И уговаривала его Лариса, и просила, и умоляла перестать пить, но он не слушал ничего.

Жизнь у него была веселая и беззаботная. Как выжила Лариса в те годы, находясь в декрете, одному Богу было известно. Конечно, по мере сил помогала её мать, присылала деньги, но приехать не могла, жила далеко и у неё были больные ноги.
Как только Юля пошла в детский сад, Лариса вернулась на работу и спустя месяц подала на развод. Муж удивился и усмехнулся. Ему казалось, что Лариса совершает большую ошибку. Ведь он красивый, умный, шикарный, а она… так себе, серость. Да ещё и с ребенком. Кому она нужна?
— Подумай триста раз, жёнушка, — насмешливо говорил супруг. От него снова несло перегаром. — Я-то уйду, а вот ты с чем останешься?
Но Ларисе было уже всё равно, лишь бы подальше от него. Развелись. Квартиру поделили. Это было совместно нажитое имущество, когда-то супруг Ларисы был очень положительным и отлично зарабатывал. Да и Лариса тоже. Всё было хорошо, пока он не «покатился под гору»…
Через пять лет после развода Лариса встретила Кирилла. Он оказался очень серьёзным и положительным мужчиной тридцати пяти лет. И никогда не был женат.
А не женился он до сих пор потому, что жил вдвоём с властной мамой. Она отметала буквально всех его невест, боясь, что сын от неё съедет, и она останется одна. Это было её кошмаром.
Повоевал с ней Кирилл, потрепал нервы, да так ни к чему и не пришёл. Мать ему было жалко, а всякие разговоры про его отдельную жизнь, даже намёки воспринимались «в штыки». Мать бросалась пить успокоительные капли, падала в обмороки и все прочее. В конце концов, Кирилл смирился. Он не хотел просто бросить мать без всяких объяснений и съехать, всё же он волновался за неё.
А потом мамы Кирилла не стало. Полгода она была лежачей больной, и Кирилл нанимал сиделку, чтобы ухаживать за ней. Но ничего не могло изменить итог. Кирилл остался один.
Мало-помалу, он начал пробовать на вкус самостоятельную жизнь и всё ему казалось совершенно удивительным. Новые ощущения захватили его целиком. Не нужно было ни перед кем отчитываться. В любой момент можно было куда-либо поехать и не объяснять долго и нудно «зачем». Можно было покупать все, что вздумается, есть то, что хочется и когда хочется. Ложиться спать не по режиму, который ему, как маленькому, постоянно навязывала мать. Можно даже затеять в квартире ремонт. Что Кирилл и сделал. Занимался он им сам с большим удовольствием, ездил, покупал стройматериалы. Теперь он мог себе это позволить, ведь он приобрёл подержанную машину, а до этого окончил курсы вождения, что всегда было жутким кошмаром для матери. Она не разрешала Кириллу учиться водить. Она заявляла, что на дороге часто случаются аварии и Кирилл может пострадать. Вот он и убрал свою мечту, иметь машину, куда подальше. А как матери не стало, то немедленно осуществил, чему был безумно рад.
Однажды, когда он очередной раз поехал в строительный магазин, то познакомился там с Ларисой, которая вместе с Юлей отправилась туда за обоями: они затеяли в коридоре ремонт.
Слово за слово разговорились, помогли друг другу с выбором покупок (Кирилл тоже выбирал обои) и, обменявшись телефонами расстались.
Стали встречаться. Лариса очень понравилась Кириллу. Она следила за собой, имела хорошую фигуру и ухоженное лицо. А Кирилл понравился Ларисе, потому что был стройным привлекательным мужчиной с красивыми голубыми глазами. Она просто потонула в них. Ей хотелось быть с ним рядом, слышать его голос.
Буквально через месяц Кирилл сделал Ларисе предложение, на которое она ответила согласием, и они с Юлей переехали к нему.
Юле тоже очень понравился «папа». Она почти что, сразу стала его так называть. Они легко нашли общий язык. Кирилл же часто называл Юлю Пеппи: она была очень похожа на эту сказочную девочку. Такой же характер, такие же косы и веснушки. Кирилл купил Юле книжку про Пеппи и они вместе с ним читали её. Юля еще только пошла в школу и потому читала не очень быстро, за то папа читал очень увлекательно. С ним Юля забывала про весь окружающий мир и погружалась в сказку. В такие моменты Лариса ревновала. Она видела, что муж полюбил Юлю, как родную дочь и между ними воцарились особые отношения, куда ей ходу не было. Она обижалась и злилась, почему то с ней у дочери не было такого тёплого общения. Не получилось, да она и не стремилась особо. Лариса в душе понимала, что надо было бы радоваться тому, что у дочери и её нового мужа так все сложилось, но перебороть себя не могла и злилась.
