Жизненные истории

- Алексей Петрович, так я не одна, - первое, что сказала Люда, совершенно не ожидая такого поворота. - Дети у меня, двое. Старшему Степе десять лет, а младшей Танюшке семь. - Извиняй, оговорился, понятно, не одна, ну я ввиду имел нас, взрослых. - Пальчики ее в своей руке сжал слегка и поспешил сказать: - Если надо подумать, думай, понимаю, не с бухты барахты такое решение принимать. - Подумаю я. А сама обрадовалась. Алексей-то ей нравится. Он у них на заводе человек уважаемый, в снабжении работает. Не начальник, но на хорошем счету, к тому же почти непьющий, ну если так только… хозяйственный к тому же, а главное – разведённый. - Ой, Люся, и чё тут думать, сходитесь, пока предлагает, такой дяденька тебе в хозяйстве пригодится, - старшая двоюродная сестра Марина подмигнула и рассмеялась. - А чего смешного? - Ну так радоваться надо, дурёха ты эдакая, двоих детей нажила и еще сомневаешься. Хватай его, пока тепленький. У тебя-то двое детей, их поднимать надо, а у него, говорят, сыну уже пятнадцать лет, скоро взрослым будет. - Ну, во-первых, детей не нажила, а нажили с мужем, в законном браке, - обидевшись, сказала Людмила. - И где твой мужик? Людмила вздохнула. - Что правда, то правда, мужик оказался непутевым, кто бы знал... - Вот! Смотал удочки твой Колька, и завей горе веревочкой. Ни то что самого, алименты не всегда видишь... В общем, думай сама. - Вот я и думаю. Так-то… нравится он мне. Внешне нравится. И характером спокойный. Прошла неделя Людмила дала согласие жить вместе. И Алексей Петрович обрадовался. Женщина приятная, моложе его, нравится ему, значит надо сходиться, а там как выйдет. - Домик у нас хоть и небольшой, но ребятишкам в школу ближе, - сразу сказала Людмила, намекая, что переезжать ей нежелательно. - Понял-понял, перееду к тебе. И вот что: участок я купил, как раз в твоей стороне, так что затеваю строительство дома – нашего дома. А то как-то в примаки идти не радует. - Но это же временно, там что-нибудь решим, - ответила Людмила. С детьми, конечно, разговор был, предупредила, много рассказывала про Алексея Петровича. А потом он и сам в гости пришел. И всё по-доброму, подарки принес, с детьми познакомился, пообещал в краевой центр свозить в зоопарк. И вот так, постепенно, Степа и Танюшка приняли дядю Лешу. Пусть не с распростертыми объятиями, все-таки чужой человек пока, но и слов вредных не говорили, в общем, послушные дети. У ворот Людмилы теперь стояла новенькая машина, Алексей Петрович оставлял, потому как гаража не было. Или во двор загонял на ночь. В доме тоже чувствовалось его присутствие. Сам он был весел, доволен, с детьми говорил, не повышая голоса. За стол садился охотно, в общем, обстановка радовала. На работу приходил тоже будто на праздник. – Ты, говорят, женился, - намекали знакомые. - Да-аа, с детьми взял. – Отвечал Алексей Петрович, горделиво расправляя плечи. Кто-то одобрял, кто-то с сочувствием смотрел. – Это ответственно, - говорили понимающие люди. И Алексей соглашался. Вскоре в конторе почти все знали, что Алексей Петрович Хромов «с детьми взял». И родственники его тоже так и говорили: «Да, женился, с детьми взял». И разговоры эти до Людмилы дошли, даже сама как-то слышала, что, дескать, с детьми замуж взял. Так прожили они месяц. Алексей Петрович доволен, участком занимается, про дом говорит, а еще про то, чтобы расписаться, - в общем, настроен человек серьезно. А Людмила сникла. Вроде хозяйственный, с ней ласков, детей не обижает, можно дальше жизнь строить. Но вот это «с детьми взял» - душу ей царапает, можно сказать, весь настрой на совместную жизнь портит. А тут еще Степа загрустил. А ведь подвижный мальчишка, мамкин помощник растет. - Степа, что-то ты с уроками не справляешься, - заметила Людмила, - съехал вон на тройки. А глаза у мальчика грустные. – А разве плохо, что нас двое у тебя? – спросил он. - Это ты про что? - Ну про нас с Танюшкой… - А почему же плохо? – не поняла Людмила. Степа вздохнул. – Ну вот говорят, что был бы один, так легче, а у нее двое… а еще говорят, что повезло, с двумя детьми взял… мам почему «взял»? Это же про нас… разве мы ведро картошки, чтобы нас брать? Людмила так и села, растерявшись. Ну ладно, завистники судачат, что облагодетельствовал ее Алексей Петрович, снизошел, так сказать, взял замуж с двумя… а чтобы слухи до ребёнка дошли, это уже перебор. - Кто это говорит? - Да слышал я… - Где ты слышал? - Ну я когда к тебе на работу заходил, помнишь, после школы, там на проходной говорили… - Да ты знаешь, сколько в жизни разговоров еще будет? И каждое слово себе за пазуху класть? Пусть говорят! А ты мимо ушей пропускай. И вообще не бери в голову… разве вас Алексей Петрович обижает? - Нет. Велик обещал купить. - Ну вот и не слушай никого. Дождалась Люда со станции техобслуживания Алексея (он машину проверял), суббота как раз была. Обед приготовила, детей покормила, а как Алексей приехал, и его за стол. - Ты что, Люда, сидишь, ничего не ешь? – спросил он. - Да перекусила я. - А ты еще со мной за компанию. - Да я уж только чай с тобой. И вот сидят, чайком балуются, Людмила посмотрела, нет ли поблизости детей, и говорит: - Знаешь, Леша, чего сказать хочу… - Ну-уу, говори. - Уж сколь раз слышала, что ты меня с двумя детьми взял… - От кого? - От людей слышала. Да что уж там, ты и сам так говоришь. Вот и друзья твои так считают и родственники, сама слышала, так и сказал: «Да, с детьми взял»…. - Ну и что такого? Мне дети не в тягость. - Я знаю. Только вот что скажу, поправить желаю: это не ты нас взял, это мы тебя взяли... мы с детьми взяли тебя в свою семью, приняли значит… понимаешь? Только не обижайся... - Хм, не обижаюсь... А какая разница? - Лёша, ты хороший, другого мужа и не желаю, но справедливости ради говорю это: у нас семья уже была, а ты один… вот, можно сказать, мы тебя и приняли... всей душой. И очень рады. Алексей напрягся. – Ну говорил я, а что такого? Да, и признаю, у тебя семья, можно сказать, а я один… мой Сашка с бывшей женой живет… я как-то даже не подумал, что тебе обидно будет… - Да не обидно мне, Степка разговор услышал, дети вопросы задают, вот и решила сказать… ну правда, Лёша, так справедливо будет. А дальше сам думай, жениться ли тебе на мне… с двумя детьми... Алексей задумался. – Знаешь, Люда, как-то без задней мысли брякнул, не подумав… а ведь, по правде, да, у тебя семья… а теперь у нас будет семья. Короче, пусть только попробуют упрекнуть меня, сразу исправлю, и не думай, я не возгордился… хотя, немного есть. Вот честно, обрадовался, что не один, что ты… красивая и добрая, дома чисто, готовишь вкусно, дети послушные… ну вот меня и понесло. А насчет жениться... давай заявление подадим, думаю, наш испытательный срок прошел. Людмила выдохнула. – Ой, Лёша, будто гора с плеч, но уж хотелось выяснить всё, чтобы потом недомолвок не было. - Вот и хорошо, давай и дальше так: если есть вопросы, вместе обсудили, всё решили и дальше живем. - Живем, Леша, живем

Началось всё сразу после того, как Надя и Иван поженились. Их мамы очень подружились. Общались, перезванивались, ходили друг к другу в гости, благо жили они недалеко. Обе мамы были вдовами и находились в примерно одинаковом возрасте. Довольно немолодом, почтенном. Обе на пенсии, примерно одинаково крошечного размера. Болячки одинаковые, беды и проблемы тоже. Детям были отданы одинаково лучшие годы. И Надя, и Иван получили высшее образование, нашли хорошую работу и теперь, слава Богу, получали достойную зарплату, которая позволяла не только жить, не думая каждый раз, где взять деньги на хлеб насущный. Она позволяла отдыхать, путешествовать, покупать предметы роскоши. В разумных, конечно, пределах.И поэтому молодые, конечно же, помогали матерям. Наконец-то появилась возможность отблагодарить их за все труды и лишения. Но. С каких-то пор что-то пошло не так. Мама Ивана, Светлана Сергеевна и мама Нади, Ксения Михайловна регулярно общались, и среди всего прочего делились друг с другом новостями о том, как им помогали «детки». Кому что купили, кому оплатили, привезли, принесли. И с некоторых пор это превратилось в своеобразное соревнование. Всё бы ничего, но иногда мамы обижались до слёз, закатывали скандалы, трепали нервы себе и всем окружающим... Вот и сегодня, едва Надя, возвращаясь с работы заскочила в детский сад, забрала оттуда дочь, четырёхлетнюю Веронику и они вернулись с ней домой, пришла в гости её мама. Она уселась на диван и, обмахиваясь Надиным журналом по вязанию, который лежал тут же, принялась жаловаться. — Наденька! Как же так?! — восклицала Ксения Михайловна.— Ведь если бы не я, не видать бы вам тогда той квартиры! А сватья что? Разве она приложила к этому руку? Только зудит, как осенняя муха. Где бы вы были без меня?! А вы забыли, видать. Её всё балуете… — Мама! Ты о чём?! — возмущалась Надя. — Кто кого балует? Ваня заехал вчера вечером и привёз ей продукты. Он каждый раз так делает. Что особенного-то? — Ага… — обижается Ксения Михайловна. — Красную икру привёз! Простой хлеб с маслом её уже не устраивает? Зажралася… — Мама… — Надя сжимает пальцами виски: у неё начинает разбаливаться голова. — Ваня сказал, что по акции купил банку икры, случайно. Подумал, что дёшево, вот и взял. Праздник скоро, вот Светлана Сергеевна откроет и полакомится. — Ага. А она звонит мне сегодня с утра и щебечет, что, мол, бутербродиком угостилась с икрой на завтрак. Не дождалась она праздника. Лопает уже! Я так и села. Всё настроение мне испортила. А мне? Мне — икру? — Мама… — увещевает Надя и присаживается рядом с мамой на диван. Малышка Вероника рядышком с ними пристраивается на полу и пытается натянуть на своего пупса кукольную кофточку. Она умильно сопит и от старания высовывает язык. — Мы вчера с тобой целый список лекарств в аптеке закупили. Хороших. Качественных. Дорогих. Ты же просила! Вот. А икра… Я и не думала, что тебе икра нужна. Ну, давай сходим в магазин сейчас и купим. Только Вероничку надо обратно одеть, не оставлю же я её одну дома… — Не надо ничего, — поджимает губы мать и со вздохом, тяжело поднимается с дивана. — Пойду я домой. Таблетки эти чудесные пить, которые купили… Совсем мать не уважают. Забывают, задвигают на задний план. А ведь если б не я… Надя тоже встаёт, идёт в коридор, берет детский комбинезончик, одевает Вероничку и почти не слушает мамино ворчание. Что его слушать? Ничего нового. Она постоянно ищет повод обидеться. А за икрой лучше всё-таки сходить. Прямо сейчас. Вместе с мамой. Проводить её домой, а потом уж самим возвращаться. Дома полно дел… И потом, придя к себе домой, Ксения Михайловна сделает этот пресловутый бутерброд, примется есть, и, скорее всего, не дожевав, станет звонить Светлане Сергеевне. Расскажет, что она тоже ест деликатесы, не хуже неё, вот! Положит трубку и успокоится. По крайней мере, до следующего дня. Пока какой-нибудь пустяк снова не выведет её из душевного равновесия. Но тогда, вполне возможно, что ночью не будет спать уже свекровь, Светлана Сергеевна. И на утро станет терзать сына, звонить и жаловаться, высказывая какие-нибудь другие претензии… У мамы Нади есть неоспоримое преимущество: она считает, что благодаря ей, Надя и Иван получили квартиру, в которой первое время жили после свадьбы. Правда, на деле всё не совсем так. Квартиру ту, старенькую хрущевку, отдала Наде бабушка, которая была «в контрах» с мамой, на то были основания, но это совсем другая история. И бабуля ещё при жизни на внучку её переоформила. Надя подозревала, что если бы бабушка с мамой были дружны, и квартира досталась бы матери, то жилплощадь Ксения Михайловна им с мужем вряд ли бы отдала. Скорее всего, сдавала бы. Вот бабуля и позаботилась о внучке. Потом, когда Надя и Иван стали хорошо зарабатывать, то они продали бабушкину квартиру и купили жильё побольше в новом доме. Однако Ксения Михайловна почему-то считает, что та квартира — это её заслуга. А у Светланы Сергеевны другой козырь. Она выручила Надю, когда ей после рождения Вероники нужно было выходить на работу. Они тогда ещё платили ипотеку и деньги были очень нужны, а садик ещё не давали, да и малышке был всего год. Мама Нади «закочевряжилась» и помочь под благовидным предлогом отказалась, сославшись на проблемы со здоровьем. А Светлана Сергеевна два года буквально жила у Нади и Ивана, помогая с внучкой. Именно она «подняла» её. А после ещё некоторое время помогала водить в сад и забирать. Недавно Надя сменила работу и смогла сама приспособиться и обходиться без помощи свекрови. Оказалось, что сложнее всего выбирать мамам равнозначные подарки. Ведь они обязательно встретятся, похвалятся друг другу и выйдет, что одна из мам что-нибудь недополучила. И обидится. Однажды Иван предложил решить этот вопрос радикально — дарить родительницам деньги, одинаковые суммы. Но нет. Не «прокатило». Мамы пришли к единодушному мнению (в этом они оказались солидарны), что подарок в конверте это… это вообще не подарок. Отделались просто. Никакого внимания и заботы. Формальность. Сухо и официально. Так нельзя с матерью. Ведь она родной человек, а не коллега какой-нибудь. Она растила, помогала, поднимала, заботилась. И дети должны… И так далее, и тому подобное. До следующего праздника. Потом только, снова получив подарки, мамы более менее успокоились.А однажды случилось нехорошее дело. Мама Нади и так не блистала здоровьем. Всё больше денег у неё уходило на лекарства. И понадобилась Ксении Михайловне операция. По квоте её делали бесплатно. И сделали бы обязательно. Но не сейчас, а через энное количество времени. Надя и Иван посовещались и решили не испытывать судьбу, положение было серьёзным. В короткий срок получилось оформить маму Нади в платную клинику и сделать эту операцию за деньги. Тот самый момент мама Ивана как-то упустила из виду и о госпитализации не знала. Ксении Михайловне было не до пустой болтовни, она готовилась ложиться в больницу, да и чувствовала себя плоховато. И они со сватьей несколько дней не общались. А тут, после вмешательства, довольная мама Нади, которая стремительно шла на поправку позвонила Светлане Сергеевне и похвалилась тем, что, мол, детки-то, молодцы какие! Устроили её в платную клинику. Так она им дорога, что они побоялись рисковать, ждать бесплатной операции и теперь всё хорошо! Завтра на выписку. Светлана Сергеевна тут же явилась домой к Наде, Ивану и Вероничке. Было воскресенье, все находились дома. Она с порога заявила, что за операцию сватье небось кругленькую сумму выложили! А ей тогда что? Должно же быть поровну. Иван опешил и не сразу понял, о чём вообще толкует мать. Тогда как Надя мысленно мрачно констатировала, что сбылись её худшие опасения. Конечно, они бы в любом случае помогли маме, и о том, что потом будет говорить свекровь, тогда не думалось, а теперь… Теперь придётся всё это разгребать. Надя устала и перенервничала: неделя была тяжёлой. Клиника, волнения за маму, операция. Сил не было на увещевание обиженной свекрови. Потому Надя просто вышла из комнаты и пошла на кухню готовить обед… — Всё. Мама ушла. Обиделась, плакала, — растерянно объявил муж, через полчаса. Он сел за стол и откусил добрый кусок от ещё горячей котлеты, которая лежала на блюде. — Я ей всё высказал. Стыдно немного. Но… Нервы уже просто. Не могу. Надя вздохнула и ничего не сказала. Она помешивала ложкой борщ, который варился на плите, и думала о том, что несмотря на то, что ситуация абсурдная, свекровь всё же немножко жалко. Она — как ребёнок, которому не купили мороженое. Недаром же говорят, что малый, что старый. *** — На три дня, да. В санаторий. Поедешь? Ну вот. Не плачь. И я тебя тоже. Пока, мам, — Иван положил смартфон на стол, шумно выдохнул, вытер пот со лба и присел на диван рядом с женой и дочкой. — Кажется, уладил. Надя посмотрела на мужа и улыбнулась. «Вот и ладно. Вот и хорошо, — думала она. — Мать есть мать. Роднее неё никого нет. И если сын её уважает и любит, разве это плохо?» Автор: Жанна Шинелева. Спасибо, что прочитали этот рассказ ❤ Сталкивались ли вы с подобными ситуациями в своей жизни?

