— Да чего ты такая злая?! — насупился друг мужа. — Подумаешь, поживу у вас пару дней!

Я посмотрела на мужа.

— Либо я, либо он, — поставила ультиматум я, — выбирай!

***

Я вернулась из отпуска, загорелая, отдохнувшая и... чего уж там скрывать, соскучившаяся по мужу. Да-да, такое тоже бывает, представьте себе!

Две недели полного релакса, моря и солнца — это прекрасно. Но когда живешь с человеком восемь лет, начинаешь скучать даже по его дурацким привычкам. По носкам, разбросанным по квартире, по его любимому видео с мужиками, собирающими машины из металлолома, и даже по его извечному «Маш, а где мой телефон?»

Дверь в квартиру я открывала с волнением. Ну, знаете, как бывает, ты две недели отсутствовала, и фантазия рисует картинки одна другой приятнее... А вдруг Лешка соскучился? А вдруг встретит с цветами? А вдруг... В общем, думала, обрадую мужа. М-да.

Дверь открылась с противным скрипом. В квартире было тихо — ни цветов, ни объятий.

— Леш! — позвала я, стягивая сапоги в прихожей. — Я вернулась!

Тишина. В глубине квартиры послышались торопливые шаги.

— Маш! — Леша нарисовался на пороге с виноватой улыбкой. — Слушай, ты чего так рано? Я думал, ты вечером прилетаешь... Ну, это... такое дело...

Вот знаете, бывают моменты, когда в голове щелкает какой-то рубильничек, и ты сразу понимаешь — сейчас будет какая-то гадость. И это не телепатия, нет. Это годы семейной жизни и знания своего благоверного.

— Какое дело? — я скрестила руки на груди. — Что ты натворил?

— Да нет, ничего такого! — Леша почесал затылок, избегая смотреть мне в глаза. — Просто... Ну... у Пети проблемы. Он с женой поругался, ну и...

Я медленно вдохнула. Петя. Старый друг Леши. Товарищ со студенческих времен, который почему-то всегда появлялся в нашей жизни, когда у него случались проблемы. А проблемы у Пети случались с периодичностью новых айфонов — примерно раз в год гарантированно.

— И? — я постаралась говорить спокойно.

— Ну он пока поживет у нас... — пробормотал Леша.

А потом, видимо, осознав абсурдность ситуации, выпалил:

— Всего пару дней, Маш! Он с женой разводится, у него стресс, ну куда ему идти?

Я молча оттолкнула мужа и прошла в спальню. И знаете, что я там увидела? Нет, не Петю в нашей постели (хотя это было бы логичным завершением отпуска). Я увидела мужскую куртку. На моей половине кровати. А на моей тумбочке — аккуратно разложенные мужские часы, бумажник и какие-то мелочи.

Я застыла в дверях, разглядывая эту инсталляцию современного искусства под названием «Добро пожаловать домой, дорогая».

— Это что? — я повернулась к мужу, который мялся в дверях.

— Ну... это... Петины вещи, — Леша смотрел на меня щенячьими глазами. — Маш, всего пару дней, правда! Ему реально некуда идти.

— А моя половина кровати — это единственное место в нашей квартире, где можно сложить его добро? — я чувствовала, что держусь из последних сил.

— Э-э-э... ну... — Леша замялся, но тут из ванной выплыл он сам, Петя собственной персоной.

В моем халате.

— О, Машка! Привет! — радостно поприветствовал он меня, как будто мы встретились в супермаркете, а не в моей собственной квартире. — А мы тут с Лехой немного... Ну, ты понимаешь. Лена меня выгнала, представляешь? Совсем с катушек съехала баба!

И тут я поняла, что отпуск закончился. Совсем.

***

Знаете, что самое паршивое в хороших манерах? То, что в критические моменты жизни они не дают послать человека туда, куда следовало бы. Вот и я, вместо того чтобы высказать все, что думаю о нежданном госте и муже, молча вышла в коридор.

— Маш, ты куда? — Леша догнал меня у входной двери.

— За хлебом, — соврала я первое, что пришло в голову. — И молоком. И, может быть, за новым мужем, который не притащит в дом своего дружка, пока я в отпуске.

