На момент своего появления в конце XV века шарфмецы были вторыми по силе орудиями в немецких землях после бомбард. При этом шармфецы имели гораздо меньшую массу, а стрельба из них велась железным, а не каменным ядром. Поэтому по эффективности они были и вовсе первыми. Что же это были за орудия, и почему они так назывались?​ Предлагаем познакомиться с небольшим исследованием на эту тему.

Шарфмеца (старонемецкое Scharfmetze, Scharfmätz, Scharpffmetz и под.) — немецкий тип крупнокалиберного осадного артиллерийского орудия, распространенный в XVI веке. Тип введён в конце XV – начале XVI веков реформами артиллерии императора Священной Римской империи Максимилиана I как замена бомбардам в качестве главного осадного калибра.

По сравнению с бомбардами, шарфмецы обладали заведомо большей подвижностью за счёт меньшего калибра и, соответственно, меньшей массы ствола. Однако принципиальными новшествами, обусловленными развитием техники, были переход на литой бронзовый ствол и железное ядро, а также установка осадного орудия на колёсный лафет.

К концу XVI века, когда шарфмецы выходили из употребления, они были самыми крупными и дорогими артиллерийскими орудиями Центральной Европы. Отдельные их экземпляры, как ранее в случае бомбард, получали собственные имена, зачастую — связанные с античностью («Семирамида», «Елена», «Сидония», «Дидона», «Клеопатра»).

Шарфмеца, как главный тип осадного орудия, вошла во все немецкие воинские наставления XVI века и упоминается в них ещё в начале XVII-го. «Книга верных советов» (1522) требует придания войску в 10 тысяч пеших и 1,5 тысяч конных 18-ти осадных орудий, среди них четырех шарфмец. «Роспись на турецкую войну 1532 года» предписывает иметь для 90-тысячного войска 100 орудий, из них 32 осадных, из них 8 шарфмец. Рейнгард фон Зольмс предписывает иметь на 20 тысяч пеших и 5 тысяч конных 18 осадных орудий, из них 2 шарфмецы.

Типовая шарфмеца, по описанию Фронспергера, имела массу литого (бронзового) ствола 100 центнеров (10000 фунтов); снаряд — железное ядро 100-фунтового калибра (масса ядра в других наставлениях — 50 фунтов), заряд пороха 100 фунтов; считалось, что шарфмеца может делать 30 выстрелов в день. Пересчёт 100-фунтового калибра даёт, с учётом просвета, поперечник канала ствола в 22–24 см. Диаметр ствола у дульного среза 18 дюймов (46 см), в казённой части — 24 дюйма (61 см).

Известны и другие размеры для шарфмец: Рейнгард фон Зольмс в 4-й книге «Воинского устава» (1559) указывает следующие образцовые размеры шарфмецы: ствол массой 115 центнеров (11500 фунтов) с длиной в 15 калибров и железное ядро 85-фунтового калибра. Вульф фон Зенфтенберг в «Книге военного искусства» (ок. 1570) указывает для шарфмец 9 градаций 100–70 фунтового калибра. «Искусство артиллерии» (1591) указывает для шарфмец железное ядро 95–100-фунтового калибра, для полушарфмец — 80-фунтового. В русском переводе «Воинской книги» Фронспергера, сделанном в начале 17 века, упоминается «пищаль Шарфмеца», имеющая «медный» ствол в 60 контаров, т.е. центнеров (6000 фунтов) и стреляющая 80-фунтовым железным ядром. Некоторые современные исследования указывают для шарфмец железное ядро 55–70 фунтов. Очевидно, в этом выражается повсеместная тенденция к уменьшению калибров больших орудий в течении 16 века в связи с достижениями в технике литья и выделки пороха.

По ценам города Нюрнберга 1550-х годов, изготовление ствола из пушечной бронзы («5 частей колокольной бронзы, 5 частей меди, 1 часть олова») стоило 11 гульденов за центнер, так что один только ствол шарфмецы мог стоить 1100 гульденов; изготовление лафета и установка в него ствола обходились ещё в 60 гульденов. Для обслуживания одной шарфмецы (перевозка, подвозка пороха и ядер) по расчётам Фронспергера требовалось до 160 лошадей.

Изобретателем или вдохновителем изобретения шарфмец у немецких авторов чаще всего оказывается император Максимилиан I. Возможно, что этот тип осадной артиллерии возник при участии главного королевского цейхмастера Варфоломея Фрейслебена. Поскольку первые систематизирующие письменные упоминания о шарфмецах (Пройсс, 1530 год) сопоставляют их с итальянским типом «matzicana» (искаж. итал. «половинная пушка»; «то, что у немцев называется шарфмеца»), возможно, что тип шарфмец создавался как орудие, способное стрелять ядром половинного («mezza») калибра, по сравнению с «полной» итальянской пушкой (бомбардой) калибра 200 фунтов. Схожую мысль находим у Бёхайма. Италия (особенно Венеция) была в то время одним из главных центров развития науки и техники.

