Глава 25

Н-да, было о чем задуматься. Но он не успел этого сделать. Из двери правой стороны дома, оттуда, где жили москвичи, буквально вылетел Тихон. Мальчик кричал что-то, можно было разобрать: «Мама! Лена! Наташа! Как тогда!»
- Тиша, что случилось? – кинулась Галина к мальчику.
- Тетя Галя, - и без того большие глаза Тихона от ужаса стали еще больше, - там Наташа лежит. Как тогда!
- А где Лена?
- Нету! У нас она…
- Беги за Леной, - скомандовала Галина, - а вы за мной, Арсений, - и не дожидаясь ответа Покровского, она рванула к распахнутой двери на правой стороне дома. Понимая, что происходит нечто серьезное, Арсений побежал за ней. Чтобы сократить путь, перемахнул через палисадник, забыв о больной ноге. Когда на следующий день он станет вспоминать этот эпизод, то будет долго смотреть на свою правую ногу, не веря, что прыгнув на нее с высоты, не только не свалился, как подкошенный, а даже не почувствовал боли. Но это будет завтра, а пока он проскочил куст бузины, пробежался по деревянным ступенькам крыльца и – замер.
Девушка лежала на диване, лежала одетая. Более прекрасного лица Покровскому не приходилось видеть. Длинные шелковистые волосы собраны в хвостик. Лицо у девушки было немного бледноватым, но в самом выражении – столько покоя, какой-то нездешней тишины, что тревога, охватившая сердце после плача и слов мальчика, вмиг куда-то испарилась. «Так, наверное, выглядят ангелы», - подумал Арсений. В этот момент ему в спину буквально влетела Галина.
- Что… что здесь? Почему… стоите? – женщина хватала ртом воздух.
В этот момент девушка открыла глаза и повернула голову в их сторону… В литературе всегда существуют штампы. Покровский знал, что напиши он когда-нибудь: «в ее широко распахнутых глазах он увидел небо и вечность», любой мало-мальски уважающий себя критик вдоволь посмеется над ним. Но ведь все так и было! Девочка посмотрела на ворвавшихся в комнату. Вначале Арсений прочитал в ее глазах недоумение – человек явно возвращался откуда-то и еще не понял, где он. Потом – улыбка:
- Галя, здравствуй! Ой, и вы у нас? А я что – спала?
- Господи! – Галина опустилась на стул, - ну и напугала же ты нас.
В этот момент в комнату вбежала Лена и еще какая-то, незнакомая Покровскому женщина.
- Дочка!
- Леночка, да все в порядке. Ты ушла к Ире, я ждала Тишу и вроде бы задремала…
- Слава Богу, - Лена перекрестилась, - а я-то подумала…
- Или не задремала.
- Ты что-то видела?
- Да, но об этом не сейчас. Не обижайся.
И только в этот момент Елена заметила Покровского. Ее глаза вмиг потемнели. Так бывает, когда на солнечную поляну, полную цветов, вдруг налетает ветер, принося с собой грозовую тучу. И то, что только мгновение назад дарило покой и радость, вдруг замирает в ожидании бури. И она разразилась, здесь, в этой комнате.
- Послушайте, а вы что здесь делаете?
- Я? – растерялся Арсений.
- А кто же еще, тщеславный писака! Растерялись, что в отличии от других не бросилась к вам на шею, хлюпая от восторга соплями.
- Послушай, Лена, ты…
- Помолчи, Галина! Он достал меня. То клоунаду под окнами устраивает, то является без приглашения. Я вас сюда не приглашала.
От такой несправедливости внутри у Покровского все закипело. Вспомнил старый добрый способ и стал считать про себя.
- Один, два, три.
- Лена, мы тебе сейчас все объясним…
- Не надо мне ничего объяснять! У меня есть и глаза…
- … четыре, пять, шесть…
- … поэтому будьте так добры, писатель земли русской…
- … семь, восемь, девять…
- … сделайте так, чтобы вас больше здесь не видели. Никогда!
- … десять.
Не помогло.
- Дамочка, успокойтесь. Ухожу.
Сделал паузу. За словом он никогда в карман не лез.
- Теперь я понимаю, почему в старых сказках подле прекрасных принцесс всегда мачехи-ведьмы крутятся. Наверное, для всеобщей гармонии.
Повернулся, и вышел, ни с кем не попрощавшись.