Глава девятая

1
В наступившей тьме что-то хрустнуло, прохрипело…
Князь Илья спал так сладко и безмятежно, как спят, наверное, только дети. И еще, как говорят, люди с чистой совестью.
Сквозь сон он слышал, как несколько раз хлопала, открываясь и закрываясь, дверь. То ли кто из людей воеводы приходил проверять, все ли в порядке, то ли сменялись охранники…
Ему вновь приснился луг, который в прошлый раз оказался болотом. Только теперь за ним не было никакой погони. И земля под ногой была твердой, надежной. Тропинка вела к пруду, в котором плавала одолень-трава. Не было здесь лишь Гориславы. Он принялся звать ее, бегать по берегу, как вдруг какая-то неподъемная, злобно сопящая тяжесть навалилась на него, и, каким крепким ни был сон, он сразу понял, что это — не во сне…
Спасла князя лишь выработанная за годы скитаний, ночевок у костров, когда в любую минуту может подкрасться враг, сидения в таких вот порубах, где не раз пытались предательским ударом оборвать ему жизнь, привычка молниеносно приходить в себя в миг опасности.
Как ни крепко он спал, тело само напряглось, а руки вытянулись, отталкивая напавшего на него врага. Но тот был гораздо сильнее и к тому же вооружен. Князь почувствовал, как что-то острое укололо его шею и стало входить под кожу. Все свои силы он направил именно туда.
«Эх… дотянуться бы до цепей!» — мелькнула вдруг мысль, но это его единственное оружие было сейчас недосягаемо для него…
Гордость никогда не позволяла князю звать на помощь, даже если против него в бою было сразу несколько человек. Зная это, около него всегда находилось несколько верных воинов. И, тем не менее, несколько раз эта привычка, характерная для многих Рюриковичей, чудом не погубила князя. Вот и сейчас, помня о внешней страже, он молча отбивался от врага, даже чувствуя, что уже уходят последние силы.
К тому же, он получил от Господа прощение всех своих грехов и прегрешений. Причастился святых Христовых Таин. И спокойно мог сейчас уйти из жизни. Но жажда узнать приговор Божьего суда вдруг оказалась выше честолюбия, и он прокричал:
- Помогите! На помощь…
Никак не ожидая этого от своей сонной жертвы, напавший принялся зажимать ему рот ладонью.
Но было уже поздно.
Князь Мстислав действительно поставил во внешней охране самых лучших дружинников.
Двое из них сразу вбежали в поруб, один начал оттаскивать князя, а второй обхватил сзади напавшего на пленника человека, ловким приемом взметнул и ударил о пол.
И без того слабый огонек свечи испуганно рванулся и погас от резких, быстрых движений.
В наступившей тьме что-то хрустнуло, прохрипело….
Воин попробовал зажечь свечу. Но другой, не выпуская спасенного князя из своих крепких рук, приказал:
- Ничего не трогать! Быстро за князем. Он приказал звать его в любое время ночи, если что здесь случилось!
- А зачем теперь звать? Ничего уже не случилось! – оставляя в покое свечу, густым басом недовольно пробормотал дружинник, но все-таки вышел из поруба.
Дверь вскоре снова распахнулась, и в темноте раздался встревоженный голос князя Мстислава Храброго:
- Ну, что тут у вас? Свечу бы зажгли, что ли…
- Сейчас, княже! – послышался густой бас и после быстрых уверенных звуков кресала, в порубе стало светло от ярко загоревшейся свечи.
Первое, что увидел пленник — это взволнованное лицо князя Мстислава. Из-за его плеча выглядывали: его сын, воевода, второй охранник…
- Живой! – увидев пленника, с облегчением выдохнул князь Мстислав и кивнул в сторону нападавшего:
- А… это – кто?
Дружинник богатырского роста ногой перевернул лежавшего лицом вниз человека, и все увидели, что это был – первый охранник.
Он злобными, немигающими глазами смотрел прямо перед собой.
- Как ты посмел?! – бросился к нему воевода, приподнял его, но голова охранника как-то неестественно и безвольно упала набок.
