«Нам всем медведь на ухо наступил!» — вот что я всегда слышала от мамы, когда речь заходила о музыке. Она считала, что человек должен быть талантливым сразу. Если уж рисует — чтобы непременно шедевр. Если уж поет — так чтобы сразу было понятно, что перед вами будущий артист. Я не была такой. У меня имелся какой-то голос и вроде бы был слух. Но все это не тянуло на Большой Талант. И я всю жизнь считала, что вход в мир музыки для меня закрыт. Много лет я с завистью смотрела на поющих и играющих людей, но сама и думать не смела ни о чем подобном. «Мне ж медведь на ухо наступил» — и точка. Пару лет назад я встретила человека, который сказал мне о том, что петь может абсолютно любой человек, если ему это нравится. Помню, что тогда у меня было много смешанных чувств. «А что, так можно?!» — думала я. «Можно просто взять и начать делать то, что ты хочешь?!». И я начала. Один Бог видит сколько слез я пролила, когда решилась петь. Каждая песня давалась с огромной внутренней болью. Стыд крепкой рукой сжимал мое горло, нашептывая про медведей, про таланты и про то, что я взялась за то, на что не имею права. Но я не сдавалась. Я пела дома одна, а затем набралась смелости делать это возле близких. Полгода назад я до такой степени осмелела, что пошла на вокально-инструментальный кружок. Мне было все равно куда идти, лишь бы меня, такую бесталанную, хоть куда-то приняли. Так я стала участником русского народного коллектива. Мой преподаватель объяснил, что начинающим лучше не под фонограммы, как я делала до этого, а под живой инструмент. И с этими словами вручил мне огромные гусли. Вот тогда-то мы и встретились. Они — такие большие и важные и я — такая маленькая и неуверенная. Помню как дрожали от страха мои пальцы, когда я впервые ставила аккорды. Как пересохло в горле. Как шумело в ушах от волнения. Но инструмент... Он оказался таким простым и отзывчивым… Таким понятным в изучении, что мои волнения улеглись довольно быстро. Впервые в жизни я услышала звук собственного голоса, переплетающегося с густым тембром незнакомого для меня инструмента. Я была очарована. Я не знала, что этот союз может быть таким прекрасным. Надо сказать, что у меня и раньше были попытки игры на гитаре, но тогда я не испытывала ничего подобного! Мы с инструментом были отдельно друг от друга. С гуслями же у нас сложился настоящий творческий тандем. Я чувствую их, а они — чувствуют меня. Преподаватель по вокалу давно твердит о том, что мне пора обзавестись собственным инструментом. Прочитав объявление в этой группе, у меня екнуло сердце от радости. Я подумала: «А может, это судьба? Может, они ждут меня, мои родненькие?». Я фантазирую о том, что если у меня появятся собственные гусли, то я начну потихоньку осваивать сольные выступления. Возможно, даже рискну выложить свою игру в публичное пространство. Когда я думаю об этом шаге, то мне становится одновременно и интересно, и страшно. Я вновь ощущаю ком в горле и слышу голос в голове, который шепчет, что подобные вещи не для меня. Где я и где — сольные выступления? Но я готова рискнуть. Потому что если гусли найдут меня вот таким чудесным образом, то для меня это станет знаком, указывающим на то, что я иду верной дорогой. Возможно, мне никогда не бывать настоящей артисткой. Да, я и не хочу этого. Я хочу быть обычным человеком, который получает огромное удовольствие от того, чем он занимается. Валерия Градобоева., г.Воронеж.