Слова Ла Тойи «По поводу Ла Тойи и вью с радио - так она же говорит в множественном числе опять. В 84 это могли быть другие чеки, здесь она про год не говорит... Не вижу противоречий». В одном интервью Ла Тойя сказала, что примерно в 1984 году видела некие чеки на огромные суммы. В интервью с Джеральдо Ривера 21 февраля 1994 года она уточнила эту историю и сказала, что один из чеков — на миллион долларов! — был выписан мальчику, отец которого был «сборщиком мусора». Из этой информации хейтеры Джексона сделали вывод, что мальчик, о котором идет речь — это Джеймс Сейфчак, поскольку именно его отец имел компанию по сбору отходов. И это логично. Проблема в том, что текущие обвинения Джеймса Сейфчака и даты ни в коем случае не подтверждают слова Ла Тойи. Напротив! Во-первых, Сейфчаки не дружили с Майклом до 1987 года, а Ла Тойя заявила в интервью, что видела чеки примерно в 1984 году. Ни о каких других чеках она никогда не говорила! Акцент всегда был на одной единственной истории, о чем ее и спрашивал Ривера. И даже если она ошиблась на целых три-четыре года (что крайне маловероятно), все равно ничего не сходится. Ла Тойя вышла замуж и покинула дом семьи Джексонов в мае 1988 года, она была практически изолирована от семьи долгое время. Джеймс Сейфчак в свою очередь утверждает, что его предполагаемое насилие началось в июне 1988 года. Более того, по его же собственным словам, он никогда не говорил своим родителям о насилии, пока не стал взрослым, поэтому Сейфчаки никак не могли получить огромные деньги за свое молчание в 1980-х годах. Тем более Джеймс даже не осознавал, что его растлили, не так ли? Так с чего вдруг Майкл заплатил им миллион долларов? Могла ли Ла Тойя перепутать Сейфчака со Спенсом? Имя Джеймса Сейфчака, конечно, было на слуху в то время. Журналы и газеты часто упоминали его в репортажах о Джексоне, и его имя созвучно с именем Джонатан Спенс. Однако примечательно, что она не называет имя мальчика — только род деятельности отца, что едва ли могло звучать в репортажах. Но ведь неспроста акцент был сделан именно на этом, а не на имени самого мальчика, которое было общеизвестно, в отличие от профессии его отца. У людей должно было сложиться впечатление, что Ла Тойя действительно знает больше. Откуда же взялась такая путаница? Сейфчака со Спенсом путал не кто иной, как Гутьеррес. Вернее, в своей книге он приписал эти слова Ориетте Мердок: Когда Ориетта услышала, что Джонатан опроверг ее заявление, она добавила: «16-летний мальчик не может сам купить новый кабриолет «Мустанг», а если бы он и купил, то это было бы на деньги Майкла. Мне позвонили, чтобы я начала оформление покупки машины. А что касается отца, возможно, он был музыкантом, но я узнала, что его отец работал мусорщиком в городе, а мать — социальным работником». Таким образом, становится очевидно откуда у истории Ла Тойи ноги растут. Она ничего не напутала — все точно пересказано со слов Гутьерреса. Жаль, не рассказала про машину, которую на самом деле Майкл подарил не Спенсу — а Райану Уайту. Напомним, что изначально Ла Тойя была на стороне Майкла, а в декабре 1993 у нее вдруг «проснулась совесть».

Незначительные несостыковки «Покидая Неверленд» «Несостыковки в лн есть, но настолько незначительные, что уж точно не могут идти в разрез со справедливостью. Самая серьёзная «несостыковка» - это станция, но она объясняется в трёх предложениях». По словам Сейфчака, он был растлен на втором этаже железнодорожного вокзала, но проблема в том, что вокзал был построен в 1994 (есть документы и видео-свидетельство), а «растление» Сейфчака прекратилось в 1992. Да-да, Дэн Рид пытался это объяснить, но еще больше опозорился. Сначала он заявил, что вокзал таки был готов до того, как строительство было одобрено в конце 1993, ссылаясь на слова фотографа, Харрисона Фанка, который тут же это опроверг.

Харрисон Фанк: «Эта фотография была сделана в июне 1994, определенно не раньше. Я отказываюсь потворствовать людям, которые извращают мои слова так, чтобы они вписались в их повестку дня». Затем Рид смирился с тем, что это не так и сделал новое заявление: Сейфчак ошибся с датой окончания растления.

Дэн Рид: «Да, вроде бы нет сомнений о дате станции. Дата, с которой они ошиблись — дата окончания насилия». Ну а любезные хейтеры вообще подкинули идею о том, что Сейфчак имел в виду другой вокзал. Но, во-первых, в Неверленде нет никакого другого вокзала — есть открытые платформы, тем более Сейфчак говорил о комнате на втором этаже; а во-вторых, Джеймс лично предоставил фотографии этого здания, которые он сделал в возрасте лет шестнадцати. Вопреки мифу о том, что Майкл «бросал» мальчиков как только те достигали пубертатного возраста, он продолжал общаться с ними и поддерживать.