Такие мысли вихрем пронеслись у Ольги в голове, но она лишь улыбнулась и сказала: -Помню, Васенька, помню... - она едва заметно вздохнула. В последнее время встреча со свекровью превращалась для нее в самую настоящую муку. У Натальи Петровны было вечно недовольное лицо. И Оля не совсем понимала, что мать мужа не устраивает. Сына ее Оля любит, внуков родила, хозяйка отменная. Но видимо всем не угодишь... ...Они познакомились с Василием банально и очень современно - в интернете. В какой-то группе спортивного питания "В контакте". Оля покупала себе там витамины, а Вася белковые батончики. Завязался стандартный разговор, продолжившийся на ее странице. Он поставил лайки на ее фотографии и с этого началась их дружба, переросшая в реальные чувства... Поженились они через семь месяцев. -Олюшка, я буду очень хорошим папой! Честно! И я хочу много детей. Четверо! Два мальчика и две девочки. Считаю, что один ребенок это плохо, эгоист вырастет. А когда их много, они дружные и вырастают хорошими людьми. -Ладно тебе... - улыбнулась Оля. - Ты вон один в семье, и никакой не эгоист... -Ну, я вообще у тебя исключительный. - он подмигнул и поцеловал ее в щеку. Мама Василия, Наталья Петровна, во время первого знакомства, встретила ее строгим взглядом учительницы и слегка нахмуренными, ярко - накрашенными бровями. За столом расспрашивала про семью, образование. Узнав, что Оля не москвичка, студентка из многодетной семьи и у нее только мама, которая живет в двухкомнатной квартире города Волгограда, заметно расстроилась, и оставшееся время обеда в основном смотрела себе в тарелку, горестно поджав губы... Свадьбу молодые сыграли основательную, в известном ресторане. Из Волгограда приехала Олина мама, две сестры и три брата. Все молодые, красивые и громкие. Праздник прошел весело и задорно. Оля с Васей были счастливы и это было видно невооруженным глазом - они не отходили друг от друга, словно два голубка... А через два месяца молодожены объявили родственникам, что скоро станут родителями. Вася был счастлив до нервной икоты. Олины сестры и братья забросали их наилучшими пожеланиями, а мама Оли от радости даже прослезилась, когда они ей позвонили и поздравили с будущим внуком или внучкой. А вот Наталья Петровна, услышав новость, лишь вздохнула и поджала и без того тонкие губы. -Не успеете что ли, детей нарожать? Для себя пожили бы, погуляли еще. Какие из вас родители - сами еще дети... -Мамулечка, любимая моя! Ты же скоро станешь бабушкой, как ты не понимаешь? Это такое счастье! А я буду папой! Я папа! - улыбнулся Вася во весь рот и схватив мать за руки, закружил ее по комнате. Та только досадливо отмахивалась. В положенное время у супругов родилась хорошенькая, здоровая девочка. Очень похожая на Олю. Вася был вне себя от счастья. А Оля с большой радостью погрузилась в материнство и обустройство их гнездышка. Василий отлично зарабатывал и его жена могла позволить себе и помощницу по хозяйству, и няню. Но она решила все делать сама. Из нее получилась прекрасная мама и хорошая хозяйка. Василий, кстати, охотно во всем принимал участие. И в свободное от работы время мог и погулять с дочкой и покормить, и памперс, в конце концов, поменять. А на первый годик их доченьки, Катюши, буквально в этот день, супруги узнали, что у них снова будет прибавление в семействе. Василий мечтал о сыне и его мечта осуществилась. Через девять месяцев Оля родила сына Ивана. Ольге стало тяжелее со всем управляться и они наняли помощницу по хозяйству, чтобы Оля полностью погрузилась в воспитание детей. Она была счастлива, ее все устраивало. Муж с нее пылинки сдувал, обожал детей, а еще он обеспечил им безбедную жизнь в полном достатке. Казалось бы, живи и радуйся, но ведь обязательно найдется ложка дегтя, в состоянии испортить целую бочку меда. Этой ложкой была мать мужа, Наталья Петровна. -Вася, скажи пожалуйста, почему твоя мама меня так не любит? Мне кажется она и внуков своих не очень-то жалует. Что не так-то, ты можешь мне объяснить? -Олюшка, да не обращай ты внимание. Мама всегда была с характером, у нее там свой внутренний мир и мы видно туда не очень вписываемся - он обнял жену и поцеловал в лоб. - Главное, что я тебя очень-очень люблю... Дети подрастали, бизнес Василия процветал, все было замечательно. Оля была счастлива, что тогда, давно, она согласилась на первое свидание с незнакомым парнем из интернета... Теперь этот парень стал ее самым родным человеком. Ее любимым мужем... Как-то раз, Ольга с Василием, оставив детей приходящей няне, решили вдвоем сходить на спектакль. Ольга очень любила театр, это была ее страсть. Удобно расположившись в кресле, вооружившись изящным биноклем, она собралась насладиться прекрасной пьесой, как вдруг почувствовала себя нехорошо... -Вась, меня тошнит... Наверное это салат, который я ела в этом кафе. То-то мне запах подозрительным показался... Она пыталась успокоиться, дышала, пила воду, но лучше не становилось. Со вздохом сожаления они покинули зал и поехали домой. Дома Оля прилегла и ей где-то через полчаса полегчало. А еще через час она решила сделать тест на беременность. На всякий случай. И он показал положительный результат! -Оля! Оля! Как же это здорово! Трое! Трое замечательных ребятишек! Так, как я и мечтал! - счастливый муж закружил е по комнате. -Трое хорошо конечно, но не слишком ли быстро? Ваня с Катюшей еще маленькие совсем... - немного растерянно ответила Оля. -Так. Что значит быстро? Это наши дети, Оля. Мы справимся. Мы обязательно справимся! Вот мать-то обалдеет... Да! Прямо на ее день рождения и объявим новость! В дополнении к подарку. " Ну, не думаю, что свекровушка обрадуется. Она и так косо смотрит, а сейчас так и вовсе офигеет. Скажет, что плодимся, как кролики, если не чего похуже..." - так подумала Оля, но вслух этого, естественно, не сказала. А только с улыбкой кивнула мужу. Будь что будет! И вот, солнечным воскресным днем, они всем семейством отправились к маме на праздник, по дороге купив цветы и тортик. И позже на полчаса, чем было назначено, были у нее. Наталья Петровна встретила их на пороге, улыбаясь, как майская роза и источая запах дорогих, французских духов. Расцеловав сына, сноху и внуков, пригласила их к столу. Гости уже были за столом и даже немного навеселе. Опоздавших сына и невестку заставили поднять штрафные и тост за именинницу. Василий взял на себя эту обязанность и со смехом поднял рюмку. -Дорогая наша мамочка и бабушка! Мы поздравляем тебя с юбилеем и желаем тебе быть такой же красивой, здоровой и счастливой! А мы, твои дети, будем стараться этому способствовать. А теперь подарок и сюрприз в студию! - он подошел к матери, преподнес ей коробочку, где был золотой браслет, осыпанный бриллиантами, а сверху положил небольшой белый конвертик. Затем расцеловал ее и сел, наблюдая за Натальей Петровной, ожидая ее реакцию. И она не заставила себя долго ждать. Наталья Петровна любовно погладила коробочку, открыла, немного полюбовалась и положила на стол. Потом с любопытством открыла конверт. Затем достала из него клочок бумажки с двумя полосками и постепенно благостное выражение ее лица менялось. Она с брезгливостью, словно в руках у нее внезапно очутилась жаба, бросила тест на пол и повернулась к Ольге. -Это твой подарок, насколько я понимаю. Ну понятно, ты же больше ничего подарить и не можешь! У тебя, кроме как способности рожать, как кошка, ничего и нет за душою! И не надоело брюхатой-то ходить? Кошмaр какой - то... А вообще хорошо устроилась - сидит себе дома, детей рожает, а сынок мой вкалывает, ораву эту кормит. Тут тебе и домработница, тут тебе и няня... Как паразиткa, ей богу... - негромко, со злостью в голосе произнесла Наталья Петровна. В комнате повисла зловещая тишина. Гости сосредоточенно склонились над тарелками, а сами исподтишка наблюдали за неожиданным концертом. Василий побледнел, как стена, и с дрожащими от обиды губами повернулся к матери. -Что ты такое говоришь, мама... Я... Я даже не могу поверить, что слышу это от тебя. Как будто я сплю и вижу стрaшный сон. Это же сколько ты терпела нас, сколько молчала. А я то думал, ты любишь меня, своего сына. А ты... Ты никого не любишь... Кроме себя... Он встал из-за стола, следом за ним Оля, которая еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать. Они быстро одели малышню и вышли из квартиры. Мать в это время не смотрела в их сторону, а растерянные гости продолжали хранить молчание. В машине Ольга расплакалась. Бесшумно, чтобы не напугать детей. Она плакала беззвучно, а слезы градом лились по ее щекам. Вася время от времени поглядывал на нее и тяжело вздыхал. Видно было, что он очень переживал. Приехав домой, остаток дня они провели в молчании. А уложив детей спать, сели на кухне выпить чаю, поговорить и попытаться как-то переварить случившееся... -Ты знаешь, Олюшка, я все это время думал. И понял, что ты тут не при чем. - Оля подняла на него взгляд, полный недоумения. - Да, Оля, не при чем. Была бы Маша, Даша, Глаша или Галя, например, она бы все равно так себя вела. Нашла бы к чему придраться. Не к детям, так к борщу или грязным полам. Она ревнует меня. К сожалению, за все это время она так и не отпустила меня. Увы. А еще тут обыкновенная зависть. Женская зависть. Меня мать одна воспитывала, папаша бросил нас и даже от алиментов копеечных скрывался. Она работала, как проклятaя, чтобы меня прокормить и одеть. А тут ты. На всем готовеньком. И я возле тебя рядом, ты у меня на первом месте. И дети у нас. И дом полная чаша. Ну не может она перенести чужого благополучия, даже если это благополучие сына... И еще. Прости ты ее, будь снисходительнее, и умнее. Просто прости в душе, а там видно будет... Они еще долго сидели, обнявшись, на кухне при приглушенном свете уютной лампы, думая каждый о своем. Вася думал о том, как оказывается он плохо знал свою мать. И что, как перед людьми - то стыдно... А Оля о том, что простить- то она простит свекровь, но видеть ее ей совсем не хочется. По крайне мере, в ближайшее время. А там жизнь покажет... Они думали разные мысли, переживали каждый о своем, но у них было одно очень важное общее обстоятельство - их любовь. И дети. А это самое главное... Автор: Одиночество за монитором. Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 😇

-Зачем ты выходила за меня замуж? Она пожимает плечами. -Зачем рожала от меня ребёнка...ведь...это мой ребёнок? - Можешь не сомневаться. Не надо мне говорить, что у нас была безумная любовь или страсть. Ребёнок твой, можешь и не сомневаться. Я любила тебя, а теперь не люблю. Видеть сына ты конечно будешь, но меня в твоей жизни больше не будет, прости. -Как у тебя всё просто. -А, как ты хотел? Чтобы были скандалы, ссоры, драки? Это не про меня, ты же знаешь. Вот так без объяснений слёз и истерик мы расстались. Просто собрала вещи, взяла сына и ушла. Она и замуж так за меня вышла, мы встречались пару раз в месяц, около года, наконец, она сказала, что встреч больше не будет. На мой удивлённый вопрос, ответила, что — либо мы женимся, либо она уходит. Наверное, у меня были чувства к этой холодной женщине, иначе зачем бы я женился. Когда родился сын, я был на седьмом небе от счастья, мне казалось, что у меня обычная семья. Я стал больше работать, чтобы у моих всё было. Постоянно помогал по хозяйству и с сыном. Она не была какой-то злой, противной, всё, как всегда...У неё даже в беременность не испортился характер. Характер у жены никогда не менялся, всегда была с улыбкой или просто со спокойным лицом, я считал, что мне повезло, она видимо посчитала иначе. Я вспоминаю семьи моих родителей да, я не ошибся именно семьи, а не семью. Родители разошлись, когда мне было пять лет. Расходились они бурно, скандально, со слезами и истериками. Делили меня и вещи, вещи и меня. Меня тогда забрала к себе тётка по отцу, его сестра, она была старше отца на двадцать лет, была ему скорее матерью, а мне бабушкой. Их с мужем дети уже выросли, но ещё не имели своих детей, я был для всех маленьким. Сначала я плакал, а потом так привык бабушке и дедушке, так я их называл, что ни в какую не хотел уезжать оттуда. Родители всё делили время, которое я должен был проводить с каждым из них. Сначала это было так — папа кричал, что мама большую часть времени забрала себе, что он почти не видит ребёнка, мама наоборот ругалась, что я больше времени провожу с отцом. А потом...