Архитектор Трдат известен историкам как византийской, так и армянской архитектуры в связи с тем, что работал в рамках двух культур. Ему доверили и ремонт купола храма Святой Софии в Константинополе, и сооружение кафедрального собора (989–1001) в столице Армении Ани — одного из известнейших памятников Средневековья на Кавказе. Благодаря своей высокой репутации Трдат получил заказы на строительство собора в резиденции католикоса в Аргине (985) и дворцовой часовни царя Гагика II (примерно 1001–1005). Ему приписывают также главные церкви монастырей Мармашен, Санаин и Ахпат, сооруженные во второй половине X века. Столь масштабные проекты сделали Трдата знаменитым — он относится к числу немногих средневековых архитекторов, упоминаемых в письменных источниках своего времени. Однако обильная литература об этом человеке вполне предсказуемо страдает ассиметричностью. Арменологические исследования фокусируются главным образом на строительных проектах на родине, лишь мельком упоминая о его работе в Великом Храме. В свою очередь византологи, хорошо осведомленные о работе Трдата в столице империи, часто пренебрегают его сооружениями в Армении, иногда они вообще не в курсе его карьеры архитектора на родине.Изучая обстоятельства константинопольского заказа Трдата, эта статья рассматривает вопрос: что именно он мог привнести из одной культуры в другую? Есть и более общий вопрос о том, как Византия и Армения воспринимали архитектурные традиции друг друга. Это особенно важно с учетом уникальности средневековой армянской культуры, связанной не только со Средиземноморьем, но также с исламским миром, отличавшейся от соседней греческой по христианской вере, языку и литературе. Случай Трдата содержит важные сведения о строительной практике средневековья. Ключ к его методам проектирования и возведения зданий содержится как в текстах того времени, так и в сохранившихся сооружениях.

О сильнейшем землетрясении 989 года, разрушении купола Святой Софии и его восстановлении при императоре Василии II (985–1025) свидетельствуют многочисленные византийские источники. Однако ни один из них не упоминает имени архитектора, который руководил этой работой, только в армянском источнике начала XI века — “Всеобщей истории” Степанноса Таронеци — мы находим его имя. Описав урон, понесенный различными сооружениями в городе и окрестностях, Таронеци переходит к состоянию храма: “... даже собор [Святой] Софии развалился на куски от вершины до подножия. Многие опытные греческие мастера неоднократно пытались его восстановить. Архитектор и строитель армянин Трдат тоже находился там, он представил план, с мудрым пониманием дела изготовил модель и приступил к начальной работе, так что церковь была восстановлена еще красивей прежнего”. Текст Таронеци может содержать в себе элементы панегирика: после того как местные строители соревнуются между собой и терпят неудачу в решении проблемы, пришелец издалека задумывает и осуществляет без видимых сложностей успешный ремонт купола. Автор употребляет выражение, означающее “случай”, “случайность”. Если понимать его слова буквально, Трдат просто по стечению обстоятельств оказался тогда в Константинополе. Это противоречит распространенной версии о его призвании в столицу. Однако выражение историка может относиться к случайному характеру победы Трдата над незадачливыми византийскими архитекторами. Так или иначе, мы можем выделить в историческом повествовании следующие основные моменты: Трдат находился в Константинополе в момент разрушения купола, он провел предварительные исследования по ремонту и осуществил начальные стадии работы. Поиск более конкретной информации о вкладе Трдата был одной из целей археологических исследований Уильяма Эмерсона и Роберта Л. Ван Найса. В сериях публикаций 40-50-х годов два ученых представили детальный отчет о возведении второго купола Святой Софии Исидором младшим и восстановительных работах X и XIV столетий. Спустя полвека никто так и не подверг сомнению их научные результаты. Ученые оценили вклад Трдата на основании как византийских письменных источников, так и осмотра сооружения. Они сделали вывод, что ремонтные работы заключались в замене западной части купола и укреплении западной арки. В первую очередь они обратили внимание на радиальные ребра, добавленные в этой части, — там, где стена купольного каркаса идет прямо, как и карниз, от которого она берет начало. Изучив каменную кладку на внутреннем основании купола, они сделали вывод, что явная асимметрия стала результатом расширения большой западной арки, которая выдается в пространство купола больше, чем предшествующая арка. Оба ученых были убеждены, что Трдат увеличил высоту арки, это с очевидностью демонстрирует выступ над линией крыши на западной стороне купольного основания. Он не равномерен по величине от одного угла здания до другого, в середине выгибается внутрь, в сторону купола. Ученые предположили, что эта вогнутость была создана намеренно в результате изучения Трдатом южной части купола — все еще сохранившаяся с шестого века, она имела опасную наружную выпуклость. Скорее всего, Трдат имел целью предотвратить такую же деформацию на западной стороне.

