Вот и слышит она сквозь дрему, порожек скрипнул – у них он тогда поскрипывал, стоит только наступить. Решила, что супруг дражайший пришел. Еще подумала: «Слава Богу, сам явился, хоть не искать!». И успокоенная в сон «провалилась». Очнулась, не поймет, то ли сон, то ли нет – пошевелиться не может, дышать трудно, сердце хлыщется – вот-вот разорвется. Звать на помощь бесполезно – соседи не услышат, а дочка напугается, заплачет. А горло все сильнее и сильнее сжимает. Силится женщина воздуха глотнуть, да не может. Тяжко, хоть плачь. Хлопает глазами в темноту, а она густая, непроглядная, а из этой навалившейся тьмы – вот, не приведи Бог, увидеть, - руки. И не сжимают они шею вовсе, а давят сверху. Подумала Галя, что последний час ее пришел – муж душит, отомстить надумал. Прохрипела из последних сил отчаянно: «У меня же ребенок!». А кто-то из мглы ответил грубо: «Ну и что же!». Ба, а голос-то, хоть и мужской, да незнакомый! Еще и мысль обожгла: «У мужа ведь и ключей-то нет, выкинул их, когда уходил!». Неужто вор забрался? Да вот странно, хоть и темень в комнате, а все равно какие-никакие очертания человека должны вырисовываться, а тут только руки, слишком уж ледяные и шершавые для человеческих. Домовой, что ли? Тут уж ей совсем худо стало – вот умрет она сейчас, а дочка одна в закрытой квартире останется, и день, два – неделю никто ее не найдет. Откуда только силы взялись: рванулась вперед – и давай дубасить кулаками в темноту, да еще орать – то матюгаться, то молиться, то на помощь звать, насколько, конечно, стиснутое горло позволяло… Сколько времени она так барахталась на кровати, размахивая кулаками и отчаянно вопя, сама не помнит. Окончательно в себя пришла от дочкиного плача. А в квартире – никого, да и закрыта она, как была, изнутри на защелку… Как объяснить случившееся, женщина не знает, на домового все грешит, вроде он так наваливается, хотя, может, и не он, а кто пострашнее, ведь произнесла же она в день ссоры слова о желании умереть. Как знать, кто на зов откликнулся? Во всяком случае, подобных фраз вслух больше не произносит и крестик никогда не снимает…

Нераскрытая тайна

Сейчас эта история почти перестала казаться страшной. Да и вообще, разве может воспоминание вызывать ужас? Нас пугают внезапность и необъяснимость происходящего. Или предчувствие чего-то непонятного и страшного. А воспоминание? В нем уже нет ни внезапности, ни предчувствия. Разве что остается какая-то необъясненность. Тому же, что со мной случилось несколько лет назад, я до сих пор не нашла объяснения. У моей близкой подруги, с которой мы вместе учились, тяжело заболел отец. Она уговорила меня поехать на каникулы к ней домой, в Новгород. Мы и раньше иногда ездили вместе на выходные. После голодноватого студенческого существования эти дни были райскими. Но этот приезд был тягостным для нас обеих. Состояние ее отца было безнадежным, хотя он, как все тяжелобольные, верил, что скоро выздоровеет. Но, наверное, предчувствия его мучили. И он вдруг решил поехать к своей старенькой матери, в деревню. До сих пор не могу понять, откуда у него взялись силы для этой поездки. Мы ждали его возвращения на следующий день, но в комнате, где стоял его диван, старались не находиться, спали все вместе в смежной с ней комнате, поменьше. В этот вечер спать легли поздно. Долго разговаривали. Наверное, мы испытывали некоторое облегчение, потому что знали, что к нашей праздной болтовне не прислушивается в соседней комнате тот, кому осталось совсем немного дней. Потом как-то незаметно уснули. Проснулась я среди ночи от сильной жажды. В окно прямо мне в лицо светила луна. От ее света и от снега на улице в комнате был какой-то синеватый отсвет. Мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Я повернула голову и увидела, что рядом со мной сидит странное существо, поросшее короткой шерстью. Оно было похоже на котенка, но кошек в доме не было. Существо смотрело на меня и мне казалось, что оно чуть усмехалось. В чертей и домовых я не верила. Поэтому про себя усмехнулась: что за чертовщина мне привиделась! Странное существо спрыгнуло с кровати и побежало в другую комнату, постукивая о пол своими лапами или чем-то там еще. Я полежала немного и решила пойти выпить воды: все равно не смогу заснуть из-за жажды. Встала, подошла к двери в другую комнату, открыла ее и в испуге остановилась. На диване, который я ожидала увидеть пустым, сидел