потом наоборот. Да, так тоже бывает. Мама кричала папе, что он совсем не занимается ребёнком, а проводит всё время только с этой своей, здесь мама говорила бранные слова. Папа же, парировал матери, что она совсем забросила меня, всё старается куда - нибудь сбагрить и бегает подняв хвост по мужикам. А я мечтал приехать к бабушке Лёле и дедушке Николаю, чтобы спокойно гулять по роще, собирать землянику, есть сладкую малину и ежевику, бегать на перегонки с фавном, слушать рассказы эльфа о былых сражениях и засыпать на травке под ласковый голос нимфы. Я до самой юности верил, что они существуют. И лишь повзрослев, я понял, что существуют они только в моём воображении. В новых семьях родителей тоже были то затишье, то буря, а я так мечтал о тишине... Я так радовался своей семье, но всё перечеркнули эти слова... Я тебя не люблю. Я тебя не люблю. Не люблю... Стучат колёса поезда, бьются в голове и сердце эти злые слова. Нет в деревню моего детства самолётов, только поезд, потом старенький автобус будет везти меня по полевой дороге, меж поспевающей пшеницы, он остановится на повороте и водитель весело спросит меня: "В Малиновку?" Я кивну. Он предложит либо поехать с ним до Берёзовки, а на обратном пути, он завезёт меня, либо выйти сейчас и три километра через лесок. Конечно, я выйду сейчас. Я иду через поле к леску, ветер раздувает мои волосы, щекочет мне ухо и пытается петь какую-то весёлую песню... Всё меньше стучат слова в сердце... Я тебя не люблю... -Пап...а я пить хочу. -Я вспоминаю, что я не один, а с сыном...Останавливаюсь, достаю из рюкзака бутылку. -Ууу, она тёплая. -Слушай, если ты потерпишь, мы напьёмся холодной водички. -Холодной? -Ага, такой, что зубы ломит. -Папка, ты совсем забыл, что ли, что тебе мама наказывала, никакой холодной воды. -Хорошо, я положу бутылку с водой в ручей она немного остудится и ты попьёшь, хорошо? -Да.- кивает сын и мы продолжаем с ним идти. -Устал? -Немного. Я беру сына на руки, он не сопротивляется, а благодарно вздыхает. -Папка, тебе тяжело наверное. -Неет, ты что, сын, своя ноша не тянет. Сын кивает. Я вношу его под своды "моей рощи" и...здороваюсь. Я так всегда делал. Сын просит, чтобы я опустил его на землю. - Чем так пахнет, папа? Запах прелой, старой листвы перемешивается с новой зеленью, цветут медуницы и ландыши, вдали журчит ручеёк, мой стрый друг. -Так пахнет детство, малыш запомни это... -Твоё? -И моё тоже. Мы бежим с сыном к ручейку...Я припадаю к холодной воде и начинаю пить. Сын ждёт когда остынет бутылка с его водичкой, но не выдерживает, зачерпывает в ладоши воды и начинает осторожно пить... -Пап...она сладкая. -Смотри, горлышко... -Мне кажется, она волшебная...вода.И поэтому у меня ничего не заболит. Передохнув, мы идём дальше. Я вижу, что сын идёт и начинает спотыкаться. -Устал? -Неее, - глазёнки его закрываются. -Иди сюда, я беру сына на руки, он блаженно прикрывает глаза и кладёт свою голову мне на плечо. -Я, чуть- чуть отдохну, папа? -Да, малыш. -Пока, пока...я приду потом, хорошо. Нет, я не испугаюсь... Я не придаю значения бормотанию сына, видимо устал, много эмоций и малыш болтает во сне... *** Мы живём уже неделю у бабушки, деда не стало два года назад. Я чиню ей крышу, поднимаю упавший забор, слушаю про непутёвого сына Петра, который никак не хочет жениться, а мотается всё по каким-то метеостанциям. Про дочку Леночку которая вышла замуж за испанца и внуков теперь бабушка видит только по видеосвязи. - Приезжай почаще, Юрочка, - просит бабушка, - и Алёшку привози, какой он...Юра...точно, как ты в детстве...Смотрю давеча, собрался куда -то... Я спрашиваю, куда мол, Алёшенька. А он мне отвечает, что быстро сбегает землянички, нарвёт... Ведь запомнил, Юрочка...Два раза с ним сходила... -А где он сейчас?- я всполошился. -Да чего ты, милый, спит Алёшка, это же он с утра бегал... Я решил проследить за сыном куда он ходит... На следующий день проснулся раньше него и сделал вид, что сплю. Смотрю, быстро собрался и нырнул в лаз в заборе, ещё мой лаз... Я перемахнул через забор и поспешил следом за сыном. Подходя к роще, я услышал звонкий Алёшкин голосок и ещё чьи-то голоса... -Мы сражались, как львы... - Постой, Эльф...давай мы сначала побегаем с Алёшей... Я чуть не упал когда, увидел как Нимфа, Фавн и Эльф взявшись за руки, водят вокруг Алёшки хоровод... -Они что, настоящие?- прошептал я вслух. -Конечно, Юрочка, просто ты вырос и больше не смог их увидеть...или не захотел -Но сейчас -то я вижу. -Да. -Но...как. -Ты просто захотел увидеть... Они ждали тебя и очень переживали, что ты про них забыл... Вы люди, становясь взрослыми, перестаёте верить в чудо... Вы не верите своим глазам и ушам, вы верите только тому, что вам говорит кто-то, тому во что вам приказывают верить... Вам говорят, что чуда не существует и вы верите. А на самом деле Юра каждая минута твоей жизни — это чудо. -Кто это говорит? -Дух леса, мальчик... Я вижу, как Нимфа качает моего сына, а Эльф тихонько рассказывает ему свою бесконечную песнь славы, старый фавн играет на своей волшебной дудке... -Здравствуй, мальчик - шепчут они мне, - ты пришёл...мы счастливы... Когда я стал старым, мой сын сделал меня дедом, я уехал в деревню к моей тёте - бабушке, каждое утро я уходил в рощу и становился там мальчиком... Каждое утро я слушал рассказы Эльфа, перед моими глазами проходили строем эльфийские полки , старый фавн просил меня пробежать с ним, а нимфа гладила меня по голове и просила, чтобы я закрывал глазки и спал... -Отец...ты не стареешь совсем...Знаешь, когда я был маленьким, я придумал себе, что в роще живёт старый фавн, нимфа и эльф...- говорит мне приехавший в гости сын с внуком. -А сейчас ты их не видишь? -Нет, конечно, отец...Это были детские фантазии. Слушай, а ты не видел Антона? Антон, это мой внук и я не скажу Алёшке, что Антошка ходит по утрам за земляникой...Пока не скажу... -Да спит вон... -Хорошо...хорошо у тебя здесь, отец. -Хорошо... В какой -то момент мы действительно перестаём верить в чудо, а те кто верят...люди их зовут чудаками и смеются над ними. Но, наступает момент и ты понимаешь, что всё не вечно и только вера в чудо может быть бесконечной... И только это помогает выжить и не сойти с ума... Когда -то верили — в звезду, в рассвет, в ручей... А нынче — в счёт, прогноз, пустую речь людей. Забыли чудо — как весна журчит в апреле, Как светит солнца свет, в неистовых метелях. Но, чудо вот оно, живёт дыша в тиши, В дыханье трав, в росинке на ковше. Оно не крикнет, не блеснёт, как меч в бою. Оно шепнёт душе:" Я здесь, я рядом, я люблю и жду" Автор: Мавридика д. Хорошего дня читатели ❤ Поделитесь своими впечатлениями о рассказе в комментариях 👇

- Скажи ещё, что тебя мама не пускает! - Продолжает горячиться Настя. Ира знает, Кирилл ей нравится. Очень. Ей и самой нравится один человек. Валера. Правда, в школе они не особо общаются. А здесь был бы повод познакомиться поближе. - Почему не пускает? Наоборот, говорит: "Иди, веселись, Иришка. Какие твои годы!" - И что тогда?! - Настины глаза становятся совсем огромными, удивлённо-требовательными. - Правда, не понимаешь? - Ира прищуривается. - Ну как я её одну оставлю? Она меня сама растит, без отца. Делает для меня всё, подработки берёт. - Ну и? - Настя не понимает. - Это нормально, Ир. Это просто жизнь. Ты - её ребёнок. Она сама тебя рожала, ты не просила. И делает то же, что делают все другие родители. Все ли? Ира вдруг вспоминает мамины глаза, когда ей позвонили из детского садика, что Ира заболела, и у неё перед тихим часом поднялась температура. Мама примчалась тут же, хотя начальник не отпускал. Как же она смотрела тогда на дочь. В её глазах было столько тревоги, что Ира сама немного испугалась, хотя до этого было совсем не страшно, просто очень сильно болела голова и хотелось спать. Ира вообще часто болела тогда, и маме пришлось уйти с очень хорошей работы, потому что терпеть сотрудницу, постоянно уходящую на больничные, никто не будет. Откуда она это знает? Нет, мама не жаловалась. И, тем более никогда не упрекала Иру. Девочка просто услышала однажды её разговор с подругой. - Рит, нельзя было уходить с такого места. С твоими способностями ты бы сделала там карьеру. И зарплата. Людмила Фёдоровна посидела бы с внучкой, не развалилась. - Валя, во-первых, когда ребенок болеет, ему мамина забота нужна. А во-вторых, ты же знаешь, как моя мать относится к Иришке. - Конечно. Помню, как она метала громы и молнии, когда ты сказала, что хочешь оставить ребёнка, как требовала, чтобы избавилась от дочери. - Тогда ещё непонятно было, мальчик или девочка, но мне это казалось не таким важным. Главное, это маленький живой человечек, родной, мой. Как можно? Мама с тех пор так и не смирилась с этим моим решением. Ну и пусть. Я всё сделаю, чтобы Иришка была счастлива. Маму тогда вынудили написать заявление по собственному желанию. Другую работу она нашла быстро. Вот только работать она там вынуждена была больше, а платили меньше, и ей постоянно приходилось брать какие-то подработки. Зато, на больничный с ребёнком можно было уйти без проблем. Правда, Ира потом выросла, окрепла и болеть стала гораздо меньше, но, как говорила тётя Валя, свою возможность мама уже упустила. - Ну, знаешь, Ирочка, подруги так не поступают! - Настя уходит, обиженно хлопнув дверью. Мама никогда не запрещала Ире приглашать кого-то в гости. Не ругалась даже тогда, когда девчонки вытаскивали из шкафа её вещи, играя в принцесс или модельное агентство. Это сейчас Ира понимает, что никаких особенных красивых и дорогих вещей у мамы никогда не было. Просто им, малявкам, тогда все взрослые платья казались необычными. Той же Насте подружек в дом водить не разрешали. - Убираться потом за нами. Вот ещё. Мама сказала, нет. - Она по-взрослому поводила плечом. А Ирина мама не ругалась, и убирала вместе с дочерью стихийно возникающие при постройке домиков из одеял и подушек беспорядки. И пекла вкусное домашнее печенье, щедро угощая им дочкиных друзей. Все... А когда Иру пригласила на день рождения, которое отмечали в кафе, самая популярная девочка класса Вероника Максименкова. - Мама, я не пойду. - Ира испуганно смотрела на мать. - Скажу, что заболела. - Почему? Тебе ведь хочется пойти, я вижу. - Хочется. И Вероника, если я не приду... Да, эта девочка могла настроить класс против любого, кто ей не понравится. Но Ире, как ни странно, она благоволила и, если и не делала её своей подругой, то обижать никому не позволяла. - Мам, я не смогу подарить такой подарок, которые дарят все. Это дорого, у нас таких денег нет. - Ты пойдёшь. - Решительно сказала тогда мама. - Пойдёшь ради своего и моего спокойствия. Потом Ира узнала, что то платье, красивое и дорогое, которое мама приносила накануне померить и в котором собиралась пойти на праздник восьмого марта на работе, вернулось обратно к тому, кто его продавал. И на торжественный вечер мама отправилась в своём обычном офисном костюме. Вероника потом ушла из их класса, но Ира до сих пор училась спокойно, поддерживая со всеми одноклассниками ровные отношения. Вот тебе и просто жизнь. А этот Новый год. Он для мамы и так какой-то грустный. Тётя Валя переехала в другой район на краю города, там построили новые дома, и они с мамой теперь почти не встречаются. Так, созваниваются иногда. И на работе опять сложности. Не только у её мамы, вообще. Может быть, их даже будут закрывать. Ира видит, что мама старается держаться, но ей трудно. Поэтому и тормошит её то и дело. Они вместе убрали квартиру, достали с антресолей ёлку, нарядили. Ира теперь всё время маме подсовывает рецепты из интернета, спрашивает, что готовить будут. И Насте не понять. Ира знает, что мама не обидится на неё, если дочь уйдёт отмечать праздник с друзьями. Только девочка сама не сможет. Не сможет оставить её одну. Она не предательница какая-то. А с мальчишками, между прочим, можно потом