Галина стояла у подъезда с телефоном, прижатым к уху

Подруга Светка явно собиралась с мыслями на том конце провода, дышала в трубку, как паровоз на разгоне.

На душе стало легче от того, что, наконец-то, высказалась. А то ведь сколько внутри все кипело, ночами не спалось от обиды. Светка молчала, видимо, переваривала услышанное.

— Точно не передумаешь? — осторожно спросила она.

— Нет, — твердо ответила Галина, вытирая выступившие слезы. — Деньги уже откладываю. Полгода назад начала, по ночам дежурю дополнительно, к старикам на уколы хожу. Сорок две тысячи накопила. Документы в больнице через Верку оформила, квартира… у Лены пока поживу, они с мужем не против. Зять им двушку снимает, места хватит. И с внучком помогу, Ленка-то недавно родила. Они сами меня давно звали.

— А если он..попросит прощения, что ли?

Галина усмехнулась с горечью:

— Виктор? Прощения? Да муж же считает, что я должна на коленках перед ним ползать за то, что он меня... как он выражается... «взял в жены».
— Господи, какая ты.... решительная стала, — восхищенно пробормотала Светка. — Не узнать даже.
— Да не решительная, а... просто поняла наконец, что жизнь одна. И проживать ее надо для себя, а не для того, кто тебя за человека не держит. Вон соседка Марина в пятьдесят пять замуж второй раз вышла, счастливая ходит...
Обернулась — Виктор стоял на крыльце подъезда под козырьком, курил и смотрел на нее с непонятным выражением лица. Глаза прищурены, как у кота, который высматривает мышь.

— Слушай, я... потом перезвоню, — быстро проговорила Галина в трубку, и пальцы сами собой сунули телефон в карман.

— С кем это ты так... интересно беседовала? — протянул Виктор, выпуская дым через нос.

— Со Светкой, — коротко ответила она и направилась к подъезду, ноги стали ватными.

— Стой-ка, — остановил он ее, и голос стал жестче. — А о чем говорили-то?
Сердце забилось так, что, казалось, слышно на всю улицу. По выражению лица было понятно — он что-то слышал. Вопрос только, что именно.

— О работе... — солгала она, сжав кулаки.

— Да? — усмехнулся Виктор, и шея у него покраснела. — А мне показалось, что о чем-то другом. Про какой-то отъезд речь шла, да? И про деньги какие-то...

Галина промолчала. Руки спрятала в карманы и подняла подбородок.

— Отвечай, когда спрашиваю! — рявкнул Виктор и швырнул окурок ей под ноги.

— Слышал — значит, слышал, — тихо сказала Галина. — Не притворяйся больше.

Виктор приблизился, лицо исказилось от злости, глаза сузились.

— Значит, правда? Собралась сбежать, да? К любовнику, небось? И дочку в это втянула!
— Какому... такому любовнику? — удивилась Галина и заморгала. — Ты что... Что несешь-то?
— А к кому еще?! — заорал он, и прохожие стали оборачиваться. — Сорок восемь лет бабе, а она еще туда-сюда скачет! Кому ты сдалась, медсестричка с одной извилиной?
— Виктор, ты... Ты что? — тихо проговорила она. — Какой... Какой любовник? Я к дочери хочу переехать, в больнице работать. Лена родила, помощь нужна...
— Да ладно тебе! — махнул он рукой и сплюнул на асфальт. — Думаешь, я глупый? Полгода тайком деньги откладываешь, с подружками шепчешься... А теперь еще и документы какие-то оформила!
Галина вздрогнула. Значит, он действительно все слышал. И даже больше — видимо, следил за ней, проверял.

— Где деньги-то? — резко спросил Виктор, сжав челюсти.

— Какие... Какие деньги?

— Не прикидывайся! Которые откладывала! Давай сюда! Живо!

— Не дам, — твердо сказала Галина. — Это мои деньги. Я их заработала. По ночам дежурила, к больным ходила...

Виктор расхохотался с издевкой.