— Ты чего? — Леша схватил меня за руку. — Маш, да ладно тебе! Ну что такого-то? Человеку помочь надо, а ты сразу в бутылку лезешь.

Я выдернула руку и спокойно, слишком спокойно ответила:

— Леш, ты хоть понимаешь, что я летела четыре часа, потом еще два часа тряслась в такси, чтобы приехать домой и обнаружить, что на моей половине кровати лежит Петина куртка, а сам Петя разгуливает в моем халате?

— Да что с халатом-то? — Лешка попытался улыбнуться. — Ну не в чем ему было из душа выйти...

— А из квартиры ему было в чем выйти? — я вскинула брови. — Или он все свои вещи у Лены оставил?

— Маш... — Леша сменил тактику, видимо, решив, что лучший способ справиться с раздраженной женой — это сделать щенячьи глазки. — Ну пойми, ему реально некуда идти. Ленка его выставила, у него стресс, он мой друг...

— А я твоя жена, — отрезала я.

И тут в коридор выплыл Петя, по-прежнему в моем халате, но теперь еще и с банкой оливок из холодильника. Той самой банкой, которую я привезла из отпуска.

— Слушайте, вы тут это... разбирайтесь, а я пока фильмец гляну, — заявил он, проходя мимо нас в гостиную. — Лех, у тебя там пивасик в холодильнике, я возьму?

Леша открыл рот, явно собираясь сказать «конечно, бери», но я опередила его:

— Нет. Не возьмешь.

Петя замер, оливка, которую он собрался отправить в рот, зависла между его пальцев.

— Чего? — он уставился на меня так, будто я заговорила на чужом языке.

— Того, — я выпрямилась, чувствуя, как злость придает мне сил. — Это мой дом, и я не давала разрешения тут жить. И уж тем более — брать мое пиво.

— Маш, ну ты чего... — начал Леша, но Петя его перебил.

— Слушай, Машка, чего ты наезжаешь, а? — он насупился. — Я же тут не насовсем поселился, так, на пару дней. Пока не разрулю ситуацию с Ленкой.

Я находилась в точке, откуда возврата нет. Либо я сейчас позволю растоптать свое достоинство и смирюсь с присутствием Пети в нашем доме, либо... Впрочем, никаких «либо» быть не могло.

Я молча прошла в спальню и схватила Петину куртку. Вернувшись в коридор, я швырнула ее ему под ноги.

— Собирай вещи и выметайся, — произнесла я ледяным тоном. — У тебя ровно час.

— Маш, ты чего? — Леша попытался взять меня за плечи, но я отстранилась.

— И ты, кстати, тоже можешь, — я посмотрела ему прямо в глаза. — Либо он уходит, либо ухожу я. Выбирай.

Леша переводил ошарашенный взгляд с меня на Петю и обратно, явно не зная, что делать. Я видела, как работает его мозг, как всегда пытаясь найти компромисс. Но в этот раз я не собиралась идти на уступки.

— Слушай, Маш, ну давай спокойно все обсудим, — начал Леша, не приближаясь ко мне. — Сядем, выпьем по баночке...

— Серьезно? — я не выдержала и рассмеялась. — Ты притащил в дом постороннего человека, отдал ему мою половину кровати, мой халат, позволил лопать мои оливки. И теперь предлагаешь просто устроить дружеские посиделки? Ты в своем уме?

— Да ты чего такая злая? — Петя решил вмешаться, что было крайне неразумно с его стороны. — Подумаешь, поживу пару дней. Не съем же я тебя!

Злость внутри достигла точки кипения и перешла в ледяное спокойствие.

— Петя, — произнесла я очень тихо. — Закрой рот и собирай вещи. Если через час ты все еще будешь здесь, я вызову полицию.

— Чего?! — Петя аж поперхнулся оливкой.

— Маша! — Леша наконец-то отмер. — Ты что такое говоришь? Какая полиция? Это же Петя, мой друг!

— И что? — я посмотрела на мужа. — Это дает ему право заявляться в мой дом, когда меня нет, и вести себя как хозяин?

Петя и Леша переглянулись, и я увидела в их взглядах что-то такое...

