— По-хорошему ты свою дачу должна мне отписать, мне свежий воздух нужен

— заявила мне свекровь. — И квартирами нам надо бы поменяться, ваша к поликлинике ближе.

Муж только кивал, даже не думая возражать.

***

Господи, какая же я была наивная! Думала, что замужество — это когда зубную пасту не закрывает и в туалете крышку не опускает. Если бы знала, что свекровь может оказаться похлеще любого стихийного бедствия...Раскатала губу она однако.

Все началось в марте. У Татьяны Николаевны, так зовут мою свекровь, заболели колени. Логично, скажете вы, женщине шестьдесят пять, бывшая медсестра, всю жизнь на ногах проработала. Я тоже так подумала.

— Леночка, — говорит она мне таким жалобным голосом, словно жить ей два дня от силы осталось, — не могла бы ты меня... Ну... в поликлинику подвезти? Один разочек. Игорек весь в работе, а мне на автобусе... ох, как тяжко...

Сижу я за своим столом, проверяю тетради пятиклашек, думаю, ну что я, бездушная? Конечно, подвезу. Машина у нас есть, права получила еще в институте, езжу аккуратно. Один раз — не проблема.

— Конечно, Татьяна Николаевна, завтра утром заеду.

— Ой, спасибо тебе, золотая моя! — чуть ли не плачет от благодарности. — Ты такая отзывчивая... Не то что некоторые...

Намек я поняла. У ее подруги Валентины сноха — та еще, по словам Татьяны Николаевны. Вечно работой отмазывается, к врачам не возит, вообще «бессердечная».

Первый раз съездили нормально. Она даже в «Пятерочку» меня заманила, конфет купила, благодарила. А я думаю, может, зря я на нее косо смотрела? Человек же хороший, просто... характерная.

Машка заметила перемену.

— Мам, а чего бабушка такая добрая стала? Раньше же ты говорила, что она...

— Маша, — перебила я дочку, — разговоры старших подслушивать некрасиво.

Но девчонка права была. Раньше-то Татьяна Николаевна особой любви ко мне не испытывала. Намеки постоянные, сын у нее образованный, а я «просто школьная учительница». Дача у меня маленькая, а «вот у Людочкиного сына жена — врач, и дача у них в Подмосковье, двухэтажная». Квартира наша тесная, а «молодежь нынче не стремится». Стандартный набор придирок.

А тут вдруг — мед да сахар. Я, глупая, обрадовалась. Думаю, наконец-то, мир в семье!

***

Через неделю снова звонок.

— Леночка, сердечко, не затруднит тебя еще разочек съездить? Результаты анализов забрать надо...

Съездили. Потом к кардиологу. К окулисту. К эндокринологу. За полтора месяца я стала знать районную поликлинику лучше, чем свою школу.

А еще я стала считать деньги. Бензин дорожал, а ездили мы каждую неделю. Иногда и два раза. Километров по пятьдесят за поездку набегало. Это тысяч пять в месяц только на бензин! А у меня зарплата учительская.

— Знаешь, — говорю мужу вечером, — может, твоей маме такси вызывать? А то мы на бензине разоримся...

— Да брось ты, — отмахивается Игорь, — какое такси пенсионерке? Она же больная, старенькая... Мама, кстати, тебе очень благодарна. Говорит, что ты просто золото.

Золото... А кто этому золоту стоимость поездок компенсирует?

Но я молчала. Воспитали меня правильно: старших уважать, помогать нуждающимся. Только не знала я тогда, что помощь может стать принудительной повинностью.

***

К маю началась вторая стадия. Татьяна Николаевна обнаружила, что у меня есть не только машина, но и время! Какое наивное заблуждение...

— Леночка, — звонит она в субботу в половине восьмого утра, — а ты не могла бы меня в «Ашан» свозить? Продуктов накупить надо на неделю, а сумки тяжелые, мне одной не осилить...

Встаю, завтракаю наспех, еду за ней. В «Ашане» она закупается как на случай апокалипсиса. Три тележки! Крупы, консервы, мясо, овощи — килограммов на тридцать. Я пыхчу, таскаю сумки в машину, потом к ней домой на четвертый этаж без лифта тащу.

— Спасибо тебе, золотко мое, — довольная, чмокает меня в щеку, — какая ты у нас хозяйственная! Игорьку повезло...

А я стою, потная, с больной спиной и думаю, а мне-то что за радость?

Но это было только начало. Дальше понеслось как с горки:

— Леночка, а не могла бы ты мою подружку Нину Степановну с Черемушкинского рынка забрать? Сумки у нее тяжелые, автобус не ходит...

