Как это обычно бывает у Тарантино, источником вдохновения для него послужили другие фильмы. Из «Джанго» итальянского кинематографиста Серджио Корбуччи он позаимствовал имя главного героя. Из исторической драмы «Мандинго» — мотив боев между рабами. По словам оператора Роберта Ричардсона, перед началом съемок группа также смотрела «Великое молчание» Корбуччи, «Суспирию» Дарио Ардженто, «Маску Сатаны» Марио Бавы, «Мадам де…» Макса Офюльса, «Кэрри» Брайана Де Пальмы, «На несколько долларов больше» Серджио Леоне, «Рио Браво» Говарда Хоукса и другую классику. Как видим, картины очень разные, но отголоски каждой из них, так или иначе, присутствуют в «Джанго освобожденном».

Драматургия: традиция или эксперимент? Как это снято: «Джанго освобожденный» Джанго, Квентин Тарантино, Съемки, длиннопост, видео «Джанго освобожденный» — фильм одновременно и традиционный, и экспериментальный в плане драматургии. С одной стороны, он укладывается с обычную трехактную композицию. В первом часовом акте доктор Шульц и Джанго выступают охотниками за головами, во втором (примерно час двадцать минут) — пытаются забрать жену Джанго у рабовладельца Кэнди, а в третьем, самом коротком, получасовом — Джанго уже в одиночку спасает возлюбленную. Композиция несколько усложняется привычными для Тарантино флэшбеками, сюжетными ответвлениями и продолжительными диалоговыми сценами, сделанными исключительно ради самих диалогов. И если подобные приемы привычны для стилистики режиссера, и приняты зрителем и критиками, то один момент остается спорным.

Еще когда картина только вышла, многие отмечали, что последний ее акт кажется лишним, а драматургические акценты расставлены своеобразно. Дело в том, что второй акт заканчивается на вполне напряженной, кульминационной ноте — перестрелка в особняке Кэнди. И далее истории не добавляется ничего нового, более напряженного эпизода не возникает, а сцены кажутся повторами (вновь перестрелка в той же локации). Впрочем, не будем столь категоричны, а решение вопроса, что это — досадный просчет в драматургии или дерзкий эксперимент — предоставим читателю.

Кастинг: любимец Вальц, зловещий ДиКаприо и настоящая кровь Как и всегда у Тарантино, «Джанго освобожденный» примечателен звездным актерским составом. Едва ли не самым сложным оказался выбор актера на главную роль. У Тарантино был целый список кандидатов, включавший Идриса Эльбу, Криса Такера, Терренса Ховарда и Уилла Смита. Последний был ближе всего к тому, чтобы сыграть роль, но все-таки видение образа Джанго у режиссера и актера разошлись. В итоге героя сыграл другой чернокожий певец — Джейми Фокс.

Кристоф Вальц после «Бесславных ублюдков» стал одним из любимых актеров Тарантино, так что его появление в «Джанго освобожденном» неудивительно. Но режиссер решил как бы перевернуть амплуа Вальца. Если в «Ублюдках» он предстал одним из самых злодейских персонажей мирового кино (как гласят результаты опросов), то в «Джанго» его герой скорее положительный, хоть и не менее кровожадный. О верности решения режиссера и многогранности таланта актера свидетельствуют «Оскары» за обе роли. И Фокс, и Вальц прошли довольно серьезную подготовку перед съемками, в том числе несколько месяцев учились правильно сидеть в седле и обращаться с оружием.

Схожим образом Тарантино подошел и к выбору другого актера, и это, пожалуй, самое интересное кастинговое решение картины. Речь о Леонардо ДиКаприо. В «Джанго освобожденном» он впервые предстал на экране в откровенно злодейском образе. Причем актер сам буквально напросился на роль рабовладельца Кэнди и явно играл его с удовольствием. Об этом свидетельствует хотя бы такой эпизод со съемок. В эмоциональной сцене, где Кэнди объявляет своим гостям, что раскусил их обман, ДиКаприо ударил рукой по бокалу, порезав руку. Не обращая внимания на кровь, актер продолжил играть, а дубль вошел в фильм, добавив сцене долю настоящего адреналина. Другой впечатляющий актерский поступок совершила Керри Вашингтон, исполнительница роли Брумхильды. Специально для картины она довольно неплохо освоила немецкий язык.