- Поздно… — виновато пробормотал богатырь и высвободил из пальцев убитого им воина маленький засапожный нож. – Вот чем пытался убить он князя. Хороший нож, такой не погнется даже о кольчугу, не то, что о голую грудь… И еще заговоренный, видать – вон, на нем даже сердечко есть…
- Сердечко? – бросился к нему второй охранник и растерянно посмотрел на князя Мстислава. – Так ведь это же – мой нож! Все его знают!..
- Вот именно, что все! – усмехнулся Мстислав. – На то он и рассчитывал, чтобы потом свалить на тебя вину!
- Но зачем ему понадобилось убивать князя? – с недоумением спросил воевода.
- А вот это мы сейчас и узнаем! – кивнул ему князь Мстислав и приказал: — Обыскать его!
Второй охранник, хмурясь, похлопал по бокам, по груди мертвого сменщика и вынул большой, тяжелый кожаный кошель.
- Вот! — протянул он его Мстиславу.
Князь брезгливо взял кошель и усмехнулся:
- Знакомая вещь… Такими кошелями царьградской работы у нас расплачивается один только князь Борис. Ну, и во сколько же он оценил твою жизнь, князь Илья?
Мстислав высыпал содержимое кошеля на столик, и тут все с изумлением увидели, что кроме серебряных гривен и золотых византийских монет, тут – перстни, серьги и ожерелье, которые все видели на княжне Гориславе…
- Князь, — дернулся, звеня оковами, пленник. – Горислава тут ни при чем.
- Знаю, догадывался… — мрачно кивнул ему Мстислав и покачал головой, глядя на сына: – Она все твоей княгиньюшке рассказала. Но они почему-то это в секрете решили держать. А напрасно. Иначе бы я сразу принял надлежащие меры, и не случилось всего этого. А так…
Князь минуту подумал и принял решение:
- Этого, — показал он пальцем на мертвого охранника, — как убитого во время совершения смертного греха, а, стало быть, не покаявшегося, сегодня же закопать, как собаку. За пределами кладбища. Серьги и колечки вернуть княжне. А деньги – отдать вдове и сиротам убитого. Не князю же Борису возвращать их в самом-то деле! А им они теперь, ой, как сгодятся!
Дружинники выволокли тело убитого. Следом за ними, переговариваясь, вышли воевода и княжеский сын.
В порубе остались трое: сам Мстислав, второй охранник и князь Илья.
Охранник, стоя у лавки, то и дело поглядывал на потерянный и вновь обретенный нож.
- А это у тебя что? – вдруг заметил Мстислав валявшуюся на волчьем тулупе фигурку медведя.
- Да так! – махнул на нее рукой пленник.
- И все же…
Князь поднял фигурку, оглядел ее со всех сторон и покачал головой:
- Да… не так опасен охотнику медведь, вставший перед ним на задние лапы, как идущий на него на всех четырех — словно кабан…
Не докончив, он посмотрел на стоявшего перед ним князя Илью и пожелал:
- Ну а ты отдыхай. И я от всего сердца тебе говорю — дай Бог, чтобы это была не последняя ночь в твоей жизни!
2
Вместо ответа князь Мстислав отрицательно покачал головой…
Князь Илья вышел из поруба, весь в белом, в накинутом на плечи темном тулупе, с горящей свечой в здоровой руке. Подняв лицо, он посмотрел на яркое зимнее солнце и огляделся…
В центре двора на троне сидел строгий, недоступный, не то что вчера – дорогой персидский ковер под ногами — князь Мстислав. Справа от него стоял белый конь под седлом, украшенный яркой попоной. Слева – плаха, с воткнутым в нее топором.
«Ну вот и все…» — понял князь.
Перекрестившись на маковки церкви с золочеными крестами, он отдал свечу подбежавшей женщине, которая прислуживала ему в порубе, и прошел на середину двора.
Здесь он низко поклонился князю Мстиславу, затем на все четыре стороны — честному народу. Не приметив нигде Гориславы, подумал, что правильно она сделала, что не пришла, и, одним движением сбросив с плеч полушубок, протянул обвязанную руку тиуну.
Заполнивший двор терема народ разом подался вперед.
Иностранные гости, что-то лопоча между собою, с жадным любопытством ждали, что произойдет дальше.
Тем временем тиун, тщательно проверив целостность печати, громко объявил:
- Не тронута!
