ЭКОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА

«СЕТЬ ЖИЗНИ»
СЕЙЧАС ПРЕОБЛАДАЮЩИЙ ВИД - ЧЕЛОВЕК
ЧЕЛОВЕК СОЗДАЕТ УГРОЗУ СВОЕЙ СРЕДЕ
ТЕХНОКРАТИЯ ПРЕДЛАГАЕТ
«Technocracy» всегда настаивала на том, что тип предлагаемого ею механизма общества не просто желателен; но и необходим. Просматривая этот памфлет, мы задаемся вопросом: «Сможет ли человек вообще существовать на этом Континенте, если коренным образом не изменит своих методов управления?»
Из Журнала 'The Technocrat' Vol. 16, No. 12. Copyright 1948
Этот памфлет не очень приятен для чтения. Он испугает читателя осознанием того, насколько близко привела нас плутоватая Ценовая Система к краю, и как настойчиво наши невежественные политические и финансовые лидеры игнорируют этот факт. И именно этот устойчивый отказ, иметь дело с фактами, является причиной всех наших трудностей как нации за последние тридцать лет.
Экология – это изучение организмов в их связи с окружающей средой. Так как ни один организм в мире не живет строго только для себя самого, то в изучение экологии входит взаимосвязь многих организмов, а также отношения этих организмов с неорганической средой.
«СЕТЬ ЖИЗНИ»
Об этом комплексе часто говорят как о «сети жизни». Главными составными компонентами окружающей среды являются растения, животные, минералы и вода, вместе с другими факторами различной важности, которые в нашей текущей дискуссии будут опущены.
Когда в окружающей среде заметна существенная стабильность, то есть когда условия и взаимоотношения из года в год не претерпевают большого изменения, мы говорим об этом как о «природном балансе». Когда между растениями, животными, минералами и водой существует устойчивый, динамический баланс, преобладает в частности немаловажное условие – возврат ингредиентов в окружающую среду год за годом в основном равен тому, что из нее вынимается.
Например, отмирающие растения и животные заменяются аналогичными растениями и животными. Воды за год изымается не более, чем накапливается. Плодородие, вынимаемое из почвы, восстанавливается. При подобных условиях, не учитывая общего геологического изменения, преобладающий вид окружающей среды может поддерживаться неопределенный период времени.
Однако природное равновесие нередко нарушается. Целая территория может оказываться под влиянием геологического изменения; такого как изменение климата (температуры и влажности) или изменение ландшафта или топографии. Местное изменение гораздо меньшей величины происходит тогда, когда территория выжигается, или на нее наползают песчаные дюны или вулканические отложения.
Вслед за событиями, стирающими с лица земли всю, или почти всю, жизнь, должен иметь место период повторного заселения. Первая жизнь, появляющаяся на территории, называется «пионерской» флорой и фауной. Пионерская жизнь временна; вскоре она заменяется другими видами жизни, как только для них подготавливается подходящая среда. За этими в свою очередь следуют иные формы. Таким образом, наблюдается жизненная последовательность – серия изменений в органических компонентах среды, при которой последовательно сменяются переходные виды, всего лишь ради того, чтобы вновь сойди со сцены.
В конце концов, создается новое равновесие, которое так же устойчиво. Окончательная ассоциация растений и животных в экологической последовательности известна как климактическая (от climax) ассоциация. Она может оставаться устойчивой на протяжении долгого периода времени.
Как пример для последующей иллюстрации, можно использовать выжженную лесную территорию. В этом случае, пионерскими видами растений, вероятнее всего, будут различные типы трав, вид которых зависит от географической местности, влажности и рельефа (высоты над уровнем моря). Как доминантные виды они не смогут оставаться надолго, и вскоре их положение будет узурпировано другими видами – вероятнее всего, различного рода кустарниками. Эти, очевидно, заменят деревья, а эти первые деревья сменятся другими видами деревьев.
В конце концов, разовьется климактическая флора, которая перманентна. Эта флора, и связанная с ней фауна, составят уравновешенную, не только с органическими компонентами, но и с водным запасом и минералами этой территории, ассоциацию. Однако для того чтобы переходные изменения привели к климактической ассоциации, могут понадобиться многие годы. Эта климактическая ассоциация может и не состоять из тех же видов растений и животных, которые преобладали до пожара. Вопросом главной важности является то, чтобы данная ассоциация была уравновешена, и способна поддерживать себя в плане органической конкуренции за данную территорию.
