2. Развлечением писателя Михаила Булгакова карточными фокусами.

«У Уайли было человек тридцать. Среди них – веселый турецкий посол, какой-то французский писатель, только что прилетевший в Союз, и, конечно, барон Штейгер – непременная принадлежность таких вечеров, "наше домашнее ГПУ", как зовет его, говорят, жена Бубнова. Были и все наши знакомые секретари Буллита.
Шампанское, виски, коньяк. Потом ужин a la fourchette: сосиски с бобами, макароны-спагетти и компот. Фрукты. Писатель, оказавшийся кроме того и летчиком, рассказывал о своих полетах. А потом показывал и очень ловко – карточные фокусы» (Из дневника Е.С.Булгаковой)

Все изменилось после того, как в восьмом номере журнала "Москва" за 1959 год была опубликована сказка "Маленький принц" в переводе Норы Галь.

Ну да, не торопились.

Публикация случилась через 16 лет после издания в США (где сказка и была написана) в 1943 году - но сказка много куда добиралась неспешно. Она и на родине автора, во Франции, была опубликована только через несколько лет.

Потому что в вишистской Франции тексты Сент-Экзюпери были под запретом, да и главе "Свободной Франции" генералу де Голлю "Маленький принц" совсем не понравился. Он посчитал сказку пораженческой, не вдохновляющей и не соответствующей моменту. А потому - не видел никакого смысла в ее публикации. Первое французское издание вышло в издательстве Gallimard только в апреле 1946 года, хотя в США книга сразу стала хитом и только в 1943-м допечатывалась пять раз.

Занятно, что оригинальный текст сказки был опубликован в СССР на год раньше русского перевода - в 1958 году книга "Le Petit Prince" была выпущена московским "Издательством литературы на иностранных языках (Иногиз)" тиражом 18 тысяч экземпляров.

С этого издания, в общем-то, и сделала свой перевод Нора Галь - просто так, для друзей. И не она одна - по воспоминаниям, тогда по Москве ходило порядка семи "самопальных" переводов на русский язык.

Но классическим стал все-таки перевод Норы Галь, публикацию которого в "Москве" в 1959-м продавили тогдашние сотрудники журнала - Евгения Ласкина (вторая жена Константина Симонова) и Лев Овалов (создатель невероятно популярного тогда майора Пронина, в 1956 году вернувшийся в Москву из лагерей, отсидевши до звонка "пятнашку").

Интересно, что и публикацию булгаковского романа "Мастер и Маргарита" в той же "Москве" в 60-х продавит все та же Ласкина, вновь "зарифмовав" Экзюпери и Булгакова.

Сказка Экзюпери о космосе, детстве, дружбе, любви, смерти и войне стала одним из главных хитов 60-х.

Юмор, мудрость и настроение написанной во время войны сказки идеально вписались в атмосферу советской оттепели.

"Маленького принца" издавали и переиздавали по нескольку раз в год.

Его читали и перечитывали. Время было такое - с космосом, астероидами, астрономами, пьяницами, трудными вопросами, культом дружбы и зоркостью сердца.

Когда в этой книге я рассказываю о культурном следе, оставленном той или иной сказкой, я обычно ограничиваюсь визуальными видами искусства - фильмами или спектаклями.

И хотя без тех и других в СССР не обошлось, сегодня я хочу проследить образ Экзюпери и Маленького принца в песнях и стихах. Не всех, разумеется, а только тех, что меня зацепили.

Началось все с непреходящей классики.

В 1965 году композитор Александра Пахмутова и поэты Сергей Гребенников и Николай Добронравов пишут великую "Нежность" - про "летавшего Экзюпери". Песню, которая буквально взорвет страну, и вышедший через три года фильм "Три тополя на Плющихе" только зафиксирует этот культовый статус.

Опустела без тебя земля...
Как мне несколько часов прожить?
Так же падает в садах листва,
И куда-то все спешат такси...
Только пусто на земле
Одной, без тебя,
А ты... Ты летишь,
И тебе
Дарят звезды
Свою нежность...

А 1968 году в давно забытом фильме «Пассажир с "Экватора"» в исполнении актрисы Татьяны Покрасс впервые прозвучала песня "Звездная страна", которая, в отличие от фильма, и сейчас живее всех живых.

