И то, и другое - неправда.

В 1920-е годы в Советском Союзе всего лишь придумали знаменитую книгу "Маугли", повыдергивав истории о "человеческом детеныше" из "Первой книги джунглей" и "Второй книге джунглей" Киплинга и расположив их под одной обложкой в хронологическом порядке.

Но это не значит, что до этого "Книги джунглей" не переводились на русский язык.

Переводились, причем перевод "Человек-волк" Софьи Михайловой-Штерн (вернее, тогда еще просто Софьи Михайловой, это был ее дебют) - был далеко не первым.

Переводов было много - только мне известно восемь дореволюционных переводов "Книги джунглей", хотя их наверняка было больше.

Вы спросите - почему так много?

Вопрос резонный, особенно если вспомнить, что за все советские годы появилось только два перевода - Семена Займовского и Нины Дарузес.

Ответ мы можем найти в предисловии к книге "Джунгли" 1913 года, переведенной М.П. Благовещенской и изданной Товариществом М. О. Вольф.

Вот какими словами оно начинается:

«Джунгли, в буквальном смысле слова, это болотистые берега рек в Индии, сплошь покрытые бамбуком, камышами и другими растениями и изобилующие различными хищными зверями. Джунглями же называются вообще лесные чащи и непроходимые дебри.

В эти-то непроходимый лесные чащи автор настоящей книги переносить своего маленького героя — ребенка, украденного в младенческом возрасте тигром и воспитанного волчицей, и рассказывает об удивительных приключениях, пережитых ребенком во время его пребывания в джунглях…»

Мы все время забываем, что это был другой мир - бескрайний и необозримый. В этом мире не было не только краеведческой программы "Орел и решка", но и телевизора как такового, окружающий мир людям еще не показывали.

Поэтому об Индии юные жители Российской империи не знали примерно ничего - и им приходилось объяснять все, начиная со слова "джунгли".

Можете себе представить - какой экзотикой для юных гимназистов Тобольска или Полтавы были в те годы сказки Киплинга? Насколько сказочным выглядел этот спрятанный под обложкой мир трубящих перемирие слонов и бандерлогов в заросших лианами городах, с какими глазами юные жители северной Империи слушали "песенки о добрых кобрах и земных нетопырях"?

В общем, в начале ХХ века сказки Киплинга про Индию были у нас очень популярны и пользовались большим спросом - потому и не издавал их только ленивый.

Самое раннее издание, найденное мною, вышло в 1901 году.

Оно называется "Три рассказа из "Книги дебрей" (потому что "джунгли" никто не знает), книга вышла в переводе В. Кошевича с иллюстрациями П. Яковлева. Довольно приличными иллюстрациями, кстати - вот маленький пример.

Это издание примечательно тем, что В. Кошевич по старой русской традиции переводил все имена. Поэтому никакого Маугли там нет, есть Лягушонок и его смертельный враг Тигр. Есть шакал Блюдолиз, вожак волчьей стаи Одинокий, мать-волчица Чертовка, питон Удав, пантера Чернуха и воспитатель волчат по имени, только не убегайте, Михайло Потапыч.

Вообще, дореволюционные переводы были очень разными. Главный герой звался Маугли, Моугли и Маули, кто-то из переводчиков ломал голову над стихами, кто-то стихи выбрасывал. Кто-то, как Евгения Чистякова-Вэр или дочь "короля репортеров" Наталья Гиляровская, честно переводили название сборника как "Книга Джунглей", кто-то, как Леонид Очаповский, переименовывал книгу в "Волчий приемыш".

А уже упоминаемая Мария Благовещенская поступила еще радикальнее, она послала лесом автора с его разбивкой на отдельные рассказы и дала текст одним массивом, порубив его на главы по своему разумению и изрядно перекроив сюжет.

Объединяет эти книги только одно - Багира женщина везде.

Это правило не знает исключений - ни в одном переводе на русский язык оригинальный мужской пол черной пантеры не сохранен.

Все переводчики до единого наплевали слюной на волю автора и сделали Багиру самкой.

Почему?

Это философский вопрос, я могу только изложить свою версию.

Во-первых, хотел бы обратить ваше просвещенное внимание на то, что грациозная черная пантера обрела женскую сущность не только у нас.

Практически во всех славянских языках Багира - самка ("panterka"). И дело не только в культурном влиянии русской традиции, как с переводом на украинский или белорусский. В классических польских (Франциска Мирандолы, например), чешских и словацких переводах фраза "А еще они называли тебя земляным червяком!" произносится женским голосом.

И братьями-славянами дело не ограничивается. Багира обрела женскую идентичность во Франции (в классическом французском переводе 1910 года Фабуле и Юмьера), а также в некоторых испанских и итальянских переводах.

Ответ напрашивается сам собой - грамматика. Во всех этих языках слово "пантера" - женского рода. А вот в немецком, например, der Panther - мужского, поэтому никаких "Багира сказала" у дойчей не наблюдается.

Но есть и еще одна причина - уже не грамматического, а литературного свойства. У Киплинга черный леопард Багира, как известно, выступает идеалом благородного воина. Но дело в том, что писатель рисовал не английский, а индийский идеал. А в азиатской традиции - и в Персии, и в Индии, и в Китае - смертельно опасные воины часто очень грациозны и красивы. Очень.

До женоподобия.

По крайней мере, с европейской точки зрения.

Вот Багира - из таких. Достаточно вспомнить, какими словами описывает его автор при первом появлении.

"Эта был Багира, черная пантера, — черный, как чернила, с обычными для пантеры пятнами, лоснящимися наподобие муара. Все знали Багиру, и никто не смел становиться ему поперек дороги, ибо он был хитер, как Табаки, смел, как дикий буйвол, и неукротим, как раненый слон. Но голос его был сладок, как дикий мед, капающий с дерева, а шерсть мягче пуха..."

В общем, женская идентичность легла на этот образ без каких-либо проблем и закрепилась, как гвоздями прибитая - не отдерешь. А после блистательного образа Багиры-Касаткиной в советском мультфильме, в котором эротизма было больше, чем во всем постсоветском кинематографе - сделать Багиру мужиком в нашей стране уже решительно невозможно!

В общем, то, что в русской версии Багира стала женщиной - не вызывает ни капельки сожаления.

Чего не скажешь про исчезнувшие стихи.

Дело в том, что дореволюционное разноголосье, последним отзвуком которого стало уже эмигрантское пражское издание 1921 года в переводе М. Васильева, сменилось строгим советским каноном.

В довоенный период каноничным считался перевод Семена Займовского, который обычно издавался с иллюстрациями нашего великого анималиста Василия Ватагина.

Однако в 50-е появился новый перевод Нины Леонидовны Дарузес. Спору нет, Дарузес была блестящей переводчицей и ее версия "Маугли" очень хороша, но у этого перевода есть огромный недостаток - оригинальный текст Киплинга был сокращен.

Оттуда были выброшены, например, все упоминания англичан в положительном контексте, но самое главное - в переводе Дарузес нет стихов.

А это реальное горе и беда.

Киплинг был одним из штучных авторов, одинаково хорошо владевшими и поэзией, и прозой.

Поэтому "Книга джунглей" буквально пропитана поэзией. Дело даже не в том, что проза Киплинга поэтична - она в прямом смысле слова переложена рифмованными строками! Каждая история про Маугли начинается стихотворным эпиграфом, а заканчивается большой стихотворной балладой.

Тем не менее, несмотря на тотальную прозаичность, перевод Дарузес стал главным. Издавали в СССР по большей части именно его, и издавали невероятными сегодня тиражами. В 1982 году, например, книга «Маугли. Малыш и Карлсон. Винни Пух и все-все-все» вышла в издательстве «Правда» тиражом 2,5 млн экземпляров.

А перевод Займовского переиздавался, конечно, но уже гораздо реже, его использовали большей частью лишь для академических изданий.

