Предыдущая публикация
Протоиерей Андрей Ткачёв
Иисусе, Спасе мой, спаси мене.
Иисусе, желание мое…
Иисусе, надеждо моя…
Иисусе… Иисусе… Иисусе…
Я так рад, что Ты есть, и рад, что Ты жив. Что Ты был мертв и воскрес и теперь жив во веки.
В мире так много стен, и об любую из них можно было бы во время тоски и отчаяния разбить голову, если бы не священный запах Твоего Имени.
В мире так много причин и условий для того, чтобы сгореть, утонуть, потеряться, исчезнуть.
Разве я дожил бы до сего дня, если бы Ты не спасал меня многочастно и многообразно?
Разве я писал бы сейчас эти слова на этой бумаге, если бы Ты не разрешил мне это?
Обними меня, прошу Тебя, обними и не отпускай. Ты же видишь, я похож на больного, который срывает повязки и отказывается от процедур.
Ты же видишь, что, как безумный, говорю одно, делаю другое, а думаю третье. И мне не нравится это.
Если бы мне это нравилось, Ты стал бы моим врагом.
Твои слова, Твой Лик, Твое присутствие стали бы для меня нестерпимы.
Но, напротив, знаю и исповедую, что жизнь – это Ты, а человек без Тебя – живой труп.
Ты живешь, а мы умираем.
Я и грешу потому, что грехи исходят от меня так же естественно, как исходит смрад от разлагающегося трупа.
Но худшее падение – это полюбить свое падение, согласиться с ним и придумать ему оправдание.
Этого во мне пока еще нет. Покуда живет «пока», покуда я не изолгался окончательно, сжалься надо мною и сделай со мною что-нибудь.
Ведь Ты же доктор, умеющий вылечить даже от смерти.
Я не теряю надежды.
И совесть во мне жива. Слеза, упавшая на бумагу, тому доказательство.
Следующая публикация
Комментарии 1