отец моей подруги. Сидел как-то неестественно выпрямившись, не поворачивая головы в мою сторону. Смотрел он куда-то в угол. В комнате было так же синевато-сумеречно от лунного света. Я видела, как обтянуты кожей его исхудавшие руки и ключицы. Мне стало не по себе и я тихонько прикрыла дверь. Легла, поплотнее завернувшись в одеяло. Все спали. "Наверное, он вернулся ночью, а мы не слышали", - подумала я, пытаясь найти объяснение. В соседней комнате заскрипел диван, больной застонал, потом встал, я услышала скрип половиц под его шагами. Наверное, он не мог заснуть. Он ходил по комнате, стонал и все время под его шагами скрипели половицы. Мне было жаль его и немного не по себе. Жажда не проходила. Потом все стихло. Я проворочалась, пытаясь уснуть. Наконец зазвонил будильник. Нина Сергеевна, мать моей подруги, встала, накинула халат и пошла на кухню. Я скользнула следом за ней, открыла дверь в соседнюю комнату собираясь быстро проскочить мимо больного на кухню. Посмотрела на диван и тут леденящий ужас буквально парализовал меня - диван был пуст, никаких подушек и простыней. В комнате никого не было. - А где Юрий Петрович? Он разве не приехал? - запинаясь от страха, спросила Нину Сергеевну. - Да нет же, он вернется днем. Я рассказала то, что видела ночью. И все мы как-то сжались от дурного предчувствия. В этот день мы с подругой довольно долго пробыли в гостях, Вернулись к вечеру. Поднимаясь по лестнице, поняли, что в доме что-то случилось. Слышались голоса, плач. Вышла Нина Сергеевна: - Отец умер. Вернулся днем. Лег. И через три часа умер... из интернета

Отчий дом

Продавщица Началось всё с того, что мне на сезон нужен был продавец. Выбирать сильно не из кого, работать у нас на острове никто больно желанием не горит. Проще говоря я пошла по пути наименьшего сопротивления и взяла на работу незамужнюю и бездетную мадам сорока двух лет. Я видела все её недостатки, но не рассчитала, что она окажется бестолковее медведя, который и на велике может, и на мотоцикле, а ещё её наглость. Я её сразу предупредила, что просто так деньги никому не плачу, и все, кто мне задолжал, обязательно заплатят, причём в разы больше. Я человек честный, плачу как положено, пенсионные по полной программе со всеми бонусами. Но через время начала замечать, что моя ЭлисАвэт "дуру гонит" вместо работы. Кофе 4 раза за смену (за мой счёт), сигарета за сигаретой, на просьбу пройтись пылесосом по магазину отвечала таким выражением лица, какого у великомучеников не было. Про то, чтоб что-то продать, и речи не было. В итоге начались у Лизки проблемы. Два раза её мотоцикл вместе с ней на пустой парковке столкнулся с другим мотоциклом, потом она на работу доехать не могла, крутой дядька на огромной машине учился парковаться на узкой дороге, естественно был скандал с вызовом полиции. Дальше - лучше. Меня начал раздражать её кофе через каждый час, у меня хорошая кофеварка на работе, засыпал зёрна, нажал на кнопку и пожалуйста, любой кофе на выбор. Так эта кофеварка у неё отказывалась работать. Я пойду - всё сразу работает. Я уже, конечно, всё поняла, что увольнять пора, но остаться в начале сезона без продавца как-то не хотелось, и я мужественно крепилась до тех пор, пока у неё в руках не начало киснуть молоко. То есть я с утра покупаю свежее молоко для кофемашины, пью кофе капучино и всё нормально. Молоко убирается в холодильник. Через 3 часа приходит продавщица, берёт молоко, заливает в контейнер, а в кофе вместо взбитого молока льётся простокваша. И так каждый день, пока кофе не начала делать только я. После этого я обговорила увольнение со своим бухгалтером, но опять отложила. И вот тогда мою продавщицу "заболели" ковидом. Она пришла на работу больная, я пока с поставщиками разбиралась, только через час заметила, что с ней что-то не то. Я её тут же домой отправила. Какая я была злая - это передать невозможно. Самое интересное, что больше никто не заболел, ни я, ни моя дочь, ни мой сын, даже моя подруга, которая с Лизкой одежду выбирала минут 40 у меня в магазине. Зато на этот раз я её уволила, за безответственное отношение к окружающим и клиентам магазина. Уверена, что для неё это даже к лучшему, потому как никто не знает, что бы с ней случилось дальше. Жалею только об одном: какого рожна я спорила со своими Силами, пытаясь из пластилина вылепить фарфор. Если у кого были похожие случаи, с интересом прочту, если поделитесь.

