Ученый прославился чудачествами: он являлся в студенческие аудитории в ботинках разного цвета — один черный, другой красный; делал смешные оговорки — «лопа колбнула, и кусочек глаза попал в стекло». Крылатой стала «химика и физия» вместо «химия и физика». В столичных гостиных даже появилась мода на репризы про профессора, одна из них, по свидетельству Андрея Белого, так и называлась: «Иван Алексеевич Каблуков», и ее виртуозно разыгрывал поэт Эллис. В том, кто является прототипом рассеянного, тайны не было.

Замечательный исследователь детских книг Мирон Петровский обращает внимание на то, что художники, иллюстрируя рассеянного, изображали героя с чертами молодого Маршака. У рассеянного в руках толстый потертый портфель, и он читает на ходу чьи-то рукописи. В письме Маршака к друзьям-актерам Мирон Петровский находит приписку к четверостишию: «Если можно верить слуху, он, со службы приходя, вешал часики на муху недалеко от гвоздя». «Это про меня», — пишет Маршак.

Четверостишие это из книжки «Лев Петрович», которая вышла под именем поэта Владимира Пяста, но сочинил ее Маршак, чтобы помочь другу заработать гонорар. Во «Льве Петровиче» есть такие строки: «Лев Петрович Пирожков был довольно бестолков. Но всегда менял калоши: купит пару щегольских, а гуляет вот в таких». В этой же книге фигурирует и трамвай: «За дровами у сарая на дворе он ждал трамвая».

Там, где заканчивается «Лев Петрович», начинается «Рассеянный», считает Мирон Петровский и находит еще одного предшественника «Рассеянного» в книжке «Дураки», которую Маршак выпустил под псевдонимом С. Яковлев (Самуил Яковлевич) — «Что ни делает дурак, все он делает не так: начинает не сначала, а кончает как попало».

Рассеянный со сковородой на голове и в чужих гамашах отправляется на трамвае на вокзал, берет билет в буфете, залезает в отцепленный вагон, рассовывает узлы и чемоданы и сладко засыпает. Спит двое суток и никак не может уехать из Ленинграда. От Бассейной до Московского вокзала на трамвае — вот и весь маршрут и сюжет. По дороге рассеянный ловко жонглирует перевертышами: «Глубокоуважаемый Вагоноуважатый! Вагоноуважаемый Глубокоуважатый!» — и требует: «Нельзя ли у трамвала вокзай остановить?» Вожатый удивился — трамвай остановился. Иногда хорошо прикинуться чудаком и добиться своей цели.

Маршак жил в Петрограде — Ленинграде с 1922 года, работал в детских издательствах и вел литературный кружок во Дворце пионеров. В 1938 году Маршак переехал в Москву. Главный ленинградский адрес Маршака — улица Пестеля, 14. Здесь он с семьей прожил 11 лет, отсюда ходил на Невский проспект в Дворец пионеров, на Моховую в ТЮЗ, для которого сочинял пьесы, и в Дом Зингера, в редакцию «Ленгиза». От Пестеля до Бассейной было рукой подать. Дело в том, что так называлась до революции нынешняя улица Некрасова, которая вела к двум бассейнам, находившимся на месте нынешнего Некрасовского сквера. Из бассейнов воду по трубам подавали к фонтанам Летнего сада, а в бассейны она поступала из Лиговского канала. Канал позднее засыпали и переименовали в проспект.

Интересно, что, когда Маршак писал своего «Рассеянного», одна улица Бассейная уже была переименована, а другая еще не существовала и появилась только в 1954 году. Нынешняя Бассейная названа по планировавшемуся южному Обводному каналу, который собирались прорыть от Невы до Морского порта.

Однажды Маршак сочинил поздравление к юбилею режиссера Всеволода Пудовкина. В нем он упоминает и себя: «Писал послание Маршак, приятель пионеров, он тоже, кажется, чудак, но не таких размеров». Маршаку нравилось быть рассеянным, не таким, как все, он не стеснялся сходства со своим героем, а поселив Рассеянного на улицу со старым дореволюционным названием, он будто сам вернулся в старый Петербург, город своей молодости.

Текст Михаила Борисова 

#петербург #спб