договориться пойти в кино или в кафе. Каникулы длинные, увидятся ещё. * * * * * - Как там наша утка? Ира смотрит на маму с улыбкой. Она повеселела. Наверное, на работе налаживаться начинает. Последний день перед праздником они вечером вместе салаты резали, смотрели старый фильм, его всегда в это время показывают, каждый год, смеялись. И сегодня мама приготовила наряды себе и Ире, положила в холодильник шампанское. - Детское покупать не будем. - Подмигнула дочери. - Тебе уже пригубить можно, а там ещё сок есть. - Иришка, как же я тебя люблю! - И я тебя, мамочка! Ира и подарок приготовила. Тонкий серебряный браслетик под мамино блестящее платье. Специально выбирала именно под него. Положит среди ёлочных ветвей. Сюрприз. Они с самого Ириного детства так делают. Вернее, сначала только мама, а потом, когда девочка стала постарше, тоже начала прятать сначала самодельные открытки, потом, купленные на сэкономленные деньги, милые безделушки. Что с того, что нет Деда Мороза? Если хочется подарить радость близкому человеку, очень просто самому им стать. В хлопотах день пролетел незаметно. Зимой темнеет быстро. Вот уже и гирлянду на ёлке включили. - Мам, смотри, сегодня почти во всех окнах разноцветные огоньки! Мама встала рядом, обняла за плечи. - Да. Праздник. Людям всё равно его хочется, Иришка, даже если не всё в жизни ладится. Звонок в дверь прервал разговор. - Мам? Мама пожала плечами, но Ире вдруг показалось, что она смутилась немного. - Здравствуйте, девицы-красавицы! Не ждали? А я к вам! Через рощи и дубравы, через реки и озёра, полями широкими, лесами густыми добирался, чтобы поздравить! Ира с изумлением смотрит на стоящего на пороге Деда Мороза. Ну мама! Ну даёт! Да, к маленькой Иришке как-то приходил Дед Мороз, да не один, со Снегурочкой. И песенку она им пела. И подарок тогда они принесли, кукольный домик, о котором она так мечтала. Но сейчас. Ира переводит взгляд на маму. Она стоит счастливая и смущённая одновременно и смотрит на Иру и неожиданного гостя. - Стишок требовать не буду, а вот подарочки подарю! И Дед Мороз вручает Ире и маме по блестящей коробочке. Но не уходит почему-то. - Что же ты. - Говорит Ире мама. - Не интересно? Давай вместе откроем. - Давай. - Соглашается девочка. Они начинают разворачивать блестящую бумагу. - Мамочка! Телефон! - Ира бросается маме на шею. - Тот самый! Спасибо, мама! Мама держит в руках коробочку со своими любимыми духами и смотрит на Деда Мороза. - Спасибо, Володя. Да ты раздевайся, проходи. Ира кладёт коробочку с телефоном на стол, смотрит, как Дед Мороз снимает шубу, шапку с прикреплённой к ней окладистой бородой, отлепляет белые брови и остаётся в светлом свитере и джинсах. Он старше мамы, но глаза весёлые, с искоркой, и гладко выбритое лицо делают мужчину моложе. - Иришка, знакомься, это Владимир. Отчества он не признаёт. Мы работаем вместе. Он сегодня захотел нас с тобой вот так поздравить. А я хотела вас раньше познакомить. Но потом мы подумали, что такой повод хороший - Новый год. Отметим все вместе и как раз... - Вы решили... - Улыбка почему-то сбегает с лица девочки. Ну, не хочется улыбаться. Совершенно не хочется. И ничего особенного не произошло, а изнутри вдруг захлёстывает обида. И выплёскивается наружу. - Я из-за тебя с Настей поссорилась! К Кириллу не пошла! Думала... Не хотела, чтобы ты одна... А ты! Мама пытается остановить, но Ира уже срывает с вешалки куртку, суёт ноги в сапожки и выбегает, захлопнув за собой дверь. - Ира! Шапку! - Доносится вслед беспомощно и отчаянно. Не нужна ей шапка. Это мама не знает, что Ира каждый раз снимает её за углом. И пусть взрослые не говорят, что они так не делали раньше. Когда человек начинает сам, добровольно, надевать шапку, это означает, что он постарел. Ну, или просто вырос. Хотя, между прочим, на улице холодно. Может быть, Насте позвонить? Только вот телефон, её собственный, старенький, остался дома, там же где и этот новый. Ира идёт через двор и не замечает воробьём сидящего на ограде парнишку. - Эй! - Окликает он. - Постой! - Чего тебе? Он встаёт, и Ира видит, что мальчик выше неё. Ничего так, симпатичный. Он пристально разглядывает Иру, а потом произносит. - А я тебя узнал. - А я тебя нет. Вообще первый раз вижу. - Ты её дочь, да? - Кого её? - Ну, этой женщины, с которой отец встречается. Я вашу с ней фотографию у него в телефоне видел. - Твоего отца Владимир зовут? - Ага. Владимир Семёнович. Как Высоцкого. Певец такой, и поэт. - Знаю. - А меня Пашка. Ты чего молчишь? - А что говорить? Ты знал, что они встречаются? - Знал. Отец сказал. Правда, фотографию не показывал. Я сам случайно увидел. Он меня сегодня с собой звал. Только я не пошёл. - Не пошёл? - Усмехнулась Ира. - Вижу. - Официально не пошёл. - Паша неловко поводит плечом. - Глупость какая-то, как смотрины. Я сказал, что лучше с бабушкой Новый год встречу. - А мама? - Она yмepла, когда я ещё маленький был. Я ему сказал, что с бабушкой буду, а бабушке сказал, что с отцом пойду. Хотел сам, дома. А потом подумал, что одному сидеть, и тошно стало. Вот и пошёл за ним потихоньку. Пришёл, а что делать дальше, не придумал. А ты чего как ошпаренная выскочила? - Не знаю. - Она смотрит на Пашу и не может понять, нравится он ей или нет. Глупый какой-то. Зачем было отказываться, а потом идти следом и прятаться? Хотя, можно подумать, она сильно умная. Человек к маме в гости пришёл... - Просто я из-за мамы сегодня к ребятам одним не поехала на праздник, с подружкой поругалась. Мне жалко было, что она одна останется. А тут твой отец... - Понятно. - Ничего тебе не понятно! - Сердится Ира, и обида вспыхивает в ней с новой силой. - Ты хотя бы знал, а мне мама вообще ничего не сказала. Думаешь, не обидно? - Обидно, наверное. Знаешь, раз мы и без них уже познакомились, пойдём погуляем. Пусть они сами там разбираются. - Пусть. - Мстительно соглашается Ира. - Идём. Только не вздумай звонить своему отцу. Иначе, считай, что мы с тобой не только познакомились, но уже и поссорились тоже. - Хорошо, не буду. - Спрятав телефон в карман, соглашается Паша. - Давай в центр, посмотрим на ёлку! - Смотри, какая! Красиво, правда? Они доходят до площади быстро, но Паша всё время косится на девочку, потом снимает с себя шапку. - Возьми. Холодно. - Мне не холодно. - Упрямится Ира. - А как же ты? - У меня капюшон тёплый. Врёт. Никакой он не тёплый, такой же, как у неё самой. Она косится на Пашу. Почему-то приятно, что он отдал ей свою шапку. Для Иры ещё никто ничего такого не делал. Только мама, но это совсем другое. У Паши звонит телефон. - Отец. - Не отвечай. - Просит Ира. Паша укоризненно смотрит на неё, но слушается. А там, у них дома, Владимир тоже смотрит на Риту. - Не отвечает. Не волнуйся, Рит, если она с Пашкой, то всё хорошо будет. - Если... С чего ты вообще взял, что она с ним? - Что я, родного сына не узнал по-твоему? Ты же в окно видела, что они вместе ушли. - Он вдруг улыбается. - Упрямился, упрямился, а всё равно пришёл. Это возраст у них такой, Рита. Всё хорошо будет, вот увидишь. - Ой, Володя, всё равно страшно. Она теперь думает, что я специально так всё подстроила, чтобы её к друзьям не пускать. А я ведь не возражала совсем. Просто не знала, как сказать ей, что мы с тобой... Она привыкла за столько лет, что мы только вдвоём. - А я Паше сказал. Но он никак не отреагировал, а я не стал напрягать. Подумал: пусть свыкнется немного с этой мыслью, обдумает. Он вообще рассудительный у меня. - А Иришка добрая. Ты, наверное, подумал, что она избалованная какая-нибудь. Но нет, она заботливая и, знаешь, Володь, благодарная. Это сегодня просто получилось так. - Я же говорю, возраст. Рит, ты не переживай. Она мне понравилась. Хорошая девочка. А вот я ей, кажется, не понравился. - Она растерялась просто. Володя, а позвони ещё раз. Паша вопросительно смотрит на девочку и на телефон. Она отрицательно качает головой. - Ой, смотри, Кирилл! Что это он здесь? И родители его. Кирюш, привет! - Ира машет рукой. - Привет, Ир! - Он подбегает к ним. - Мам, я сейчас! А у меня родители никуда не поехали, представляешь! Теперь вместе отмечаем. Вот пришли погулять! - А как же ребята? Настя? - Пацаны поняли всё. А Настю вообще не отпустили. Ладно, я пойду. С Новым годом вас! Держите хлопушку. У нас ещё есть. Он суёт в руку Паше большую золотистую трубку и убегает к своим. - Выходит, зря мы поссорились с Настей. - А, может быть, и ушли зря? - Может быть. У нас утка в духовке. И новый салат... Первый раз делали. Вкусный. Паш, а пойдём к нам. - Пойдём. - Он пожимает плечами. - Раз уже все всё знают. А то двенадцать скоро. * * * * * - Говорил же, что придут. - Ну, говорил, говорил. Володь, помоги лучше утку порезать. Ира с Пашей сидят на диване, разбираются с новым телефоном. - А галерею ведь тоже можно перекачать? - Конечно. А это та самая Настя? - Ну да. Мам, а можно мы в двенадцать хлопушку хлопнем? Это нам Кирилл подарил. Мы его на площади встретили. Он тоже с родителями отмечает. - Слышал, с родителями. - Рита многозначительно посмотрела на Владимира. И крикнула в комнату. - Можно. Но убирать последствия будешь сама. - Я помогу. - Раздался голос Паши. - Я и сама справлюсь. Мам. - Ира заглянула в кухню. - Можно тебя на минутку? - Извини, Володя. Рита вышла. - Мам, что делать с подарком для Пашки? Получается, для него ничего нет? Мы же не знали. - Иришка, прости меня. Это я виновата, что так получилось сегодня. Мне надо было всё рассказать раньше. - Да ладно, мама. Он, кажется, ничего так, этот твой Владимир. А Пашка вообще классный. - Спасибо, доченька. А подарок для Паши есть. Мы ведь надеялись, что он будет отмечать Новый год с нами. - А, ну хорошо тогда. - Ира развернулась на одной ножке. - Паш, ну что, получается? - Получается. За столом сидят четверо. На столе оранжевые доспехи покинувших поле кулинарной брани мандаринов, на полу золотистые кружочки из бабахнувшей вместе с бoем курантов хлопушки. На запястье Риты тонкая серебристая ниточка браслета. У Иры и Паши в ушах по одному новому Пашкиному наушнику, подключённому к Ириному телефону. Они смотрят друг на друга, и сейчас им кажется, что они всегда сидели здесь вот так вместе. А почему бы и нет? Пусть так и будет. В конце концов, в этом ведь даже нет ничего необычного. Просто жизнь. Автор: Йошкин Дом. Пишите свое мнение об этом рассказе в комментариях 👍 И ожидайте новый рассказ совсем скоро ☺

