«Жизнь, по-моему, несчастливая вещь. Человек чем дольше живет, тем больше понимает, как он несовершенен и что не преодолеть ему самому каких-то внутренних барьеров. Есть наработанный имидж, улыбка. И не только у актеров.»

Зиновий Ефимович Гердт был не только замечательным актёром, но для многих – воплощением чести и достоинства, мудрости и остроумия, истинно мужской привлекательности.

Как мог уроженец местечка, по образованию слесарь-монтажник, из-за тяжелого фронтового ранения укрывшийся за ширмой кукольника, не обладавший «звездной» внешностью, достичь артистической славы и стать предметом всеобщей, поистине всенародной любви?

Об этом рассказывают люди разных поколений и профессий, бывшие с Гердтом на протяжении многих лет. А представит их читателю жена и друг З. Е. Гердта – Татьяна Александровна Правдина.

Вообще-то его отец носил другую фамилию - Храпинович. Но, решив стать актёром, Зиновий Ефимович по совету друзей взял псевдоним.Одна из его родственниц была Герд. Он добавил в конце «т» для звучности... И именно под ней и вошёл в историю. 
Многие думали, что Гердт - потомок какого-нибудь дворянского рода, уж слишком аристократично выглядел и вёл себя любимый артист. А он был из самой обычной семьи, учился в фабрично-заводском училище. При этом же училище был ТРАМ - театр рабочей молодёжи, в котором Зиновий Ефимович начал играть. 

С началом войны актёрам ТРАМа, как участникам фронтовых бригад, полагалась бронь. Но Гердт пошёл в военкомат и упросил отправить его на фронт. Год провоевал лейтенантом роты сапёров. А в 1943 году его ранило. Он всегда помнил этот страшный день - 13 февраля 1943 года. С поля боя его вынесла на себе молоденькая медсестричка, было сделано 11 операций!!!
Ногу удалось спасти, но хромал Зиновий Ефимович всю жизнь.

Валентин Гафт даже посвятил ему эпиграмму: 
О, необыкновенный Гердт, 
Он сохранил с поры военной 
Одну из самых лучших черт - 
Колено он непреклоненный. 

В новосибирском госпитале лейтенант Гердт увидел кукольный театр, приехавший к раненым на гастроли. Увидел и понял, что это - его. Оказавшись в Москве, немедленно отправился к Сергею Образцову, руководителю знаменитого кукольного театра. 45 минут читал ему стихи. И был принят "в стаю" (Образцов как раз работал над постановкой "Маугли"). 

В стае он прослужил 36 лет. Весь мир восторгался его конферансье из "Необыкновенного концерта" (в каждой стране Гердт выступал на языке того государства, на территории которого находился, вставляя в речь своего героя шутки из прочитанных накануне местных газет). 

Для молодого поколения Зиновий Гердт - прежде всего киноактёр. Парадокс, но у него почти не было главных ролей. И в то же время нет, наверное, ни одного человека, который бы не знал Гердта и не любил его. Чего стоит эпизод из "Место встречи изменить нельзя", в котором актёр сыграл соседа Шарапова по коммуналке.

Ну а о Паниковском из "Золотого телёнка" и вовсе говорить не приходится! Кстати, по первоначальному замыслу режиссёра Михаила Швейцера эту роль должен был играть Ролан Быков. Были сняты кинопробы, глядя на которые Гердт, приглашённый на просмотр, хохотал до слёз. 
А через день его попросили подыграть Вячеславу Невинному, пробовавшемуся на роль Балаганова. Как потом рассказывал сам Зиновий Ефимович, во время проб он в отличие от Невинного абсолютно не волновался, так как знал, что роль Паниковского будет играть Быков. Каково же было его удивление, когда Михаил Швейцер, несколько раз просмотрев отснятый материал, решил, что именно Гердт должен сыграть Паниковского.

Но больше всего актёра обрадовало то, что среди уговаривавших его согласиться на роль похитителя гусей был и сам Ролан Быков. 
* * * * *
Обострённое чувство справедливости - одна из отличительных особенностей Гердта. Он был нетерпим ко лжи. Однажды, собираясь на очередные заграничные гастроли с кукольным театром под руководством Сергея Образцова, Зиновий Ефимович узнал, что один из его коллег от поездки отстранён. Никаких объективных причин для подобного решения не было, человека просто оговорили. 
Стоит ли напоминать, чем были в советские годы поездки за границу. Для того чтобы попасть в состав выезжающей делегации, люди порою шли на любые меры. Так вот Гердт, узнав о несправедливом решении, вошёл в кабинет Образцова и положил на его стол свой загранпаспорт. Условие актёра было таким - если не едет артист Н., то и он, Зиновий Гердт, тоже остаётся. Конечно, Зиновий Ефимович сознавал, что его требование, как ведущего актёра труппы, без которого никакие гастроли невозможны, будет выполнено. Но ведь могли бы быть и последствия. О них Гердт не думал. Главным было восстановить справедливость. 