СЕЙЧАС ПРЕОБЛАДАЮЩИЙ ВИД - ЧЕЛОВЕК
Среди экологических ассоциаций этого мира человек сейчас является самым доминирующим видов животного, за исключением небольших территорий, куда он не смог проникнуть в больших количествах. Хотя человек является составной частью мирового природного баланса, с недавних пор своей истории он стал оказывать возмутительное влияние на этот баланс. Благодаря врожденным высокому интеллекту и изобретательности, а также его социальной организации, человеку все более и более удавалось склонять динамический баланс в свою пользу.
Изобретение оружия и инструментов, использование огня и развитие языка (как средства общения и общественной памяти) дали человеку решительное преимущество в борьбе за выживание перед другими животными, сравнительно такого же, как и он сам, или даже большего, размера. Одомашнивание растений и животных, и другие технологические разработки, веками повышали это преимущество, до данного этапа, когда человек практически повсеместно стал самым доминантным видом в окружающей среде. Или, как минимум, по цифровым значениям произведенного им воздействия.
В течение 98 процентов 7000-летнего цивилизованного существования человека на Земле, этот технологический прогресс был настолько медленен, что возмущение экологического равновесия имело небольшую величину, и являлось лишь локальным по своему воздействию. Но последние два процента этого времени - последние 140 лет - показывают другую историю. За это время человек превратился в естественное зло для Земли. Он истребил и истощил многие виды, которые когда-то ходили по земле, летали по воздуху или плавали в воде сотнями миллионов. Он взрыхлил дерн и настолько подстегнул рост растений, что многие территории, которые ранее были зеленеющими и покрытыми лесами и травами, ныне истощены. Экологическая среда, в которой человек может процветать как вид, ныне сокращается из-за его собственного безответственного поведения.
Человек также допустил рост своей собственной популяции до такой точки, где он стал фактором саморазрушения. Ему приходится не только воевать с другими элементами окружающей среды ради своего выживания, но и бороться внутри собственного вида, чтобы определить, какие группы и какие индивиды должны выжить. Не важно, кто и как пытается рационализировать значение человеческой жизни, но никто не ускользает от заключения о том, что на Земле слишком много человеческих существ.
В результате этой перегрузки человеческой популяцией, разрушение лесов и прочей органики, потребляемой в процессе человеческой жизнедеятельности, во много раз больше, чем сопутствующее восполнение определенных видов. Выедание скотом просторов на западе Соединенных Штатов, например, настолько понизило количество съедобных трав и вызвало эрозию почв, что эти просторы не могут поддерживать более чем небольшой части от того поголовья, которое они поддерживали пятьдесят, и более, лет назад. Народ Северной Америки вырубает леса быстрее, чем они восполняются. Даже в океанах определенные виды жизни иссякают; и не только большие киты, но и некоторые виды моллюсков и рыб, используемых в пищу.
ЧЕЛОВЕК СОЗДАЕТ УГРОЗУ СВОЕЙ СРЕДЕ
Но не только одни эти, органические, факторы окружающей среды потревожены на Земле недавней деятельностью человека. Возмущение также распространяется и на неорганические элементы. Среди них находятся подземные воды. Миллионами лет твердь земли была насыщена до определенного уровня водой. Этот уровень известен как «водный пласт». В очень многих местах эта часть земли затронута человеком. Им производится отбор воды, в результате которого водный пласт опускается ниже. Во многих местах им уничтожен растительный покров, по этой причине ускорилось испарение, и, следовательно, меньшая доля воды просачивается в почву. Он бурил скважины и откачивал воду из-под земли, с большей скоростью, чем она восстанавливается естественным путем. Он превратил многие озера, ручьи и подземные потоки в водные резервуары для больших городов, а затем увеличил население этих городов до уровня, превышающего возможности удовлетворения их потребности в воде. Таким образом, на многих территориях,- там, где когда-то существовал адекватный - для снабжения на долгосрочной основе умеренного (в численности) населения – водный запас,- сейчас наблюдается дефицит воды, возникший из-за неконтролируемого роста населения и близорукой эксплуатации водных ресурсов.
