[некоторая ерунда из последних дней моей жизни]
Привет, Ресничка!
Снова пишу тебе из капризной Африки, здесь всегда тихо бегают улыбающиеся мертвецы и у меня снова был приступ, все, как предсказывала твоя мама, я умру от разрыва сердца.
Бывают люди-кошки, самодовольные, ловкие в своей гордости, полноценные, а бывают люди-собаки, нежно ищущие своим бархатным носом постоянно друга и готовые верно помогать этому другу во всем. И, что интересно, люди-кошки почти всегда больше любят собак, а люди-собаки кошек. Я обожаю кошек и хочу научиться твоей доброте, перейти на твой бег. Я далеко, знаю, выкачиваю кокосы, из того, что я получаю выходит неплохая плазма для переливаний в экстренных случаях,
[лабрадор галактика]
Вы помните школу? Эти парты, как лежишь на них головой на большой перемене, в классе никого нет, все жухлое на жухлом и белый свет из окна. Я так провел десятки тысяч часов, в этом деревянном забытьи, я по хорошему не знал, что происходит, что это значит и до сих пор не знаю. Зачем оно было? Я не видел снов, мне не приходило в голову никакая новая идея, когда я очухивался, а зачем-то делал это, твердым черепом тёрся о твердый шпон. Ручки, вообще предметы за партой, их география, всегда определенная, всегда есть, что пододвинуть, чтобы стало идеально, вокруг люди в своих выбранных на много лет кучках о чем-то вечно трындят. Ни о чем же по сути, ни во что не превратились
[кролик-росянка в пустыне]
Те, кто мучают других, мучают себя в первую очередь, у них к этому злая привычка. Знаю не по наслышке, сам слегка заразился, поэтому, если я и вправду хоть кого-то люблю, следует перестать. Хотя, по правде сказать, логика складываемого пасьянса такова, что иногда следует подзаглянуть в свою пасть, а иногда напротив, поразглядывать солнце в кристаллической капле росы. Кстати мне как-то раз Аня рассказала, что один из смыслов ее жизни состоит в том, чтобы раскрывать музыкальные шкатулки с разными людьми, и, да, у всякой шкатулки своя мелодия, каждая спрятанная в малахите балерина изучает свой неповторимый танец, но даже не это самое интересное. Самое интересное, ког
[ангельская струя]
Рыба-меч упала с твоих плеч
Ей бы босиком пройтись
Полизать борща
Выщипать бы бровь
Покусать леща
Но рыба-меч ушла по проводам
В белый след у Кошкиной реки
Там розовый гусар
Там сопливый крот
Кубарем с печи
Шьёт себе штаны
Веточка-оса
У ее отца тоже подлеца
Был курносый рот
Соской из груди
Все мои носы
Все твои платки
И зачем-то сом
Подарил носки
Жёлтые как пляж
Каплей на снегу
Если ты болван
Старый капитан
Выпей в две щеки
Крошку из блохи
Съешь затем омлет
Только чтобы свой
Главное не стой
Ты иди ко мне
Мы станцуем твист
Мы убьем кита
Мы наловим луж
Мы родим кота
Если занемог
Сам плати за гроб
Если лежебок
Не грусти как Бог
[собачий фенибут]
Я очень тяжёлый, очень тупой человек. Это подтвердит каждый, кто провел со мной больше 12 часов в одной комнате. Я пытаюсь как-то осмелиться заговорить, зачерпнуть из болота своей души правду и промыть хоть как-то свои яблоки, но глаз нет, рта нет, только ноздри своими огрызками сосут воздух из каждого, кто зачем-то прикоснется ко всем этим словам. Самоубийство — это страх в чистом виде. И, Боже, как я боюсь всего, я тону в страхе и как всякий, не умеющий плавать, топлю любого, кто попытается меня вытащить. Это так жестоко и так глупо. Я теперь истерически боюсь полюбить, потому что не вынесу, если сделаю что-то не то, а я сделаю и это нормально, только так и учатся любить