У Калинова моста ("Камень перепутья", глава 8. Финал) Марина замерла, не в силах пошевелиться. Даже больше - она буквально забыла, как дышать. Снегопад, которого по всем законам физики просто не могло быть, усиливался, превращаясь в непроглядную стену. На склоне горы бушевала вьюга... Огромная ворона металась, чувствуя опасность. Она покосилась на Марину и с удивлением склонила голову, ведь метель не тревожила девушку. А Марина в это время, сама не понимая, откуда взялось это желание, вдруг вытянула руку и плавно провела ею, отчего часть снежинок повело вслед за движением её руки. Девушка на секунду опешила, провела рукой в другую сторону и снежинки вновь повиновались. - Управление стихиями... Боже... - пробормотала про себя Марина и мгновенно сообразила, что делать. Мысленно представив, куда ей необходимо направить снег, она стала описывать круг рукой, с интересом наблюдая, как белые хлопья закручиваются спиралью вокруг огромной птицы, в которую превратилась ведьма Алиса. Всё быстрее и быстрее, больше и больше, вызывая у ведьмы панику. Отбиться от стихии не получалось, как бы не махала крыльями огромная ворона, и Марина, понимая, что только так сможет защитить себя, как только увидела, что снег полностью облепил врага, резко взмахнула рукой вверх. Крутящийся вихрь, состоящий из снега, взмыл ввысь, унося в себе ведьму. У Марины не хватило духа её убить, раздавив снегом, и она просто сделала резкий жест, как бы отбрасывая её подальше. Как только опасность миновала, вьюга стала затихать. Теперь снег падал на землю размеренно, плавно, оседая на склоне горы белыми, пушистыми хлопьями. И вот уже сквозь эту стену можно было рассмотреть того, кто вызвал снег посреди лета. Он был огромен. Его могущество и величие чувствовалось на расстоянии. Очень высокий, седой мужчина с абсолютно белой бородой и льдистыми глазами, он не отрываясь смотрел на незваную гостью. Под белыми, свисающими усами можно было рассмотреть сдержанную улыбку. Марина судорожно вздохнула и опустила взгляд. - Простите, что вторглась в ваши владения и воспользовалась вашим снегом, - пробормотала она, - Я здесь вынужденно... Мне очень нужно попасть на перепутье миров, чтобы найти камень Алатырь... - Я всё знаю! - пророкотал Карачун, не отрывая взгляда от девушки, - Иди! Я пропускаю тебя! Марина очень хотела задать вопрос о Вадиме, но не решилась. Хотя всё внутри буквально кричало от захватившей её тревоги и тоски. Идти одной, без него? Но она вспомнила его слова: "А иначе всё зря...", и пересилила свою боль. Впереди уже изменилась часть пространства, образовав собой подобие зыбкой, дрожащей стены бело-голубого цвета. Марина прикрыла глаза и шагнула вперёд, прямо туда, сквозь эту стену, чувствуя, как сбивается дыхание и начинает кружиться голова. *** Девушка выдохнула только оказавшись по ту сторону. Её трясло. В грудной клетке словно образовался комок, который давил и мешал нормально дышать. Марина боялась открывать глаза, но вновь справилась со своим страхом и решилась. Тем более, что она всё равно ощущала неприятный, удушающий запах, окутавший всё вокруг. Запах серы. Она открыла глаза и увидела, что стоит посреди поля, поросшего мелкой, жухлой травой, больше похожей на солому. Марина осторожно осмотрелась. Справа, вдали, на фоне серого неба, виднелись тёмные кроны деревьев. Изредка над ними вспыхивало оранжевое зарево, но тут же затухало. Впереди бурлила широкая река, вода в которой была и не водой вовсе, а самой настоящей огненной лавой. Эти огненные воды несло быстрым течением куда-то в сторону далёкого леса, что находился справа. Через реку раскинулся длинный арочный мост с чёрными резными перилами, у начала которого, свернувшись калачиком, прямо на земле дремало пузатое чудовище с тремя головами. Оно чем-то напоминало динозавра: покрытое красноватой, чешуйчатой кожей с шипами на спине