Выделим еще один кастинговый выбор, примечательный тем, что в очередной раз характеризует Тарантино, как постмодерниста и киногика. Эпизодическую роль владельца мандинго в фильме исполнил итальянский актер Франко Неро. Его участие в картине было для режиссера особенно важно, ведь Неро играл главную роль в «Джанго» Корбуччи, ключевом источнике вдохновения для «Джанго освобожденного». Актер, таким образом, выступил в качестве своего рода очередной изящной аллюзии.

Локации, декорации и костюмы: от Эндрю Уайета до Томаса Гейнсборо Съемки фильма продолжались 120 дней и проходили с января по июль 2012 года. География при этом была довольно приличной. Несколько идеальных для вестерна интерьеров нашли на калифорнийских ранчо «Мелодия» и «Большое небо». Например, на последнем снималась сцена нападения куклуксклановцев на повозку Шульца. Сцена была, кстати, одной из самых сложных организационно, потому что снималась ночью и в ней участвовало более трех десятков лошадей.

Открывающая сцена встречи доктора Шульца и Джанго снималась в городе Лоун Пайн тоже в Калифорнии. Место это примечательно тем, что из-за специфической географии там очень холодно и ветрено, особенно по ночам. Такая атмосфера как раз и была нужна Тарантино, но полуголые актеры в кадре были не очень рады. Впрочем, погодные условия бывали и тяжелее. Например, над зимними сценами группа работала в красивом заснеженном, но тоже прохладном национальном парке Гранд-Титон в Вайоминге. Квинтэссенцией американского Юга для второй половины фильма был выбран Новый Орлеан, штат Луизиана. Неподалеку от города авторы нашли исторические места, где были созданы рабовладельческие плантации «Эвергрин» и «Кэндилэнд». Фасад последней с 9-метровыми греко-римскими колоннами имел размеры 27 на 14 метров и возводился пять месяцев. Интерьеры «Кэндилэнда» создали в павильоне студии Second Line в Новом Орлеане.

Художник-постановщик Джон Майкл Рива (его не стало посреди съемок) замечал, что при подготовке декораций и интерьеров вдохновлялся кадрами плантации в фильме Терренса Малика «Дни жатвы» и образами картин Эндрю Уайета. Интересно, как через интерьеры Рива старался подчеркнуть характеры и динамику действия. Фоном персонажа ДиКаприо, как правило, служит пространство красных тонов, намекающих на его дьявольскую натуру. В это же время Джанго и Шульца сопровождает «героический» янтарный цвет.

Еще один важный аспект фильма — костюмы. И вновь здесь сильное влияние оказывали другие любимые Тарантино ленты. Прежде всего, режиссер и художник по костюмам Шэрен Дэвис вдохновлялись вестерн-сериалом 1950-70-х годов «Бонанца». Авторы даже пригласили на картину того же самого человека, что делал в «Бонанце» шляпы. Пожалуй, самый эксцентричный костюм фильма — небесно-синий костюм Джанго, изображающего камердинера Шульца. Этот образ авторы буквально перенесли с картины Томаса Гейнсборо «Мальчик в голубом». Причем, когда художник по костюмам предложила сделать одежду чуть более героической, Джейми Фокс настоял на максимально детской версии.

Визуальное решение: анаморфот, ночные сцены и кровавые «гейзеры» «Джанго освобожденный» стал третьим опытом совместной работы Тарантино и оператора Роберта Ричардсона после дилогии «Убить Билла» и «Бесславных ублюдков». Тарантино, в присущей ему манере, объясняет, что визуальное решение картины диктовалось двумя стилистиками. Натурные съемки — это вариации приемов Серджио Леоне и Серджио Корбуччи. А интерьерные — Макса Офюльса. В частности, Ричардсон отмечает, что от режиссеров спагетти-вестернов в «Джанго освобожденном» появились резкие переходы с общего на крупный план с помощью зума. От Офюльса были позаимствованы длинные кадры и плавное панорамирование камеры на тележке, с помощью крана и, реже, стедикама. На площадке, как правило, была только одна камера. В редких случаях (обычно в экшн-сценах) подключали вторую, причем на нее снимал сам Тарантино.

Для усиления масштабности действия применялся анаморфотный формат с соотношением сторон 2,40:1. Ричардсон использовал оптику Panavision Primo, на которую уже снимал «Бесславных ублюдков». При этом основными объективами были 40-мм и 50-мм. Помимо них использовались объективы с переменным фокусным расстоянием: Panavision Primo 48-550-мм, 40-80-мм и 70-200-мм.

По словам Ричардсона, самым большим вызовом для него были ночные сцены. В картине их довольно много, но, поскольку действие разворачивается в середине XIX века, драматургических оправданий для света в кадре было мало. В натурной сцене набега куклуксклановцев такими оправданиями были лунный свет и внутрикадровые источники в виде факелов. Для имитации лунного света Ричардсон использовал четыре подвешенных 15-ламповых прибора Bebee Night Lights и три фермы с рамой 40’ на 40’. В интерьерных сценах внутрикадровыми источниками были свечи, керосиновые и масляные лампы и горелки на пропане, создававшие приглушенный, мягкий свет.

Важный и необычный визуальный элемент фильма — гипертрофированные огнестрельные ранения. Тарантино так и ставил задачу перед специалистами по практическим эффектам: он хотел видеть не просто пулевые отметины, а целые кровавые гейзеры с «мясом и плотью». Для этого использовались капсулы с большим количеством бутафорской крови и внушительной взрывной силы петардами. Тело актера при этом защищали металлические пластины, которые, впрочем, не всегда помогали. «Крови» расходовалось очень много. Специалист по практическим эффектам Джон МакЛеод отмечает, что все то впечатляющее обилие «крови», которое мы видим на декорациях в сцене перестрелки в Кэндилэнде, пролилось исключительно из «выстрелов» — художникам даже не приходилось ничего добавлять.

Музыка: от Бетховена до RZA В русле еще одной привычной для Тарантино традиции режиссер не стал привлекать для «Джанго освобожденного» композитора, а собрал саундтрек из любимых композиций. Особенность, правда, в том, что это, пожалуй, самый эклектичный в плане музыки фильм режиссера. Мелодии из спагетти-вестернов (в том числе из того же «Джанго») здесь соседствуют с фолк-роком 1970-х годов, а классические сочинения Бетховена и Верди — со свежими рэп-композициями Рика Росса и RZA. Последнее решение кажется несколько спорным — рэп вроде бы не очень сочетается с антуражем середины XIX века. Но Тарантино таким образом хотел подчеркнуть связь того времени и современности. Далеко не все это оценили. Например, Эннио Морриконе заявлял, что никогда не станет работать с режиссером, который так возмутительно относится к музыке в кино. Однако уже для «Омерзительной восьмерки» всего лишь спустя пару лет именно Морриконе сочинял саундтрек, первый в фильмографии Тарантино. И, кстати, великий композитор получил за эту работу «Оскар». Источник ( https://tvkinoradio.ru/article/article12909-kak-eto-snyato-dzhango-osvobozhdennij ) Если у вас есть производство или сервис, о котором вы хотите рассказать нашим читателям, пишите Аслану (shauey@yandex.ru) и мы сделаем самый лучший репортаж, который увидят не только читатели сообщества, но и сайта Как это сделано ( http://ikaketosdelano.ru/ )