«Мы хотим заставить правительство прислушаться к нашему голосу и вашему стону, увидеть те тюрьмы и места заключения, битком набитые нами, и изменить политику в образе правления страной. Если это правительство действительно народная власть, то она и поймёт нас, и услышит, и облегчит нашу жизнь, если же она не послушает нас, то это правительство не желает добра народу и потакает врагам его, и последствия за дальнейшую борьбу падут на него», — обращались к крестьянам Самарской и Оренбургской области красноармейцы, восставшие под началом бывшего комдива Александра Сапожкова. 9-я кавалерийская дивизия Красной армии летом 1920 года поднялась против большевиков и стала называться Красной армией «Правды». На протяжении нескольких месяцев она боролась с Москвой, которая, по мнению недовольных, повела страну по ложному пути и отступила от идей настоящей революции.

Гражданская война в России сводилась не только к противостоянию «белых» и «красных». Нередко третьей силой выступали крестьяне, которые становились партизанами и боролись как с большевиками, так и с их противниками. Горячей точкой периодически становилось Поволжье и сопредельные территории. Недовольные агрессивной продовольственной политикой большевиков люди, терпевшие лишения в ходе боевых действий, зачастую уходили в леса с оружием в руках. Самыми известными примерами таких выступлений являются события на Тамбовщине или действия повстанцев под руководством Нестора Махно. Случались и небольшие выступления, которые, несмотря на скромный масштаб, привлекали внимание большевистских военных и политических деятелей, и те бросали значительные силы на их подавление.

В начале 1919 года практически вся территория Поволжья была очищена от отрядов Колчака, и местные большевики приступили к продразвёрстке. Не до конца понимая, в каком тяжёлом положении оказались крестьяне в результате военных действий, коммунисты не считались с их интересами и при поддержке вооружённых отрядов красноармейцев проводили продовольственную политику силовыми методами. Мелкие бунты в деревнях успешно подавлялись. А вот более крупные выступления скоро стали головной болью Москвы. Первым событием такого масштаба оказалась Чапанная война, вспыхнувшая в Симбирской и Самарской губерниях весной 1919 года. Движение было подавлено с огромными потерями среди мирного населения.

Несмотря на столь крупный взрыв недовольства, большевики не сделали выводов и не пересмотрели свою политику в отношении крестьян. Новое восстание не заставило себя долго ждать. Уже в начале 1920 года в Башкирии и смежных губерниях вспыхнуло Вилочное восстание, которое, помимо экономических причин, было сопряжено и с религиозными мотивами местного населения. Жестокое подавление выступления и продолжение политики продразвёрстки стали впоследствии одной из причин массового голода, наступившего в Башкирии в 1921 году.

Описанные события, по всей видимости, не ускользнули от внимания Александра Сапожкова, который в то время служил под началом легендарного Василия Чапаева на Восточном фронте, а впоследствии был переведён на Юг для действий против Деникина. В июле 1920 года Сапожков решился на открытое выступление против советской власти, рассчитывая на поддержку крестьян.

Про Александра Сапожкова, будущего лидера армии «Правды», известно не очень много. Выходец из зажиточной крестьянской семьи, 1917 год он встретил георгиевским кавалером в чине подпоручика. С началом революционных событий он отправился в родной Новоузенск в Самарской губернии, где принял самое деятельное участие в установлении советской власти, а в мае 1918 года состоял в местном губревкоме. Когда началась Гражданская война, Сапожков сформировал из местного населения отряды красногвардейцев, которые практически сразу приступили к боевым действиям против уральских казаков.

Отряд Сапожкова в 1918 году входил в состав 4-й армии Восточного фронта и успешно действовал против сил белогвардейцев. Сам Александр зарекомендовал себя как весьма талантливый командир и в 1919 году возглавил 22-ю стрелковую дивизию. Именно во главе этого соединения весной того же года Сапожков успешно продержался 80 дней в осаждённом Уральске.