Первые шарфмецы изображены в иллюстрированном перечне огнестрельного оружия в императорских арсеналах Максимилиана I; перечень создавался в период 1500–1510 гг. К 1510 году «кайзер Макс» владеет уже не менее чем 38-ю орудиями этого типа. Шарфмецы применялись при осаде замка Гогенкрейн в 1512 году и даже попали в народную песню об этой осаде:

«Дама scharpfe Metz приветы замку шлёт
и басом в хоре пушечном поёт».

В еще одной народной песне, относимой к 1554 году, военачальник ведёт на войну «свои лучшие пушки… [в их числе] шесть шарфмец».

В других странах Европы этот тип малоизвестен, хотя сравнимые по калибру орудия, кулеврины и пушки упоминаются в труде Тартальи 1544 года. Польская артиллерия при короле Сигизмунде I, то есть до конца 1530-х годов, перенимала современные немецкие образцы, и список королевских военных расходов на 1536 год включает передки к двум 100-центнеровым орудиям, которыми, по видимости, были уже имевшиеся в наличии шарфмецы. Опять же, две шарфмецы упоминаются в королевском списке огнестрельного оружия 1565 года. Список оружия в Тыкоцинском замке (1579 год) включает также две шарфмецы. Вполне возможно, что это были одни и те же два орудия.

Дороговизна изготовления и обслуживания, а также всё ещё недостаточная подвижность стали причинами того, что шарфмецы присутствовали во всех «бумажных» артиллерийских парках, но сравнительно редко существовали «в бронзе», а тем более выводились в поле. Практика XVI века показала, что вполне достаточный урон существующим укреплениям Центральной Европы способны наносить 50- и даже 25-фунтовые снаряды. Как отмечал фон Зольмс в 1559 году, двойная картауна 70-фунтового калибра имеет почти такую же мощность, что и шарфмеца (для которой фон Зольмс указывал 85-фунтовый калибр). при этом две двойные картауны можно установить в один орудийный окоп образцового размера, куда помещается лишь одна шарфмеца. Это, в свою очередь, позволяет лучше наводить оба орудия на одну точку цели и поражать ее за то же самое время двумя выстрелами почти той же силы вместо одного. Фронспергер в «Воинском уставе» указывает, что шарфмеца «излишне мощна» и дорога, и даёт таблицу идеального состава артиллерии, в которой самым крупным орудием является картауна 40-фунтового калибра.

К XVII веку практически по всей Европе основными осадными типами орудий становятся дальнобойные кулеврины и крупнокалиберные картауны (которые, в свою очередь, превратятся со временем в «пушки вообще»), а тип шарфмецы упоминается в это время лишь в немецких, российских и польских повторах устаревших немецких трудов XVI века по артиллерии. Эпоха великих пушек–шарфмец заканчивается.

Как отмечалось выше, впервые изображаются в источниках не ранее 1500–1510 гг.

Фон Зольмс включает в 4‑ю книгу «Воинского устава» (1559) изображение шарфмецы, сделанное в 1556 году, вероятно, Гансом Дёрингом.

Фронспергер повторяет в соответствующей части своей работы (1573) изображения из книги фон Зольмса, иногда с дорисовками.

Любопытная особенность данного типа орудий — это разногласия относительно происхождения самого названия «шарфмеца».

Бёхайм в «Истории оружейного дела» объясняет происхождение названия переделкой итальянского «mezza bombarda» (т. е., «половинная бомбарда»). Кроме того, Бёхайм предполагает переход на это название смысла вульгарного выражения «горячая девка» (звучащего по-немецки похожего), поскольку, де, грубая солдатня усматривала непристойное сходство в толстых стволах этого типа орудий, а также потому, что экземпляры пушек в то время часто называли женскими именами («Кетте», «Грета» и т. п.).

Это мнение оспаривает Янс, обращаясь к истории немецкого языка и указывая на то, что слово «Metze» в немецком языке существовало задолго до прихода термина «mezza bombarda», так что маловероятно, чтобы немцам понадобилось бы искажать итальянские слова, чтобы получать уже существующие. Сам Янс считает, что «Metze» в названии орудия получилось из некоего взаимного проникновения и слияния схоже звучащих слов со смыслами женского имени («пушки часто называли собственными женскими именами») и цилиндрического сосуда. В прилагательном «Scharf» Янс усматривает указание на некую «сокращённость, урезанность».

Гётцингер в «Словаре немецкой старины́» объясняет часть названия «-меца» схожестью (ствола) орудия с цилиндрическим сосудом, мерным или питейным, то есть, просто по внешнему подобию новой вещи и старой, хорошо известной вещи (как в случае названий «пушка», «пищаль» и т.п.).