и с большими шипами на всех трёх головах. Почувствовав чужака, змей приподнял среднюю голову и уставился на Марину ярко-зелёными глазами с продольными чёрными зрачками. Из выступающих ноздрей вырвались клубы пара. Что находилось по ту сторону реки Марина не видела - противоположный берег густо застилал тёмно-серый туман до самого неба. - Змей-горыныч, ты ли это? - пробормотала Марина, чувствуя, как подкашиваются ноги. Был бы рядом Вадим - она непременно вцепилась бы в него. А может, и кинулась бы на шею. Сердце вновь сжалось от боли - жив ли он? Марина осознала, что очень сильно хочет, чтобы он оказался рядом. До боли, до желания закричать. - Не злись, змеюка, я так понимаю, к мостику мне не надо... - вновь прошептала Марина. И вдруг она ощутила, что рядом действительно кто-то есть. Девушка повернула голову и увидела двоих: мужчину средних лет, весьма статного, с русой бородой и длинными русыми волосами, одетого в длинный тёмный плащ, и красивую женщину с соломенного цвета волосами, в ярком зелёном платье под цвет её больших, красивых глаз. - Здравствуй, дочка, - проговорила женщина, - Я Тара, твоя мама. А это Велес, хранитель этих мест. Он пришёл посмотреть на тебя. Марина почувствовала, что сейчас упадёт. Сердце забилось так сильно и быстро, что казалось, выпрыгнет из груди. - Мама... Как? Почему? Ой... - Марина не знала, с чего начать. Хотела кинуться к ней, но внутренне остановила себя. Чутьё подсказывало, что не надо этого делать. - Не надо, не переживай, - Тара мягко улыбнулась и выставила руку вперёд, как бы не позволяя Марине подойти к ней, - Я рада твоему приходу, но не сто́ит. Не сто́ит делать нам обеим ещё больнее. Твой отец обычный смертный мужчина. Так бывает, мы, Боги, иногда тоже влюбляемся. Я была вынуждена отдать тебя в Явь, ведь мы не можем воспитывать своих смертных детей. Твоё предназначение - быть защитницей Яви, хозяйкой камня и его силы. Посмотри налево, дочка. Если увидишь - то ты истинная хозяйка камня. Направо не смотри, там Зачарованный лес. Место, куда даже Боги предпочитают не соваться. Марина повиновалась матери и повернула голову влево. Поначалу она не видела ничего, кроме бескрайнего поля, сливающегося с серым небом. Но потом вдруг пространство стало меняться: перед ней выросло огромное, буквально исполинское дерево, раскидистыми ветвями уходящее бесконечно вверх. Его могучий ствол был необъятен, как стена. А у подножия лежал, казалось бы, невзрачный светло-серый камень, из-под которого во все стороны, огибая широченное дерево, текли прозрачные воды, образуя собой множество рек, уходящих вдаль, за горизонт. Марина достала из кармана амулет, который засиял и загорелся, и большой камень отозвался ему, так же начиная мерцать оранжевыми всполохами. - Я вижу... - пробормотала Марина. Тара довольно кивнула и ответила: - Я и не сомневалась. - Это ты помогла мне перейти сюда? - с надеждой спросила Марина, глядя на мать, прежде чем пойти к камню. - Да, я велела Карачуну пропустить тебя. Но он и сам видел твою чистую душу, моя помощь была и не нужна. Ну иди же! Но Марина замешкалась. Она вновь посмотрела на Тару и задала главный для неё на данный момент вопрос: - Он жив? - Жив твой Баюн, - хитро прищурилась Тара, - Иди к камню, он скоро придёт. Едва переставляя ноги, Марина послушно зашагала к камню. Душа ликовала. Девушка понимала, от чего - не столько от того, что она достигла цели, сколько от того, что услышала главное - он жив. Оказавшись возле камня, она потеряла счёт времени - огненный вихрь, вырвавшийся изнутри Алатыря, окружил её, завертелся воронкой, окутал полностью, частично пронизывая её тело языками пламени, которое, впрочем, совсем не обжигало. Это было другое пламя - то, которое даёт силу и магию. В голове хаотично возникали образы и символы, пока ещё непонятные, незнакомые, чужие. Со временем они выстроятся в