Марина смотрела на мужа и не понимала, почему он так взбесился из–за события, которое случилось задолго до того, как они познакомились. Да, неприятно узнать такое о любимой, но ведь с ним Марина была идеальной женой и матерью для их дочери… Боже мой, Маша! Марина совсем забыла, что дочь тоже была свидетелем речи подруги, а значит сейчас она также пыталась переварить новости о бурной молодости матери. Видимо, муж тоже вспомнил о дочери. Резко остановившись, он развернулся и рванул в зал, на ходу бросив жене: - Не жди, что Машка поймет тебя! Я сделаю все, чтоб она тебя возненавидела. Из кафе Марина возвращалась одна. Решила пройтись пешком, чтоб подумать и привести мысли в порядок. Звонко отбивая ритм каблуками по мостовой, Марина пыталась представить, чем сейчас занят муж. Собирает свои вещи? Вряд ли, он держался за эту квартиру, как паук за муху. Решил выставить жену? Этого не может быть, ведь квартира общая, Марина имела на нее равные права. Наверное, настраивал дочь, рассказывая, какая пропащая у нее мать… А у Маши сейчас самый сложный возраст. Пятнадцать лет – время, когда близкие кажутся чужими, а чужие готовы понять любой проступок. Как назло, в последнее время у Марины с дочерью постоянно вспыхивали конфликты. Марина была строгой матерью, а дочери хотелось перекрасить волосы, сделать пирсинг и тату. И все это во время учебы в гимназии, строжайший дресс –код которой не допускал подобных вольностей во внешнем виде. Марина не могла доказать дочери, что для лучших выпускников гимназии будут открыты двери в престижные вузы. Но дочери казалось куда важнее покрасоваться перед друзьями, большая часть которых напоминала подушечку для булавок. Думая о дочери, Марина незаметно погрузилась в воспоминания о своей жизни. Она росла в неполной семье. Ее воспитал отец. Строгий, местами жесткий мужчина. Мама Марины умерла при родах, больше отец не женился. Он никогда не признавался, но найти никого похожего на горячо любимую жену не смог. Поэтому все свои силы бросил на достойное воспитание дочери. Достойным, по мнению отца, было воспитание, при котором ребенок учится только на пять, знает в совершенстве иностранный язык, играет на музыкальном инструменте, а в свободное время занимается творчеством. Марина не помнила, чтоб у нее была хоть одна свободная минута. Пока подруги бегали на свидания или просто сидели у подъезда, она учила уроки, играла на фортепиано или просиживала часы у соседки – англичанки, от которой Марина должна была впитать знание разговорного английского. Девочка окончила школу с золотой медалью и поступила в университет. Отъезд из дома Марина воспринимала как освобождение из тюрьмы. Отец, воспитавший ее в строгости, надеялся, что дочь сохранит рассудительность и серьезность без его контроля. Однако все вышло совсем не так. Вырвавшись из –под контроля отца, Марина почувствовала свободу, но не знала, что с ней делать. Еще на вступительных экзаменах она познакомилась с симпатичным парнем. Игорь был веселый, интересный. А главное – ему понравилась Марина. Девочка, которая считалась в классе «синим чулком», с трудом верила, что вообще способна заинтересовать кого – либо. Молодые люди успешно сдали экзамены и поступили на одну специальность. Отношения развивались стремительно. Марина даже не сразу поняла, в чем причина ее утренних недомоганий. Соседка по комнате Катя со смехом предположила. - Ты бы тест сделала! Не может тебя неделю из –за отравления мутить. - Какой тест? - не сразу поняла Марина. - На беременность! Или ты думала, я не понимаю, чем вы тут с Игорьком занимались. Марина покраснела, как рак, только что вынутый из кипятка. - Ты ошибаешься. – тихо пробормотала она. - Ой, брось. Ты что, не знала, откуда берутся дети? Марин, ты чего? Марина уткнулась в подушку, чтоб не зареветь в голос. Теперь отец точно ее прибьет. Такой позор! Беременная незамужняя дочь. О том, как вести себя с мальчиками, он с ней никогда не разговаривал. Как и о том, откуда берутся дети и что делать, чтоб их не было раньше времени. - Ну перестань реветь! Может еще обойдется. Давай я сама сбегаю в аптеку. Спустя час подруга пыталась успокоить ревущую в голос Марину. Положительный тест на беременность лежал на полу рядом с кроватью. - Да ладно тебе так убиваться. Ну залетела, ты ж не первая. Поженитесь, перейдешь на заочку. Все будет хорошо. Зато будешь молодой мамочкой. Будете с дочкой подружками. Ну или Игорек с сыном будет друзьями! Оптимизм Кати вообще не успокаивал. - Не будет! Меня отец выгонит из дома. – истерила Марина. - Ну выгонит, и что? Будете своей семьей жить. Когда Игорек придет? - Сегодня. - Расскажи ему, он тоже участвовал. Пусть тоже отвечает, не тебе ж одной за все отдуваться. Но Игорь оказался совершенно не готов к таким новостям. - Марин, куда нам сейчас ребенок? Ты о чем думала? Я не собираюсь в восемнадцать лет жениться. И дети мне сейчас не нужны. Делай что хочешь, я умываю руки. И вообще, может это не мой ребенок. - А чей? У меня до тебя никого не было! – Марина не могла понять, как внимательный, любящий и нежный парень вдруг стал таким жестким и холодным. - Не знаю. Вы, девки, хитрые. Готовы за пару свиданий парня окрутить. В общем, думай сама, а на меня можешь не рассчитывать. Игорь ушел, а Марине казалось, что ее мир рухнул. Из университета погонят, отцу такой позор тоже не нужен. Куда ей идти с ребенком? - Сама виновата. Самой и разгребать! – Марина встала и подошла к окну. Девятый этаж. Шансов не будет. Зато быстро и не больно. К счастью, в комнату вошла Катя. - Ну что? Что сказал? Ответа не требовалось, так как по лицу Марины и так все было понятно. - Вот же поганец! А еще в любви клялся. Ну ничего, время еще есть. Завтра в больницу пойдем. Марин? Ты чего? Посмотрев на открытое окно и потухший взгляд соседки, Катя все поняла. - Маринка, ты с ума – то не сходи! Ну, бросил, не он первый! Не будешь рожать, значит. - Но это же ребенок. Мой ребенок. - И что? Жизнь теперь себе калечить? У тебя срок недель пять, а то и меньше. Ты совершеннолетняя, отцу не сообщат. Не реви, все будет хорошо. С тех пор Катя стала для Марины лучшей подругой. Девушки поддерживали друг друга во всем, делили на двоих горести и печали. Марине и в голову не могло прийти, что именно Катя в будущем разрушит ее счастье и развалит ее семью. Через неделю Марина избавилась от беременности. Катя обещала никому не рассказывать, но эта тайна много лет камнем лежала у Марины на душе. Игорь с того разговора почти перестал ее замечать, а в середине первого курса перешел на заочное отделение. О том, как складывалась его жизнь, Марина не знала, и не хотела знать. На последнем курсе университета она познакомилась с будущим мужем. Тянуть с рождением детей не стали. Спустя почти год после свадьбы родилась Маша. О той своей ошибке молодости Марина старалась не вспоминать. С Катей они продолжали дружить. После замужества Кати подруги перезнакомили мужей и стали дружить семьями. Рассказать мужу о прерванной беременности Марина так и не решилась. Сначала было неловко, потом решила, что не стоит посвящать его в такие подробности. Марина считала, что муж - человек взрослый, адекватный, а потому не должен осуждать. За шестнадцать лет брака она стала образцовой женой и матерью, была на хорошем счету на работе. Отцу было за что гордиться дочерью. Жизнь шла своим чередом. Дочка росла, проявляя все чаще железный характер деда. Марине становилось все сложнее управляться со своенравным подростком. Муж был человеком довольно мягким, дочь баловал, поэтому на его поддержку в воспитании рассчитывать не приходилось. Едва дочери исполнилось пятнадцать, Марина сполна ощутила все «прелести» общения с подростком, находящимся в переходном возрасте. Дочь не хотела учить уроки, пропускала школу, пыталась отстоять свое право на свободное самовыражение в одежде и внешности. Марина все чаще задумывалась о том, как тяжело было отцу воспитать ее саму в одиночку. Порой просто опускались руки, а в обозримой перспективе не виделось никаких положительных сдвигов. Дочь едва ли не каждый день проверяла нервную систему матери на прочность. - Илья, ну хоть ты с ней поговори! Я уже не справляюсь! Какие розовые волосы и кольцо в носу? У нее образцовая гимназия! Куда нам потом? В обычную школу, репетиторов нанимать? Ни в одной школе города нет такого сильного педагогического состава! - Ну не всем же быть гениями. Может наша дочь станет талантливым музыкантом или художником? - Ты сам- то себя слышишь? Ты учился на «отлично». И тебя на сторону не мотало. Как до тебя дошло, что о будущем надо задумываться еще в школе? - Родители помогли. Ну это я, а это - она. Может, не стоит ей навязывать свою точку зрения? Пусть красит волосы. Переведем в обычную школу. Марина не понимала, шутит муж или говорит серьезно. Он не мог не понимать, каких перспектив себя лишает их ребенок. Тем не менее, она решила твердо стоять на своем. К сожалению, именно эту ее твердость муж позже использовал, как главное оружие в своей борьбе за дочь. У Кати с мужем приближалась годовщина свадьбы. Друзья пригласили Илью и Марину в кафе. Несмотря на то, что Маша была уже подростком, Марине не хотелось брать с собой на такие мероприятия ребенка. И снова муж выступил против ее решения. В итоге довольная Маша, одетая в странные мешковатые вещи, которые считались модными у молодежи, поехала с ними. Кроме семьи Марины и виновников торжества на празднике было еще около десяти человек. В основном, это были коллеги Кати и ее мужа. Марина плохо знала большую часть приглашенных, поэтому больше времени уделяла общению с мужем и дочерью. Катя сидела рядом с Ильей. В какой –то момент она громко обратилась к нему: - Ой, вот смотрю на вас, такая семья идеальная. Все у вас так классно складывается. Как хорошо, что ты на первом курсе аборт сделала! Не известно, как бы твоя жизнь сложилась, если б ты того ребенка оставила. С чего вдруг Кате приспичило именно сейчас напомнить об этом, Марина так и не узнала, а в тот момент ощущала себя так, будто ее ударило током. Вспомнить про событие, которое случилось едва ли не двадцать лет назад, да еще вот так, словно невзначай! Как подруга могла так поступить? Она знала, что Марина до сих пор не рассказала мужу о том поступке. Марина не гордилась им, но считала, что тогда у нее просто не было выбора. С мужем она познакомилась намного позже. Все годы была ему примерной и верной женой. Дочери - хорошей матерью. Марине и в голову не могло прийти, что муж отреагирует так бурно. Вскочив с места так, что стул отлетел в сторону, Илья громко произнес: - И как долго ты собиралась скрывать от меня такие подробности? Или тут все всё знают, а я один в неведении, как последний осел? Илья вылетел из зала, оставив жену переваривать услышанное. Женщина быстро побежала за ним, попыталась остановить в тот момент, когда он вызывал такси. - Илья, что ты устроил? Я понимаю, у Катьки язык без костей, мелет не соображая. Но ты- то взрослый, адекватный человек. Должен понимать, что я не поступила бы так без веских причин. - И какие могут быть причины для убийства ребенка? – Илья старательно разжигал конфликт. - Меня бросил молодой человек. Из –за беременности могли отчислить из вуза. Отца моего ты знаешь. Думаешь, он принял бы с распростертыми объятиями беременную дочь? Вряд ли! - Это не повод. Просто оправдания. Неужели ты не понимаешь всю серьезность своего поступка? Ты же погубила этим наш брак. - Почему? Это же был не твой ребенок. Почему для тебя это так важно? Мы познакомились через четыре года. - Ты могла бы мне сразу рассказать. Я бы на тебя и не посмотрел. Я же был уверен, что связываю жизнь с настоящим человеком, порядочной и скромной девушкой. А не с потас… - Илья! Ты за словами следи! Ты не имеешь права обвинять меня, не зная, в каком кошмаре я оказалась тогда. - Надо было поменьше ноги раздвигать! - Поверь мне, я сполна была наказана за свое легкомыслие и доверчивость. - Так, все, я еду домой. Не могу тебя видеть. Где Маша? Дочь сидела за столом, слушая, как присутствующие обсуждают то, что случилось. Девушка радовалась, что мать оказалась не такой идеальной, какой хотела казаться. Теперь будет, что предъявить ей, когда она в очередной раз начнет читать морали. Девушка уже решила, что встанет на сторону отца, который всегда позволял ей делать то, что она хотела. Тогда она не знала, в какой грязи он будет готов извалять мать. Однако сидеть за столом с малознакомыми взрослыми быстро надоело, и Маша отправилась искать родителей. Отца она встретила у самого выхода и постаралась сделать вид, будто шокирована и оскорблена поступком матери. - Папочка, увези меня отсюда! Только я не хочу сейчас видеть маму. Эта ее глупость… Далее девочка бросилась к отцу, изображая глубокое потрясение. - Ну тише, доченька, успокойся. Это тяжелое событие, но мы должны его пережить. Пойдем, я вызвал такси. Муж и дочь демонстративно прошли мимо Марины и сели в такси. Женщина решила пройтись пешком, чтоб обдумать ситуацию. Когда она вернулась домой, дочь уже спала, а муж сидел на кухне. На столе стояла бутылка с коньяком и рюмка. Очевидно, муж уже «подпитал» свою злость и подготовился к скандалу. - Я надеюсь, ты сама соберешь вещички и съедешь. Жить с тобой после такого я не собираюсь. Дочь тоже тебя знать не хочет. - Илья, а тебе не кажется, то ты чересчур раздуваешь значимость этого события? Я что, первая женщина, в жизни которой случилось такое? - Ты должна была рассказать мне! Я бы никогда в жизни не стал общаться с такой, не женился и не завел бы ребенка. Ты предала меня! Я не хочу тебя видеть! Ты не должна оставаться здесь, ты плохо влияешь на дочь. Она заснула в слезах. -Ты прекрасно знаешь, что она тебя не воспринимает, как родителя, и, если бы не я, она бы давно тату все тело покрыла. - И пусть! Ребенок должен быть счастлив! -Правда? Тогда почему ты не сделал тату? В