Так дальше и пошло. Кирилл ходил на все школьные праздники, собирал утром Юлю в школу, завязывал ей банты. Маме было все время некогда. То она очень торопилась на работу, то её с этой самой работы не отпускали, чтобы она посетила школьный концерт. То еще какая-нибудь причина.
Кирилл знал расписание уроков, знал учительницу и посещал родительские собрания. Лариса возвращалась с работы позднее и Юля вместе с ним часто занималась приготовлением уроков и даже приготовлением ужина. Раньше Лариса не разрешала Юле включать плиту. В той квартире, где они с ней жили, плита была газовая и Лариса очень боялась, что может что-нибудь произойти, поэтому Юля могла только разогревать еду в микроволновке, придя из школы. И потом, прилипнув носом к оконному стеклу долго-долго ждать маму. Мама приходила уставшая, часто жаловалась на то, что у неё болит голова, просто «раскалывается» или «отваливаются ноги». И играть с Юлей ей было не по силам и некогда. И готовить с ней тоже. Лариса выгоняла её с кухни и усаживала за уроки. Так и жили, все время в разных комнатах.
— Я от тебя устаю, егоза! — говорила Лариса, держась за виски. — Иди, поиграй одна! Или почитай!
— Мамочка! Может ты мне почитаешь? Ну, пожааалуйста! — умоляюще складывала ладошки Юля.
Но Лариса была непреклонна.
И вот с появлением в жизни Юли папы Кирилла все эти радости обрушились на неё в один миг. Папа с ней играл, лепил снеговиков и строил крепость из снега. Папа читал ей книжки и вместе с ней лепил из пластилина или складывал оригами. Он же учил её готовить.
— Включай конфорку, живее, не бойся. Вот! Вот так, — командовал он, с улыбкой глядя на Юлю.
— А можно? Мне мама не разрешала, — всё еще опасалась девочка.
— Можно! Это же не газ, какая тут опасность? Будем учиться жарить омлет.
— Уррра! Обожаю омлет.
— Мама придёт с работы, и мы ей расскажем, что это ты приготовила, сама.
— Ей это не интересно, — важно заявляла Юля и обиженно сопя, откидывала за спину свою рыжую косу.
— Ну что ты! Не говори так… Юляшка! А фартук-то надень! Ну-ка, быстренько, а то уже вся в муке!
— Я человечков из теста леплю, видишь? Нам на технологии учительница сегодня приготовила соленое тесто, и я видела, как она это делала, вот и у меня вышло! Смотри! На пластилин похоже. А еще и вкусно! Я тебе секрет расскажу, слушай. Витька слепил на уроке танк и поставил его сушиться на листочке бумажки. А я голодная была, подошла и отгрызла ему пушку… Хи-хи… Но никто не видел!
— Ах ты, егоза! Свою, значит, работу портить не захотела, а чужую пожалуйста! — смеялся Кирилл. Он никогда не ругал Юлю. Он считал, что детские шалости, это как раз то милое сердцу явление, которое человек потом будет вспоминать всю жизнь с теплотой. И зачем портить добрые воспоминания руганью и взбучками?
— Но ты всё же так больше не делай, ладно? Да и тесто сырое не ешь. Доставай из холодильника яйца, омлет то мы будем готовить? Или человечков лепить?
— И то и другое! — заявляла, вся усыпанная мукой, Юля. Кирилл брал веник и совок и подметал пол. Там тоже была мука.
К приходу Ларисы омлет был приготовлен, стол протерт, посуда вымыта, а на окошке на картонке сушились человечки из теста.
— Высохнут, будем их красить! — радостно заявляла Юля Ларисе, прыгая вокруг неё. Той же опять было ни до чего. Она была уставшая и у неё снова болела голова. Она полностью выкладывалась на работе.
— Неприятности на службе? — участливо спрашивал Кирилл.
— Ерунда, всё обошлось, — морщилась Лариса, с благодарностью глядя на мужа. Она любила его и думала о том, что хорошо было бы, если бы Юля куда-нибудь ушла, хотя бы на пару часов и они бы смогли побыть вдвоём. Она не понимала, чем Кириллу нравилось это времяпрепровождение с дочерью? Она сама жуть как не любила с ней возиться. Нудно и скучно...
Продолжение >>Здесь