После этого карьера начдива пошла на спад. Дивизия была переброшена на фронт против Деникина, и во время боёв Сапожков потерял свой пост «за неумелое командование и за разлагающую политику». Неизвестно, что именно послужило причиной отставки. Тем не менее в 1920 году Сапожкову было доверено формирование новых частей в родном Новоузенске. Тогда он впервые выразил сомнения в политике большевиков: местным партийным работникам он советовал остановить продразвёрстку и вернуть свободную торговлю. Благодаря боевым заслугам и уважению среди местных жителей такая «антисоветчина» не привела к наказанию, но из родных мест Сапожкова всё же убрали, отправив формировать новую кавалерийскую дивизию в город Бузулук Самарской губернии.

Новое формирование набиралось из местного населения и дезертировавших из «белых» частей казаков. На командные должности назначались соратники Сапожкова, прошедшие с ним в том числе и бои за Уральск. Начдив продолжал агитировать за отмену продразвёрстки. Местные военные рапортовали в штаб о слабой дисциплине в дивизии, а также случаях «оскорбления портрета Ленина». Это послужило причиной смещения Сапожкова с должности начдива, а на его место был назначен бывший офицер царской армии Григорий Стосуй.

Известие о своём увольнении Сапожков получил, вернувшись в штаб дивизии в начале июля 1920 года, хотя и кажется странным, что советское командование допустило его возвращение. Бывший начдив воспринял новость болезненно. По свидетельствам очевидцев, «прислонясь к забору, он нервно говорил о том, что он все свои способности, силы и здоровье отдал на укрепление Советской власти. При этом вынул из кармана копию радиотелеграммы от т. Ленина, полученной им в Уральске во время осады, в которой Ленин телеграфировал ему, Сапожкову, что Республика его (Сапожкова) за удержание Уральска не забудет».

На следующий день Александр Сапожков собрал командиров дивизии, чтобы обсудить сложившееся положение. Он попросил соратников о помощи и изложил своё видение будущей программы восстания, которая сводилась к смещению комиссаров и царских военных специалистов, освобождению политических заключённых и перевыборам советов. Окончательное решение о начале мятежа было принято 13 июля. Тем не менее Сапожков попытался вразумить высший командный состав в лице командующего Заволжским военным округом Константина Авксентьевского. Бывший начдив отмечал, что его смещение может привести к взрыву, поскольку многие командиры были лично преданы Сапожкову. Предупреждения были проигнорированы.

Утром 14 июля в селе Погромное недалеко от Бузулука Сапожков зачитал перед солдатами дивизии и местным населением воззвание, согласно которому воинское соединение переименовывалось в Первую армию «Правды»: «Мы, борющиеся за революцию, спасли её от врагов, но вместе с тем эти враги, бросив с нами борьбу на фронтах, сдались нам на милость победителя с целью начать против нас войну внутри посредством эксплуатации (грабежа), и им это удалось. Они грабят наши семьи, и в этом грабеже помогают им лжекоммунисты-комиссары».

После этого Сапожков отправил один из отрядов в сторону города Пугачёва для формирования второй повстанческой стрелковой дивизии, а сам во главе основной армии, которая состояла из 1000 человек, при поддержке двух артиллерийских орудий и трёх пулемётов двинулся к Бузулуку. Местный гарнизон в два раза уступал восставшим по численности, поэтому партийные работники спешно начали мобилизацию местного населения, параллельно разоружая ненадёжные армейские части и пытаясь договориться как с Сапожковым, так и с Самарой и Оренбургом относительно подкреплений. Найти общий язык с мятежниками не удалось. Начался штурм, и всего через час восставшие вошли в город. Сотрудник самарского губчека А.Булышев позднее докладывал: «Настроения у массы населения г. Бузулука — все на их стороне, особенно по деревням среди крестьянства, где мне пришлось понаблюдать среди жителей с. Глапановки, где ими избиты насмерть милиционеры и ведётся вооружённая ловля бежавших советских работников в ближайшем лесу (…) Конечной целью повстанцы ставят завоевать Самарскую губернию вплоть до Волги».

