Я закричала: «Покажите мне этого ребёнка!

»
Я взяла малышку на руки и разрыдалась. Почувствовала — это наша дочка. Тогда я сказала мужу: «Возьми её. Если ничего не почувствуешь — не будем забирать». Он взял — и у него слёзы из глаз хлынули!
Прошлым летом мне нужно было найти сиделку для мамы. Мне посоветовали одну женщину. Она пришла к нам в гости, и мы разговорились.
Её звали Мария Ивановна (имя изменено). Женщина уже в годах. Меня поразило, что она сказала: «В каждом больном я вижу себя. Если вдруг заболею, хочу, чтобы за мной ухаживали так же, как я ухаживаю за другими».
Мария Ивановна явно не нуждалась в деньгах — дети её хорошо обеспечивали. Но она просто не могла сидеть без дела. Ей важно было о ком‑то заботиться, чувствовать ответственность.
Потом она рассказала свою историю — и я чуть не расплакалась.
— У меня двое детей, я счастливая мама и уже бабушка четырёх внуков. Но так сейчас, а раньше мне пришлось через многое пройти, чтобы в доме наконец зазвучал детский смех.
Замуж я вышла совсем юной. Муж меня обожал, жили мы душа в душу. Единственное, что омрачало наше счастье, — не получалось завести детей. В итоге мы решили усыновить малыша.
Дело было в 1970‑х. Поехали за город, в Дом малютки. Я думала, что сразу пойму: вот он, мой ребёнок. Что внутри что‑то дрогнет, когда его увижу.
Нам показали много детишек, но я… ничего не почувствовала.
Когда мы уже собирались уходить, случайно узнали: есть ещё один ребёнок. Девочка, всего 20 дней от роду. Но она в очень тяжёлом состоянии — врачи говорили, что ей осталось жить день‑два, только чудо может помочь. Прямо сказали: «По сути, она уже живой труп».
Эти слова будто перевернули что‑то внутри меня. Я вскрикнула: «Покажите мне её!»
Девочку принесли, но нас сразу стали отговаривать: у неё был тяжёлый сепсис, всё тело в пятнах. Врачи твердили: «Не берите, до города не довезёте — ребёнок при смерти. Вон сколько здоровых детей — выбирайте любого!»
Я взяла малышку на руки и разрыдалась. Почувствовала — это наша дочка. Тогда я сказала мужу: «Возьми её. Если ничего не почувствуешь — не будем забирать». Он взял — и у него слёзы из глаз хлынули!
Мы забрали девочку — даже без документов. Зима, сугробы, а мы мчимся в город — к лучшему врачу.
Врач посмотрел и сказал: спасти может только одно — очень сильные антибиотики. Таких ни в аптеке, ни в больнице нет. «Если достанете эти лекарства и будете колоть не меньше месяца, — может, и спасёте», — объяснил он.
Мы нашли эти антибиотики. Ампула стоила тогда бешеных денег, но мы купили сколько смогли. И я стала делать девочке уколы — каждые четыре часа, днём и ночью. Больше месяца. И малышка выжила!
Через три месяца мы приехали с ней в Дом малютки. Сотрудники просто не верили своим глазам — отказывались признавать, что это та самая умирающая девочка.
В итоге оформили все бумаги и забрали дочку уже навсегда.
Она росла, радовала нас успехами. Спустя несколько лет мы с мужем решили: возьмём ещё одного ребёнка.
В детдоме мы приметили мальчика — вылитый мой муж! Но у малыша были серьёзные проблемы со здоровьем: грудная клетка и ножки сильно деформированы — врачи говорили, что ходить он не сможет. К тому же всё тельце было в шрамах.
История у него оказалась горькая: нашли его на улице, в коробке, рядом — ни души. Сначала отвезли в полицию, потом в Дом малютки. Мальчик до ужаса боялся мужчин — любой мужчина вызывал у него панику. И этот страх долго не проходил.
Врачи нас отговаривали: «Зачем вам такой ребёнок? Возьмите здорового!» Но я подумала: а что с ним будет, если он останется в детдоме? И твёрдо решила — берём! Сделаю всё, чтобы он поправился и научился ходить.
Оформили документы — и началась наша битва за малыша. Несколько лет я водила его к массажисту, сама освоила массаж. Ходили к психологу, логопеду. Постепенно грудь стала выравниваться, ножки окрепли. Сначала он делал несколько шагов по комнате, потом — уже и на улице. Мы радовались каждой маленькой победе. В итоге мальчик выздоровел.
Единственное, что долго не проходило, — его страх перед мужчинами. Он держался годами и ушёл лишь за два месяца до того, как мой муж трагически погиб.
А до этого мы хотели взять ещё одного ребёнка. Узнала, что в Доме малютки есть девочка: мама оставила её там и уехала, обещала вернуться. Но время шло, а она не появлялась и не давала о себе знать.
Мы начали готовить документы на усыновление, часто навещали девочку. И вот уже готовы были забрать её домой — и тут приезжает мама. Оказалось, она была за границей, заработала денег и вернулась за дочкой.
После смерти мужа я осталась одна с двумя детьми. Пришлось всё тянуть на себе: много работать, чтобы поднять их, дать образование. Было нелегко, конечно. Но у меня были те, ради кого стоило жить, — мои дети!
Скажу напоследок: Мария Ивановна оказалась просто золотой сиделкой. Она по‑настоящему переживала за маму, вкладывала душу в уход. Делала даже больше, чем требовалось: на свои деньги покупала маме всякие лакомства, баловала её. Сама почти ничего не ела — лишь пару ложек в день, — но готовила потрясающе. Благодаря такому уходу мама даже поправилась, набрала вес.
Сейчас Мария Ивановна иногда заходит к своей бывшей подопечной. Всегда с гостинцами — навезёт и фруктов, и сладостей.
В последний визит она рассказала, что скоро берётся за новый уход — будет присматривать за родственницей. Ситуация непростая: у женщины тяжёлый склероз, придётся нелегко. Но Мария Ивановна не стала отказываться. Сказала: «Может, это меня оттуда попросили…»
Непридуманная история р.Б. Ирины.