юности родители запретили, а потом? Что помешало? Это же твоя мечта была! - Не переворачивай мои слова. Мне на работе как это объяснить? - То есть, ты не хочешь, чтоб дочь смогла найти себе престижную работу? Двойные стандарты какие – то. - Хватит! – муж ударил по столу так, что зазвенел стакан. - Не кричи, Маша спит. - Прекрати меня поучать! Ты – падшая женщина. Ты не имеешь права оставаться рядом с порядочными людьми. Чтоб завтра твоего духу здесь не было! Сегодня так и быть, переночуй, но больше видеть тебя я не хочу. - Отлично. Собирай вещи и уходи. Не будешь меня видеть. – Марина старалась выглядеть спокойной, но внутри все клокотало. Муж вел себя, как обиженный ребенок. Словно он получил возможность припомнить ей все обиды. Нужна была лишь причина. Ее весомость значения не имела. - Я? Ты хочешь меня выставить из моей квартиры? Самой – то не смешно? - Это наша квартира. Ты не можешь меня выставить. Но если тебе так сложно тут жить, уходи. Мне будет тяжело с тобой разводиться, но я справлюсь. - Ну уж нет. Ты уйдешь, а мы останемся. - Это не тебе решать. Если тебе так принципиально, можем решать этот вопрос в суде. Только помни, чья зарплата сейчас выше. - Ты мне угрожаешь? - Нет, я предлагаю тебе проспаться и трезво обдумать перспективы. Утром жду твоих извинений. Марина спокойно развернулась и ушла спать. Утром муж молча собрался на работу и вместе с дочерью ушел из дома. Маша демонстративно не замечала мать, отправившись в школу в экстремально короткой юбке. Марина позвонила на работу и взяла отгул. Все равно выдернут в школу посреди рабочего дня. Было видно, что пока она накануне шла домой пешком, муж успел настроить Машу против матери. Заварив кофе, Марина взяла в руки телефон и написала Кате сообщение. «Надеюсь, теперь ты довольна. Больше не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Мой разрушенный брак – на твоей совести. Желаю, чтоб бумеранг не задерживался!» Когда сообщение было доставлено, Марина заблокировала бывшую подругу. Спустя полчаса позвонили из школы и попросили приехать. Было видно, что с дочерью уже успели провести беседу. От утренней спеси не осталось и следа. - Марина Владимировна, Маша сегодня нарушила требования относительно школьной формы. Я уверена, что произошло недоразумение. - Да, я приболела, поздно заметила, что форма нуждается в стирке. Я привезла брюки, Маша может переодеться и идти на уроки. После уроков дочь вернулась притихшая. Первой подошла к матери. - Мам, ты меня извини за утро. Просто папа такого наговорил, вот я и решила тебе напакостить. Прости. Я слышала, что вы разводиться хотите. Если что, я хочу с тобой остаться. Ничего такого в твоем поступке нет. Я не знаю, чего папу так понесло. В общем, я так больше не буду. И розовые волосы я больше не хочу. - Я рада, что ты все поняла. В общем, я была уверена, что у меня очень умная дочка. Ты же понимаешь, что этот молодежный бзик пройдет. Если хочешь, покрась волосы летом. Муж вернулся вечером и первым делом направился в комнату дочери. Спустя пару минут вылетел оттуда и бросился на Марину: - Уже настроила ее против меня? Когда успела? Ты ей угрожала? Да я тебя лишу родительских прав! - Пап, перестань! Ты что, уйти от мамы захотел, просто повода не находил? Так иди, мы тебя не держим! – выглянула Маша. Собрав вещи, муж ушел, а спустя пару дней подал в суд. Несколько месяцев он бился за то, чтоб отобрать у жены квартиру и оставить дочь у себя. В итоге, вынужден был отступить, так как дочь сама решила остаться с матерью. Слушая обвинения мужа, Марина не могла понять, как самый близкий и родной человек мог так быстро превратиться в совершенно чужого и незнакомого. Марине казалось, что все эти годы она жила рядом с совершенно другим человеком.Что стало причиной такой резкой перемены, она не знала, да и не хотела знать. Марина винила себя, что не призналась мужу в самом начале отношений. Но и не считала, что из-за такого поступка можно разрушить семью. После суда муж перестал общаться и с ней, и дочерью, считая, что Маша предала его, решив жить с матерью. Автор: Ольга Брюс. Спасибо, что прочитали этот рассказ ❤ Сталкивались ли вы с подобными ситуациями в своей жизни?

Вечно она в своём телефоне: как открыла для себя тиндер, так только про это и думает. Кто её лайкнул, кто на свидание позвал… До Кати ей дела нет. -Оглохла, что ли? Есть иди. -Мам… Мне нужно тебе что-то сказать. Катя обдирает ноготь до мяса, морщится от боли. -Ну? Снова телефон разбила? Подходящих слов у Кати до сих пор нет. И она протягивает тест. Мама сначала не понимает, потом лицо искажается. -Это что? Чьё? -Моё… Слёзы катятся сами, Катя не собиралась плакать. -Ты это сейчас серьёзно? Если это ваш пранк… -Мама, я беременна! – кричит Катя. – Я давно хотела тебе сказать, но... Лицо у мамы застывает, становится белым. -Давно? И какой срок? -Три месяца, – шепчет Катя. На самом деле почти четыре. Пощёчина сбивает Катю с ног. -Дрянь! – кричит мать. – Как ты могла! Она ещё кричит, Катя никогда не слышала от мамы подобных слов. -И кто счастливый отец? Мать произносит это таким издевательским тоном, что отвечать Кате не хочется. Но она выдавливает из себя: -Денис. Обе они знают, что месяц назад, сразу после выпускного, Денис с семьёй уехал в Москву. Конечно, он знал про беременность, Катя ему первому сказала. Он испугался, умолял ничего не говорить родителям: -Папа не простит этого маме, – говорил он. – Ты знаешь, какой мой папа. Катя знала: Денис и сам часто ходил с синяками, не говоря уже про его мать. И она промолчала. Дождалась выпускного, потом собиралась с духом, чтобы признаться маме. Или просто ждала нужного срока, чтобы её не заставили… -И что ты собираешься делать, позволь спросить? -Я буду рожать. Ещё одна пощёчина. И такие слова, что у Кати пылают щёки. -Вон пошла! – кричит мать. – Убирайся отсюда! Она хватает Катин рюкзак, начинает швырять в него вещи со стола и из шкафа. -Вот твои вещички! А теперь – на выход! Она выталкивает Катю в коридор, швыряет рюкзак ей вслед. Хлопает дверью в свою комнату так, что что-то падает. Катя с трудом натягивает кроссовки на босую ногу, берёт рюкзак и спускается по лестнице. Идёт, сама не зная куда, пока не начинается дождь. Она находит навес на детской площадке, садится на скамейку, закрывает глаза. Кажется, просто закрывает, но внезапно вздрагивает и понимает, что проснулась. Сколько она спала? Пять минут? Полчаса? -В такую погоду даже собаки на улице не сидят. От этого чужого голоса Катя съёживается. Перед ней стоит мужчина – взрослый, старше мамы: виски седые, кожа в морщинах. На нём спортивный костюм и кроссовки. -А я на пробежку пошёл. Чёрт бы побрал этот дождь. Катя молчит, не знает, что сказать. Она хочет подвинуть к себе свой рюкзак, но понимает, что рюкзака нет. Изнутри поднимается паника: там телефон, деньги, документы… Всё. Видимо, мужчина догадывается, что что-то не так. Он садится напротив и говорит: -Меня Виктор Николаевич зовут. Я вон в том доме живу. А тебя? -Катя… -Приятно познакомится, Катя. Тебе лет сколько? -Восемнадцать, – врёт она. -Восемнадцать… – протягивает Виктор Николаевич. – Ясненько. И что ты здесь сидишь? С родителями поругалась? -Что-то типа того. -Ясно… Помощь нужна? Катя качает головой. Виктор Николаевич вздыхает, поднимается. -Ладно. Не буду мешать. Оставшись одна, Катя начинает плакать. Возвращаться домой страшно, особенно без рюкзака: мама всегда говорила, чтобы она смотрела в оба, а Катя… Когда начинает смеркаться, Виктор Николаевич снова подходит к Кате. На этот раз на нём длинный плащ и зонтик в руках. Катя инстинктивно кладёт руку на живот, словно хочет защитить малыша от опасности. -И долго ты собираешься здесь сидеть? Катя не отвечает. -Холодно же. Ему это вредно. Виктор Николаевич смотрит на живот. Катя не понимает, как он догадался – живот небольшой, из-под толстовки не видно. -Вот что, – говорит он. – Идём со мной. Да не бойся, ничего я тебе не сделаю. Мне 62 года, ты мне во внучки годишься. Пошли, нечего здесь сидеть. Я врач, работал в поликлинике, знаю, что говорю. -Работал? – переспрашивает Катя. -Уволился по причинам здоровья, – объясняет он. – Пошли. Там, в уютном тепле, Катя плачет и рассказывает ему всё как есть. Виктор Николаевич спрашивает: -Давай позвоним маме? Ката всхлипывает. -У меня телефон украли. А номер я её не помню. -Давай я тебя провожу до дома? -Я не вернусь туда. -Ладно… Можешь у меня пожить. Комната есть свободная. Он показывает Кате комнату. Там персиковые обои в цветочек, большое зеркало, кровать с балдахином. -Это чьё? – удивляется она. -Дочки моей. -А она не будет против? -Теперь уже нет… Катя не понимает, что значат эти слова, но не уточняет. Она крепко засыпает и почти не видит снов. Виктор Николаевич оказывается болтливым. Чувствуется, что ему не хватает общения. Каждый день он ходит на пробежку, хотя на самом деле не бегает – просто идёт быстрым шагом. Он и Катю приучает к этому, говорит, что так полезно для ребёнка. Про дочь он никогда не упоминает, но рассказывает много смешных и грустных историй из прошлого. Живёт он бедно, и Кате стыдно, что она его объедает – Виктор Николаевич получает пенсию по инвалидности и подрабатывает сторожем. Плащ, в котором она его увидела в первый день, весь потёртый, а кроссовки столько раз переклеены, что, кажется, вот-вот развалятся. Однажды, когда он на смене, Катя идёт в местную булочную: она заметила, что на двери висит объявление: «требуется уборщица». За прилавком приятная женщина средних лет: улыбчивая, с карими глазами, которые смотрят прямо и весело. -Доброе утро, милая! Что будешь? Булочки только допекаются, минут через десять будут. Катя нервно переминается с ноги на ногу. Говорит тихо, но чётко: репетировала всю дорогу: -Мне бы работу. Я могу мыть посуду, полы, что угодно… -Опыт есть? -Нет. Но я быстро учусь, – отвечает Катя. -Лет тебе сколько? -Восемнадцать. -Документы есть? Катя опускает глаза. -А это обязательно? Женщина смотрит на неё в упор. Вздыхает. -Бледная какая. Погоди. Она выходит, возвращается с кружкой, от которой пахнет молоком и шоколадом. -Вот. Выпей. Всегда ношу с собой в термосе какао. Куда лучше кофе, да? Руки у Кати дрожат, когда она берёт кружку. -Звать тебя как? -Катя. -Меня Галина. Проблемы с законом есть? -Нету. Мне просто деньги нужны. -Из дома выгнали? Катя удивляется такой прозорливости женщины. -Да, – шепчет она. -И какой срок? Живот всё ещё не виден, но Катина рука всё время на него ложится. -Четыре месяца. -Ого. Ладно. Чувствуешь себя хорошо? -Нормально. -У врача была? -Да. Она врёт, но боится, что иначе её не возьмут. Виктор Николаевич обещал отвести её к знакомой, но пока та находилась в отпуске. -Ладно. Уборщица мне нужна. Платить могу 500 рублей за смену, если на полный день. Можно наполовину. И еду забирай, что не продалось. Пойдёт? Катя кивает, благодарит Галину: -Спасибо вам огромное! -Да ладно. Пошли, покажу, где у нас что. И запомни: если живот заболит – сразу говори. Не геройствуй. -Хорошо! Виктор Николаевич чуть не плачет, когда Катя рассказывает ему новости. -Какая ты умница, девочка! Всем бы такими быть. Но это необязательно, пенсии моей пока нам хватит. Мать не хочешь навестить? Катя опускает глаза. По маме она сильно скучает, но боится, что та её не простит. Через две недели работы у Галины Катя выходит из пекарни с пакетом булочек. Снова идёт дождь, как и в тот день, когда она ушла из дома. -Катя? Она вздрагивает. Перед ней стоит мама. Бледная, с красными глазами. -Мама… Ощупывая Катю взглядом, мама упирается в живот, который, наконец, виден. -Ты... жива. -Как ты меня нашла? – удивляется Катя. -Я искала тебя везде. В полицию ходила, объявления расклеивала. Мне Галина позвонила. -Галина? -Ну да. Она увидела объявление и узнала тебя. Катя злится: это предательство, Галина не имела права так делать! Но в этот момент мама приживает Катю к себе и шепчет: -Прости меня... Я так виновата. Катя цепляется за мать, дрожит. -Мама… Я так испугалась… – признаётся Катя. -Идём домой. -Я не могу. Виктор Николаевич меня потеряет. Мама хмурится. -Это кто такой? Катя сбивчиво рассказывает. Мама говорит: -Пошли, покажешь мне его. В квартире Виктора Николаевича мама вдруг начинает кричать, оскорблять его. Она думает, что тот как-то использовал Катю. Кате стыдно, она пытается всё объяснить. Виктор Николаевич не злится. Он вдруг обнимает маму Кати, гладит её по спине и говорит: -Всё уже прошло, моя хорошая, всё прошло. Не плачь, ты ни в чём не виновата… И мама Кати действительно плачет. Всхлипывает как ребёнок. И Виктор Николаевич тоже плачет. Катя читает по губам слово, которое он не произносит вслух: дочка. Она так и не знает, что случилось с дочерью Виктора Николаевича. Но зато знает другое: теперь он не будет один. Катя будет ему дочкой или внучкой, как угодно. И ещё кого-нибудь родит. Мама успокаивается и вдруг говорит: -Я коляску купила. Бежевую. Чтобы и мальчику, и девочке подошла. И все вместе они смеются. Вроде ничего смешного мама не сказала, но из Кати льётся искристый смех. Слёзы на щеках почти высохли… Автор: Здравствуй, грусть! Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 😇