Другой неорганический фактор, который неправильно используется человеком, - это пахотная почва Земли. По оценке около четверти исходной пахотной почвы на Земле разрушено, причем большая часть остальных почв повреждена. Только на основании фактора пригодности почв можно утверждать, что на Земле уже более чем на 600 миллионов человек больше, чем почва может прокормить на самой скромной диете. Но население увеличивается со скоростью более 20 миллионов в год, а площадь продуктивных почв в акрах уменьшается.
Но самые критические факторы влияния человека на экологический баланс не в этом. Во время своего индустриального роста, сопровождавшегося расточительной практикой эксплуатации бизнесом недр, человек хищнически использовал многие минералы, от железных руд до фосфорных удобрений. Ряд наиболее редких из этих минералов подходит к стадии дефицита, а некоторые другие быстро приближаются к истощению. Например, Соединенные Штаты более не в состоянии обеспечивать свои собственные текущие потребности в меди, олове, цинке, вольфраме, марганце и бензине. Для удовлетворения своих внутренних потребностей все это ими экспортируется. В этот список скоро будет добавлена железная руда.
Еще немного, и встанет вопрос, сможет ли человеческий вид поддерживать на этом Континенте свой текущий индустриальный шаг следующие десять или сто лет. При взгляде на общую картину мы пренебрегли деталями, которые поддерживают общие выводы, но этих деталей более чем предостаточно.
Важная вещь, которую мы пытаемся преодолеть,- это широкоформатная проекция экологического тренда человека, особенно в ее отношении к североамериканскому континенту. Самое большее, что мы можем сказать: Человек не сможет жить на Североамериканском Континенте в следующем своем поколении так, как жил в своем прошлом поколении. Он вел себя слишком расточительно со своим наследием. Это привело к его отречению от окружающей среды.
Люди Северной Америки не смогут, даже сколько-то лет еще, продолжать свои свободные предпринимательские действия с текущим размахом.
Окружающая среда уже не долго будет снабжать сырьем человеческий натиск подобного рода. То, во что превратится будущее людей, ныне живущих на континенте, страшно вообразить. Однако граждане Северной Америки, вместо того, чтобы признать этот уклон, слепо и крикливо продолжают наращивать показатели тех самых факторов, которые делают наиболее весомый вклад в падение его хваленой цивилизации.
При своем текущем образе действий человек не является в окружающей среде климактическим видом. Он представляет собой переходный вид; поскольку он берет из среды больше, чем туда возвращается. Следовательно, в ходе событий запланирована утрата им доминантной позиции в органической ассоциации; возможно, его заменой как «вида номер один» на что-то другое. Будет ли это «нечто другое» насекомым, грызуном или сорняком,- коль уж человек уступает, для нас не столь важно.
Такие же факторы, как и те, что указывают на тенденцию вниз, здесь, в Северной Америке, в большей или меньшей степени относятся и к другим частям света. В сумме они таковы: Перенаселение; эрозия и истощение почв; уничтожение лесов и просторов; избыточное использование подземных вод; истощение запасов жизненно-важных минералов.
Человеку, изучающему тенденции, будущее человеческой расы на Земле представляется мрачным. И самый мрачный аспект состоит в апатии и вопиющем отрицании этого уклона со стороны так называемых лидеров. Бизнесмены и политики создают шум в пользу еще большего ускорения этих тенденций, которые уже и так в силе. Эти две группы социальных предателей даже предполагают третью мировую войну – самую мощнейшую из всех подобных войн, хотя те, кто хоть что-либо в этом понимают, предупреждают, что такая катастрофа истощит все ресурсы, от которых зависит промышленная цивилизация и «высокие стандарты» жизни.
Немногие изучающие людские дела признают то, что происходит. Они делают довольно усердный анализ ситуации. Их определения ясны. Их анализ преобладающих тенденций и оценка опасностей не оставляет сомнений в вероятности страшных последствий. Но они доходят до синтеза в пользу выживания, причем большинство из их предположений ребячески и фантастичны – им недостает смелости концепции и реализма, требуемых для данного анализа.