И, сам сорвав печать, принялся медленно разбинтовывать руку.
Воцарилась такая тишина, что стало слышно, как падает с заснеженной ели на твердый наст промерзший, сухой снег…
А тиун все не торопился…
- Да что оно там медлит? – возмутился Мстислав Мстиславович.
Наконец, тиун, высвободив ладонь, всмотрелся в нее, поднес ближе к глазам и, вместо того, чтобы во всеуслышанье сообщить приговор, вдруг пораженно прошептал:
- Чисто…
- Чисто… — эхом отозвалась ближе всех находившаяся к князю женщина с продолжавшей гореть свечой.
- Чисто! – радостно крикнул вчерашний раб, а теперь гончар, Чудин.
И, из уст в уста, по толпе понеслось:
- Чисто!
- Чисто?!
- Чисто!!!
- Как это чисто?! – перекрывая всех, раздался возмущенный голос Бориса Давыдовича.
Расталкивая всех, он грозным, тяжелым шагом направился к князю Илье, но тут перед ним встали два дружинника. Это были те самые воины, что спасли князя Илью в порубе ночью. Выставив перед собой копья, они нацелили их острия прямо на князя Бориса.
- А ну, осади! Прочь с моего пути! — проревел Борис Давыдович, хватаясь обеими руками за копья и силясь отвести их от своей груди. Лицо его побагровело от натуги. Но богатыри стояли еще тверже.
- Чисто!
- Чисто!
- Чисто! – радостно гомонили в народе.
Князь Мстислав встал с трона, не торопясь, подошел к тиуну, тоже со всех сторон осмотрел руку и негромко, но так, чтобы слышали все, сказал:
- Божий суд свершился. Князь Рюрик-Илья – неповинен!
Услышав это, люди принялись истово креститься. Многие начали вставать на колени и кричать князю Илье, что просят у него прощения за то, что думали о нем плохо…
Сам же князь растерянно смотрел на свою ладонь, действительно, чистую, без единой язвинки и следов ожога.
К нему подбежал Мстислав Мстиславович и затряс в своей руке эту ладонь, поздравляя его. Молодая княгиня бросилась в терем сообщать неслыханную радость Гориславе…
Только иностранцы были разочарованы тем, что, побывав на Руси, так и не увидели настоящей русской казни.
Да Борис Давыдович подошел к Мстиславу и недовольно сказал:
- Отдай мне его, князь… Это мой пленник!
- Не могу! – в ответ на это развел руками князь Мстислав и показал глазами на храм: — Сам Господь простил его!
- Князь! с нескрываемой угрозой не отступал князь Борис. – Отдай мне моего обидчика!
Вместо ответа Мстислав Храбрый отрицательно покачал головой и с усмешкой сказал:
- Не трать времени на уговоры, князь. Если я не ошибаюсь, ты торопишься во Владимир?
А что мне еще остается делать? — огрызнулся Борис Давыдович. – Ты сам вынуждаешь меня ехать с жалобой теперь уже на тебя к великому князю! А я ведь приехал сюда, чтобы искать дружбы с тобой!
- Для чего? – испытующе посмотрел на него Мстислав.
Привыкший к прямоте только в бою, а во всем остальном умевший лишь хитрить да обманывать, выгадывая свое, Борис Давыдович только заморгал. И князь Мстислав сам стал отвечать за него:
- Для того, чтобы заручившись поддержкой двух таких сильных дружин, как моя и моего сына, снова притеснять слабых, совершать набеги на беззащитные веси и даже сильные города, продолжая раздирать Русь?
- Но ведь так поступают все! – возразил Борис Давыдович. — Андрей Суздальский однажды так разорил даже великий Киев!
Он широко раскрыл рот, чтобы привести в пример и других князей, которые немало зла причинили русской земле.
Но князь Мстислав сурово остановил его.
- Ты князя Андрея не тронь! – предупредил он. – Тебе хорошо ведомо, что я сам не особо жаловал его. И поносил, бывало, всяческими словами. Но ты не смей! Забыл, как пресмыкался перед ним, покуда он был жив и в силе? А теперь что, смелым, гляжу, стал, когда он сделался прахом?
