В одиннадцать лет я возвращалась из музыкальной школы с чехлом скрипки за спиной и, засмотревшись по сторонам, рухнула в открытый ливневый люк.

Падение было всего метра на два, но ощущалось как двадцать.
Я влетела в липкую грязь по колено, оцарапала локти, зацепилась футляром за край и не могла пошевелиться. Решила, что жижа засасывает меня. От страха не звала на помощь, а просто сидела и тихо плакала, униженная и мокрая - потому что сразу же описалась… и не только.
В какой-то момент сверху заглянул грязный, небритый мужик, и я подумала: бомж.
Он спрыгнул вниз, вытащил меня и посадил на лавочку.
Спокойно, с участием, стал спрашивать, всё ли со мной в порядке, предлагал вызвать скорую, отвезти домой. Я не могла говорить - просто хлюпала носом. Тогда он сам нашёл мой телефон в кармане и позвонил отцу.
Пока папа ехал, он рассказывал мне истории из своей музыкальной школы - как срывал концерты, как с баяном убегал со сцены, как однажды поскользнулся у всех на глазах.
Он не обращал внимания ни на вонь, ни на грязь, ни на мой шок.
А я вдруг начала смеяться.
Когда приехал отец, я уже улыбалась, впервые за день.
А спустя полгода этот парень пришёл на мой отчётный концерт - сидел в зале и аплодировал громче всех.
Я тогда поняла: светлые люди появляются в моменты, когда ты буквально по уши в грязи. И остаются в памяти не потому, что спасли, а потому что не отвернулись.