— Мам…Я хотела сказать, что подумай, пожалуйста, серьёзно подумай, прежде чем решиться на такой шаг. Может всё не так плохо… — Ты что, на его стороне?! — удивилась Любовь Петровна. — Защищаешь его?! — Мне пора, прости, мам, убегаю, вечером созвонимся, — Оля быстро закончила разговор и положила телефон на стол. Потом закрыла лицо руками и долго сидела так. «Неужели всё опять начнётся? Я не выдержу…и он тоже, похоже, не выдержал. И потому скоро моей спокойной жизни наступит конец. И ведь не скажешь ничего. Она же хочет как лучше! И не понимает, что этим навязчивым желанием разрушает всё вокруг себя…» Любовь Петровна была просто идеальной матерью. Она заботилась об Ольге и прямо-таки жила её жизнью. С самого раннего детства, с тех пор, как отец оставил их и ушёл в другую семью. Любовь Петровна не простила его. Даже после развода она еще долго звонила и «трепала нервы» Олиному отцу, Леониду. Конечно, женщина была в шоке и от предательства мужа и от пугающей перспективы растить дочку одна, вот и «сбрасывала напряжение» таким способом. Но напрасно она беспокоилась о том, как будут строиться их отношения с бывшим мужем дальше. В её представлении Леонид должен был умолять о встрече со своим ребенком, а она приготовилась на эту тему всласть над ним поиздеваться. Всё тщательно продумала. Но нет. Леонид начисто отрёкся и от неё, и от дочери. Алименты платил, но общаться не стремился. Таким образом, он лишил Любовь Петровну серьёзных рычагов давления на него. Женщина даже консультировалась с юристом по этому вопросу и выяснила, что насильно заставить отца видеться с ребёнком невозможно. Тогда Любовь Петровна задумала в отместку лишить его родительских прав. Подкованная информацией, полученной от юриста, она знала, что алименты ему придётся платить всё равно, пока Оле не исполнится восемнадцать лет. Правда, всё тот же юрист заявил, что для лишения родительских прав нужны веские основания, суд рассматривает такие дела строго индивидуально, учитывая любую мелочь. И ещё… Чтобы лишить родительских прав, кроме нежелания общаться с ребёнком, и отсутствия хотя бы косвенного участия в его жизни, должна быть неуплата алиментов, которые Леонид исправно платил. Поэтому некоторое время она звонила бывшему мужу и всем этим угрожала, да потом перестала, потому что Леонид не только переехал в другой город со своей новой семьёй, но и поменял сим-карту… Любовь Петровна целиком и полностью переключилась на дочь. Она стала для неё всем. Никаких попыток устроить свою личную жизнь женщина не предпринимала и самозабвенно занималась воспитанием Ольги. Со стороны их отношения казались просто идеальными. Только Ольгу мамина забота душила. Мама решала за дочь, что ей пить и что есть, кормила буквально с ложечки до подросткового возраста. И потом мама продолжала решать за неё буквально всё, вплоть до того, какое нижнее бельё ей надевать. Она покупала дочери всё самое лучшее и дорогое, комплекты белья тоже. И потом, когда дочь куда-либо собиралась, они вместе с матерью обсуждали, что подо что надевать, подолгу мерили. Это могло длиться часами. Хотя на обсуждение было мало похоже. Мать требовательно заявляла, что вот этот синий комплект не подойдёт, а подойдёт чёрный. Потом выяснялось, что форма у него не такая, какая нужна. И нужно подобрать другой. И колготы не того цвета, и надо бы шарфик добавить… — Мама, я всего лишь иду с девчонками в кино! Какая разница, какой на мне комплект белья?! Там темно! Да и под одеждой всё равно не видно! — Оля! — строго говорила мать. — Для женщины должна быть важна любая мелочь. Привыкай. Ты девушка уже, надо учиться понимать такие вещи. Ты сама разве не видишь, что тут торчит? Значит надо другой переодеть. — Мама… — Оля в сотый раз возводила глаза к потолку. Она уже опаздывала и подружки засыпали её сообщениями. — Я же хочу, как лучше. Вот не будет меня и тогда…тогда… — Любовь Петровна начинала тихонько всхлипывать. Оля в такие моменты всегда чувствовала себя сильно виноватой. Ей становилось стыдно, что она довела мать до слёз… Ситуация осложнялась тем, что Оля очень любила мать. И была ей за всё благодарна, да и как иначе, ведь Любовь Петровна не один раз красочно ей описывала всю боль и ужас ситуации, когда она осталась одна с маленьким ребёнком на руках, без посторонней помощи. Матери Любови Петровны к тому времени не стало, отца не стало еще раньше, и потому ей пришлось самой со всем справляться. Но она выдержала все трудности и испытания, за что в награду получила замечательно умную, воспитанную дочь, с отличными манерами, настоящую леди. — Тебя ждёт блестящее будущее! Я представляю тебя только в высшем обществе и никак иначе. Мужа надо будет выбирать с особой тщательностью. Не для того я растила тебя, холила и лелеяла, чтобы отдать первому встречному проходимцу. А они будут! Будут, вот увидишь. Скоро слетятся, как мужи на мёд. А мы их, — Любовь Петровна сделала небрежный жест рукой, словно изображая, что будущие негодные женихи Ольги, словно пыль и их надо просто смахнуть… — Мама, мне только пятнадцать… Я ещё в школе учусь, — робко возражала дочь. — Во-первых, не пятнадцать, а почти шестнадцать, а во вторых, об этом думать никогда не рано и никогда не поздно, между прочим, да. И раньше родители устраивали браки детей задолго до их совершеннолетия, а иной раз уже договаривались и до рождения детей, с учетом того, кто родится: дочь или сын… — Мама, ну ты ещё про времена динозавров вспомни! Это всё средние века! Древность! Кто сейчас о таком думает? Да и приданого у меня никакого нет, и земель нет, и бизнеса семейного у нас нет, чтобы такое планировать, — рассуждала Оля, прямо, как взрослая. — Где это ты нахваталась умностей? — ворчала мать и поджимала от обиды губы. — Мала ещё, с матерью спорить! — То мала, то взрослая уже, ты определись, мам, — по-доброму упрекала дочь. — Эх, глупенькая ты ещё, не понимаешь! Вот мать и старается, заботится. Хоть бы благодарна была! Хотя, как говорят, везде соломки не подстелешь, но я тебе обещаю, дочь, обещаю, что я постараюсь. Изо всех сил. И пока я жива… я… буду… — Мама! Ну, опять ты об этом! — всплеснула руками дочь и обняла Любовь Петровну. Оля видела, что мать снова начинает плакать и ничего с этим сделать не могла. Она снова чувствовала себя виноватой. *** Каким образом у Любови Петровны появился мужчина, Оля даже и не представляла. Но он появился. Наверное, ведущую роль в этом сыграло то, что Оля уже жила в общежитии, училась в престижном вузе, в который поступила на бюджетное отделение. Любовь Петровна сама выбрала ей этот вуз. По её мнению, во время учёбы Оле там следовало обзавестись «полезными связями». — А если повезёт, может и замуж выскочишь! Там как раз такое место, где «обитают» солидные женихи, — сказала Любовь Петровна и подмигнула дочери. Но Оля была настроена решительно и серьёзно. — Никаких женихов, пока не доучусь! — заявила она. — Не для того я ночами не спала, готовилась, выдержала бешеный конкурс, чтобы выйти замуж и бросить всё к едрёной бабушке! — Оля!!! — потрясённо ахнула Любовь Петровна. — Немедленно прекращай употреблять такие выражения! Слышишь меня?! Немедленно! Там совершенно другие люди. Высший свет. Следи за языком! — Хорошо, хорошо, как скажешь, — примирительно сказала Оля. Кажется, за годы у неё выработался иммунитет к маминой гиперопеке. Но Оле всё равно было тяжело. Она где-то прочитала, что такая забота называется агрессивной. И она, как объект этой заботы, могла с уверенностью заявить, что так оно и есть. Агрессия со стороны мамы была. И много. Просто мама не осознавала её. Однако в погоне за светлым будущим дочери Любовь Петровна забыла, что может при этом остаться одна. Что и вышло, когда Оля переехала в общежитие. Поначалу Любовь Петровна часто ей звонила, а потом… — Оля, приезжай на выходные, тебя ждёт потрясающая новость! — заявила как-то мать по телефону. — Надеюсь, у тебя всё хорошо, — насторожилась дочь. — Просто отлично! Я выхожу замуж! Оля просто рухнула на свою кровать, потому что у неё подкосились ноги. «Вот так новость, — думала она, — Действительно потрясающая! А что? Мама красива, молода, почему бы и нет? Просто, конечно, я никогда об этом не думала, если честно» Подружка, которая жила с ней в одной комнате в общежитии сделала вопросительное лицо и округлила глаза, но Оля махнула рукой, словно говоря, что всё нормально… — Приедешь, познакомишься с Филиппом. Он потрясающий! — продолжила Любовь Петровна и закатила глаза от восхищения. Но Оля, конечно, этого не видела. — Не сомневаюсь, — ответила дочь, — Ведь его выбрала ты! Мать счастливо засмеялась в ответ. Свадьбу сыграли через два месяца. Оля училась на третьем курсе, когда Филипп (красивый, импозантный мужчина, слегка старше матери) переехал жить к Любови Петровне. У него были взрослые дети: дочь и сын, которые все вместе жили с ним в одной большой четырехкомнатной квартире. Жили довольно дружно, чему Оля немало удивилась. Обычно про такое совместное проживание рассказывают разные ужасы. Дочь Филиппа ждала ребёнка, и скоро там должно было стать «ещё веселее», как говорила Любовь Петровна. Вот тут наступило для Оли счастье. Общение с матерью все больше приобретало характер дежурных звонков: привет, как дела, пока. Мама перестала ежечасно спрашивать Олю о том, что та ела на завтрак и на обед, что надела, с чем, какую прическу сделала, как дела в университете, какой экзамен первый на сессии, кто как учится, и какие оценки получает. У кого незачёт и пересдача. Выслушивая подробные ответы дочери, мать улыбалась, ей представлялось, что Оля намного умнее и успешнее других, ведь она шла на красный диплом. А эти… Не зря она столько времени уделяла девочке, ох, не зря! С тех пор как Любовь Петровна вышла замуж, Оля вздохнула свободно. И, как по мановению волшебной палочки, у неё тут же появился жених. Из тех, кто понравился бы матери. А может и нет… Кто её знает? Оля гадала и не решалась рассказать матери об этом. Она боялась всё испортить. Однако мать во время недавнего разговора по телефону заявила, что главное в жизни — это любовь и счастье. А не деньги, положение в обществе и другие вещи, которые до недавнего времени она считала основными. Оля немало удивилась. — Любовь и здоровье нельзя купить, доченька… Я хочу, чтобы ты была счастлива. — Мама… Мама — я тебя люблю, — сказала Оля и смахнула слезу. Она всё ещё не решалась рассказать ей про своего жениха. — Я развожусь! Он меня достал! Зануда. Что ни скажу, всё не так! Что ни сделаю, тоже не так! Я не крепостная! Я женщина свободная, имею право жить, как пожелаю, а он мне указывает, в моём доме! Любовь Петровна позвонила Оле рано утром. Она знала, что та уже встала и должна была собираться в институт. — Что случилось? — спросила Оля, пытаясь одновременно разговаривать и краситься. — Да ну его! — в сердцах бросила мать. — Чаша моего терпенья не бездонная! Мы всего лишь хотели купить шторы в гостиную. А он начал со мной спорить. Прямо в магазине. Кричит, доказывает. Стыдно-то как! Люди смотрят и слушают. Эти не подойдут, ему видите ли, темно будет, эти дорого! Знаешь, стал меня