- Однако перед тем как ему самому стать прахом, он много кого и чего превратил в этот прах! – злобно огрызнулся Борис Давыдович.
Не то говоришь, князь! Не так! – поморщился Мстислав Храбрый. — Да, князь Андрей сделал много зла, но и добра сотворил немало! Сколько храмов построил! Обратил в христианство целый суздальский край! Ввел на Руси столь любимый теперь праздник Покрова Пресвятой Богородицы! Неужели ты думаешь, что Пречистая доверила бы это дело тому Андрею, о котором ты говоришь? Нет, князь Борис! Все то наносное, все нашептывания видимых и невидимых врагов, все худое, что он сделал в своей жизни, князь Андрей омыл собственной кровью, отстрадал насильственной смертью и с самым главным, что успел нажить в своей душе, налегке отправился к Богу! Народ, соборный разум которого обмануть невозможно, раньше нас, имевших к князю личные счеты, почувствовал это! Он еще при жизни называл его Боголюбивым, или Боголюбским, а после смерти горько оплакал его — вот о чем надобно помнить и говорить!
Борис Давыдович, нехотя выслушав эти слова, стал было вновь доказывать свое. Но князь Мстислав словно читал его потаенные мысли, и он не успевал уворачиваться от них.
Кончилось все тем, что Борис Давыдович только раздосадовано махнул рукой и велел своим дружинникам уезжать вместе с ним со двора, при этом что-то шепнув им, показывая глазами на князя Илью.
- С князем Михаилом ему меня не рассорить. – с усмешкой глядя ему вослед, уверенно сказал Мстислав своему сыну. — Скорее он сам рассорится с ним из-за этого! А вот что касается тебя, князь Илья…
3
Мстислав подошел к князю Илье и вывел из-за его спины Гориславу…
Князь Мстислав подозвал князя Илью, которого обнимали воевода, дружинники и даже простые люди, и спросил:
- Ну, а ты… Как собираешься жить дальше?
Князь Илья посмотрел на него, оглянулся на белого коня под седлом и неопределенно пожал плечами.
- Там, за воротами наверняка устроил на тебя засаду князь Борис! – напомнил ему Мстислав.
- Убегу! – уверенно ответил князь Илья.
- И что, опять возьмешься за старое? Ведь там, за воротами не только люди Бориса Давыдовича, но и твои бывшие друзья…
Князь Илья промолчал. На честный вопрос полагалось дать честный ответ. Тем более в такой чистый, спасительный для него миг. Но он не знал, что сказать, потому что не ведал своей будущей жизни, а не ведал ее, так как не знал, чем станет жить, если рядом с ним не будет Гориславы…
Князь Мстислав по-своему расценил эту заминку.
- Вот уж, как говорится, сколько волка ни корми, а тот все в лес смотрит! – огорченно развел он руками.
- Да нет, я… – решительно начал князь Илья.
Но тут из терема выбежала Горислава. Птицей спорхнув с крыльца, она подбежала к князю Илье и, задыхаясь, спросила:
- Это… правда?
И, не стесняясь народа, принялась целовать ладонь, которую вместо ответа показал ей князь. Потом подняла счастливые глаза на любимого. Тот обнял ее, беспомощно пожал плечами и немного смущенно признался:
- Вот, собственно, то, о чем я и хотел сказать тебе, князь…
- Надо же! – только и смог подивиться Мстислав Храбрый. – То, что не сумели сделать мы – сильные мужчины, могущественные князья, удалось –этой хрупкой княжне!
- Любовь! – объяснила, вставая рядом с Мстиславом Мстиславовичем, молодая княгиня. — Против ее силы ничто не устоит!
- Любовь – любовью, а что мне-то теперь делать? – неожиданно подойдя к князю Мстиславу, спросил кузнец.
- Что… Опять суд? – поморщился тот.
- Да нет! Я про железо…
- Какое еще железо?!
- Ну то, которое я отдавал на Божий суд… Ведь оно теперь, вроде, как свято!
- Ах, железо…
Мстислав Храбрый неожиданно с хитринкой посмотрел на князя Илью, на Гориславу и что-то прошептал кузнецу.