В дальнейшем происхождением этого названия, как кажется, никто не занимался: наступил XX век, и стало не до подробностей немецкой старины. Современные исследователи и комментаторы либо не обсуждают вопроса, либо затевают сомнительное острословие по этом поводу.

Для начала следует признать все основные известные версии недостаточно основательными.

Речь идёт о втором, а возможно даже и о первом по силе типе осадного орудия в императорской артиллерии, т. е., о важнейшем из ultima ratio regium, «крайних аргументов короля». Очевиден вопрос: стал бы император Священной Римской империи давать или одобрять название с таким малодостойным (по Бёхайму) или маловнятным (по Янсу) присхождением? Правдоподобен ли «кайзер Макс», энтузиаст классицизма и артиллерии, дающий второму по значимости типу осадной артиллерии название с непонятно откуда взявшимся смыслом?

Даже допуская указанное выше слияние смыслов, сам тип орудия должен был уже существовать, чтобы получить в название указанное слияние слов, а как он назывался до того, и почему это название нигде не встречается? Да и собственные женские имена орудий, в том числе с античными смыслами, относятся к несколько более позднему периоду. По этой же причине следует отклонить объяснение Гётцингера — к началу XVI века пушки были отлично известны, и просто не было необходимости появляться названию, отражающему похожесть пушки на цилиндрический мерный или питейный сосуд.

Конечно, не следует относиться слишком строго к великим авторам XIX века. Все упомянутые смыслы у слов «Metze» и «scharf» действительно были. Но в конце XIX века серьёзно исследовать происхождение названий, да ещё и древних (уже тогда 300–400-летних), было просто не с чем — языкознание, как систематическая наука, лишь зарождалось и занималось, преимущественно, собирательством; многие ресурсы тогда просто не существовали или не были систематизированы. Должен был появиться такой фундаментальный труд, как Словник (Wörterbuch) немецкого языка братьев Гримм, чтобы можно было сделать более аргументированные и качественные выводы.

Действительно, «Мац» или «Мец» было уменьшительной формой часто встречавшегося в средние века немецкого женского имени Махтгильд (позже превратившегося в Матильду). И действительно, эта уменьшительная форма стала со временем именем нарицательным для незамужних женщин, ещё без отрицательного смысла. Далее оно превратилось в имя нарицательное для женщин лёгкого поведения, сожительниц и так далее. Последний, отрицательный смысл в дальнейшем вытеснил прочие, как часто случается в живом языке. Кроме того, слово «Metze» могло означать меру сыпучих веществ (зерна, муки), близкую по величине к мешку или английскому бушелю; так же называли долю мельника за помол или земельный надел. Но всё это не то.

В немецком языке известен глагол «metzen», означавший, между прочим, «высекать (в камне), вырубать (придавать форму)», а также «уничтожать, сводить в ничто» и «бить и разделывать (скот)». Однокоренное с ним существительное «Metz», (староверхненемецкое «mezzo») означало каменотёса или каменщика. Заметим, что «-меца» в названии орудия записывалась весьма разнообразно, в том числе и как «-metz».

Классический этимологический словарь немецкого языка Клюге, появившийся примерно в тот же период, что и Словник братьев Гримм, первым значением слова «Metze» даёт именно сокращение от старинного «Steinmetze» — «каменотёс».

Вот это значение, конечно же, и подразумевалось в названии «шарфмеца» — «орудие–каменотёс», «орудие–дробитель каменных стен». Это первая часть разгадки.

Смысл слова «scharf» отгадывается гораздо проще: это прилагательное значит «острый» или «точный (в исполнении)» или даже «дальний, дальнобойный». Слово было настолько привычным в отношении военных предметов, что итальянское название «серпентина» («подобная змее»; малокалиберная длинноствольная пушка) тогдашние немецкие тексты переделывали в «шарфентину». Известно, кроме того, существительное «Scharf», означавшее абразивный камень для шлифовки алмазов.

Итак, название «шарфмеца» изначально должно было означать «сильный, точно и далеко бьющий дробитель каменных стен». Сам «камнедробитель» в название попал, видимо, потому, что 100-фунтовый калибр был половиной (итал. «mezza», «matzicana» у Пройсса) 200-фунтового итальянского, и создатели подбирали немецкое слово по созвучию и «достойному» смыслу.

А далее мы имеем дело с тем, о чём, собственно, и говорит Бёхайм. Народная речь, которой не укажешь, запросто переделывает «официальные» названия по созвучию. Результат может оказаться совсем не таким возвышенным, как планировалось. В нашем случае решающим оказалось созвучие с женским именем собственным, а также с именем нарицательным. В народной песне об осаде замка Гогенкрейн в 1512 году встречается «дама scharpfe Metz». И, конечно же, бывало и так, что «грубая солдатня» переделывала смысл названия в «горячих девок».