— А вообще, — я решила зайти с другой стороны, — у тебя родители в соседнем районе живут. Почему ты к ним не поехал?

Петя скривился:

— У них ремонт. И вообще, они мне мозг выносят своими нравоучениями.

— А я, значит, не выношу? — я прищурилась.

— Ну ты же понимаешь, — Петя сделал жест рукой, как будто это все объясняло. — Мы с Лехой сто лет знакомы, нам норм вместе потусить…

— Потусить? — я перевела взгляд на мужа. — Так вы тут «тусите»?

Леша закашлялся, явно пытаясь придумать ответ поприличнее:

— Ну... не то чтобы... Просто, знаешь, посидели вчера, фильм посмотрели...

— С пивом, — добавил услужливо Петя.

— Понятно, — я кивнула. — Значит, пока я была в отпуске, вы тут устроили мужской клуб. А теперь я, значит, должна тихо заползти в угол и не мешать вашей дружбе?

— Да не надо никуда заползать, — Петя закатил глаза. — Просто не будь такой эгоисткой. У человека проблемы, а ты...

— У тебя проблемы? — я повернулась к нему. — Так решай их сам. Не втягивай в них моего мужа и тем более меня.

— Господи, Маш, ну что ты за человек такой! — Леша всплеснул руками. — Неужели трудно просто войти в положение?

Я смотрела на мужа и не узнавала его. Вот уже восемь лет мы с ним вместе, но сейчас передо мной стоял чужой человек. Человек, который даже не попытался понять мои чувства, мою усталость после перелета, мое желание вернуться в свой дом, а не в мужской клуб имени Пети.

Молча я пошла в спальню. Собрав Петины вещи с тумбочки, я вернулась в коридор и сунула их в руки ошарашенному гостю.

— Мне все равно, куда ты пойдешь. Сними квартиру, переночуй в гостинице, помирись с женой — мне без разницы. Но в моем доме ты не останешься.

— Маш, ну ты чего... — Леша попытался меня обнять, но я отстранилась.

— Не трогай меня, — я посмотрела ему в глаза. — Я не шучу. Либо он уходит, либо я собираю вещи и еду к маме. Выбирай.

Петя вдруг ухмыльнулся, подошел к Леше и хлопнул его по плечу.

— Слушай, Леха, я тебе говорил, что она не согласится. Бабы — они такие. Ну чего, пошли тогда в бар? А потом к Сереге поедем, он уже давно сказал, что не против, если я у него поживу.

Я замерла.

— Что? — переспросила я, не веря своим ушам. — Так у тебя все это время было где жить?

Петя замялся, но потом махнул рукой:

— Ну да, Серега еще в начале всей этой истории с Ленкой сказал, что можно к нему. Но там эта... Его девушка постоянно тусуется, а у вас поспокойнее.

Я медленно перевела взгляд на мужа.

— То есть... ты притащил его сюда, зная, что у него есть где жить?

Леша покраснел:

— Ну... я просто подумал, что нам будет веселее... Мы с Петей сто лет не тусовались вместе, а тут такой случай...

Наконец до меня дошло. Это вообще не о Пете было. И не о том, что ему негде жить. Это было о Леше, который решил устроить себе маленький праздник безответственности, пока жены нет дома. Вернуться в юность, когда можно было куролесить ночи напролет и ни о чем не думать.

Я смотрела на мужа, у меня на глазах из взрослого мужчины он превращался в подростка — смущенного, пойманного на горячем, не осознающего серьезности ситуации.

— Так, — я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. — Значит, все это время у Пети был запасной вариант, но вы решили, что веселее будет тусоваться у нас?

— Ну да, — Петя пожал плечами без капли смущения. — Что такого-то?

А потом — бац! — случилось то, что окончательно перевернуло ситуацию. Леша вдруг заговорил виноватым тоном:

— Маш, слушай... Там еще такое дело...

Он замялся, но Петя решил облегчить ему задачу:

— Твоя ваза разбилась, — выпалил он, кивая на гостиную. — Извини, все такое. Я нечаянно ее задел, когда пытался поймать пульт от телека.