— Твои? Да ты что? Какие у тебя деньги? Копейки получаешь в своей больничке! Все деньги в доме — мои! И карточка тоже моя!

— Не отдам, — повторила Галина и попятилась к двери.

Виктор перегородил ей путь, упершись рукой в стену.

— Отдашь, потому что я твой муж. Без меня ты никто, звать никак. Поняла? Никто! Кому нужна старая кобыла? Думаешь, в райцентре тебя кто-то дожидается?

Галина почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Такой ненависти в его глазах она не видела никогда за двадцать лет.

— Ты не имеешь права так со мной разговаривать, — прошептала Галина, прижимаясь спиной к холодной стене.
— Имею! — рявкнул Виктор, навалившись на нее. — Я твой муж! Имею право на все! На твои деньги, на твою жизнь, на все подряд!
Он схватил ее за запястье и сильно сжал. Галина вскрикнула от острой боли.

— Больно, да? — с издевкой спросил он, не ослабляя хватку. — А мне больно от твоего предательства! Двадцать лет вместе, а ты... Ты...

— Отпусти меня! — выдохнула Галина и попыталась вывернуться.

— Не отпущу! — Виктор сжал ее руку еще сильнее, до синяков. — Будешь делать, что я скажу! Поняла, нет?

В этот момент из подъезда вышла соседка тетя Зоя, старенькая, в платочке, с маленькой собачкой на поводке. Увидев сцену, она остановилась как вкопанная и нахмурилась.

— Что тут происходит-то?

Виктор мгновенно отпустил Галину и натянул на лицо улыбку, но шея все еще была красной.

— Да ничего особенного, Зоя Петровна. Жена расстроилась маленько, вот я и... успокаиваю.

Тетя Зоя недоверчиво посмотрела на Галину, которая потирала ушибленное запястье.

— Ты в порядке, Галочка? Что-то бледная очень...
— Да, — кивнула та, хотя голос срывался. — Все... Все хорошо.
— Ну ладно тогда, — пробормотала соседка и направилась к дороге, но периодически оглядывалась с беспокойством.
Как только она скрылась за углом, Виктор снова повернулся к жене, и лицо его потемнело.

— Умная больно, — процедил он сквозь зубы. — Не стал позориться при людях. Теперь пойдем домой и все обсудим... спокойно.
— Нет, — твердо сказала Галина, растирая больное запястье. — Никуда я с тобой не пойду.
— Пойдешь, — усмехнулся Виктор с угрозой. — Потому что я могу сделать так, что ты больше нигде работать не будешь. Везде тебя найду.
Галина похолодела. Она знала — он не блефует. У Виктора связи, знакомства по всему району. Он действительно может испортить ей жизнь.

— Ты не посмеешь, — прошептала она.

— Посмею, — спокойно ответил он, закуривая новую сигарету. — И даже больше того. Всем расскажу, какая ты есть на самом деле. Что мужа бросаешь, к любовнику собираешься. Посмотрим, как тебя после этого в райцентре встретят-то.

Галина шла по коридору больницы и чувствовала, как подкашиваются ноги. Вчерашний разговор с мужем не выходил из головы. Всю ночь пролежала без сна, уставилась в потолок и думала, думала...

Виктор теперь знал. И это меняло все планы.

— Галина Петровна! — окликнула ее медсестра Надя, подбегая с какими-то бумажками. — Вы как? Что-то бледная очень...

— Да нормально... — соврала Галина, потирая виски. — Просто недоспала маленько.

Надя внимательно посмотрела на нее и нахмурилась.

— А синяк на руке откуда? Ушиблись, что ли?

Галина машинально потрогала место, где вчера сжимал ее Виктор. Да, след остался, фиолетовый, некрасивый. Хорошо еще, что рукав длинный прикрывает.

— Да, ушиблась... — кивнула она. — О... О дверь неловко.
— Э-э-э, осторожнее надо, — покачала головой Надя. — В нашем возрасте кости уже не те, знаете ли...
Галина попыталась улыбнуться, но получилось кисло. Надя ушла по своим делам, а она осталась стоять посреди коридора, чувствуя себя загнанной в угол зверушкой.