Кстати, иллюстратор Ватагин в послевоенные годы тоже перестал быть монополистом. Книга "Маугли" все чаще выходила с иллюстрациями Мая Митурича

или Владимира Шубова (между прочим - одного из пионеров культуризма в СССР и Президента Атлетического Союза NABBA России, что, в общем, заметно по иллюстрациям).

Сегодня книга Киплинга востребована ничуть не меньше, чем в советские времена - в этих сказках есть что-то подлинное и цепляющее, что не дает их забыть ни детям, ни родителям. По данным Российской книжной палаты, только с 2000 по 2012 гг. в центральных и региональных российских издательствах вышло 278 наименований книг Киплинга, причем только в 2009 г. было издано 328,9 тыс. экземпляров его детских книг.

Но переводов со стихами издается очень немного.

Поэтому в качестве необязательного приложения к этой главе я приведу разные версии эпиграфа к самой первой сказке о Маугли. К рассказу о той памятной ночи, когда к логову волчицы Ракши-Сатаны пришел маленький человеческий детеныш, лишь ненадолго опередив хромого тигра-людоеда...

В общем, слушайте Ночную Песнь Джунглей!

Now Chil the Kite brings home the night
That Mang the Bat sets free—
The herds are shut in byre and hut,
For loosed till dawn are we.
This is the hour of pride and power,
Talon and tush and claw.
Oh, hear the call!—Good hunting all
That keep the Jungle Law!
(с) Редьярд Киплинг

Вот коршун спускается; солнце скрывается;
Летучая мышь промелькнула в ветвях.
Пока не увидим, что день загорается,
Цари мы в лесу, на лугу и в полях!

Спешите! Уж близится время работы
Для наших когтей, быстрых ног и зубов!
Покорным закону удачной охоты!
О, звери лесные! вы слышите-ль зов?!
(пер. В. Кошевич)

Вот Коршун Ранн, Вампир с ним Манг,
Вещают Джунглям ночь.
Скот на покой спешит домой
Скорей из Джунглей прочь.

Теперь для нас приходить час,
Когда, покинув сон,
Мы ждем призыв: «Тот будет жив,
Кто Джунглей чтит Закон!»

(пер. Л. Очаповского. В американском издании «Книги джунглей» Редьярда Киплинга коршуна Чиля зовут «Ранн»)

Чиль Коршун покой принес нам ночной,
Мелькает уж Манг Нетопырь;
В хлевах спит весь скот — ведь джунглей народ
Охоту ведет во всю ширь.

Настал славный миг — здесь коготь и клык,
Здесь сила, здесь ловкость живет.
Вы слышите-ль кличи: удачной добычи
Вам, Джунглей Свободный Народ!
(пер. М. Васильева)

На крылья Чиля пала ночь, летят нетопыри.
Стада в хлевах, — свободны мы до утренней зари...
Удары когтя, стук зубов слились в кровавый стон...
Внимай! Охоты доброй — всем, кто Джунглей чтит закон.
(пер. С. Займовского)

Вот коршун Чиль приносит ночь,
Что Манг открыл для нас,
Скот заперт в доме и в хлеву,
Теперь настал наш час.

То время когтя и клыка, —
Ты слышишь стаи гон?
Доброй охоты всем зверям,
Кто чтит Лесной Закон!
(пер. А. Голова)

Ночь притащил к нам коршун Чиль.
Летучая мышь, пора!
Спит в стойлах скот. Лесной народ
Свободен до утра.

Настал час крови, силы час.
Вой слышен, крик и стон.
Охоты доброй тем из нас,
Кто джунглей чтит закон!
(пер. В. Лунина)

Вот Манг раскрыл свои крыла,
Вот Чиль ушёл в полёт:
Простёрся мрак и подал знак:
Вперёд! Добыча ждёт!

Настал для нас охоты час,
Мы начинаем гон.
Кто кровью обагрит клыки-
Тот выполнит Закон!
(пер. Н. Голь)

Что думаете? У кого получилось круче всех?