Наследие воинов Великой Степи: О загадке монгольских побед.

Одна из загадок биографии Тэмуджина – его десятилетнее пребывание в столице империи Цзинь в качестве заложника – об этом прямо пишет китайский летописец Чжао Хун в «Мэн-да бэй-лу», и пространно – Рашид ад-Дин в «Джами ат-таварих», а также летопись «Юань ши». Что он там делал – непонятно. Но точно не сидел в тюрьме, т.к. в это время у него рождается сын Тулуй (значит, он был с семьёй, и с большой долей вероятности, пользовался относительной свободой). Зачем чиновникам империи брать в заложники вождя маленькой и слабой разноплемённой орды – непонятно и нелогично. Но через десять лет Тэмуджин возвращается в степь, и вокруг него быстро собираются многочисленные сторонники – он становится довольно значительным вождём. Что более чем странно для никого, по сути, не представлявшего заложника – его бы попросту забыли. Однако Тэмуджин предложил остаткам своего улуса чрезвычайно стройную и жёсткую систему управления, впоследствии ставшую великой Ясой.
На этом документе стоит остановиться особо. Самая удивительная его особенность – провозглашение верховенства законов над волей хана. Яса, уравнивавшая всех свободных монголов и ограничивавшая власть верховного правителя, была принята на 19 лет раньше британской Великой хартии вольностей! Статус правителя – Великого хана - нельзя признать монархическим: он избирался голосованием на курултае из числа потомков Чингисхана. Таким образом, Монгольская империя была даже не конституционной монархией, а скорее суперпрезидентской республикой. Курултай, в прошлом – обычное народное собрание, характерное для родоплеменных и раннефеодальных обществ (вече, тинг, экклесия и т.п.), превратилось в полноценный орган представительной власти: помимо избрания хана, курултай решал важнейшие вопросы – такие, как объявление войны и заключение мира. В Ясе впервые в мире был сформулирован принцип дипломатической неприкосновенности. Судебная власть выделялась в отдельную структуру и становилась независимой: «хранитель Ясы» - верховный судья и генеральный прокурор в одном лице – предлагался ханом, но утверждался курултаем. Вскоре после принятия Ясы монголы увидели, что означают приоритет законов над ханской властью и независимость суда: родной брат хана Хасар был арестован и осуждён на вечную ссылку с конфискацией имущества за насилие над бедной простолюдинкой. Было ли это хитрым ходом хана, который при помощи закона расправился с глуповатым и своевольным братом – неважно: монголы увидели силу закона. Надо отметить и ещё один удивительный для того времени закон: в мирное время отменялась смертная казнь!
Яса Чингисхана совершенно не соответствует культурному уровню и правосознанию кочевых народов XIII века. Она превратила родоплеменное общество с элементами раннего феодализма в стройную военно-бюрократическую систему, имевшую явное сходство с системами китайского типа, но при этом узаконившую элементы традиционного кочевого народовластия, а также китайского легизма и, похоже, даже конфуцианского гуманизма.
Подданные Тэмуджина получили необычные законы, уравнявшие всех кочевников, упорядочившие налогообложение, введшие чёткую систему наказаний и создавшие систему контроля над исполнением законов. Поэтому-то измученные произволом «сильных» и вечными междоусобицами монголы и потянулись к малоизвестному и ничем не прославленному вождю. Представляется весьма вероятным, что Тэмуджина, в его бытность заложником, учили и обрабатывали чиновники-кидани – за заложников в империи отвечал как раз маршал Елюй Люге. И очень вероятно, что молодой монгол вернулся в родные степи не только с семьёй, но и с киданьскими советниками, и, вероятно, с деньгами – они могли стимулировать поток перебежчиков от других вождей в его улус.
Сразу после возвращения, в 1196 гг., молодой Тэмуджин вместе с названным отцом Ван-ханом участвовал в операциях цзиньских войск против взбунтовавшихся против империи татар (тогда-то он и получил звание джаутхури). Представителем империи Цзинь в ставке Ван-хана был кидань из рода Елюев Ахай, давший клятву верности молодому Тэмуджину (что странно и необычно для крупного имперского чиновника), и приславший ему своего младшего брата Тухуа. Сам Ахай через некоторое время тоже переселился в степь, и вместе с братом они начали реорганизовывать монгольское ополчение. Во всяком случае, первый внешний поход новорожденной империи Чингисхана – против тангутской империи Си-Ся, возглавили именно Ахай и Тухуа.
Армия Тэмуджина изначально строилась на принципах, чрезвычайно странных для кочевников, но естественных для бюрократической империи. Продвижение воинов в командный состав происходил только как следствие их личных заслуг – ни родовитость, ни богатство не имели никакого значения. Армия получала единообразное вооружение и состояла из одинаковых по численности частей и соединений (десяток – сотня – тысяча - «тьма»). Воины разных племён были сознательно перемешаны. Был принят единый и крайне жёсткий воинский устав. За порядком следила специальная полиция (кешиктены – они же личная охрана хана). Во время походов в армии употреблять спиртное было разрешено только по приказу командующего – явление уникальное для армии того времени.
Монголо-цзиньская война, т.е. завоевание монголами Северного Китая (1211-1234 гг.), многократно описана и хорошо изучена. Стоит только отметить, что кидани сыграли огромную роль в том, что огромная, прекрасно вооружённая армия империи была разгромлена немногочисленными войсками степняков. На сторону монголов перешёл маршал Елюй Люге со своим корпусом, создавший на коренной киданьской территории, в Ляодуне, собственное княжество, признавшее вассалитет по отношению к Монголии. Разбросанные по всей империи воинские части, состоявшие из киданей, перешли на сторону монголов, внеся сумятицу в структуру армии Цзинь, а переход на сторону монголов многочисленных чиновников-киданей дестабилизировал управление государством. Показательно, что во время войны в ставку Чингисхана приехал императорский финансист Елюй Чуцай – родственник Елюя Люге, и сразу стал главой правительства Монголии. Это само по себе свидетельствует о влиянии киданей на создателя монгольской империи. Елюй Чуцай создал совершенную финансовую и налоговую системы, выстроил эффективный бюрократический аппарат. Помимо сильной армии, построенной по единому стандарту, с опытными командирами и очень эффективной дальней разведкой (в ней работали и европейцы, а уже после смерти Чингисхана главой разведывательного управления был англичанин в чине монгольского генерала!). Армия имела военную академию, инженерные и артиллерийские подразделения, отдельный медицинский корпус, войска связи. Всё это было позаимствовано у Китая, но сами китайские власти были не в состоянии использовать огромные технические знания для внешних войн. Это было связано с тем, что Китай был уже много столетий расколот на враждующие государства и частично контролировался иноплеменными династиями (в т.ч. киданьской и чжурчжэньской).