Вечером, придя домой, Галина увидела Виктора за кухонным столом. Он пил чай и листал газету как ни в чем не бывало. Даже мурлыкал что-то под нос.

— Ужин готов? — спросил он, не поднимая глаз от газеты.
— Нет, — коротко ответила Галина.
— А почему это? — удивился Виктор, поднимая брови. — Уже восьмой час же...
— Потому что я устала, — сказала Галина и прошла мимо него к холодильнику.
— Устала? — переспросил муж с насмешкой. — От чего это вдруг?
— От работы, — ответила она, доставая хлеб дрожащими руками. — Ты же знаешь, что это такое?
Виктор медленно поднял глаза, и взгляд стал жестким.

— Что-то ты... дерзкой стала, жена. Что-то не так?

— Мне многое не нравится, — сказала Галина, намазывая хлеб маслом толстым слоем. — Например, то... То, как ты со мной вчера разговаривал.

— А как я с тобой разговаривал? — усмехнулся Виктор, откладывая газету. — Нормально разговаривал. По-мужски, как положено.

— По-хамски, — поправила его Галина.

Виктор встал из-за стола, стул заскрипел.

— Смотри, как с мужем разговариваешь-то. А я ведь вчера еще сдержался.

— Угрожаешь? — спросила Галина, медленно оборачиваясь к нему.

— Предупреждаю, — холодно сказал он, скрестив руки на груди. — Пока по-хорошему стараюсь. Карточку банковскую давай сюда.

— Зачем?

— Затем, что она моя. И деньги на ней — тоже, все до копеечки.

— Не дам, — твердо сказала Галина, хотя руки тряслись.

Виктор двинулся к ней.

— Либо сама отдашь, либо я заставлю, выбирай.

— Попробуй только, — бросила Галина и направилась к выходу из кухни.

Виктор догнал ее у двери и схватил за плечо, пальцы впились болезненно.

— Стой! Разговор не окончен!

— Для меня окончен, — сказала Галина и резко вывернулась из его хватки.

— Ты думаешь, что я шучу? — крикнул Виктор ей вслед. — Думаешь, что я позволю тебе так себя вести?
— А что ты сделаешь? — обернулась Галина, глаза горели. — Побьешь? Ну так б.ей! Посмотрим, что скажут соседи, когда увидят меня с синяками! И дочь тоже, и зять. А ведь, Вить, можно и в полицию заявление-то. У меня и свидетель есть нашего… разговора вчерашнего. Люди-то, они все видят.

Виктор побледнел, сжал кулаки.

— Ты мне угрожаешь? Совсем в себя поверила?

— Я тебе правду говорю, — спокойно ответила Галина. — Попробуй только руку на меня поднять. Увидишь тогда, что будет. И кого быстрее с работы погонят, ты ведь у нас заслуженный трудяга, на доске почета висишь.

***

Галина стояла у полки с молочными продуктами и выбирала кефир, когда услышала знакомый голос за спиной:

— Ну, наконец-то! Искал тебя по всему магазину!

Она обернулась и увидела Виктора. Лицо у него было красное, глаза блестели нехорошим блеском.

— Ты пьяный, — констатировала Галина.

— Не пьяный, а... выпивший маленько, — поправил он и покачнулся. — За встречу с любимой... с любимой женой.

Несколько покупателей обернулись на его громкий голос. Галина почувствовала, как у нее покраснели щеки от стыда.

— Виктор, тише... — попросила она и начала оглядываться. — Люди смотрят же...

— Пусть смотрят! — рявкнул он, размахивая руками. — Пусть видят, какая у меня жена! Неблагодарная! Предательница!

— Что ты несешь-то? — зашипела Галина, хватая его за рукав.
— А то несу! — Виктор схватил ее за запястье, сжал до боли. — Двадцать лет кормил, одевал, как королеву какую! А она что? К любовнику собралась!
— Отпусти меня! — Галина попыталась вырваться, но он держал мертвой хваткой.
— Не отпущу! — заорал Виктор так, что половина магазина обернулась. — Ты моя жена! Слышишь? И никуда ты от меня не денешься!
Вокруг собрались люди. Кто-то снимал на телефон, кто-то просто таращился, как в цирке. Галина чувствовала себя обезьянкой в клетке.

— Мужчина, отпустите женщину! — вмешался охранник, подходя с двумя коллегами.

— А ты кто такой? — повернулся к нему Виктор. — Это моя жена! Наше личное дело!

— Ваше дело — дома разбираться, — твердо сказал охранник. — А здесь вы нарушаете общественный порядок.

— Да ну тебя…! — огрызнулся Виктор и снова повернулся к Галине. — А ты думала, что я не узнаю? Думала, что я глупый? Документы в больнице оформила, деньги припрятала...

— Виктор, прекрати! — взмолилась Галина. — Ты... Ты позоришь нас!
— Это ты позоришь! — заорал он, брызгая слюной. — Мужа бросаешь, а сама еще и невиновной прикидываешься!
В этот момент к ним подошел мужчина средних лет в дорогом костюме. Галина сразу узнала его. Это был Анатолий Сергеевич Петров, начальник мужа с завода.

— Виктор Николаевич? — удивленно спросил он, поправляя очки. — Что... Что здесь происходит?

Виктор обернулся и моментально протрезвел, отпустив Галину.

— Анатолий Сергеевич! А вы что... откуда тут...

— За продуктами пришел с женой, — сухо ответил начальник, кивая на элегантную даму рядом. — А что здесь творится-то?

Виктор растерянно моргал, не зная, что сказать. Галина воспользовалась моментом и отошла подальше, потирая ушибленное запястье.

— Ничего особенного, — пробормотал Виктор. — Просто... разговор семейный так...
— Семейный? — переспросил Анатолий Сергеевич, оглядывая толпу зевак. — На весь магазин?
— Она же моя жена! — попытался оправдаться Виктор.
— Это не дает вам права орать на нее в общественном месте, — отрезал начальник. — А тем более хватать за руки.
Жена Анатолия Сергеевича, элегантная дама лет пятидесяти, подошла к Галине.

— Вы в порядке? Может, помощь какая нужна?

— Спасибо... — прошептала Галина. — Все... Все хорошо.

— Анатолий, — обратилась женщина к мужу, — сделай что-нибудь. Нельзя же так с людьми обращаться.

Начальник кивнул, лицо стало строгим.

— Виктор Николаевич, завтра жду вас у себя в кабинете. Ровно в девять утра.

Виктор побледнел как мел.

— Анатолий Сергеевич, я же не на работе... Это мое личное дело...

— Завтра поговорим обстоятельно, — отрезал начальник и взял жену под руку. — Пойдем, Люба.

Толпа начала расходиться, бурча и качая головами. Галина, не глядя на мужа, быстро направилась к выходу на подгибающихся ногах.

На следующий день Виктор вернулся домой мрачнее осенней тучи. Галина готовила ужин и слышала, как он ходит по квартире, хлопая дверями и матерясь себе под нос.

— Довольна теперь? — спросил он, появляясь на пороге кухни с красными глазами.
— Чем это? — не оборачиваясь, ответила она, помешивая кашу.
— Тем, что меня... Что меня с работы выгнали!
Галина вздрогнула и обернулась, ложка выпала из рук.

— Как это... выгнали?

— А так! — рявкнул Виктор, ударив кулаком по косяку. — Анатолий Сергеевич устроил мне разнос на всю контору! При людях! Сказал, что я семейный тиран и... И аморальный тип! А потом объявил строгий выговор с занесением в личное дело!

Галина поставила сковороду на плиту.

— Сам виноват. Не надо было устраивать... Устраивать спектакль в магазине.

— Ах, сам виноват? — взвился Виктор, размахивая руками. — Это ты во всем виновата! Если бы не дурацкие планы, ничего бы не случилось! Переезжает она, вы посмотрите.