ряды, заняв нужные места в её сознании, а пока они были беспорядочным потоком древних, могущественных знаний и навыков. Ей только предстоит упорядочить их и разобраться в их назначении... Марина не поняла, сколько по времени заняло всё это, но в какой-то момент её буквально отбросило назад, и она наверняка бы упала, если бы не оказалась в чьих-то руках. - Вадим!!! - вскрикнула Марина, узнав эти руки, развернулась и уже совершенно без стеснения вцепилась в него, повиснув на шее и уткнувшись в плечо. - Угадала, девочка, - проговорил Баюн, крепко прижимая Марину к себе, - Скучала что ли? Марина всхлипнула, чуть отстранившись, погладила его по щеке и вновь уткнулась в плечо. Кажется, она уже стала узнавать его по запаху, и от этого даже закружилась голова. - Ты не представляешь, как скучала, - прошептала Марина. - Отправь их домой, Велес, - услышала Марина голос матери, и в тот же миг вновь всё затряслось и потемнело. *** Буквально через пару мгновений Марина и Вадим очнулись в машине. Девушка выглянула в окно и обнаружила, что они находятся возле её дома. На какой-то миг ей показалось, что всё, что произошло за эти дни - странный сон. Но нет. Рядом сидел, вцепившись в руль, Вадим, и с лёгкой ухмылкой смотрел на неё своими необычными жёлто-зелёными глазами. В кармане лежал камень, а в голове всё ещё мелькали символы и вся информация, полученная возле камня. - Скажи, что мне всё приснилось, - пробормотала девушка, глядя на Вадима. Тот улыбнулся, обнажая длинные клыки, и отрицательно покачал головой: - Нет. Сказочка стала явью, девочка. Теперь ты носитель самых древних во вселенной знаний. Остаётся только научиться ими пользоваться. Марина вздохнула. Казалось бы, всё закончилось. Но вопросов было столько, что девушка не знала, с чего начать. - Я прогнала дочку Мсты, управляя снегом, который наслал Карачун. Но она жива, я так понимаю... Вадим кивнул, всё ещё пристально глядя на Марину: - Жива. Сейчас ослаблена, и очень сильно. Теперь с тобой не так просто справиться, так что если она и задумает что-то, то ты сможешь дать ей отпор. - Как?! - вскрикнула Марина, - Я ничего не умею, я ничего не понимаю, в голове хаос! Вадим протянул руку и погладил по щеке растерянно смотрящую на него Марину: - Ну ладно. Не ТЫ сможешь, а МЫ сможем. Придётся мне ещё немного побыть твоей нянькой. Будем с Ядвигой тебя учить. Или не нянькой... Марина не поняла, как получилось всё, что произошло дальше. Просто его ладонь с её щеки скользнула на шею сзади, притягивая ближе, и губы оказались на её губах. Поцелуй сказочного чудовища по ощущениям ничем не отличался от поцелуя обычного человека, только от него голова как-то необычно закружилась. Она слегка отстранилась, проморгалась, вздохнула и посмотрела на него, шепнув: - Значит, ты меня не бросишь одну вариться во всём этом? Вадим усмехнулся и покачал головой: - Не брошу. Если не будешь стрелять мне кое-куда снотворным и угрожать что-нибудь отрезать. Марина засмеялась и ответила: - Не буду. Пойдём в дом? - Приглашаешь? - хитро прищурился Вадим. - Да. Причём один раз, дважды умолять не буду, котяра. Только колбасы у меня больше нет, ты её слопал. - Ну какая колбаса, солнышко? Пошли уже, - со вздохом произнёс Вадим и потянулся к ручке двери. За этой картиной, сидя за сотни километров у себя дома и зализывая раны, наблюдала поверженная ведьма Алиса. Камень обрёл полную силу. Но та, что хранит этот камень, ещё не умеет толком ею пользоваться - девчонка и не поняла, что сделала там, на горе... Алиса горько усмехнулась. Через снежный вихрь Марина отняла у ведьмы её силы, которым теперь требуется время, чтобы вернуться. И они вернутся. И возможно, это случится быстрее, чем девчонка, которая сейчас растаяла в объятиях сказочного чудовища, научится управлять полученными знаниями. Время покажет. Конец Автор: Светлана А. Канал на Яндекс дзен