Все тот поэт Николай Добронравов и композитор Микаэл Таривердиев выплели какое-то звенящее хрустальное кружево на все времена, где главное - сказку не спугнуть.

Кто только не пел этот хит - Елена Камбурова и Майя Кристалинская, Эдуард Хиль и Виктор Вуячич, Алиса Фрейндлих и Аида Ведищева, дуэт Галина Беседина и Сергей Тараненко... Уже в новые времена к ним присоединились Валерия, Татьяна Буланова, Глюкоза, Кристина Орбокайте, да ладно, чо уж там - тысячи их!

Ветреным вечером
Смолкнут крики птиц.
Звездный замечу я
Свет из-под ресниц.
Прямо навстречу мне,
Прямо навстречу мне
Выйдет доверчивый
Маленький принц.

А в 1971 году стихотворение про Маленького принца написал человек-эпоха Владислав Крапивин:

Улетали лётчики искать врага.
Затянуло к вечеру туманом берега.
Кто-то не вернулся, кого-то не нашли…
Не поставишь на море ни крестов, ни плит.
Желтая пустыня — глухие пески.
Тихий ветер к вечеру плачет от тоски.
Ночью в чёрном небе звёздный перезвон.
Тихо звёзды катятся на песчаный склон.
Если плакать хочется — уснуть нелегко.
Мальчик в одиночестве бродит средь песков:
Может, сказка сбудется, может, сводка врёт,
Может, снова спустится взрослый самолёт.
И пойдут, как прежде — рука в руке —
Лётчик и мальчишка к голубой реке.
И одно тревожит их: к звёздам путь далёк,
Не сломал бы ветер там тонкий стебелёк.
А из синей чащи, где тени сплелись,
Смотрит одичавший рыжий старый лис.

Кстати, лис со строчной буквы - абсолютно правильно. В оригинале у Экзюпери - просто маленький принц, просто летчик, лис, роза и так далее. С прописной их всех написала Нора Галь в своем переводе, за что ее в свое время изрядно критиковали.

А невероятно популярная тогда группа "Машина времени" в конце семидесятых - начале восьмидесятых залудила концертную программу "Маленький принц". И в перерывах между "Свечой", "Синей птицей", "Кого ты хотел удивить" и "Поворотом" образовывала слушателей отрывками из Сент-Экзюпери, которые декламировал Александр Бутузов, более известный как "Фагот" - автор текстов и программ групп «Воскресение» и «СВ».

Петр Подгородецкий, правда, в своей книге "Машина с евреями" оценил их "Маленького принца" не очень высоко:

"В этой программе все притянуто друг к другу за уши. Проза Сент-Экзюпери, стихи и песни «Машины времени» объединены вместе только для того, чтобы получить возможность пройти художественный совет. Ни о каком «синтезе искусств» речи быть не может".

Потом... Потом пришли новые времена - и новые песни.

Сначала это был альбом Егора Летова "Прыг-скок" 1989 года с агрессивно-десакрализационной песней "Маленький принц возвращался домой".

Проигрывал партии одну за другой
Лузгал семечки, вонял как спички
Срал себе на голову, хватал себя за бороду
Травился звуком, давился дождём

Маленький принц возвращался домой

Чуть позже, в мутные 90-е, у нас случилась, прости Господи, группа "Маленький принц" со своим незабываемым шлягером "Мы встретимся снова".

А также песня Валерия Зуйкова 1996 года "Мы в ответе за тех...", ставшая хитом в исполнении Александра Буйнова.

А помнишь, как мечтали с тобою до зари,
А помнишь, как читали взапой Экзюпери,
А слова вспомни те, что вслух заучили —
Мы в ответе за тех, кого приручили.

И казалось - все! Приехали, родной, вылезай! Наступил новый век, эти ироды сказку спугнули, теперь у нас в лучшем случае будет эстрадный кабак, цинично стригущий купоны на щемящих образах родом из детства.

Но начались нулевые, когда старая сказка оказалась вполне себе живой, и продолжила теребить людям душу, заставляя пересказывать ее снова и снова своими словами.

Здесь вне конкуренции оказался Олег Медведев со своим "Маршем небесных связистов"

Бризы Атлантики целовали
Руки, горящие на штурвале.
Под Антуаном — синее море и облака.
Вдаль, над плечом — не встречен, не найден —
В небе летит пылающий "лайтинг",
Краткий сигнал, последний привет на всех языках.

