1. Эрвин Панофский в 1930 году предлагает свою трактовку трех главных портретов. Он идентифицирует левый профиль как автопортрет Тициана, центральное лицо - как образ младшего сына Тициана, художника Оразио Вечеллио, и правый профиль - образ дальнего родственника и помощника Тициана Марко Вечеллио.
2. Три главных портрета могут символизировать время:
автопортрет Тициана - представляет прошлое и старость.
В центре Орацио, его сын, представляет настоящее и зрелость.
Справа - Марко Вечеллио, его двоюродный брат, представляет будущее и молодость.
Марко символизирует на картине будущее, потому что у Тициана не было внуков и тот, будучи самым молодым, должен был получить наследство после смерти Тициана.
На более общем уровне изображение Тициана на картине с его сыном и племянником (которые работали вместе с ним) является защитой венецианской традиции преемственности в творческой династии.
3. Очень заметно, что каждое лицо на картине изображено в разных стилях. Левое лицо принадлежит так называемому «позднему стилю» Тициана.
4. Совсем недавно была предложена иная точка зрения: вместо аллегории благоразумия картина воспринималась как аллегория о грехе и покаянии.
Если эта теория верна, то картина является личным отражением Тициана о его неспособности действовать благоразумно в юности и зрелости, что привело к его сожалению о прошлых действиях в старости.
Версии символики животных
1. Под портретами изображена трехглавая фигура, изображающая волка, льва и собаку. Национальная галерея, которой принадлежит эта картина, описывает трехголового зверя у подножия картины с волком, львом и собакой как символ благоразумия. Эти портреты также могут символизировать воспоминания, интеллект и предвидение.
2. Под человеческими головами головы трех животных: волк питается воспоминаниями о прошлом, лев - это сила, с которой необходимо проживать настоящее, в то время как собака, способная льстить, кажется, смотрит в будущее с безразличием.
3. Три головы животных раньше отождествлялись с александрийским богом Сераписом, популярным в египетской и псевдо-иероглифической литературе эпохи Возрождения.
Комментарии 3