в расходах притеснять! Я сама работаю ещё, могу позволить себе сходить в салон красоты. А он! Он заявил, что «ногти можно попилить и дома». Куркуль! Как я не видела, что он такой?! — Мамуля, мне некогда. Я в институт опаздываю, давай завтра поболтаем, ладно? — взмолилась Оля. — Только ты подумай, пожалуйста, прежде чем разводиться, может всё не так уж плохо? — Всё именно плохо! Ведь шторы — это не единичный случай. Мы всё время ругаемся! — сказала мать и завершила разговор. А Оля села и долго сидела, закрыв лицо руками. Она решила не ходить на первую пару, там был зачёт, который она уже заранее сдала, и можно было не являться. До звонка матери она всё же хотела прийти, но теперь у неё голова шла кругом. Она подумала о том, что мать, похоже, встретила в лице Филиппа свою «копию» и поняла это только сейчас. Тот видимо со временем осмелел и стал ей перечить. А мать этого не любила. А самое грустное было то, что мама, если разойдётся с Филиппом, снова «накинется» на неё. А она даже не успела её познакомить со своим женихом… Боже! И он, конечно, ей не понравится. И мать найдёт способ расстроить их отношения, ведь она всегда и за всех знает, как лучше. Оставался только один выход... *** Любовь Петровна развелась с Филиппом и он, ругаясь и чертыхаясь, отправился к себе по месту прописки. Там уже родился внук, и помощь Филиппа была очень даже кстати. Любовь Петровна, как и предполагала Оля, тут же переключила свою неуёмную заботу на неё, однако дочь как раз окончила вуз и сообщила… — Мам, я уезжаю. Меня ждут хорошие перспективы, но в другом городе. Далеко. Семьсот километров отсюда. И ещё. Я замуж выхожу. Приезжать не надо, это далеко. Мы решили, что прямо там и распишемся. Мой жених, Володя, он оттуда. И там у него вся семья. Что? Нет. Они не очень богаты, но… Я люблю его, мам… *** — Вот как так? — рассуждала Любовь Петровна, бубня себе под нос. — Откуда такая чёрная неблагодарность? Растишь-растишь, всю душу вкладываешь, а она хвостом махнула, только её и видели! Что это за жених такой? Почему так далеко? Почему не богатый? Эх, Олька! Я же хотела как лучше… Автор: Жанна Шинелева. Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 😇

-Ведь такая семья была, такая семья, ты надо же... вот что ему не хватало, идите, идите к бабушке, сиротки мои. Костя, мальчик семи лет, вытирал заплаканные глаза, Иринка же, в силу возраста своего не понимающая, что произошло, тоже куксилась и плакала следом за братом, матерью и бабушкой. -А ну цыть, цыть я сказал, развели мокроту, - стукнул кулаком по столу Аркадий Иванович, отец Тани, - какие сиротинушки? Чего выдумала? Мелешь белиберду какую-то, мать с отцом живы и здоровы, подумаешь, разошлись и что теперь. -Как Аркаша? А как она жить будет? -А мы на что? Уж поможем как - нибудь. -Ооой, что люди скажут, ооой... -Да плевать я хотел на тех кто скажет, умные не скажут, а на дураков на всех внимание обращать так сил не хватит никаких. А ну Татьяна замолкни, слышишь что сказал? Ты что? Зря что ли училась столько лет, а? Давай, устраивайся на работу по специальности, уходи с этих копеек, мы с матерью поможем. А ну не реви, не реви я сказал. -За что он так со мной, пап? За чтооооо? -Ну всё, всё. Хватит моя хорошая, ну всё уже, всё. Папа рядом, мама тоже, всё, всё хорошо... Татьяна с Игорем прожили вместе десять счастливых лет. Да, именно счастливых, слова плохого друг другу не сказали и вот. В один миг, сказал что устал. Таня конечно себя посвящала детям, вернее даже будет сказать, маленькой Иришке. Девочка родилась не совсем здоровой. Иришка вообще случайно получилась и сидела себе тихонечко до трёх месяцев, не показывалась и не беспокоила маму. Случайно обнаружили, Таня на осмотр пошла. Игорь был недоволен, даже обвинил Татьяну в том что она так оплошала. - И так внимание твоё пополам с Костиком делим, - вроде в шутку сказал Игорь, - а тут ещё один ребёнок, мне вообще одинокому быть и заброшенному. Таня старалась конечно, она и так чувствовала вину перед мужем, старалась уделять ему внимание, готовить вкусненькое, исполнять все его желания и капризы, но видимо плохо старалась. К двум Иринкиным годам Игорь заявил что устал от детей, от болезней, от вечной нехватки средств и ушёл. Сказал что хочет пожить один... Таня в слезах позвонила родителям, благо что те недалеко жили и сразу же смогли приехать. Целую неделю Таня плакала и приходила в себя, а потом сама себе сказала остановиться. Она послушала папу, ушла с работы, которая была удобная, но с мизерной зарплатой и пошла устраиваться с низов на свою профессию. Конечно ей, тридцатипятилетней было очень тяжело тягаться с ребятами после университета, молодыми, ярыми, борзыми, но она смогла, потягалась, догнала и перегнала. Игорь. А Игорь оказывается ушел ни как он сообщил в никуда, а к женщине, между прочим Таниной одногодке. Лиля так звали женщину, она оказалась очень хорошей. Да, так бывает. Целый год он ей врал что не живёт с женой, говорил что она сбежала с любовником, оставив на него двоих малолетних детей, что мол тёща с тестем помогают. На просьбу познакомить с детьми, отвечал что не хочет травмировать, что дети маленькие и могут привыкнуть. В общем однажды он пришёл, заявив что жена вернулась...Он свободен. Лиля окружила Игоря заботой, женщина давно хотела семью, а тут принц, не пьёт, не курит, ласков и внимателен. Она дважды была в отношениях, но что-то не сложилось, детей своих не было, а она так хотела семью и счастье. Однажды Игорь попросил Костю на выходные к себе, мальчик так жалобно смотрел на маму, что она согласилась отпустить его к отцу. -Зачем дала Костика, Таня!- причитает мама, - нечего ему ироду, ишь, соскучился по дитю, осиротил... -Мама, хвати, никто никого не сиротил, он отец. Таня изменилась, стала жёстче, сильнее. Костик приехал в восторге после выходных, сказал что тётя Лиля очень хорошая, с тех пор Игорь каждые выходные забирал Костю. У Тани начало появляться свободное время побольше, а однажды. Однажды очень извиняясь, позвонила та женщина, Лиля. -Таня, вы не обижайтесь, просто Игорь рассказал что у Ирочки небольшие. ммм... проблемы, знаете я могу помочь, я этому училась много лет, дипломированный специалист, работаю в *** с детками, простите, я не хотела обидеть, хочу помочь. -Зачем вы столько извиняетесь? - при встрече спросила Таня, она конечно же согласилась на помощь, тем более про специалиста этого она слышала и знала, попасть к Лиле было трудно, а вот то, что это та самая Лиля, Таня не знала, - не вы, так другая бы, - пожала Татьяна плечами, не стоит передо мной извиняться, а за предложенную помощь, спасибо большое. Лиля сама приезжала теперь уже за обоими детьми. Игорь пребывал в неге, а как же, его холят и лелеют, дети по выходным с ним, мечта, а не жизнь. Так прошло два года, Иринка стала выправляться, догнала сверстников и даже начала перегонять. Жизнь налаживалась, Таню вдруг пригласили на свидание и она решила...пойти. Мужчина хороший, был женат, дочь взрослая уже, с бывшей женой простые, дружеские отношения, она давно замужем, в той семье ещё двое детей. А он как-то всё не нашёл свою половинку. -Да и некогда было искать, честно. Весь в работе был, а вот тебя увидел и что-то ёкнуло, потом больше, потом поймал на мысли себя что думаю о тебе. Потом вообще понесло, представляю тебя в быту, вот мы завтракаем, вот едем на дачу. Смешно, да? Взрослый мужик, а как девчонка... Это рассказывал Иван Татьяне когда они на даче сидели в шезлонгах и смотрели на резвящихся детей, Карина, дочка Ивана, девушка уже почти, шестнадцать лет всё таки, носилась с ребятнёй, обливалась и хохотала во всё горло. -Тёть Таня, идёмте снами обливаться, как весело... Таня тихо улыбнулась. Как ей хорошо и спокойно. Оказывается счастливая семья это когда не один человек старается угодить другому. Счастливая семья это когда оба стараются для отношений. Татьяна решила сделать шаг в новую жизнь и согласиться на предложение Ивана, да, Таня собралась замуж. А почему нет? -Ой, Таня, ой Таня, да ты с ума сошла, неродной отец, он и есть неродной, тебе почти сорок, какие замужи...- Причитает мама. -А ну цыть, завела антимонию, может ей в монастырь уйти? - строжится папа. -Да я за Костика с Иришей переживаю, Аркаша. -Хватит, слышишь? Хватит! Распереживалась она, ишь. Ничего доча, не бойся, мы рядом.Правильно, надо жить, нечего себя хоронить.Всё хорошо, доченька. А Таня и так знала что будет всё хорошо. Однажды позвонила Лиля и...заплакала. -Что случилось, Лиль? -Игорь...ушёл. -В смысле ушёл? Куда ушёл? -Не знаю, к коллеге своей. Оказывается Лиля начала думать о ребёнке, планировать, последние часы можно сказать оставались, но Игорю это было совершенно не нужно. Он нашёл другую, быстренько так, которая будет ходить его и лелеять. На всякий случай попробовал к первой жене подкатить, Таня Лиле ничего не сказала, да и вообще значения не придала. Цветы, ласковые речи, взывал к бывшим чувствам, говорил что лучше Тани нет никого, доказывал ей что с Иваном не любовь, а просто от безысходности Таня кинулась в этот омут. Таня направила его…в лес, а он оказывается быстренько нашёл новый вариант. -Что я могу сделать? Ты не видела что он эгоист? -Глупая, поверила, видела как он к детям относится, думала что будет хорошим отцом... Таня хмыкнула. -Лиля, поверь мне, если бы ты не была для него такой удобной, как я в своё время, то детей бы он не брал к себе. Он очень хитро подвёл тебя к тому, что ты думала будто у тебя есть семья, у него было всё хорошо. А тут ты раз и начала ему на больной мозоль давить, он понимает что сбежал от этого, а тут опять ему хотят навесить, так сказать, вот он и сбежал уже от тебя. Заговорит та о детях, он к другой пойдёт. Приспособленец. Не заговори ты о детях, так и жила бы, с обожаемым тобой Игорьком. Я сейчас кощунственные слова скажу, но это так, если бы я тогда избавилась от Иришки, он бы со мной и Костиком жил, я потом это приняла и осознала, а сначала не хотела, сама себе не верила, гнала эту мысль. Так что не плачь о нём, он того не стоит, чем быстрее ты это поймёшь, тем быстрее придёшь в норму и возможно встретишь нормального мужчину. Удачи тебе, Лиля. И большое спасибо, что была рядом. Нужна будет помощь, всегда можешь обратиться ко мне, не стесняясь. Таня во всём оказалась права. Видимо новая жена опять заговорила о детях, потому что дети сообщили что у папы уже тётя Люда, а была после Лили, Нина. Татьяна живёт прекрасно, поддерживает с Лилей связь, она вышла замуж, за мужчину с ребёнком, а недавно с радостью рассказала что ждут пополнения. Игорь восхваляет свою женщину, какая она мастерица, да умница, да красавица, хозяйка отличная, любовница прекрасная. -Ей тридцать три? - спрашивает Таня, когда Игорь приехал за детьми, чтобы сходить с ними в парк развлечений. -Да, - самодовольно отвечает бывший Танин муж, начавший оплывать жирком и чуть - чуть лысеть. -Детей своих нет? -Нет, конечно! -Ну можешь подыскивать новую кандидатуру. Лицо Игоря кривится. - С чего бы это? Как с чего? Тоже захочет семью и детей, и ты опять сбежишь, торопись, Игорёк, а то годы тикают, скоро по бабушкам пойдёшь...Уж они -то точно не родят...Вот тебе хорошо-то будет. Ты же как кот кастрированный, тебя где приласкали, там и лежишь, не мяучишь. -Да пошла ты...Злая ты Танька, стала. Со мной такой не была. -Конечно, я стобой -то лохушкой была... Игорь ушёл с плохим настроением и сильно недовольный. Через какое-то время дети рассказали что папа женится, и что у него будет ещё ребёнок. -Ну хорошо, поздравляю вашего папу, - спокойно сказала Таня. Через два года Игорь расписывал какая у него хорошая женщина, новая. Люда? А что Люда, обабилась, вся в ребёнке, а ему Игорьку ноль внимания. Алименты? Платит конечно, это же не Таня, та самостоятельная, самодостаточная. И вообще Таня лучшее что было в жизни, но Оля, новая женщина Игорька, она тоже хорошая, вроде бы... -Прыгает? - спрашивает при встрече Лиля, женщины давно не виделись. пересеклись где-то в ТЦ. -Прыгает, - говорит Таня, - а что ещё остаётся, он ведь Игорёк... Автор: Мавридика д. Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 😇