В десятые моя любимая "Мельница" выдала St. Exupery Blues

От винта, друзья и враги мои, нынче снова ночной полет
Разреженный воздух меня делает бесконечно счастливым и пьяным
Я бы спал среди облаков и видел бы травы, и мед, и лед
Лиловые перья Прованса и белую простынь Монблана
Когда я в воздухе, я кому-то снюсь, и этот сон у меня внутри
И под крылом ветер слагает блюз только для Сент-Экзюпери...

И еще очень хочу процитировать два стихотворение - второе, впрочем, уже положили на музыку Yiruma.

Первое написал Сергей Плотов, прекрасный поэт, добившийся известности в качестве шеф-редактора сценаристов "Моей прекрасной няни".

Он изрядно расковырял мне душу своим "Летчику. До востребования".

"Привет. Почему-то решил тебе написать.
Хоть ты меня, должно быть, давно забыл.
Я — тот чудак, что просил тебя рисовать
Барашка в наморднике. Ты ошарашен был,
Но рисовал. Спасибо. Прости за напряг.
Был в депрессии и цеплялся за всё подряд.
Потому что сдуру сделал неверный шаг
И не знал, как эту херню отмотать назад.

Но теперь я в порядке. Закаты всё веселей.
Вулканы спят — хоть из пушек по ним стреляй.
Кстати, с Розой у нас — серебряный юбилей.
Хочешь — поздравь. Не хочешь — не поздравляй.

Ты удивишься, наверное, только я
Помню в деталях ту ночь, когда я свалил.
К тебе тогда по барханам ползла змея.
Это был уж. Я по пятнышкам определил.

Я сперва следил за тобой. Потом перестал.
Потому что решил заняться своей судьбой.
Вроде ты ушёл в географы, забухал,
Даже был фонарщиком, а после стал деловой.

Молодец. Ты всегда на жизнь смотрел королём.
Я был маленьким, но тогда уже понял — ты
Обязательно вырулишь, вылетишь за окоём.
Состоишься. Расправишь крылья своей мечты.

Ты ещё рисуешь удавов, съевших слонов?
Я рисунки те до сих пор не могу забыть.
Я стал реже смеяться. И больше не вижу снов.
Это возраст, да?.. Наверное. Может быть.

Вот сижу и перебираю всё, что имел.
Астронома прошу: «Заметь меня, астроном!»
Ну, пока. Пиши. Если что — это мой e-mail.
Ты хоть смотришь на небо — там, за твоим окном?..

Баобабы прополоты. Над головой звезда.
В нашей почве на днях нашли дорогой металл...
Ты летаешь ещё? Прошу — напиши, что да.
Если нет — соври. Просто я хочу, чтоб летал".

А второе стихотворение - Андрея Кузнецова, более известного как Арчет:

В мире все повторится. Сотни, тысячи раз:
тысячи лис и принцев, тысячи старых фраз.
Ты — простая частица. Стой себе и не ной.
— Не хочется быть частицей.
Хочется быть волной.

Через небо стремиться, солнце неся в руке и семена кислицы катая на языке. Снова найти лисицу – ту, что была со мной. Не хочется быть частицей. Хочется быть волной.

...Радио замерзает. Медленно меркнет свет. Я все равно не знаю, что говорить в ответ. Молчание вьется, длится – бьется во тьме ночной. Не хочется быть частицей. Хочется быть волной. В небе по звездной каше кто-то рассыпал мет. Божьи окурки кажутся высверками комет. Его забытая пицца кажется нам луной. Не хочется быть частицей. Хочется быть волной.

В мире все повторится. Это цикличный мир. Снова принцы и лисы, тьма, самолет, эфир, и станцию схватит кашель, и пепельница полна...

Верньер довернёшь и скажешь:

- Слышу тебя, Волна.

Ну и самое последнее.

Я только когда писал эту главу, узнал, что в хрустальной песне про звездную страну есть еще один куплет - меняющий, в общем-то, весь смысл песни.

Его, наверное, именно поэтому никто не пел, кроме Хиля и Вуячича. Особенно - Хиля.

"В детстве оставлены давние друзья,
Жизнь – это плаванье в дальние края.
Песни прощальные, гавани дальние,
В жизни у каждого сказка своя".

Вот в конце этой главы - этот куплет очень к месту.