Ваза. Моя любимая ваза, которую подарила мама на новоселье. Та самая, о которой я говорила Леше «будь с ней осторожнее, она мне дорога».

— Ничего страшного, — произнес Леша, видя, как мое лицо меняется. — Мы ее склеили. Ну, то есть, не совсем... Петя склеил.

Я медленно прошла в гостиную, чувствуя, как мужчины идут следом. Моя ваза стояла на своем месте, но... То, что когда-то было изящным стеклянным сосудом с тонким узором, теперь представляло собой нечто, склеенное наспех прозрачным скотчем.

Некоторые кусочки отсутствовали, а те, что остались, были приклеены криво.

— Вот! — гордо заявил Леша, подходя к вазе. — Как новенькая! Петя два часа ее собирал. Как пазл!

Я стояла и смотрела на вазу. Не знаю, почему именно она стала последней каплей.

— Ну вот, глянь, — Леша взял вазу и сунул мне под нос. — Почти как новая. Ну если присмотреться, конечно, видно, что клееная, но издалека — норм!

Я не могла произнести ни слова. Смотрела на Лешу, держащего эту странную конструкцию, и не узнавала человека, за которого восемь лет назад вышла замуж. Как будто кто-то заменил его дешевой подделкой, так же криво склеенной, как эта ваза.

— Кле-е-во, правда? — пропел Леша, явно в надежде, что я сейчас умилюсь и все прощу.

Но я только наблюдала. За его лицом, за его жестами, за тем, как Петя за его спиной сделал «большой палец вверх», словно мы тут шоу устраивали. Я смотрела на них и понимала, что они не видят во мне человека. Для них я — просто еще одна функция в их веселой тусовке. Та, что создает уют, но не имеет права злиться, когда этот уют разрушают.

Вот тут-то меня и прорвало. Не знаю, откуда взялась эта злость, из усталости после перелета, из обиды за вазу или просто из понимания того, что я для мужа — пустое место.

— Сейчас я тебе покажу, насколько это клево, — тихо произнесла я и, выхватив вазу из рук мужа, одним движением швырнула ее об стену.

Осколки разлетелись по комнате, а мужчины застыли с открытыми ртами.

— Ты чего?! — выдохнул Леша. — С ума сошла? Мы же ее склеили!

Я молча обвела взглядом квартиру — нашу с Лешей квартиру, в которой сейчас хозяйничал посторонний мужик. Посмотрела на разбросанные вещи, на пивные банки на столе, на крошки от чипсов на диване.

— Я хочу, чтобы через двадцать минут вас обоих здесь не было, — произнесла я ледяным тоном. — Или я вызываю полицию. Я не шучу.

Леша переглянулся с Петей, и по их лицам стало ясно — они, наконец-то, поняли, что я не шучу.

— Ты что, серьезно нас выгоняешь? — Леша выглядел так, будто его стукнули по лбу. — Собственного мужа?

— Я выгоняю из своего дома двух взрослых инфантильных мужиков, которые ведут себя, как подростки, — ответила я. — Мне все равно, куда вы пойдете. К Сереге, в бар, к черту на рога — решайте сами. Но здесь вас быть не должно.

Я снова пошла в спальню. Достала из шкафа сумку и начала собирать их вещи — футболки Леши, носки, какие-то непонятные вещи Пети. Когда я вернулась в гостиную с полной сумкой, Леша сидел на диване с таким видом, будто его предали.

— Не могу поверить, что ты так поступаешь, — пробормотал он. — Из-за какой-то вазы и Пети...

— Нет, — я поставила сумку на пол. — Не из-за вазы и не из-за Пети. Из-за тебя, Леш. Из-за того, что ты не уважаешь мои желания, мой дом и меня саму.

Петя, который до этого молча наблюдал за нами, вдруг выступил вперед:

— Слушай, Машка, может, ты остынешь? Чего так психовать-то? Ну разбилась ваза, ну поживу у вас друг пару дней — не конец света же!

И он был прав. Это действительно не конец света. Это просто конец того, что я считала отношениями.

— Время идет, — я посмотрела на часы. — У вас еще пятнадцать минут.

Они больше не спорили, молча вышли за порог и закрыли за собой двери. А я осталась.

Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено