О КАРТИНЕ КУИНДЖИ «ХРИСТОС В ГЕФСИМАНСКОМ САДУ»...

Перед этой картиной, выставленной в Шуваловском корпусе Воронцовского дворца в Алупке, всегда надолго задерживаются экскурсанты. Некоторые приходят сюда вновь и вновь, часами вглядываясь в изображение. Ее автор – Архип Иванович Куинджи.
Картины этого художника, пронизанные необыкновенным светом никого не оставляют равнодушным. Творчества Куинджи должным образом было высоко оценено еще при жизни замечательного живописца. Особый успех выпал на долю таких его полотен, как «Ночь на Днепре» (1860), «Березовая роща» (1878) и «Днепр утром» (1882).
Загадочен свет на полотнах Куинджи, загадкой в жизни художника стал тот факт, что в разгар своей славы он перестал показывать свои картины, участвовать в выставках. Он «замолк» более чем на двадцать лет, практически до самой смерти. Что же толкнуло художника на этот столь исключительный шаг? Некоторые исследователи считают, что это решение появилось в результате крайне обостренного чувства общественной ответственности. Да, в какой – то степени и гражданский шаг, но, скорее всего тут речь идет о душевном, духовном переломе. Ведь для Куинджи жизнь – это творческий поиск, искусство эксперимента.
Перестав выставляться, художник, тем не менее, продолжал много писать и создал эскизы и композиции, отличающиеся высоким мастерством живописи, смелостью и эпическим обобщением. Его посмертное наследие включает в себя белее пятисот произведений, значительная часть которых написана в Крыму.
На южном берегу Крыма. Куинджи приобретает недвижимость: в районе Кацивели, в Алупке и самое обширное имение (более 225 дес.) с девственной природой, с причудливой красоты прибрежной полосой и скалой Узуи-Таш в Кикинеизе. Его он особенно любил и часто изображал. В настоящее время этот некогда божественный уголок обезображен производимым тут строительством. А когда-то сюда, в это царство природы Куинджи привозил на пленер своих учеников: Н.К. Рериха, К.Ф. Богаевского, А.А. Рылова, М.П. Латри, В.И. Зарубина и др. Впоследствии многие из них получили всемирную известность, создали новое направление в русской пейзажной живописи.
К Куинджи, как магнитом, притягивало людей ищущих, целеустремленных. Их покоряло в нем преданность искусству, доброта и отзывчивость ко всему живому. Об этом красноречиво свидетельствовала огромная толпа бедняков, шедшая за гробом художника в день его похорон. Даже птицы, которых он очень любил и кормил, после его смерти еще долго летали над Петербургским домом, оглашая криками окрестность.
О нравственной красоте Куинджи, о его мятущейся душе рассказывает картина «Христос в Гефсиманском саду». Это единственная картина художника, написанная на библейскую тему...
Ее первый и единственный при жизни художника показ являлся исключением в период «молчания» и состоялся 4 ноября 1901 г. в мастерской Архипа Ивановича. Туда были приглашены его друзья: Д.И. Менделеев с женой, художник М. П. Боткин, писательница Е.П. Леткова, архитектор Н.В. Султанов, а также некоторые ученики. Участник показа И. И. Ясинский восторженно писал в статье под интригующим названием «Магический сеанс у А. И. Куинджи»: «Опять собрался в складки черный коленкор – и мы увидели темный густолиственный кедровый и масленичный сад на горе Елеонской с ярко-темно-голубой прогалиной посредине, по которой, облитый темным лунным светом, шествовал Спаситель мира. Это – не лунный эффект, это – лунный свет по всей своей несказанной силе, золотисто-серебряный, мягкий, спивающийся с зеленью деревьев и травы, и пронизывающий собою белые ткани одежды. Какое-то ослепительное, непостижимое видение…»
Картина потрясла зрителей. Она не была похожа ни на какие другие произведения художников-современников, обратившихся к евангелической теме. У других художников Иисус Христос представлен либо как бунтарь, либо как миссионер, но во всех указанных случаях он – смертный человек. Куинджи подошел к образу Иисуса по иному. Вглядимся в картину. В ней нет прозаической описательности, немногие детали приобретают символический смысл. Выразительность художественных средств полотна «Христос в Гефсиманском саду» позволила художнику выйти за пределы конкретного сюжета. Именно в этом полотне волшебный свет, характерный для произведений Куинджи, материализуется в фигуру человека – Иисуса Назаретянина.
Фигура Иисуса изображена схематично. Она освещена невидимым источником света так, что создается иллюзия свечения самого Спасителя. Невольно вспоминаешь евангельские строки: «Бог есть свет» и «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин.1;5). Свет, пришедший в мир, чтобы всякий верующий в него не оставался во тьме. Этим светом очерчены фигуры идущих за Христом, его продолжателей. Присмотревшись, мы различим фигуры трех взрослых и ребенка, «Поступающий по правде идет к свету, дабы видны были дела его, потому что они в Боге сделаны», «Ибо всякий делающий злое ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличались дела его, потому что они злы» (Ин.3:20-21). Последние строки относятся к тем, кто прячется среди гигантских деревьев сада – к римским легионерам, готовящимся схватить Иисуса Христа, здесь же фигура Иуды Искариота, слегка выделенная светом.
У каждого живущего на этой земле есть своя Голгофа, свой Гефсиманский сад. Картина Куинджи «Христос в Гефсиманском саду» – результат «духовного Гефсиманского сада» художника. Она говорит о нем как о глубоко верующем человеке, она – его духовное завещание...
Материал сообщества Иоанновская община.