— Леночка, съезди в аптеку на Профсоюзной, там лекарство на двадцать рублей дешевле...

— Леночка, милая, моя знакомая Зинаида Петровна в Боткинской больнице лежит, передачку отвезти надо...

Машка начала жаловаться:

— Мам, а когда мы в «Лужники» поедем? Ты же обещала на концерт...

— Потом, Машенька, — отмахиваюсь, — бабушке помочь надо...

— А когда потом? — настаивает дочка. — Мы уже месяц никуда не ездили...

И тут до меня дошло: я стала заложницей! Жертвой собственной доброты.

А муж... Муж делал вид, что ничего особенного не происходит. Придет с работы, поужинает, телевизор включит. На мои попытки поговорить отвечает дежурными фразами:

— Ну что ты волнуешься? Она же пожилая. Потерпи немного...

Потерпи! Любимое слово мужчин, когда сами ничего делать не хотят!

***

И вот в один майский день я сорвалась. Устала до одури. Дома куча тетрадей лежала непроверенных, год учебный заканчивается, а тут звонок.

— Леночка, а не могла бы ты меня к стоматологу отвезти? Зуб разболелся, просто караул...

— Татьяна Николаевна, — говорю тихо, стараясь не сорваться, — я сегодня не могу. Очень устала, работы много...

Тишина в трубке. Долгая такая тишина, что я подумала — связь оборвалась.

— Ах вот оно что, — наконец произносит она ледяным тоном, — понятно. Устала, значит. А то, что у меня зуб болит — неважно, да? Ну-ну...

— Татьяна Николаевна, просто...

— Ничего-ничего, — перебивает меня, — все я поняла. Позвоню-ка сыну, пусть знает, какая у него жена.

Бросила трубку! Просто взяла и бросила!

Через полчаса звонит Игорь. Я как раз ужин готовлю, поставила телефон на громкую связь — руки заняты.

— Мама сказала, ты отказалась ее к врачу везти, — сразу начинает он обвинительным тоном. — В чем дело?

— Игорь, я просто устала...

— Смотри, какая неправильная жена у тебя! — кричит Татьяна Николаевна на заднем фоне. — Старших не уважает! И дочь свою так же воспитает, ты подумай!

У меня внутри все закипело. Неправильная? Дочь неправильно воспитаю? Да как она смеет такое говорить?!

***

После того звонка я решила: все, больше не буду ее личным водителем! Но стоило мне попытаться какие-то рамки выставить — началась настоящая битва.

В июне Татьяна Николаевна перешла в наступление по всем фронтам.

— Слушай, Игорек, — заявляет она, придя к нам в гости, — а дачу-то Ленину неплохо было бы... Того... мне на лето передать.

Я зашлась кашлем от такой наглости.

— То есть как это? — спрашиваю, когда откашлялась.

— Да очень просто, — невозмутимо отвечает она. — Ты на дачу только по выходным ездишь. А мне воздух нужен, здоровье поправлять.

Смотрю на мужа — молчит как партизан. Глаза в тарелку уткнул, жует молча.

— Татьяна Николаевна, — говорю максимально спокойно, — дача моя. Я ее покупала, вкладывала деньги в ремонт...

— Ах, значит, жадничаешь! — всплескивает руками. — Вот и вылезло твое истинное лицо наружу! Родне отдохнуть не даешь!

А Игорь... Игорь начинает мямлить что-то про то, что «мама права, ей действительно воздух нужен», что «мы же можем в городе пожить».

Можем! А кто спросил, хочу ли я «пожить в городе»?

В результате дачу пришлось отдать. Куда деваться? Игорь на меня смотрел как на последнюю эгоистку, Машка расстроилась — лета на природе лишилась. А я злилась и ощущала себя беспомощной.

Думала, на даче Татьяна Николаевна успокоится. Ха! Через две недели новое требование. Звонит, довольная жизнью.

— А знаешь что, Леночка, я тут решила... Буду подружек приглашать на дачу. По пятницам. Человек шесть-семь. Ты не против еду для всех приготовить? А то они издалека едут, проголодаются по дороге...

— Что?! — не поверила своим ушам.

— Ну что ? Обычная просьба. Ты же готовишь неплохо...

— Татьяна Николаевна, — говорю твердо, — нет. Я не собираюсь готовить на семь человек каждую пятницу.

Замолчала. А потом как закричит в трубку:

— Я все Игорю расскажу! Пусть знает, какая у него жена! Гостеприимство проявить не желает! Была бы нормальная, не только обед бы для моих подруг приготовила, но и дачу мне отписала, чтобы я каждый раз ключи не выпрашивала, как попрошайка!