Типична для этого типа литературы книга Уильяма Вогта «Дорога к Выживанию». Автор выводит довольно четкую картину опасностей, перед которыми стоит человеческая цивилизация, и приводит некоторые из их основных причин. Его описание живо, анализ неплох, но синтез патетичен. В ранней части книги он рассказывает историю о китайце по имени Вонг. Вонг и его семья умирают от голода; поэтому Вонг отправляется проверить, не сможет ли он где-либо наскрести что-либо, чтобы поесть. Наталкиваясь повторно на неудачу, Вонг в конце концов сдается и садится, чтобы умирать.
Уильям Вогт чем-то похож на Вонга. Он изучает ситуацию, видит факты, указывает на тенденции, показывает в целом, что должно быть сделано; но, глядя в будущее, он не видит никакой надежды. Сделав несколько ребячьих жестов в направлении синтеза, он спихивает проблему «в ноги богам», и, выражаясь интеллектуально, садится, чтобы умирать.
Вогт устанавливает, что в программе должно быть три части: «исследование, воспитание и действие на земле». Он понимает, что такая программа должна быть организована, но не знает, как следует организовать ее; он молится некомпетентности и выражает надежды, что ООН каким-то чудом приобретет видение и единство, необходимые для того, чтобы осилить эту задачу. Он выражает ненависть к большим технологическим операциям (типа Tennessee Valley Authority) и централизованным отраслям промышленности; ему хочется видеть некий ретрогрессивный шаг в сторону мелкомасштабного производства. Он желает наличия программы по контролю рождаемости, такой, чтобы она была добровольной, никому не обидной, ни человеку, ни учреждению. Он провозглашает свою веру в демократию и рекомендует, чтобы мы приготовились «затянуть пояса и принять долгий период воздержания». Он надеется, что, если эта дилемма станет известной всему человечеству, то люди каким-то образом увидят свет. Далее он заключает:
«Если мы вскорости не предпримем этих шагов и не перейдем к ним – короче говоря, пока человек не переделает свои жизненные манеры, в полнейшем смысле, под императивы, поставленные ограниченными ресурсами его среды – то нам можно просто отбросить всякую надежду на продолжение цивилизованной жизни. Как свинья Гадарена, мы скатимся по драчливому откосу к варварскому существованию в очерненных развалинах».
Это печальный комментарий к человеческому интеллекту, не способному составить адекватный план для своего собственного выживания. Теперь, когда человек стал доминантом в органическом мире и имеет все преимущества, кажется парадоксальным, что он должен в неразберихе угодить в забвение.
ТЕХНОКРАТИЯ ПРЕДЛАГАЕТ
Картина может, и в самом деле, быть столь темной, как рисует Уильям Вогт, но только в мыслях одного человека. Но у одного человека был интеллект, стратегический гений, и целостность в разработке идеи человеческого выживания, которая гармонизирует с фактами и социальными нуждами человека. В свое время, почти единоручно, этот человек, Говард Скотт, выработал стратегию социального поведения, которую можно было бы сделать шаблонным планом социальных действий для североамериканского континента. Эта идея со временем получила известность как «Технократия».
Но «Технократия» не стала популярной программой. Если бы человеку пришлось выживать, то ему понадобилось бы изменить свое поведение во многом; ему пришлось бы отбросить свои понятия об индивидуальной анархии; также ему пришлось бы отречься от своей политики, от деловых предприятий и бесконтрольного расходования природных ресурсов. Это не ладит с народом Северной Америки; и не в угоду его мягким, сентиментальным иллюзиям. Она нажила врагов и встретилась с каменной стеной человеческой инерции. Она не являлась той идеей, которая могла бы завоевать народное признание и поддержку в один миг. Это была идея, которой нужно было медленно проникать в социальное сознание людей; этой идее требовалось расти и развиваться, чтобы ее время пришло. Но далее отрицать ее невозможно.
«Технократия» сегодня является единственным опровержением предсказания о том, что цивилизация обречена на провал. «Технократия» утверждает, что у человека есть возможность остаться доминирующим видом на Земле, и в то же время продолжать наслаждаться высоким стандартом жизни в течение многих грядущих веков. Он может стать климактическим видом при новом экологическом равновесии; и он сможет поддерживать это при уровне существования даже более высоком, чем считается сегодня средним по Северной Америке. У нее есть единственный стереотип высокоэнергетического социального механизма, обороты которого не спадают.
