26.

09.1954
Боголюбивейших м. Платониду и Елену!
От души благодарю за арбуз. Получил [его] в растрепанном виде, арбуз разбитый, бумага вся мокрая, почтовая барышня была недовольна, другие пакеты были обмочены. Наверно, посылали вы с тщеславием, всегда так бывает: что кто сделает с тщеславием – жди бесславия.
Вот и праздник преподобных Сергия и Германа отпраздновали [14/24 сентября – перенесение мощей преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев]. Служба была торжественная, на малой вечерне читали акафист преподобным собором, после акафиста прикладывались к образу преподобных.
Я тоже приложился и пошел. Смотрю: у двери в церкви стоит Антонина Жав., назад не оглядывается. Я поравнялся с ней, стукнул ей в плечо и сказал: «Антонина Михайловна, поздравляю тебя с приездом». Она оглянулась, поклонилась, взяла благословение молча. Иду тихонько в келлию, догоняет меня инок и говорит: «У нас в деревне был мужичок очень бедный, была у него лошадь худящая, поедешь за дровами, и еле-еле тащит воз дров». Я выслушал молча, но, когда пришел в келлию, просто расхохотался, не в смысле осуждения, а в смысле того, что он говорил мне продолжение своих мыслей, ибо в церкви занят был мечтательными образами прежних переживаний.
Ведь наши мысли не что иное, как мечтательные образы чувственных вещей мирских.
Кончаю писать, простите за краткость письма. Храни вас Господи.
Ваш недостойный сомолитвенник многогрешный
схиигумен Иоанн