***

Но главный сюрприз ждал меня в сентябре. Татьяна Николаевна замахнулась на святое — на нашу квартиру!

— Слушай, сынок, — говорит она Игорю по телефону (он как раз на громкую связь поставил), — а не пора ли нам жильем поменяться? Ремонт у вас свежий, поликлиника в двух шагах, соцзащита рядом...

— Да, мама, — мямлит мой дорогой муж, — можно и подумать...

ПОДУМАТЬ! Он сказал «можно подумать» про нашу общую квартиру!

Я встала с дивана и направилась в спальню. Достала из-под кровати старый чемодан, который не доставала лет пять. Открыла шкаф и стала складывать вещи — свои и Машкины.

— Ты чего делаешь? — спрашивает Игорь, заходя в комнату.

— Собираюсь, — отвечаю спокойно, не прекращая укладывать майки в чемодан. — Твой разговор с мамой слышала.

— Да мы же просто варианты обсуждаем...

— Нет, — перебиваю его, — вы не обсуждаете. Вы принимаете решения. Без меня. Про мою дачу, общую квартиру, нашу с тобой жизнь.

— Лен, да ты что? Мама просто хочет...

— Твоя мама — манипулятор высшего класса, — говорю прямо, глядя ему в глаза. — И ты это прекрасно понимаешь. Она нас разводит, а ты ей подыгрываешь.

— Но это же моя мать!

— А я — твоя жена! — рявкнула я. — Или была до сегодняшнего дня. Если ты не можешь выбрать между мамой и семьей, я выберу за тебя.

Игорь стоял и таращился. Видно было — думал, что блефую.

— Лена, не горячись... Куда ты денешься с ребенком?

— На дачу поеду. А ты тут со своей мамочкой разбирайся.

А он что сделал? Поехал за Татьяной Николаевной! Привез ее как последний козырь в рукаве. Думал, она меня на место поставит.

Свекровь явилась торжествующая, потирая руки от предвкушения. Обожала она скандалы, особенно когда могла всех построить и показать, кто в доме хозяин.

— Ну что, голубушка, — говорит мне медовым голосом, — слышу, бунтуешь? Игорек весь расстроенный... Что стряслось?

Вот тут у меня окончательно терпение лопнуло.

— Садитесь, Татьяна Николаевна, — сказала я ледяным тоном. — Поговорим по-взрослому.

Она села, предвкушая мои извинения и покаяние.

— На мою дачу вы больше не поедете, — начала я без предисловий. — Квартирами меняться мы не будем. И ваши поручения я выполнять перестаю. Прямо сейчас.

Маска доброй бабушки слетела мгновенно.

— Да как ты смеешь! — заорала она не своим голосом. — Кто ты вообще такая? Учительница нищая! Я всю жизнь людей лечила, а ты что сделала? Девка никчемная!

— Мама, ну хватит... — попытался вмешаться Игорь.

— Молчи! — рявкнула она на сына. — Я этой... Этой особе все выскажу! Эгоистка! Жадина! Думаешь, он без тебя пропадет? Таких, как ты, на каждом углу стоят!

Машка выглянула из комнаты с испуганными глазами.

— И дочь свою воспитаешь такой же! — продолжала свекровь, размахивая руками. — Бессердечной и злой!

— Не смейте трогать мою дочь! — взорвалась я.

— А что, правда глаза колет? Яблочко от яблоньки...

Тут Машка не выдержала:

— Бабушка, ты неправильно говоришь! — выкрикнула она дрожащим голосом. — Мама хорошая! Она тебя везде возила, помогала, а ты только ругаешься и требуешь!

— Замолчи! — рявкнул на дочь Игорь. — Не лезь в разговор взрослых!

И это он своей двенадцатилетней дочери! Которая его всегда защищала!

Все. Приехали.

Я взяла Машку за руку.

— Иди в комнату, собирай самые нужные вещи. Через полчаса уезжаем.

— Лена, постой! — кинулся ко мне Игорь. — Ты куда собралась?

— Подальше от вас, — ответила я. — Разбирайтесь тут со своей мамочкой. А мы поживем отдельно и решим, нужны ли нам такие родственники.

Прошло уже три месяца с того дня. Живем с Машкой на даче. Провели отопление, утеплились. Дочка на автобусе в школу ездит, я на электричке на работу. Непривычно было сначала, но теперь нравится.

Игорь звонит постоянно. Просит вернуться, извиняется. Говорит, что мать его совсем достала своими капризами, что он понял свои ошибки. Возможно, и поверю ему когда-нибудь.

Но не сейчас. Пусть сначала научится говорить маме «нет».

Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено