Проект художницы Люси Чувиляевой «Пушистый Петербург» объединяет серию картин и иллюстраций, где вместо жителей города и туристов по набережным гуляют милейшие коты. Они же играют джаз во дворах и попадают в другие типично петербургские ситуации, в том числе обнимают Лахта Центр и мерятся с ним ростом. Мы поговорили с художницей о том, как рождаются ее чудесные персонажи и за что их так полюбили ценители искусства.

— Как начинался ваш творческий путь?

— Моя мама — Галина Чувиляева, выпускница ЛВПХУ им. В. И. Мухиной, художник-ювелир. Сначала она работала на заводе «Русские самоцветы», потом перешла в частную компанию, где могла воплотить творческие замыслы в металле. В Москве проходили невероятные показы с демонстрацией украшений из маминых коллекций, одна из которых представляла собой ювелирные изделия в виде старых домов Петербурга.

Мама делала эскизы, вырезала из воска образцы, а ювелиры отливали их в серебре. Каждая ее коллекция была неповторима. Но мама всегда мечтала рисовать. Как-то раз совпало желание рисовать и готовность к художественному прорыву — тогда она ушла в вольные художники.

Первыми картинами этого нового этапа стали ангелочки, которые рисовались с меня, — так я и осталась на маминых холстах маленьким ангелом. Самой первой же картиной была «троица»: мама, ангел и ребенок с шариком.

Выставочным залом в то время для свободного художника оказался парк в Павловске. Там и я начала рисовать шаржи для туристов. Так зародился творческий союз Чувиляевых. Мы делали ставку не на классический пейзаж или портрет, а именно на воображение, неординарность манеры письма и сказочность мотивов. А девочка-художник восьми лет — это тоже привлекало внимание к работам.

У меня в отличие от мамы судьба странная: я не имею художественного образования, всегда училась рисовать самостоятельно по книгам, видео или подглядывая за мамой. Я неплохо развернулась дома, используя социальные сети и специальные площадки для художников. Аудитория разрослась очень быстро, мои картинки стали узнавать, заказывать, покупать по всему миру.

Начинала с холста, масла, акварели, бумаги, карандаша. Теперь я страстный фанат цифровой живописи: вместо традиционного набора у меня огромный монитор и перо. Кто-то, конечно, может сказать, что это, мол, суррогат, но я буду возражать. Это искусство! В программах можно создавать картины с чистого листа, как традиционный художник, только в руках будет не кисть и карандаш, а специальное перо.

— Как рождаются сюжеты с котами-великанами?

— Я очень люблю котов. Это и счастье, и драма, потому что у меня аллергия на шерсть животных. Котики в нашей семье были всегда. Я просила завести очередного Ваську, мама выполняла мою просьбу, но позднее приходилось искать питомцам новый дом из-за проблем со здоровьем. С одной стороны, очень много положительных эмоций, с другой — грусть от вынужденного расставания. Вот этот калейдоскоп чувств с детства и определил тему котов как особенную в моем творчестве.

Я начала рисовать их — пушистых полосатых, рыжих, черно-белых, пятнистых и монотонных. Когда же появилось желание развиваться именно в графике, начала осваивать приемы изображения архитектурных композиций. Вот тут я поняла, как удачно вписываются котики в пространство города: сочетание кота-великана, опирающегося на колонну, провисающего над двумя половинами разведенного моста или заполняющего собой площадь...

Через изображения животных и города оказалось возможным достичь особого настроения и передать своего рода посыл: город со спичечный коробок — живой, теплый, добрый, а его обитатели — сказочные великаны. Я даже иначе стала смотреть на Петербург. Иду, вижу какой-либо архитектурный ансамбль, сама думаю: «А вот здесь котов еще не было!» Так рождается очередной сюжет: котик Карл в арке Главного штаба, или кот Доменик Трезини, или даже ездовой кот, запряженный в карету и предлагающий экскурсию.

— А кто такие музорики?

— Так я определила всю живность на своих картинках: котиков, насекомых, грызунов, птиц и не только. Слово такое милое, точно и емко характеризующее сущность персонажей. Оно возникло вдруг, ниоткуда, из музыкального кошачьего мурчания. Во время беременности я мечтала о тех временах, когда мы с малышом будем рисовать, сочинять сказки с милыми, нелепыми и совсем не страшными вымышленными существами.

Спустя время к музорикам на картинках присоединилась моя дочка Саша. С тех пор они вместе участвуют во всех приключениях. Я даже задумала написать книжку с рассказами о похождениях этой потешной команды во главе с девочкой. Пока коплю силы и впечатления.

— А как коты добрались до Лахта Центра?

— У меня созрела идея серии «Котзилла» — по аналогии с Годзиллой. Картинки получились забавными. Вот котик пытается дотянуться до Лахта Центра, потом пробует грызть башню, а затем взбирается на нее…

Если понаблюдать за животными, за тем, как они исследуют новые предметы на своей территории, можно проследить все этапы знакомства: сначала осторожно подобраться, пощупать, а потом почти бесцеремонно использовать как самую утилитарную вещь в обиходе. Это значит, что башня Лахта Центра уже включена котом-великаном в список архитектурных протеже как неотъемлемая часть Петербурга.

В моих планах доработать серию с Лахта Центром картинами с закатом, рассветом, чтобы красиво выстроить палитру и разнообразить композицию.

Беседовала: Севда Алиева 
Фото: Людмила Чувиляева 

#лахтавдохновляет #петербург #спб