Я никогда не видел отца Кирилла во гневе, он никогда ни на кого не гневался. Помню случай, когда его оклеветали. Это сделал один приходской диакон. Батюшка очень тяжело переживал эту клевету, но никогда не сказал укоризненного слова против своего клеветника. Мы видели, как за ранней Литургией он служил и плакал, но мы тогда были молоды и даже не вникали в суть проблемы. Видели, что батюшка плачет, а почему – не задавали себе вопроса. Причину плача батюшки мы узнали намного позже, когда сам он уже все давно забыл. Самые главные добродетели, которыми батюшка от всех отличался, были любовь и смирение. Он любил всех и перед всеми смирялся. К отцу Кириллу как к духовнику Лавры приходили миряне, монахи, священники, архиереи и даже патриархи – у отца Кирилла исповедовались Патриархи Пимен и Алексий II. Но батюшка никогда этим не превозносился. Он исповедовал всех с истинной простотой и любовью.
Он смирялся перед всеми до бесконечности. Бывало, идет брат с батюшкой в корпус или келью, – он у двери остановится, уступая брату дорогу, приглашая его войти первым. Часто на этой почве возникали диспуты – кто должен первым войти. А результаты были разные: иногда батюшка уступал и заходил первым, а чаще всего он принуждал нас сдаться и зайти прежде него. Это он делал очень искренно.
Батюшка очень тщательно хранил церковный мир и единство. В 70-е годы прошлого века в церковной жизни культивировался экуменизм. Батюшка не одобрял совместные молитвы с иноверцами, нарушение постов и правил церковной жизни, что иногда случалось вследствие экуменического общения. Но если такое случалось, и мы – по молодости, по ревности – требовали наказания виновных, то батюшка усмирял нас, призывал молиться за оступившихся и не нарушать церковный мир.
Батюшка часто проповедовал, к проповеди готовился очень старательно, читал речи знаменитых церковных проповедников, часто цитировал из них целые абзацы, но главной темой его проповедей были смирение и любовь. Разными путями и разными способами батюшка призывал людей к любви и смирению, тем добродетелям, которые делают человека человеком в полном и настоящем смысле этого слова.
Отец Кирилл был добр и щедр. К нему приезжали духовные чада из разных мест и городов Советского Союза и нередко привозили ему местные дары природы. Из Таганрога привозили вяленый рыбец – это редкая и очень вкусная рыба, и батюшка всегда нас угощал, что было для нас праздником. Из Сухуми – горный мед, лечебный, если употреблять в малых дозах. Батюшка всегда предупреждал, приглашая: «Возьми, покушай горного кавказского меду, он очень полезный, но только немного, а то тебе может быть плохо». Однажды случилась забавная история. Один иеромонах-простец, у которого был необыкновенно крепкий желудок, как он сам о себе рассказывал, пришел к батюшке, и батюшка любезно угостил его этим медом. Монах взял ложку и стал есть – одну, вторую, третью ложку съел. А батюшка ему говорит: «Отче, не ешь много, а то станет плохо». А иеромонах в ответ – он так любил шутить: «Молчи, молчи, старая тележка…», и далее ест. И наконец, ему действительно стало плохо. Он бросил мед, побежал в свою келью и там едва не умер от сердечного приступа. Батюшка вслед за ним послал одного послушника, чтобы тот помог монаху прийти в себя. Вот такая история была с абхазским медом. Батюшке привозили чачу из Грузии, и он понемножку давал нам, когда мы болели простудой. Когда отец Кирилл ездил в лечебный отпуск в Крым, он обязательно привозил оттуда много винограда и ялтинского лука, которыми также всех дружелюбно угощал.
В последние годы в Лавре два раза в неделю батюшка устраивал в своей келье чтения Библии и Добротолюбия. К нему сходились братия и семинаристы, чтобы принять участие в этом чтении. В конце всего батюшка всех щедро угощал бутербродами с осетриной, шоколадными конфетами, еще чем-то... В последние годы он также читал монашеское правило перед братским обедом, и мы приходили на правило с некоторыми из братии. Батюшка читал очень внятно и правильно и любил, когда мы все читали правильно. Но и здесь он имел рассуждение и снисхождение. На правило приходил один иеромонах, который поступил в монастырь шестидесятилетним и не имел высокого образования. Он старался правильно читать, но не получалось – читал, как привык в миру, часто что-то свое добавлял и неправильно делал ударения. У него еще было и очень плохое зрение. Ему батюшка не делал замечаний. Он даже виду не подавал, что тот ошибается, а только благодушно слегка улыбался. Батюшка видел, что брат лучше читать не может, и с любовью терпел его.
На Пасху батюшка возглавлял заутреню и святую Литургию в Троицком соборе. Там было тепло. Поскольку батюшка после холода, голода и всяких трудностей и лишений, пережитых на войне, сильно страдал от простудных заболеваний, то его назначали служить в теплом Троицком соборе. Но к нему в сослужители назначали самых немощных братий – болящих, не имеющих музыкального слуха, не умеющих еще хорошо служить. Мы шутя говорили, что батюшке назначают слепых, хромых и прокаженных. И он с любовью всех организовывал, учил, терпел. Мы любили служить с батюшкой. С ним мы себя чувствовали комфортно, ибо он любовью покрывал все наши немощи и недостатки. Самым сильным средством, с помощью которого отец Кирилл учил нас любви и смирению, был личный пример. Отец Кирилл был носителем великой Божественной любви и смирения, и всякий, кто взирал на него, и сам увлекался этим, и в меру своего усердия и способности старался стяжать и проявить любовь и смирение, через которые в душу приходит особенная Божественная благодать – благодать, утешающая и радующая дух человека.
Если бы меня сейчас спросили, видел ли я святых людей в своей жизни, то я бы ответил: да, я видел многих святых в своей жизни; особенно, когда жил в Троице-Сергиевой лавре, потом в Свято-Успенской Почаевской лавре. Видел многих святых, то есть иноков, которые в сильной и мужественной борьбе со своими личными немощами, страстями и недостатками старались твердо и неуклонно идти путем святости, путем, который вымощен Божественной любовью и смирением. Их было очень много, но среди них особенно сиял отец архимандрит Кирилл (Павлов), наш дорогой духовник, наставник и учитель. Отца Кирилла еще при жизни почитали святым, веря, что после его преставления Господь по Своей милости и человеколюбию вчинит его в собор дивных угодников своих, которые на небе предстоят Престолу Божию, наслаждаясь зрением Божественного Лика добрoты неизреченной, и молятся за всех нас.
Нет комментариев