Мир книги,слова,поэзии

#интересныеавторы #иринаантипова #миркнигисловапоэзии Со страницы Ирины Антиповой. ПОЭТЫ РОССИИ 🇷🇺❄️ ФРОНТОВИКИ 🔥🔥🔥 МАРК АНДРЕЕВИЧ СОБОЛЬ 04.01.1918г. - 28.02. 1999г. советский поэт, фронтовик . Родился в Москве. Отец – писатель Андрей Соболь, мать врач Рахиль Бахмутская. В 1933 г. поступил на режиссерский факультет ГИТИСа. 14.12.1934 был арестован по доносу товарища, осужден ОСО по статье 58 п. 10 (антисоветская агитация и пропаганда). По октябрь 1936 г. отбывал срок в Темлаге НКВД (Потьма) с последующей высылкой. Работал грузчиком, телефонистом, лесорубом, буфетчиком, разнорабочим, счетоводом, завальщиком на шахте, провинциальным актером (Великий Устюг, Мариуполь, Самарканд, Кимры). Участник Великой Отечественной войны: с июля 1941 г. – сапер и командир отделения в 14-й инженерно-минной (с июля 1943 г. – инженерносаперной) бригады. Воевал на Западном, Центральном, 1-м и 2-м Белорусских фронтах. Участвовал в битве за Москву, Курской битве, освобождении Белоруссии и Берлинской операции. В 1942 г. был контужен. Награжден орденами Отечественной войны I степени, Красной Звезды, Дружбы народов, медалью «За отвагу». , были ранения. Медаль «За отвагу», Орден Красной Звезды. За полтора месяца до Победы переведен в редакцию армейской газеты (при 65-й армии под командованием П.И. Батова). Уже после войны присвоено звание младшего лейтенанта. Демобилизовался в 1949 году. Большой удачей своей жизни Марк Андреевич считал начавшуюся в 1943 г. более чем двадцатилетнюю дружбу Михаила Аркадьевича Светлова. ___ У каждого поэта есть одно стихотворение, которое является своеобразной визитной карточкой его творчества. Для поэта-фронтовика Марка Андреевича Соболя – это песня на его стихи, к кинофильму «Последний дюйм»: «Песня Бена». Муз. М.Вайнберга. Тяжёлым басом гремит фугас, ударил фонтан огня… А Боб Кеннеди пустился в пляс – какое мне дело до всех до вас, а вам до меня! Трещит земля, как пустой орех, как щепка, трещит броня… А Боба вновь разбирает смех – какое мне дело до вас до всех, а вам до меня! Но пуля - дура вошла меж глаз ему на закате дня… Успел сказать он и в этот раз: - Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня! Простите солдатам последний грех и, в памяти не храня, печальных не ставьте над нами вех… Какое мне дело до вас до всех, а вам до меня!» _________________ ЖИВАЯ ВОДА . На кромке переднего края, лишь крикнуть успевший: «Вперед!», он знает, что он умирает, не верит, что насмерть умрет. Слабеющий взор еще ясен, земля под плечами мягка, и он умирать не согласен, покуда плывут облака, и тоненько тенькает песня – струною травинка дрожит, и ворон в своем поднебесье еще безучастно кружит… Не дрогнул солдат от удара – он просто упал навсегда. А вдруг у дружка-санитара во фляге – живая вода?! Глоток, заживляющий души до свадеб детей и внучат… Но в сердце всё глуше и глуше тупые осколки стучат. Весь мир неподвижен и выжжен, и больше не видно ни зги, и ворон всё ниже и ниже прицельно сужает круги… …Про жизнь рассуждая толково, прикинув свой жребий земной, я знаю: случится такое когда-нибудь и со мной. Но, яростный, стреляный, старый, которому всё – не впервой, дождусь я того санитара с той самой водою живой. В атаке, в дороге, в палате, где б мой ни окончился путь, на это меня еще хватит – из фляги солдатской хлебнуть. *** СОСТОЯЛАСЬ АТАКА.... Состоялась атака и была коротка… Нас осталось, однако, два активных штыка. И, видать, до салюта не