Большой рыжий кот был мечтателем. Годы, проведённые на улице, как ни странно, не повлияли на его желание. А оно, по уличным меркам, было приличным...
Он мечтал о своём доме. Засыпая голодным, он представлял себе, как его находят, подбирают, несут домой. Там моют тёплой водичкой, вытирают полотенечком, насыпают вкусных консервов. Обнимают, гладят, целуют, говорят хорошие слова...
Он улыбался во сне и потягивался. На его, кошачий, взгляд была только одна причина, почему до сих пор не нашелся его человек – сломанная передняя левая лапка.
Она плохо срослась и была теперь кривая. Он всё время хромал и еду находил с трудом, а поэтому, был всегда голодным и худым...
Но это не мешало ему делать всё для исполнения своей мечты.
Он подходил к людям, сидящим на скамейке в парке, и садился на задние лапки. Он всегда располагался к ним вполоборота влево, так, чтобы скрыть увечную лапу, которую старался прижать к себе как можно сильнее. И выставлял вперёд правую сторону.
После чего начинал им всё рассказывать...
Люди обращали внимание на смешного и странного рыжего кота, который садился, как цирковая собачка, напротив их скамейки и начинал протяжно и просительно мяукать.
Они смеялись, аплодировали и хлопали в ладоши. Некоторые делились едой. Рыжий был доволен обедом, но ему хотелось совсем другого.
Он хотел, чтобы его взяли на ручки. Хотел, чтобы подошли и подняли с земли. Прижали к себе. Крепко, крепко. Так, чтобы он мяукнул недовольно, задыхаясь. А потом унесли домой.
Так он и ходил от скамейки к скамейке. Садился на задние лапы, как собака, и ждал.
Ждал, ждал, ждал…
Он сам себе не мог объяснить, на что он надеется, но, наверное, это было то, что помогало ему выжить. Надежда была сильнее голода и жажды. Надежда был сильнее грязи и блох.
Но не холода...
Когда этой осенью наступили холода, он стал прятаться в промокшей и прелой листве, где всю ночь пытался согреться и уснуть.
Это плохо получалось, а поэтому пару раз он уже падал, когда стоял в стойке – от недосыпа и усталости, от голода и холода.
Попробуйте размять лапы, когда одна кривая и не позволяет бегать. Да и согреться так практически невозможно.
И ото дня ко дню становилось всё сложнее и сложнее “служить”. Почему-то люди именно так называли его позу:
— Служи, рыжий! Служи, — смеялись они и иногда кормили.
А как тут будешь служить, если лапы окоченели и ты их почти не чувствуешь?
Особенно он нравился одной семье. Они приходили в парк по выходным, чтобы папа и дочка могли побегать на большой поляне и поиграть в серсо.
Они бегали по траве и смеялись. А кот смотрел на них и вздыхал...
Мама запрещала девочке гладить грязного и мокрого кота, и та делала это украдкой, вытаскивая из карманов припрятанные дома котлетки или кусочки курицы.
В эту субботнюю ночь уже подморозило. И когда рыжий увидел знакомую ему семью, то попытался выбраться из кучи пожухлых и мокрых рыжих листьев, чтобы подойти к их скамейке и начать служить.
Но не смог. Лапы больше не слушались его. Они стали ватными, незнакомыми, чужими. Он дёрнулся, перевернулся и попробовал пошевелить ими.
Никакого результата...
“Вот и всё, — подумал рыжий. — Это конец. Я замёрзну сейчас в этой куче листвы…”
Ему было так жаль умирать.
Нет, совсем не потому, что он боялся смерти. Ведь для него смерть была освобождением от ежедневных мучений, от голода, холода и страха. Смерть было спокойным сном. Долгожданным сном и освобождением...
Ему было жаль другого – он не хотел умирать без капли ласки и любви.
“Вот бы, хоть на руки взяли... — думал он, пытаясь распрямить лапы. — Вот, хоть бы погладили разок. А там уж и умереть не страшно. На руках-то умирать – это совсем другое дело…”

Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев