История женщины из Смоленска
Произошло это, когда моей дочери Ольге было 5 лет (сейчас ей уже 20), но я не могу забыть то, что случилось со мной в одну из июньских ночей.

Замуж я вышла во второй раз и вместе с мужем и дочкой поехала в деревню к свекрови, у которой ко времени нашего приезда умерла мать. Вышло так, что я не смогла проводить бабку в последний путь, хотя и знала ее. Встретила нас свекровь хорошо, а Ольге, чтобы не плакала, подарила бабулькины бусы, которые и надела ей на шею.

День прошел без всяких приключений, и вот настала ночь. Дом свекрови состоит из двух комнат. Меня и дочь положили спать в первой комнате, где практически все время и жила старушка. На ее кровать, конечно же, не легла - еще не прошло 40 дней после похорон, и я боялась. Мы с Ольгой забрались на печь и устроились довольно славно среди кучи одеял и подушек.

Сколько я проспала, не могу сказать, но проснулась от того, что кто-то шастает по комнате. Я подумала, что кто-то хочет сходить «до ветра», но этот кто-то подошел к столу и стал греметь тарелками и ложками. Я решила, что это муж, и стала окликать его, но мне никто не ответил, а в комнате воцарилась тишина.

«Значит, кошки», - сказала я себе. У свекрови их было сразу три.

Закрыла глаза, но уснуть не смогла: Оля стала всхлипывать и метаться во сне, временами даже стонать.

Шум в комнате возобновился. Тогда я слезла с печи и включила свет - думала, что кошки сейчас разбегутся.

Но никого и ничего не увидела. Забралась на печь, гляжу: Оля ручонкой держится за бусы, впившиеся ей в шейку так сильно, будто кто-то душил ее ими. Я попыталась снять их, но Оля так сильно вцепилась в них, что я еле-еле оторвала ее руку. Только хотела сорвать бусы - она схватилась за них другой рукой. Я пыталась разбудить ее, уговаривала - ничто не помогало.

Тогда я слезла с печи и взяла в руки большой кухонный нож: решила разрезать нитку, раз у меня не хватает сил ее разорвать. Стала осторожно подсовывать лезвие под бусы, которые ребенок крепко держал ручонками, и со слезами молила Бога, чтобы дочь не пошевелилась, не стала метаться, ведь я могла убить ее! Наконец, о счастье, мне удалось избавить ее от этой напасти. Рассыпавшиеся бусинки я собрала в руку все до одной и высыпала в ящик, который находился тут же, на печи. Нитку от них я бросила туда же, она была капроновая - вот почему мне так долго не удавалось справиться с ней.

Оля быстро успокоилась и заснула; я же, хоть и перестала реветь, лежала с открытыми глазами - боялась проспать своего ребенка. И вот снова раздались шаги, волосы у меня встали дыбом, я оцепенела от страха, думала, что тут уж и конец мой придет. А это всего-навсего оказался деверь. Он спросил, что тут у нас происходит. Я ответила, что уже ничего, и попросила его уступить нам место в другой комнате, на что он любезно согласился, и мы перебрались туда. Но решила не спать до первых петухов. Лежала, озираясь по сторонам, и мне казалось, что занавески на окнах шевелятся и кто-то смотрит в окно. Девочка моя сладко и мирно спала, а я с нетерпением ждала утра.

Когда же оно настало, я спросила свекровь, слышала ли она что-нибудь сегодня ночью или нет. Она сказала, что слышала все. Про бусы она даже не спросила. Я на нее обиделась и до сих пор храню эту обиду.

Утром муж бегал за бабкой-знахаркой. Она пришла, что-то нашептала над головкой ребенка, водя рукой, в которой держала хлеб, а потом отдала его девочке и сказала, чтобы она бросила его собачке, что та и сделала. Через некоторое время собака чем-то заболела и вскоре издохла. Я не знаю, что это было, возможно, такая же участь ждала и мою дочь. Свекровь больше никогда не вспоминала этот случай и никогда меня о нем не расспрашивала, а когда я начинала спрашивать ее, почему она все слышала и даже не спросила, что там у меня, ответила, что не хочет разговаривать на эту тему.