Тот понимающе кивнул и, несмотря на огромный рост и большой вес, почти бегом, заторопился к своей кузнице, откуда вскоре послышались звонкие удары молота о наковальню.
Князь Илья стоял рядом с Гориславой, которая заботливо набросив на него брошенный на снег тулуп, тесно прижималась к его плечу.
- Ты хоть подумала, на что жить мы будем? – посмотрел на нее князь Илья, и тут увидел купца, который красноречиво очерчивал руками круг, словно показывая этим большой кошель и говоря: мол, и на это хватит!
- А как же твой батюшка? – с сомнением в голосе уточнил князь Илья.
- А это уже оставь решать мне! — вместо Гориславы ответил ему Мстислав Храбрый и показал на въезжавшую в ворота дружину.
Впереди нее ехал немолодой князь с благородным лицом.
- Батюшка!.. – ахнула Горислава и испуганно юркнула за спину князя Ильи.
- Вот тебе и вся любовь! – засмеялся Мстислав Мстиславович, но молодая княгиня строго посмотрела на него:
- Не пустоши! Посмотрим, что дальше будет!
А дальше было вот что.
Звон молота в кузнице становился все тоньше и тоньше…
Князь Владимир, крепко обнявшись с князем Мстиславом, сказал, что у них нет времени даже для разговора. Дорог каждый миг. И выступать надо немедленно.
- Наши дружины уже готовы, — кивая на сына, отозвался Мстислав Храбрый и, скрывая улыбку, сказал: — Осталось решить одно только маленькое, но очень большое дело!
- Какое еще дело? – нахмурился князь Владимир.
Мстислав подошел к князю Илье и вывел из-за его спины Гориславу.
Князь Владимир одновременно с радостью и гневом взглянул на нее. А Мстислав взял руку Гориславы, вложил ее в чудом спасенную ладонь князя Ильи и вопросительно посмотрел на князя Владимира:
- Что ты на это скажешь?
- Да я… да она… он… — с возмущением начал было князь, но Мстислав, опережая его возражения, предупредил:
- Ты же сам сказал, что нужно торопиться! По дороге все узнаешь. А пока поверь на слово своему старому другу и союзнику – что они ни в чем не повинны!
- Да я что… — проворчал князь Владимир. — Мне лишь бы она была счастлива! Но разве с таким будешь? – кивнул он на князя Илью.
- Теперь будет! – ответил ему Мстислав, подозвал игумена и что-то сказал ему… Тот, покосившись на отца Гориславы, спросил:
- А родительское благословение?
- Будет! – успокоил его князь Мстислав.
- А… кольца?
- И кольца тоже принесем, иди, готовь им венцы!
Игумен отправился в церковь, а князь Мстислав поглядел на князя Илью и одному лишь ему сказал:
- После венчания поедете вместе с нами. На такое войско, как три наши дружины, как ни зол, не осмелится напасть князь Борис, И твои бывшие дружки тоже не рискнут подъехать, чтобы поговорить с тобою. Ну, а как только доедем до безопасного места, на время вам придется уехать. Может, в Царьград, может, к Галицию. Там переждете, пока все здесь уляжется и забудется. А потом… Да что загадывать – а там – как Бог подаст!
Звон в кузнице стал совсем тонким и, наконец, совсем прекратился. Во двор терема еще более быстрым шагом вернулся кузнец. Он подбежал к князю Мстиславу и протянул два обручальных кольца.
- Вот, княже, готовы! Только они еще горячие!
- Ну, князю Илье к этому не привыкать! — усмехнулся Мстислав. — А Горислава – пусть привыкает!
Князь Илья посмотрел на счастливую Гориславу, на глядевшего на него сурово, но уже без гнева, князя Владимира, на князя Мстислава, на кольца в его руке…
И тут все вдруг впервые увидели, какая красивая у него улыбка.
Последний раз он так улыбался за минуту до того, как пришла весть, после которой долгие годы ему казалось, что счастливая жизнь закончилась для него навсегда.
А оказывается – все еще только начиналось!
Примечания
[1] Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное? (Пс. 2:1)
[2] От этого брака у князя Мстислава Мстиславича родится дочь, которая выйдет замуж за князя Ярослава Федоровича, отца Александра Невского.
[3] Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф. 18:18).