Недаром незадолго до смерти в разговоре с Эльдаром Рязановым актёр, словно подводя итоги, признавался: "Я, конечно, не состоялся. Я даже не убеждён, что занимался тем, чем должен был заниматься всю жизнь.

Скорее всего, мне нужно было работать каким-нибудь народным заседателем в суде, где нужно определить, что справедливо, что несправедливо". 
Впрочем, защитить самого себя Зиновию Гердту удавалось не всегда. Отдав почти четыре десятка лет театру Образцова, Гердту пришлось написать заявление об уходе.
Кукольный театр потерял блистательного артиста, зато театр драматический и кинематограф великого актёра обрели. Он играл в театре "Современник", театральном центре им. Ермоловой (правда, всего по одному спектаклю), снимался в "Военно-полевом романе", "Соломенной шляпке", "О бедном гусаре замолвите слово", "Ворах в законе" и т. д. 

В жизни бытовой Гердт, по воспоминаниям Александра Ширвиндта, был "дико рукастый". На даче своими руками делал скамейки, стол, табуретки.

Талантливо пародировал друзей. Леонид Утёсов больше всего любил пародии на себя именно в его исполнении. 
Но главной страстью Гердта были стихи. Как говорил он сам, его с детства "тянуло ко всему напечатанному в столбик". Зиновий Ефимович мог часами читать Пушкина, Самойлова и, конечно же, Пастернака, все произведения которого он знал наизусть. 
Когда в честь 80-летнего юбилея его наградили орденом "За заслуги перед Отечеством" III степени ("То ли заслуги третьей степени, то ли Отечество", - шутил Гердт), награждать юбиляра приехал один из вице-премьеров тогдашнего правительства. Чиновник не придумал ничего лучшего, чем прочесть - по книжке, разумеется - перед Гердтом стихотворение Пастернака "Быть знаменитым некрасиво". 
Друзья актёра замерли от ужаса, глядя, как вице-премьер раскрыл томик стихов и приготовился к художественной декламации. Ситуацию спас сам Гердт, предложив гостю читать Пастернака по очереди - строку он, другую - вице-премьер... 

Зиновий Гердт прожил 80 лет. Он был тяжело болен и отдавал себе отчёт, что дни его сочтены. Но всё-таки нашёл в себе силы собрать на свой юбилей многочисленных друзей. А они, поздравляя любимого Зяму, - именно так обращались к Гердту близкие люди, - не знали, как скрыть слёзы. Телевизионная трансляция юбилея Гердта до сих пор памятна многим.

Сам Зиновий Ефимович рецепт счастья знал, как никто другой.

«Я всегда поражался, как Гердт действует на женщин. Они не замечали, что он хромой, что маленького роста, потому что на каждую женщину Гердт выливал целое море мужского обаяния и галантности и они в нем тонули… Женщины ведь любят ушами, а Гердт всегда говорил интересно и умно.

Природа наградила его не только удивительным тембром голоса. У него был необыкновенный смех. Детский, заразительный…

Как доктор могу сказать, что смех определяет человека больше, чем слово, потому что смех нельзя подделать. Бывает, вроде симпатичный человек, но он так необаятельно смеется… гнусаво и некрасиво даже внешне, а ничего поделать с собою не может.

Когда смеялся Гердт, это означало, что в мире — гармония.»

Григорий Горин.

Зиновий Гердт и Алла Ларионова на съемках фильма Фокусник

«Он любил женщин.

Эта страсть присуща всем нормальным мужчинам, но в нем она существовала в каком-то другом коэффициенте, в другом эквиваленте. Он был элегантен и даже экстравагантен по отношению к женщинам и абсолютно бескорыстен. Больше всего он ценил в женщине именно женщину, очаровательное создание, несмотря ни на возраст, ни на ее жизненные обстоятельства, ни на ее недостатки.

В любой женщине он видел прежде всего хрупкое создание, которое нужно охранять и оберегать, ухаживать как за цветком. Внешность ни о чем ему не говорила. «Женщина, — говорил нам Зиновий Ефимович, — это не мы с вами. Это другое создание. Она несравненно выше мужчины…»

Роберт Ляпидевский.

Елена Драпеко, Зиновий Гердт, Ольга Кабо 

Встретившись со своим тезкой Зиновием Паперным: «Сколько лет, сколько Зям!»

Подпись под очень вежливым посланием негодяю: «Искренне преданный Вами Зиновий Гердт».

На глазах у зрителей что-то происходит с артистом. Впечатление такое, будто в душу артиста вселяются признаки объекта пародии, не вытесняя при этом личности пародиста. Наконец, звучит голос. Зритель аплодирует. Нынешние исполнители дружеских шаржей часто добиваются почти абсолютного сходства с голосом объекта пародии. Этим многие из них напоминают скорее имитаторов, звукоподражателей, нежели пародистов. Гердт добивается другого — своеобразной встречи своей актерской индивидуальности с индивидуальностью того, кого он пародировал, — и получалась не имитация, не копия, а нечто третье, дающее возможность взглянуть на творчество пародируемого с новой, гердтовской точки зрения. Эта точка зрения всегда была доброжелательна и в то же время подчеркивала такие особенности, которые заставляли задуматься, хорошо ли, что они есть у того, кого Гердт пародирует.

Михаил Львовский.

Знаете, как Гердт танцевал до войны? Некоторое время это повторялось почти каждый вечер в здании на улице Воровского, где теперь Театр киноактера, а прежде просто крутили кино. Там между сеансами играл джаз. У Гердта была постоянная партнерша. И когда они выходили на блестящий паркет, все пары останавливались и смотрели, как невысокий юноша такое выделывал стилем, который назывался «линдой», что профессионалы завидовали.

Потом, когда стихал джаз, раздавались восторженные аплодисменты. А почему? Гердт был удивительно пластичен. Один из его учителей в Арбузовской студии Валентин Плучек, бывший мейерхольдовский артист, постиг все премудрости биомеханики. Кроме того, он танцевал степ, пусть не так, как Фред Астер, но очень лихо. Всё это перешло к Гердту, который всегда умел учиться. С тех давних лет и по сей день.

Михаил Львовский.

Я не люблю определение — сильный человек. Ни черта подобного, все бывают слабыми! Только одни жалуются, а другие, и их, к сожалению, меньшинство, обладая внутренней интеллигентностью и достоинством, никогда этого не делают.

Люди любят актеров, персонифицируя в них идеальные человеческие качества, зачастую вовсе незаслуженно. Лишь единицы среди популярных в народе — действительно значительные личности, способные дать многим что-то сверх своих профессиональных ролей. Вместе с тем существует и горстка людей, которым в небольном обществе приличествует платить хорошие деньги за самый факт их существования. Гердт удивительным образом принадлежал и к той, и к другой группе этих редких экземпляров человеческого рода.

Принято считать, что у него было мало выдающихся ролей — и единодушно делается исключение для роли Паниковского.

Действительно, бесспорно, Зяма достиг в его образе чаплинских высот. Но, не называя здесь других серьезных актерских работ, берусь утверждать, что главную роль, к которой Зяма долго шел, он сыграл всего один раз. Это — уникальная роль Зиновия Ефимовича Гердта в пьесе его жизни.

Эдуард Скворцов,
племянник Зиновия Гердта.

Зрителям на своем творческом вечере, сочувствовавшим его хромоте и предложившим ему присесть на стул на сцене: «Ничего, ничего… Вы сидите за свои деньги, а я стою — за ваши».

Зиновий Гердт, Всеволод Якут. Костюмер

Счастье — это люди. И когда судьба ставит тебя на пути таких людей и ты испытываешь их искреннее расположение, оно и приходит.
Когда он появляется на сцене, с ним вместе входит вся его жизнь — мужественная, горькая, веселая, а главное, честно прожитая. Он высоко поднял планку своего юмора, интеллектуальности разговора со зрителем, не считаясь с обывательскими представлениями о понятности и доступности. Зритель всех возрастов и профессий признателен ему за это, потому что тем самым он, зритель, становится одним из «тех, кто понимает».

МИХАИЛ ЛЬВОВСКИЙ.

Он очень смачно жил. Любил вечеринки, любил выпить рюмку водки, очень любил анекдоты и, кажется, не бросал курить до последнего дня… Его хохот раздавался везде, где он ни появлялся. С ним невозможно было не то что заскучать, а даже подумать о том, чтобы заскучать. Он очень любил общаться и вообще не мог жить без людей. Он был открыт для всех.

Михаил Ульянов.

Из состояния равновесия его могли вывести, как мне кажется, только дураки. Особенно он ненавидел дураков номенклатурных. Ведь у нас, к сожалению, как… «Если ты сидишь в кресле — я дурак, я сижу в кресле — ты дурак». Это даже стало какой-то притчей, сложившейся уже за многие годы. Эта субординация царила везде и во всем, но Зиновия Ефимовича она ничуть не смущала. Он жил рядом с ней, но — не участвуя в ней, стараясь не тратить на всю эту глупую фальшь жизни своего здоровья и настроения. Ведь если ты начнешь объяснять дураку, что он дурак, — сам мгновенно сделаешься дураком.

Зяма был человеком умным, веселым и очень доброжелательным. Он любил людей, понимая, что «все мы одним миром мазаны»… И как истинный интеллигент он допускал иную точку зрения. Никогда не пытался доказывать свою точку зрения, свою правоту. И вообще он не пытался никому ничего доказывать. «Вы не согласны?.. Ну что же… Пойдем дальше. Чего же мы здесь будем тратить нервы и время?.. Зачем?»

Еще один из признаков талантливого человека — это его способность радоваться чужому успеху. За других Зяма радовался как ребенок. Я даже думаю, что за себя так не радуются, как радовался Гердт чьей-то удаче, чьему-то успеху… Он сам умел дарить людям радость и умел искренно присоединиться к радости другого человека.

Михаил Ульянов.

* * * * *