В два первых дня Поста (а также в Страстную Пятницу) «отнюдь ясти не подобает» (ничего нельзя есть). Только на третий день поста вечером можно есть тёплый хлеб, варёные овощи и пить теплую воду (укроп) с мёдом. Во все последующие дни Святой Четыредесятницы с понедельника по пятницу днём ничего нельзя есть (как постятся наши братья мусульмане в рамазан). Только один раз в сутки (вечером) предписано «сухоядение» – «сочиво»; это варёные злаки, но без елея (оливкового масла), откуда и сам термин «сухоядение». Наши строгие постники этого древнего термина не понимают и наивно грызут сухарики и чипсы. В субботы и воскресенья к сочиву прибавляется елей и виноградное вино, а также загадочные существа «черепокожные» (греч. остракодермата, т. е. «покрытые костеобразной чешуёй»), вероятно, саранча (акриды), ящерицы, моллюски и ракообразные. Но такая «изысканная» великопостная пища не всем по карману! Как же исполнять этот архаический Устав, ничего не говорящий ни о нашей любимой (американской по происхождению!) картошке, кукурузе, ни о квашеной капусте с помидорами? В субботу первой седмицы Великого поста, в честь дня памяти великомученика Феодора Тирона, «едим боб обваренный, с маслинами белыми и чёрными, и варение (овощи) с елеем; вина же испиваем по красовулю, ради памяти святого. («Красовуля – чаша для пития, употребляемая в монастырях греческих, которая полфунта и более вместить может напитка», – поясняет «Полный церковно-славянский словарь» священника Григория Дьяченко.) Этот обычай мы приняли от лавры преподобного отца нашего Саввы и от богоносного отца нашего Евфимия». «Послабление» (именно в кавычках) делается для больных, немощных и стариков: на первой седмице они полностью воздерживаются от пищи только один день, а во вторник вечером едят хлеб с квасом. В остальные дни им милостиво разрешается хлеб с водой, но, как и остальным, лишь после захода солнца (авторы предписаний, жившие в регионе Средиземноморья, ничего не знали о «полярном дне»). Разумеется, эти суровые правила древних палестинских отшельников, ждавших скорого «конца света» (для них – без кавычек), когда под натиском арабов рушилась огромная христианская империя, а Гроб Господень оказался в руках иноверцев, не соблюдаются сейчас даже монахами (думаю, и схимниками); тем более они не имеют никакого отношения к мирянам. В случае их буквального соблюдения жизнь в стране была бы парализована, а количество умерших от истощения и обострения хронических болезней исчислялось бы десятками тысяч. (Представим, что мы до сих пор живём по законам «Русской правды» времен Ярослава Мудрого или «Судебника» Ивана IV!) Поместный Собор Российской Православной Церкви 1917–1918 годов, сознавая церковную катастрофу, подготовленную монархической властью Синодального периода, наметил обширную программу реформ в области богослужебного устава, но почти ничего не смог осуществить из-за его преждевременного роспуска в условиях «красного террора». (Главное деяние – восстановление Патриаршего правления.) Пока разумная система постов, соответствующая современным жизненным и климатическим условиям, у нас отсутствует, верующие руководствуются личным здравым смыслом и советами духовника. На это, кстати, деликатно указывает и самый авторитетный у нас «Православный церковный календарь», лежащий на аналое у престола в алтаре каждого храма: никаких конкретных гастрономических предписаний (кулинарных рецептов) для постов он не содержит. Упражнение в добродетели или кулинарных рецептах? Более чем авторитетная оценка этих ветхозаветных по духу казуистических предписаний (авторы которых забыли, что оскверняет человека не то, что входит в уста...) находится в Новом Завете. Наш Господь, считавший, что «суббота создана для человека, а не человек для субботы» (Мк.2:27), слыл среди строгих постников фарисеев опасным «либералом-обновленцем», кощунственно «разрушающим» вечный для них Закон Моисея (Тору) и «предания старцев». Апостол Павел решительно утверждал, что «пища не поставит нас (ближе) к Богу: не едим ли мы – недостатка не терпим; едим ли – ничего не прибудет» (1Кор.8:8), и рекомендовал есть даже идоложертвенное (!) мясо (1Кор.10:25-26), что для иудея, различающего «чистую» (кошерную) и нечистую пищу, было хуже смерти (см. Деян.10 гл.). Можно ли было предположить, что это разграничение (хотя и с иным ассортиментом продуктов) сохранится и в Христианстве – религии Евангельской Свободы?! Отцы Церкви в первую очередь выясняют условия, при которых пост спасителен. «Пользу поста, – учит св. Василий Великий (†379), – не ограничивай одним воздержанием от снедей; потому что истинный пост – устранение от злых дел. <…> Не ешь ты мяса, но поедаешь брата. Воздерживаешься от вина, но не удерживаешь себя от обид. Вкусить пищу дожидаешься вечера, но тратишь день в судебных местах. <…> Истинный пост – это удаление от зла, воздержание языка, подавление в себе гнева, отлучение похотей, злословия, лжи, клятвопреступления!» Святой Исаак Сириянин (VII в.) тоже считал, что «пост – не голод, а небольшое отвлечение от пищи, не неизбежное наказание, а добровольное воздержание, не рабская необходимость, а свободное любомудрие». «Изрядный постник, – напоминает святитель Тихон Задонский (†1783), – тот, кто удерживает себя от блуда, прелюбодеяния и всякой нечистоты. <…> Истинный постник – тот, кто наложил языку своему воздержание и удерживает его от празднословия, сквернословия, клеветы, осуждения, лести, лжи и всякого злоречия. <…> Полезен нам пост телесный <…>, но пост душевный неотменно нужен так, что и телесный пост без него ничто же есть. <…> Многие воздерживаются от вина, мяса, рыбы, но языком своим людей, подобных себе, кусают; и какая им от того польза?» Наконец, наш великий современник, митрополит Сурожский Антоний (†2003), комментируя слова Спасителя о пути молитвы и поста, пишет: «<…> Не поста в том смысле, в каком мы обычно говорим – воздержание от пищи, – а поста в том основном смысле, в каком понимают это слово святые отцы. Пост – это отказ, или, вернее, свобода от всего того, что нас порабощает, свобода от всего того, что нас прельщает, царственная независимость, при которой мы можем до конца принадлежать Богу – быть способными обратиться к Нему и слушать Его животворящее Слово, отзывающееся в глубинах нашего бытия». Как видим, ответ на вопрос: что же такое пост – упражнение в добродетели или кулинарных изысках по «типикону» Елены Молоховец? – был дан ещё в евангельские времена. Увы! Реальность такова, что жить (пусть и в теоретическом плане) по давно обветшавшим законам, чем по творческим и вечно новым евангельским Заповедям, многим гораздо комфортнее. Поэтому предостережение Господа «берегитесь закваски фарисейской» (Мф.16:6) будет актуальным «до скончания века». Юрий Рубан, канд. ист. наук, канд. богословия Примечание. Сокращенный вариант этой статьи опубликован в епархиальном «Санкт-Петербургском церковном вестнике». № 3/2006 (75).