Комендантом Бузулука стал Василий Серов, прежде сражавшийся вместе с Сапожковым. В городе вводилось военное положение. Были выбраны новые советы и объявлена мобилизация. Советских работников, отказавшихся сотрудничать с новыми властями, отправляли в освободившиеся тюрьмы — восставшие после занятия города освободили всех заключённых, в том числе и уголовников. В разговорах с арестованными Сапожков часто делился личными наблюдениями относительно положения в войсках: «Если бы Чапаев не был убит, его бы, конечно, расстреляли, как, несомненно, расстреляют и Будённого, когда будут в состоянии без него обойтись».

Восставшие продержались в Бузулуке всего несколько дней. Довольно быстро против Сапожкова были брошены силы из Самары и Оренбурга, серьёзно превышавшие численность мятежников. Уже 16 июля начдив с войсками ушёл на юго-запад, продолжая мобилизовать недовольное крестьянство. Казалось, несмотря на поражение в Бузулуке, Сапожков стал только сильнее. Авксеньтьевскому докладывали: «Чем дальше он двигается на юг, тем более сочувствия среди населения встречает Сапожков, и тем удачнее его мобилизации. Сапожкову здесь радуются, нас боятся и ненавидят».

Против мятежников большевики сосредоточили около 15 000 человек при поддержке 46 артиллерийский орудий и 89 пулемётов. Однако подавление восстания шло с немалыми трудностями. Сапожковцы в большинстве своём действовали с помощью кавалерийских рейдов, внезапно появляясь и так же внезапно пропадая из поля видимости красноармейцев. Те, в свою очередь, не могли преследовать противника из-за недостатка в кавалерии. Командиры на местах слабо разбирались в местности, а самого Авксентьевского обвиняли в бездействии и пьянстве. 28 июля 1920 года Лев Троцкий лично писал командиру военного округа: «Мятеж Сапожкова должен быть ликвидирован как можно скорее. Виновники сверху донизу должны быть беспощадно покараны. В подведомственном вам районе возможны широкие кулацкие восстания. Предупредить их можно только дав незабываемый урок всем элементам, которые прямо или косвенно поддерживают мятеж Сапожкова. Кара должна быть распространена не только на командный состав, но и на солдат».

В начале августа к Авксентьевскому обратился лично Ленин: «Пресекать в корне всякое проявление сочувствия и тем более содействия местного населения Сапожкову, используя всю полноту революционной власти; в тех случаях, где содействие имело место, потребовать выдачу виновных главарей, от селений, лежащих на пути следования отрядов Сапожкова, брать заложников, дабы предупредить возможность содействия».

К началу августа большевикам удалось накопить силы и окружить восставших в деревне Таловая Пугачёвского уезда. Однако бо́льшая часть мятежников вырвалась из кольца. Разбив свои силы на две части, Сапожков лично повёл колонну на Новоузенск, надеясь на поддержку земляков, в то время как его сподвижники отправились на Уральск. В городе сразу началась мобилизация, поэтому взять его не удалось, и отряды врассыпную отступили к Сапожкову. Сам начдив несколько раз попытался овладеть своим родным городом, но тоже безуспешно.

Оставшись без опорных баз, мятежники решили отступать в заволжские степи, в сторону озера Бак-Баула. Там 6 сентября у аула Койм мятежный начдив поучаствовал в своём последнем бою, известия о котором дошли до штаба Заволжского военного округа: «…пуля попала в лошадь, которая, падая, придавила Сапожкова. Сапожков стал звать на помощь командира батареи Землянского и его помощника Будыкина, уже спешивших к нему на помощь, подскакав к нему, они старались вытянуть его из-под лошади, [курсант борисоглебских кавкурсов] Шевцов, видя, что Сапожкова живым взять не удастся, выстрелил в него в упор и убил наповал…».

В августе и сентябре 1920 года большевики провели серию судов в Самаре и выездные сессии ревтрибуналов на местах, в ходе которых к смертной казни было приговорено около 200 человек.

Не все сапожковцы погибли в бою или попали под каток революционного суда. Бывший мятежный комендант Бузулука и сослуживец начдива Василий Серов смог скрыться с отрядом в несколько десятков человек. Уже весной 1921 года он вновь появился в Поволжье со своими соратниками. Банда Серова действовала в степях на протяжении всего 1922 года, пока не была разгромлена красноармейцами в Киргизии.