Чтобы воплотить его, человеку необходимо принять новую стратегию своей социальной деятельности и изменить свой образ жизни в соответствии с этой стратегией. Он обязан возвращать в экологическую систему ровно столько, сколько берет из нее. Если человек сможет добиться этого, то он сможет выживать и процветать на Земле тысячелетие и более того. Если не сможет, то природа в своем отношении к человеческому виду примет очень безжалостный курс.
Шаблон «Технократии» относится к Северной Америке особо - как к некоторой операционной единице. Если в мире когда-либо потребуется установить научно-социальный контроль, то где-то это должно начинаться. Причин, по которым «Технократия» выбирает Северную Америку, две: (1) Именно в Северной Америке «Технократия» впервые возникла; (2) Северная Америка – наиболее легкое место, где можно реализовать такую работу.
Это не означает, что «Технократия» полностью игнорирует остальной мир; наоборот, ее серьезно заботят все территории Земли. Возможно, что «Технократия» будет введена и налажена и на других континентах; но вначале ее следует установить в каком-то одном месте. Где попало это сходу проделать нельзя. Самые неблагоприятные части мира должны быть оставлены в состоянии виртуальной покинутости, пока более благоприятные зоны не будут настроены и приведены в работу.
Вышесказанное не внушает того, что «Technocracy Inc.» располагает всемирной программой. Скорее всего, это расширенное предположение о будущем идеи. Единственная шаблонная программа «Технократии» предназначена для Северной Америки. Когда «Технократия» обоснуется здесь, для нас наступит время для более серьезного размышления над эпидемиологическими проблемами других частей Земли. «Технократия» - это сильная и реалистичная программа с превосходной стратегией, нацеленная на поддержку человеческого выживания и продвижения. Это не слабая философская мечта, зараженная вирусом благоволения, наполненного пожеланиями.
Концепция этой программы достаточно строга, чтобы довести до конца данную работу. Она также бескомпромиссна, как и жуткий вопрос, на который вскоре предстоит ответить, - вопрос выживания.
Существование человека при Ценовой Системе традиционно, ибо Ценовая Система не предоставляет концепции для долгосрочного выживания. Она позволяет человеку лишь «срубить» мимоходный барыш и «дергать» дальше. Bonanza предприятия Ценовой системы даже сейчас заводит в borasca. Новая концепция и новый образ экономической жизни для будущего обязателен, если экологическое положение человека войдет для него в область почитаемого. Это значит, что североамериканцы не в праве долее продолжать заниматься тем, чем они занимаются. Они могут либо упрямо придерживаться концепции status quo и совершать катастрофическую ошибку, либо же должны принять продвижение по плану, намеченному Говардом Скоттом, и в будущем двигать вверх. «Технократия» готова показать путь.
Для того чтобы продолжать находиться на высоком уровне цивилизации в течение неопределенного периода, североамериканцам следует выполнять следующее:
Они должны законсервировать пресную воду Континента и возвращать ее в почву таким образом, чтобы восстановить водный пласт; и поддерживать его на самом благоприятном уровне. Наиболее эффективно это можно сделать с помощью Континентальной Гидрологической Программы, разработанной «Технократией». Эта программа обеспечивает максимальное использование ресурсов пресной воды континента на сбалансированной основе.
Они должны вернуть в почву плодородие, которое вынуто из нее в процессе выращивания растений и животных. По большей части это означает, что плодородие никогда не должно покидать почву. Мы не можем бесконечно зависеть от редких отложений минерального удобрения для того, чтобы наводить макияж на расточительное истощение естественного плодородия. Для такой программы требуется континентальная агробиология, научно разработанная, при которой урожай растений и приплод животных континента будут обеспечивать изобилие пищи для населения и продукцию для промышленностей континента, не истощая продуктивность почв. Только «Технократия» может предложить стратегию, необходимую для решения данной проблемы.