В 1994 Майкл предоставил Сейфчаку подработку. Вот так Джеймс выглядел в свои 16 лет. В своих судебных документах Сейфчак четко обозначает временные рамки растления — по его версии все завершилось до истории с Чандлерами в 1993 году. К слову, о насилии везде и всюду в иске нет ни слова — напротив, Майкл описывается, как очень осторожный растлитель, что едва ли можно сказать о человеке, который растлял ребенка буквально на глазах у многочисленного персонала. Более того, и в фильме обозначены временные отрезки и рассказ Сейфчака приходится где-то на 1987-1988 год, что, собственно, и так очевидно, ведь он говорит: «Это случалось каждый день. Когда ты только начинаешь встречаться с кем-то, вы постоянно этим занимаетесь»; он перечислил места, где у них якобы был секс в то время. Так что даже если бы вокзал был построен хоть в 1990 году…

Вскоре в этом же фильме Джой Робсон, рассказывая о том, как Майкл показывал им дом, когда они приехали, сказала, что в 1990 году в Неверленде не было еще ничего кроме кинотеатра. Кстати, ранее она свидетельствовала, что, когда они приехали, Майкла не было, и дом им показывал другой человек. Честно говоря, даже смешно представлять довольно крупного в свои 15-16 лет Сейфчака, которого Майкл тащит на второй этаж вокзала, чтобы там изнасиловать. Такая картина уже не вписывается в рамки историй о маленьких мальчиках. Смешнее только предположение Даймонд о том, что Джеймса насиловали на остановке, просто 12-летний мальчик не знает разницы между остановкой и вокзалом. Мальчик-то, конечно, может, и не знает, а вот взрослая женщина должна бы видеть разницу между 12-летним мальчиком и мужчиной сорока лет, который рассказывал эту историю. И что насчет второго этажа? Внимательнее надо быть, а то совсем анекдоты какие-то получаются.

Если люди считают, что «вокзал» — самая большая проблема, то очевидно, что им просто больше ничего не известно. В фильме и исках такие ошибки, которые никак нельзя списать на несовершенства памяти. Можно не помнить, что было — но нельзя помнить то, чего быть никак не могло и рассказывать об этом с уверенностью — так, будто помнишь каждую деталь этого момента и тебе вновь приходится это прочувствовать. И почему истории в фильме отличаются даже от историй в исках, составленных всего несколькими годами до съемок? Почему Уэйд в фильме рассказывает, как Майкл подарил ему камеру в возрасте 14 лет, когда его мать сказала ему в личной переписке 2013 года (Уэйд спрашивал какие дорогие подарки делал ему Майкл), что камера была подарена во время их первого визита в США, то есть в 1990, когда Уэйду было семь. Майкл подарил ему две камеры? Нет-нет, не может быть, чтобы Уэйд забыл упомянуть о подарке, сделанном во время первого визита в Неверленд, о чем ему не так давно напомнила мать. В общем-то, в 2002 году он и сам прекрасно помнил об этом подарке и рассказал в интервью следующую историю:

«Он очень помог мне в начале моего пути, и даже когда я впервые начал интересоваться кинорежиссурой, а это было так давно, когда мне было семь лет. Даже тогда он купил мне видеокамеру, но вместо того, чтобы просто отдать ее мне, он дал ее мне со словами: «Вот видеокамера — возьми на неделю и научись пользоваться, поснимал что-нибудь. Вернешься и покажешь, что сделал. Если сделаешь что-нибудь интересное, сможешь оставить ее себе. Но если будешь валять дурака, я заберу ее обратно». Напоминаем, что камера была подарена во время первого визита Робсонов в США, когда те, согласно неоднократным показаниям Джой Робсон, всей семьей отправились в Гранд Каньон на неделю — а в фильме они вдруг заявили, что Уэйд провел эту неделю с Майклом. Не в Гранд Каньон ли на неделю Майкл дал Уэйду камеру?  Очевидно, именно поэтому история подаренной камеры претерпела такие изменения. То же самое сделали Сейфчаки со своей историей начала дружбы с Джексоном. В иске Сейфчак рассказал увлекательную историю о том, как его родители в 1987 году привезли Майкла к себе домой на День Благодарения, вскоре после того, как его семья побывала на ужине у Майкла в Хейвенхерст. Однако это наглая ложь! 26 ноября (именно на этот день в 1987 пришелся День Благодарения) Майкл был в туре — в Австралии. И что же мы слышим в фильме? Оказывается, после съемок в рекламе Pepsi, где они с Джимми познакомились, Майкл впервые связался с Сейфчаками по телефону (а не прислал ответное письмо Джимми, как сказано в иске) — и звонил он — внимание! — из Австралии. И только потом их пригласили на ужин, и уже аж на следующий день, а не «вскоре», они привезли Майкла к себе домой, благополучно «забыв» о том, что это якобы было на День Благодарения. Это не несовершенства памяти — а откровенная ложь! Причем глупейшая. А для чего они все переиграли можете прочесть на нашем сайте, ведь это лишь часть измененной истории. А как вам такое «несовершенство»? Сейфчак в иске утверждает, что Майкл домогался его в отеле в Нью-Йорке, после того, как выступил на церемонии Грэмми 1989 года. В 1989 году церемония Грэмми проходила не в Нью-Йорке, а в Лос-Анжелесе, и Майкл на ней даже не присутствовал. Нью-Йоркская Грэмми, на которой Майкл выступал, проходила 2 марта 1988 года (после поездки на Гавайи, и Джеймса там не было). Джеймс с матерью был в Нью-Йорке в марте 1988 г. — 11 марта они посетили вместе с Джексоном премьеру мюзикла «Призрак Оперы». Но, по словам Джеймса, растление началось только в июле 1988, в Париже (во время тура), когда, как рассказывает в фильме его мать, в отелях номер Джексона был все дальше и дальше от ее с мужем номера, и в Париже они уже были вообще на разных этажах. Джеймс тоже повествует так, будто до Парижа они побывали в других городах. Вот только в иске черным по белому написано, что в Париже они только присоединились к туру.