«Я не могу их называть поделками, поэтому, когда рассказываю о них, говорю — мои «железяки». Уникальные предметы салехардец Александр Герчес создает из покореженного металла, собранного на полях сражений Великой Отечественной войны.

Несколько лет подряд вместе с отрядом поисковиков салехардец ездит на раскопки в Волгоградскую область. Там, где земля от времени стала крепче камня, ямальцы ежегодно ищут останки солдат. Многие остаются неопознанными, но некоторым дают новые имена. Александр Герчес одну из таких историй рассказывает с дрожью в голосе.

Вместе с женой весной прошлого года участвовали в раскопках. Опознать поднятого солдата не удалось. Но для них он не остался безымянным.

— Да, при нем была армейская книжка, но прочесть ничего не удалось. У жены в рюкзаке была икона Николая Чудотворца. Она сказала: «Николай. Его будут звать Николай». В честь него я потом назвал свою первую работу, — вспоминает собеседник.

Гильзы и прочую «жесть» волонтеры теперь аккуратно складывают в сторону. Забирать их с собой стало делом Александра Герчеса. В прошлом году он привез домой около шести ведер. Осколки подсказали мастеру, как устроить им мирную жизнь.


После возвращения с последних раскопок Александр и собрал свою первую инсталляцию. В ней нет мелких деталей, как в других работах. Она приковывает взгляд узнаваемыми деталями: фрагментом боевого орудия и каски. Поработать пришлось над лицом солдата. Чтобы, соблюсти симметрию лица, признается Александр, смотрел в зеркало.

Но главное в работах мастера — минимум обработки. Память не может блестеть. Сохранить ржавые отпечатки времени для мастера очень важно. А самым сложным остается процесс «склеивания» деталей из разных материалов.

— Чугун не очень хороший, при сварке он ломается. Есть осколки высоколегированные, те рвутся. К тому же металлы разные и неохотно соединяются, — объясняет Александр.

Мастерскую Александр Герчес организовал в гараже. Здесь он проводит почти каждые выходные. Иногда, чтобы композиция сложилось нужно больше времени, а иногда собрать ее можно и за полчаса. Например, так было с «Весами войны». Над ними мастер работал меньше часа. Говорит, детали подходили одна к другой, как пазлы. Но есть предметы, которые приходится переделывать. Тяжело давался «Жнец». Мастер до сих пор прорабатывает фигуру человека. Для автора это третья работа, где требуется знание анатомии.

— Очень тяжело прорабатывать человеческие руки. Они никогда не будут одинаковыми. Лицо проще. Когда я делал «Откопай меня, браток», примерялся по своим рукам. Снимал-одевал сварочные перчатки, смотрел на свои пальцы, — рассказывает Герчес.

Многие из работ навеяны военными песнями и фильмами. Например, хлеб на кружке Герчес создал по мотивам песни о погибшем летчике. Кружку для инсталляции нашли в поиске. А вот хлеб предстояло «испечь». В работу ушло около 50 осколков.

— Я боялся делать хлеб, честно. Передать железом его фактуру сложно. Но потом нашелся осколок, который был очень похож на корочку. Подобрал еще один. Сварил, — рассказывает он.

Понять от чего остались детали, можно по крупным осколкам. Например, в работе над самолетом Александр использовал бывший минометный снаряд. Кому посвящена эта скульптура можно угадать по скрипичному ключу. Он символизирует и полет железной птицы, и намекает на фильм, в котором музыка играет не последнюю роль — «В бой идут одни старики». Помните, «Как у тебя дела, Маэстро? Все нормально — падаю».

Готовые творения Александр Герчес устраивает на стеллаже в кабинете на работе. Прямо напротив входной двери. Поэтому люди, входящие в кабинет, непроизвольно переходят на шепот. Работ пока не так много, но штамповать их мастер не спешит. С уважением относится к каждому из осколков.

Автор: Екатерина Золотарёва