Им следует быть осторожными в употреблении невосстановимых минеральных ресурсов континента. Вместо редких материалов везде, где возможно, должны использоваться более изобилующие материалы; а восстановимые материалы следует использовать вместо невосстановимых. Далее: Должна быть запущена программа максимального использования и максимального восстановления. Например, не следует позволять себе ежегодно выбрасывать 48 миллиардов металлических консервных банок и 26 миллиардов бутылок на национальные мусорные кучи, как и щедро использовать свинец в качестве основного ингредиента для красок. Эта программа может быть реализована, но не при Ценовой Системе. За ответом нам вновь стоит обратиться к «Технократии».
Им потребуется установить сбалансированное использование энергии. Не следует на долгое время планировать в качестве главного источника энергии ископаемое топливо. Вместо этого должна быть принята такая система потребления энергии, которая извлекает максимальное количество энергии из возобновляемых источников и минимум из невозобновляемых. Программа «Технократии» обеспечит такой энергетический баланс. Ценовая Система же, напротив, отказывается иметь дело с этой проблемой, но ищет способы истощить ограниченный запас ископаемого топлива с максимальным показателем, который принесет «чистый возврат» в смысле доходов.
Им следует внедрить программу по контролю над численностью населения, которая будет удерживать население в границах широкого диапазона возможностей, связанным с запасами пищевыми, водными, минералов и энергии. В настоящем Северная Америка всерьез не перегружена населением, но постепенно приближается к этому условию. Население Северной Америки не должно превышать 200 миллионов. Никакая политическая партия не сможет коснуться проблем, касающихся населения, но готовый ответ всегда найдется у науки.
Здесь мы представили проблему Северной Америки в краткой форме. И указали несколько целей, которые должны быть достигнуты. Но вполне очевидно, что проблема не сможет решиться сама собой – по крайней мере, она будет решаться ничуть не похоже на тот способ, каким хотели бы сделать это мы. Она может быть решена лишь преднамеренным и скоординированным усилием части североамериканских граждан. Это будут те, кто выполняет тактику, поддерживающую стратегию для выживания.
У Ценовой Системы нет никакой стратегии на выживание; у нее нет даже механизма, которым может быть реализована эффективная стратегия. В своем долгом пробеге Ценовая Система накопила пораженческие операции. Она может только выкапывать ресурсы и двигать их. Но когда ресурсов не осталось – что далее? А этот день уже близится. Наше технологическое развитие приложило к этому такой момент, какого не прилагалось никогда ранее. Текущему поколению предстоит столкнуться с этой проблемой лицом и найти ответ.
«Технократия» всегда доказывала, что ее методы социального оперирования будут приняты не потому, что они желанны, а потому что необходимы. Выбор буквально остается между хаосом или «Технократией».
Наука, примененная к общественному порядку - вот единственный действенный способ для осуществления этого. Это метод «Технократии». Наука еще никогда не подводила человеческую расу; а бизнес и политика никогда еще не поступали иначе. «Технократия» - не бизнес, не политика, она - строго научна. Только она соответствует всем требованиям.
Как это для вас ни болезненно, вам следует принять решение. Ход Событий не позволит вам сидеть на заборе или долго колебаться. Так что, лучше всего решать немедля. За кого вы – за «плутократов» Ценовой Системы, или же за Технократов? Не важно, насколько вы ловки в манипуляции непосредственным моментом, под «плутократами» вы не в безопасности. Единственное, стоящее чего-то, будущее – это будущее при Технократии.
Для того чтобы быть технократом, не требуется быть гением. Но вы должны обладать цельностью и разделять подход коллективного «пытания». Вы должны быть готовы функционировать в качестве интегральной части самодисциплинирующегося органа, состоящего из людей с определенной социальной целью. При технократии будет множество «мелких» работ. При ней не будет места для индивидуальной анархии, напыщенного Эго или мнительности. Но там много места для действия, а именно действие выполняет работу. Там нет материальных наград и нет славы, выходящей за пределы удовлетворения от того, что делается именно то, что должно быть сделано.
Для всех, кто может квалифицироваться на этой основе, при Технократии найдется место и найдется работа. Вы способны квалифицироваться?
Уилтон Айви
(Wilton lvie)
Published by Continental Headquarters, Technocracy Inc., Ferndale, WA 98248