— Мои планы тут ни при чем, — возразила Галина, сжав кулаки. — Ты сам себя подставил.

Виктор подошел к ней вплотную.

— А теперь что делать будем, а? Как жить? Теперь все на меня пальцем показывают, смеются за спиной! Ты... об этом подумала?

— Подумала, — спокойно ответила Галина. — Я работаю, мне хватит на жизнь.

— Тебе хватит? — ехидно переспросил он. — А мне что, подыхать, что ли?
— А мне какое дело? — пожала плечами Галина. — Ты взрослый мужчина. Сам как-нибудь разберешься.

Виктор схватил ее за плечи, встряхнул.

— Ты что, совсем сдурела? Я муж! Твоя обязанность — меня содержать! Никуда не денешься!

— Моя обязанность? — усмехнулась Галина и освободилась от его рук. — А твоя обязанность что? Меня унижать и оскорблять при людях?

— Я тебя не унижаю! — закричал Виктор.

— Не унижаешь? — Галина посмотрела на него с презрением. — А вчера в магазине что было? А кухаркой меня при гостях как назвал?

— Да что ты к этому прицепилась? — замахал руками Виктор. — Пошутил просто!

— Очень смешно, — холодно сказала Галина. — Ржу не могу просто.

Она взяла сумку и направилась к выходу, ноги еле держали.

— Куда это ты собралась? — спросил Виктор.

— На дежурство, — ответила она, — ночное. Заработать надо, раз ты теперь не работаешь.

— Ты не смеешь меня тут одного оставлять! — заорал он.

— Смею, — бросила Галина и вышла, захлопнув дверь.

Когда она вернулась утром, Виктор спал на диване в одежде. Вокруг валялись пивные бутылки и окурки, воняло перегаром. Галина молча прошла в ванную, переоделась и снова собралась уходить.

— Куда... Куда опять? — спросил Виктор, поднимая голову.
— На работу, — ответила она.
— А завтрак? — удивился он, потирая лицо.
— Сам приготовишь, — сказала Галина. — Вроде не инвалид же.
— Ты что, издеваешься? — вскочил Виктор с дивана. — Я мужчина! Мое дело — работать, а не по кухне возиться!
— Тогда ищи новое место, — посоветовала Галина. — А я устала быть твоей служанкой.

— Служанкой? — побледнел Виктор.

— А кто я? — поинтересовалась Галина. — Двадцать лет прислуживала, готовила, стирала, убирала. А взамен что получала? Одни оскорбления да унижения.

— Я тебя не оскорблял! — закричал Виктор.
— Конечно, — кивнула Галина. — Просто так, для красного словца, кухаркой обзывал. И старой коровой вчера в магазине. Тоже, наверное, комплимент такой был.

Виктор молчал, не зная, что возразить. Галина вздохнула, взяла сумку.

— Все, Виктор. Хватит уже. Надоело мне это все. Через две недели уезжаю. Документы готовы, вещи собраны.

— Ты не смеешь! — заорал он. — Я не позволю!

— А что ты сделаешь? — спросила Галина, оборачиваясь. — Побьешь? Ну так давай. Только знай, после этого я сразу в полицию пойду. И тогда ты не только без работы останешься, но и под суд попадешь.

Виктор сжал кулаки, но ничего не сказал. Галина кивнула.

— Вот и умница. А теперь извини, мне на работу пора.

К дочери она переехала раньше. Слухи про поведение Виктора дошли даже до их больницы. Главврач пожалел Галину, отпустил, поставил в зачет отработок ее ночные смены.

Лена с мужем маму встретили как родную. А она прямо будто крылья получила. Порхала от счастья, остановиться не могла.

Свое пятидесятилетие встречала в ресторане, с новыми друзьями и старыми подругами, все зять оплатил. Виктор тоже притащился. С гвоздичкой в целлофане. Она ему посоветовала не позориться. Бывший муж нарываться не стал. Наткнулся на грозный взгляд зятя, поник и пошаркал прочь.

Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено