После 18 лет декрета, во время которого я вела студию «Рождество» для детей и организовала приходскую библиотеку при храме Николая Японского, сейчас нахожусь в поиске своего дела. Вся моя деятельность исходила из свободного ресурса и потребности быть нужной, востребованной не только в семье, но и на благо общества, было желание отдавать.

В какой-то момент этот ресурс закончился, и я оказалась на дне: не понимала, что происходит, и стала задавать вопросы, прежде всего — Богу. Я была в смятении, почему всё именно так: столько лет тружусь волонтером, отдаю всю себя, родила пятерых детей, значит, отказалась от карьеры, от свободы. Я до сих пор ищу ответы и понимаю, что сейчас нахожусь в периоде своего взросления.

Нам говорят: «Не думай о себе, отдавай всё другим». Это возможно, когда ты дорастешь до такой стадии, когда отдаешь, уже ничего не требуя взамен, из внутренней полноты. Тогда это не в тягость, а с радостью и улыбкой. Но когда у тебя внутри зияющая дыра, нужно остановиться, и это не грех, не отказ от Бога, а необходимость позаботиться о себе.

Когда было совсем плохо, пришла на занятия в «Синаксис» (группы по изучению Священного Писания на приходах. — Ред.). Говорю: «Господи, я реально не понимала, зачем жить, в чем смысл жизни. Если сейчас еще окажется, что Бога нет, будет вообще катастрофа». Читали Евангелие, и слова были такие: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22: 39). Я зацепилась за это. А что значит любить-то себя? Не любя себя, не познав, что для тебя важно, какой ты вообще, чем ты наполнен, ты не можешь по-настоящему понять другого. Бог нас создал целостными, уже потом мы под воздействием кого-то или чего-то нарушили эту целостность. И мне кажется, что познание Бога начинается с познания самого себя, с собирания себя. Если ты целостный, то здорово, но если нет — сначала собери себя.


— Что для Вас является основным ориентиром в расстановке приоритетов?

— Надо успевать главное. Всё успеть невозможно. У меня часто спрашивают: «Как ты всё успеваешь?» На самом деле это очень относительно. И у меня тоже бывает по-разному, но я стараюсь успевать главное. Например, ежедневно говорить с каждым ребенком хотя бы по 15–20 минут. По возможности, конечно, потому что с подростками так уже не получается. Иной раз спрашиваю: «Можно тебя обнять?» — «Нет, не надо». — «А можно хотя бы за руку взять?» Если это малыши — 3 годика, 8 лет, и я вижу, что что-то не так, то оставляю все свои проблемы, чтобы понять, что случилось.

Также я применяю распределение труда: прошу кого-то приготовить ужин, подмести пол, повесить белье.

— А если говорит: «Нет, не буду»?

— «Почему нет? Смотри, мы же семья, да? Мы как единое целое. В семье есть права, обязанности, и мы как единый организм. Я не всегда хочу готовить, но я же готовлю. Мне будет приятно, если ты тоже какой-то вклад будешь вносить в нашу семью, и нам всем тогда будет проще и легче жить». У меня три раза в неделю занятия танцами, и в это время нужно с кем-то оставить малыша. Один сидит в понедельник, второй — в среду, третий — в пятницу.


— А как Вы пришли к вере?

— Мы с мужем пришли к вере через большое горе — у нас не родился первый ребенок. После операции я сильно заболела, месяца два лежала в больнице. Перед операцией захожу в палату и вижу, что две женщины читают такие черные книжки. «А что это за книжки вы читаете?» Они сказали, что это «Закон Божий», и рассказали, где его можно купить. На каком-то тихом часу после операции я без спроса ушла из палаты, дошла до храма и купила эту книгу.

Потом случилось такое, я бы сказала, маленькое чудо. Мне было настолько тяжело на душе, что я вошла в какую-то больничную комнату и стала читать единственную молитву, которую помнила с детства — «Отче наш». Я читала, читала, читала, а потом говорю: «Господи, ну просто помоги». Не знаю, сколько времени прошло, но я почувствовала озарение и даже увидела перед собой икону, было чувство, что Господь услышал. После этого пошла на исповедь, потом начался период неофитства, когда как на крыльях летаешь… Первое Причастие было, еще когда в больнице лежала, не могла стоять, а бабушки шикают. Мне было так плохо, десять раз хотела уйти, но все-таки осталась и причастилась тогда первый раз, бабушек этих простила.

— Что Вы хотите передать своим детям, какие ценности, какой опыт?

— Принятие. Потому что, мне кажется, на этом строятся все наши взаимоотношения. Мы все разные, и для меня очень важно, чтобы дети научились принимать людей.

Еще мне важно передать любовь к Родине, к месту, где ты родился, к своему народу. Моя мама была интеллигентка, русская по происхождению, а папа — коренной белорус из Брестской области. Мама — открытая душа, но по натуре властная, а папа — более степенный, спокойный. От папы мне передалась любовь к земле. Он очень любил на земле работать, выращивать что-нибудь. У папы было такое несказанное принятие, снисхождение и терпение… Хотелось бы еще передать, что без Бога все-таки невозможно жить. Что бы мы ни делали, всё равно к этому приходим. С Богом не так страшно. С Богом возможно всё.

— За что Вы благодарите Бога?

— Благодарю за то, что живу, что у меня есть моя семья, мои дети, за то, что есть любимые люди рядом. Благодарю даже за те испытания, которые были в моем прошлом, без них я не стала бы той, кем являюсь сейчас. По сути, за многое и за всё.