дожить нам двоим. Мы к винтовкам примкнуты – к трехлинейкам своим. Наши души потрогать – словно сталь, холодны… Ночь густая, как деготь, над безмолвьем войны. Без огня, без ночлега нам ее коротать. Даже белого снега – и того не видать. Ни ракеты, ни птицы в этой стынущей мгле… Я родился в столице, он родился в селе. У него – на березке снегири в полусне. У меня – Маяковский над столом на стене. Друг от друга далёко где-то спят чудеса – светлый маленький локон, золотая коса… Но единой указкой нам оружье дано. Ходит время на Спасской для обоих одно. Свет звезды негасимой провозвестником дня… И – Россия, Россия у него, у меня! Нет, мы встали недаром на бугре у леска – два огня, два удара, два активных штыка! И заслоном расплаты на черте межевой – мы, живые солдаты, в этой мгле неживой. *** ОТХОДИТ ПОЛК . (Песня из пьесы «Неизвестный») Осенний ветер плачет и бормочет, сырая мгла висит над головой… С позиций прежних под покровом ночи отходит тихо полк передовой. Отходит полк, что славился, бывало, от чьих атак врага бросало в дрожь. Пробит штандарт. Убиты запевалы. А всех живых по пальцам перечтёшь. Отходит полк зыбучею трясиной, ни огонька не видно впереди… Прильни к шинели серой, мать-Россия, прикосновеньем раны остуди! Склонись над тем, кто, молча умирая, в предсмертной муке ждал, чтоб ты пришла… Отходит полк. И только мгла сырая его со всех сторон обволокла. *** ТВОРЧЕСТВО . Всю душу, разодрав на клочья и каждый нерв растеребя, я погибал сегодня ночью – я перечитывал себя. Убог мой слог, и мысли плоски, и строки шатки, как мостки, и нет картин – одни наброски, и красок нет – одни мазки. Слуга чернильницы пузатой, лишённый божьего огня!.. Но утром замысел внезапный пронзил, как молния, меня. Я невезучий, может с детства, Но есть, же хватка и нутро, И вот сейчас-то наконец-то Схвачу Жар-птицу за перо! С моей души упали гири, и прояснилась голова – пришли единственные в мире неповторимые слова. Мой друг читатель, тише, тише, - ведь всё, о чём ты в этот миг едва подумал, - я услышал, ты углядел – а я постиг. Честны во всём, в большом и в малом, правы, как истина права, стоят в порядке небывалом великой точности слова. Они стоят в строю построчном, одно притёрто к одному… …Я знаю: следующей ночью, я вновь в отчаянье пойму, что слог убог, и мысли плоски, и строки шатки, как мостки, и нет картин – одни наброски, и красок нет – одни мазки… А что же есть?! Перо Жар-птицы, погоня вечная за ней, и счастье ликовать и злиться над бедной строчкою своей. *** СТИХИ О СТАРОСТИ . Вот и я дошёл до перевала. Вьюга, что ли? Волосы в снегу… Где же он, мой подвиг небывалый? Я ещё сумею. Я смогу. Я упрямо скептикам толкую, что далёк от смертного одра… Но уже о трезвости кукуют пресные, как вата, доктора. И, должно быть, в сговоре с врачами выдают мне, грешному, сполна друг – признанье, критики – молчанье, тонкое внимание – жена. Дескать, всё, что было – миновало, дотерпи вечернюю зарю… Где же он, мой подвиг небывалый? Шутки в сторону! Я говорю о себе, который – вспять ни шагу; камера лубянская – не в счёт; о своей медали «За отвагу» на пунцовой ленточке ещё. О стихах, зачатых на привале, - вся земля со мной наедине! – о попутчиках, что вызывали у дорог доверие ко мне. О России, Перед ней немею, словно перед знаменем солдат; всю постичь покуда не умею, а вприглядку – годы не велят. Годы шли походом, не парадом, Я у жизни по уши в долгу… Будьте рядом. Только будьте рядом. Я ещё сумею. Я смогу!