Святитель Афанасий Великий, Александрийский, архиепископ

Житие
Свя­той Афа­на­сий ро­дил­ся в Алек­сан­дрии; мать его, по­доб­но Анне, ко­то­рая при­ве­ла сы­на сво­е­го Са­му­и­ла в храм Гос­по­день (1Цар.1:28), так же при­ве­ла его к св. Алек­сан­дру, пат­ри­ар­ху Алек­сан­дрий­ско­му, и от­да­ла в храм на слу­же­ние Бо­гу. И он стал при хра­ме про­во­дить свою жизнь, рев­ност­но ис­пол­няя за­по­ве­ди Бо­жии.
В 319 г. пат­ри­арх ру­ко­по­ло­жил его в диа­ко­на Алек­сан­дрий­ской Церк­ви. Уже в это вре­мя свя­ти­тель Афа­на­сий стал пи­сать со­чи­не­ния. Бу­ду­щий свя­ти­тель ви­дел, что нет у но­во­при­шед­ших в Цер­ковь Хри­сто­ву рев­но­сти, нет у них ис­тин­но­го бла­го­че­стия, мно­гие из них ис­ка­ли сла­вы для се­бя, пу­сто­сло­ви­ли, празд­но­сло­ви­ли и все язы­че­ские обы­чаи, ко­то­рые бы­ли рань­ше у них, пе­ре­но­си­ли в хри­сти­ан­скую жизнь.
Объ­явил­ся некий Арий, ко­то­рый ху­лил Хри­ста, уни­чи­жал Ма­терь Бо­жию и воз­му­щал на­род, уча на­род до­би­вать­ся че­сти, сла­вы, про­ни­кать и в Цер­ковь, до­сти­гать свя­щен­ства и да­же ар­хи­ерей­ства. И мно­гие его слу­ша­ли и ста­но­ви­лись по­сле­до­ва­те­ля­ми этой ере­си – ари­а­на­ми. И эта ересь так рас­про­стра­ни­лась, что чуть не за­хлест­ну­ла всю Цер­ковь – ве­ли­кая бы­ла брань. В 325 г. свя­ти­тель Афа­на­сий был на Ни­кей­ском Со­бо­ре, где вы­сту­пал про­тив Ария.
В 326 г. по смер­ти пат­ри­ар­ха Алек­сандра свя­ти­тель Афа­на­сий был из­бран на Алек­сан­дрий­скую ка­фед­ру. Епи­ско­пом Афа­на­сий объ­ез­жал церк­ви, мно­го вы­сту­пал, бо­рол­ся про­тив ари­ан, пи­сал, об­ли­чал их, и вос­ста­ли про­тив него все неистин­ные хри­сти­ане и ста­ли на него кле­ве­тать. В то вре­мя цар­ство­вал Кон­стан­тин Ве­ли­кий (306–337 гг.), он счи­тал­ся по­кро­ви­те­лем Церк­ви Хри­сто­вой. Он хо­ро­шо по­ни­мал во­ен­ную стра­те­гию, ди­пло­ма­тию, го­судар­ствен­ные де­ла, но дел цер­ков­ных и про­по­ве­ди Еван­ге­лия не знал, по­это­му ко­ле­бал­ся меж­ду ари­ан­ством и пра­во­сла­ви­ем.
Поль­зу­ясь доб­ро­той и про­сто­той им­пе­ра­то­ра, ере­ти­ки окру­жи­ли весь его двор, про­ник­ли во все долж­но­сти и ста­ли на­шеп­ты­вать ере­си и неправ­ды и вво­дить рас­ко­лы. Они об­ви­ня­ли ар­хи­епи­ско­па Афа­на­сия, что он пло­хой че­ло­век, что он не слу­ша­ет­ся ца­ря, взи­ма­ет на­ло­ги от­дель­но от цар­ской каз­ны и со­вер­ша­ет нехо­ро­шие де­ла, что он и ча­ро­дей, и пре­ступ­ник, и блуд­ник. Им­пе­ра­тор ви­дел ве­ли­кую рас­прю, враж­ду, ста­рал­ся во­дво­рить мир, но бы­ва­ли та­кие вре­ме­на, что мог­ла от­крыть­ся вой­на, то­гда он пред­ла­гал свя­ти­те­лю Афа­на­сию на вре­мя уда­лить­ся ку­да-ни­будь. И боль­шую часть сво­е­го дол­го­го прав­ле­ния свя­ти­тель про­вел в из­гна­нии, и то­гда неред­ко он поль­зо­вал­ся под­держ­кой мо­на­хов, был в друж­бе с обо­и­ми от­ца­ми мо­на­ше­ства – свя­ты­ми пре­по­доб­ны­ми Ан­то­ни­ем и Па­хо­ми­ем.
В осо­бен­но­сти ста­ра­лись ере­ти­ки и злые лю­ди об­ви­нить свя­то­го Афа­на­сия в том, что он не слу­ша­ет по­ве­ле­ний им­пе­ра­то­ра, не об­ра­ща­ет вни­ма­ния на его пред­пи­са­ния, не при­ни­мая Ария в цер­ков­ное об­ще­ние, что он кол­дун и ча­ро­дей, са­ми бу­дучи яв­ны­ми ча­ро­де­я­ми, и что по­сред­ством ка­кой-то мерт­вой ру­ки, яко­бы при­над­ле­жав­шей кли­ри­ку Ар­се­нию, тво­рит ча­ро­ва­ния. Им­пе­ра­тор по­ве­лел про­ве­сти рас­сле­до­ва­ние. Ар­се­ний был кли­ри­ком, чте­цом, со­вер­шив ка­кой-то про­сту­пок, он дол­го скры­вал­ся, а ко­гда мол­ва об этом ста­ла рас­про­стра­нять­ся вез­де, то у него про­яви­лось чув­ство прав­ды, спра­вед­ли­во­сти, по­то­му что неви­но­вен был свя­ти­тель Хри­стов Афа­на­сий, да и сам Ар­се­ний со­вер­шен­но не по­стра­дал, не ему от­ру­би­ли ру­ку, дру­го­го че­ло­ве­ка где-то на­шли судьи-зло­деи, хо­тя мно­гие из них бы­ли епи­ско­пы. Со­бо­лез­нуя о сво­ем от­це и бла­го­де­те­ле и скор­бя серд­цем о том, что ис­ти­на без­за­кон­но по­беж­да­ет­ся ло­жью, он тай­но при­шел к са­мо­му Афа­на­сию, при­па­дая к его чест­ным но­гам Бла­жен­ный Афа­на­сий, ра­ду­ясь при­бы­тию Ар­се­ния, по­ве­лел ему до су­да ни­ко­му не по­ка­зы­вать­ся.
Меж­ду тем злоб­ная нена­висть про­тив­ни­ков Афа­на­сия так воз­рос­ла, что к од­ной лжи они при­ло­жи­ли еще но­вую: под­ку­пи­ли од­ну бес­стыд­ную жен­щи­ну воз­ве­сти кле­ве­ту на свя­ти­те­ля Афа­на­сия, что он со­вер­шил с нею без­за­ко­ние. Ко­гда на­чал­ся суд, судьи се­ли на сво­их ме­стах и кле­вет­ни­ки пред­ста­ли, бы­ла вве­де­на и эта жен­щи­на. С пла­чем дол­го жа­ло­ва­лась она на свя­ти­те­ля, ко­то­ро­го ни­ко­гда не ви­да­ла и да­же не зна­ла, ка­ков он по ви­ду. Все слу­ша­ли в недо­уме­нии. А она и не хо­те­ла знать бла­го­че­стия еван­гель­ско­го, ра­ду­ясь, что мно­го де­нег ей да­ли. В то вре­мя друг Афа­на­сия пре­сви­тер Ти­мо­фей, стоя с ним за две­ря­ми и все слы­ша, воз­му­тил­ся ду­хом и, неожи­дан­но вой­дя внутрь су­ди­ли­ща, с по­спеш­но­стью стал пе­ред гла­за­ми той кле­вет­ни­цы, как буд­то он был сам Афа­на­сий; он сме­ло об­ра­тил­ся к ней: «Я ли со­вер­шил над то­бою но­чью на­си­лие, как ты го­во­ришь?» И она еще с боль­шим бес­стыд­ством возо­пи­ла к су­дьям: «Сей, сей че­ло­век мой рас­тли­тель и зло­умыш­лен­ник про­тив мо­ей чи­сто­ты; он...» Судьи рас­сме­я­лись, уви­дев под­лость, разыг­ран­ную ко­ме­дию, и про­гна­ли ее.
Но про­тив­ни­ки св. Афа­на­сия, хо­тя и усты­ди­лись, но не успо­ко­и­лись и ста­ли об­ви­нять его в убий­стве Ар­се­ния, по­ка­зы­вая ка­кую-то страш­ную на вид мерт­вую ру­ку. Свя­той Афа­на­сий тер­пе­ли­во слу­шал их и мол­чал, по­том спро­сил: «Есть ли сре­ди вас, кто хо­ро­шо знал Ар­се­ния? Кто из вас мо­жет под­твер­дить дей­стви­тель­но ли это его ру­ка?» И под­ня­лись боль­шин­ство непра­вед­ных су­дей, под­ско­чи­ли и ста­ли утвер­ждать, что дей­стви­тель­но это ру­ка Ар­се­ния. И то­гда, ко­гда они по­ка­за­ли свое гряз­ное серд­це и ко­вар­ство свое, свя­ти­тель ото­дви­нул за­на­вес­ку, за ко­то­рой сто­ял Ар­се­ний, вы­вел его пе­ред со­бра­ни­ем и спро­сил: «А это кто сто­ит пе­ред ва­ми? Вы ска­за­ли, что Ар­се­ния нет в жи­вых, это его ру­ка». И все при­шли в ужас. «Вот, му­жи, и Ар­се­ний! – объ­явил свя­ти­тель Афа­на­сий. – Вот и ру­ки его, ко­то­рые со­всем не бы­ли от­се­че­ны! По­ка­жи­те же и вы сво­е­го Ар­се­ния, ес­ли та­ко­го име­е­те, и по­ве­дай­те, ко­му при­над­ле­жит от­се­чен­ная ру­ка, ко­то­рая осуж­да­ет вас са­мих, как сде­лав­ших это пре­ступ­ле­ние». Но су­дии про­дол­жа­ли про­во­дить суд, ис­то­щая все свои кле­ве­ты. И свя­ти­тель Афа­на­сий, не вы­но­ся со­вер­ша­е­мой неспра­вед­ли­во­сти, вслух за­сви­де­тель­ство­вал все­му со­бо­ру: «Угас­ла прав­да, по­пра­на ис­ти­на, по­гиб­ло пра­во­су­дие, ис­чез­ло у су­дей за­кон­ное рас­сле­до­ва­ние и осто­рож­ное рас­смот­ре­ние дел! Раз­ве за­кон­но, чтобы же­ла­ю­щий оправ­дать­ся со­дер­жал­ся в узах, а суд все­го де­ла был бы по­ру­чен кле­вет­ни­кам и вра­гам, и чтобы са­ми ого­вор­щи­ки су­ди­ли то­го, на ко­го кле­ве­щут?» Им­пе­ра­то­ром свя­ти­тель был оправ­дан и по­слан на свою Алек­сан­дрий­скую ка­фед­ру.