Хотя восстановительные работы Трдата тщательно изучены археологами, исторические обстоятельства остаются неясными. Особенно интересно, как именно удалось Трдату получить такой престижный заказ. По свидетельству Скилицы одна только установка строительных лесов обошлась в тысячу золотых. Трдат уже успел построить собор в резиденции католикоса Армении, и вполне возможно его репутация обгоняла его появление. Тем не менее, нанять местного архитектора было бы более практичным. Ответы на другие вопросы могут быть получены из исторического контекста конца X века. Заботы императора Василия II по продвижению границ государства на Кавказе и Балканах подолгу удерживали его вдали от столицы. В отличие от своего тезки Василия I Василий II не известен крупными архитектурными проектами в столице. Опасно делать однозначные выводы из отрывочных сведений, но важно, что до наших дней в Константинополе не уцелел ни один памятник его времени. Восточные кампании Василия II могли привести к его прямым контактам с армянскими строителями. Различные источники упоминают о его взаимоотношениях с армянами — например, согласно хронике Матфея Эдесского, во время своих поездок на Кавказ император встречался с армянскими философами. Эти обстоятельства помогают предположить возможный сценарий приглашения Трдата в столицу, но оставляют без ответа часть вопросов. Скорее всего, он не был специалистом по строительству церквей византийского типа. Их материал — кирпичи, скрепленные известковым раствором, — разительно отличался от материала стен армянских и грузинских церквей. Стены таких церквей Кавказа, как Анийский собор, были сложены из валунов и облицованы тонкими каменными плитами — подобный материал требовал иной конструкции сводов. Допустим, выбор Трдата в качестве архитектора не был связан с его знанием принятых в Византии материалов и методов. Но исследования ремонта Святой Софии дают мало свидетельств о заимствовании методов, традиционных для Кавказа. Облицовка армянских сооружений с тщательно вырезанными плитами правильной прямоугольной формы несомненно должна была поразить византийцев своей спецификой, и можно было ожидать в отремонтированной Трдатом части именно такую кладку. Однако, как отмечали Ван Найс и Эмерсон, кладка западной части карниза храма отличается скорее отсутствием однородной структуры. В отличие от других участков с постоянными размерами блоков, в части Трдата они имеют различную форму и размеры. Что же послужило Трдату лучшей рекомендацией? Крайне важной чертой его творческой биографии был опыт возведения куполов, в частности, куполов на парусах, как в Святой Софии. Хотя в Армении для перехода к поддержке куполов чаще использовались тромпы, все сооружения, возведенные здесь Трдатом, насколько нам известно, использовали паруса под куполом. Другой аспект архитектурного мастерства Трдата отражен в свидетельстве Таронеци. Примечательно, что свое описание выбора Трдата автор сопровождает не общими восхвалениями его мастерства. Он связывает успех армянского архитектора конкретно с использованием предварительной проработки. К нашему удивлению, Таронеци приводит не одну, а две формы такой проработки. По его словам, Трдат “представил план, с мудрым пониманием дела изготовил модель, а затем предпринял первоначальные работы”.

■ Ани. Интерьер Кафедрального Собора. X век. Мы не находим описания подобного процесса проектирования в других средневековых армянских текстах. В “Истории” Агафангелоса V века Святой Григор закладывает фундамент усыпальницы мучеников с помощью веревки архитектора. Точно такими же словами описано возведение дворцового комплекса на острове Ахтамар в “Истории дома Арцруни” X века: “Затем Гагик, преисполненный мудрости, окруженный мастерами, взял в руки веревку архитектора, дабы измерить, разметить и обозначить место у подножия горы...”. Метод упоминается также в армянском ритуале закладки церковных сооружений, в соответствии с которым епископ “берет измерительную веревку архитектора”, чтобы обозначить периметр фундамента, Роберт Устерхаут привел множество параллелей в разметке фундамента веревками из практики Византии и средневековой Европы. Литературная традиция Грузии, северной соседки Армении, содержит схожие свидетельства. По словам источника XI века Ефрема Мцира просветительница Грузии Нино наметила план церкви, которая затем была воздвигнута архитекторами и каменщиками. Что касается архитектурных моделей, важно иметь в виду несколько уцелевших в Армении и Грузии каменных образцов высотой от одного до трех футов, датируемых VII–XIV веками. Они имеют форму центрально-купольных сооружений, характерных для средневекового Кавказа, и появляются в различных контекстах: на рельефах, изображающих сцены дарения (как на знаменитом образце из церкви Ахтамар X века), в качестве акротерия, венчающего фронтон монастырской церкви, или реликвария, как, например, в Санаине. Часть из них выглядит не связанной с конкретным сооружением и, тем не менее, они считаются рабочими моделями. С учетом крайне схематичного вида моделей этой группы — чаще всего это просто камень кубической формы, накрытый полусферой, — сомнительно, чтобы они могли помочь в процессе проектирования. Вероятнее всего, они использовались только для презентации. В любом случае, эти скульптурные изображения, не имеющие параллелей в Византии, предполагают, что практика архитектурного моделирования была привычным делом на Кавказе.

■ Паруса под куполом кафедрального собора в Ани (купол разрушен) Использование Трдатом чертежей можно также соотнести с местной архитектурной традицией. Это демонстрирует церковь Гагикашен начала XI века, создателем которой считается именно он. Как пишет Таронеци, она была построена по подобию храма Звартноц VII века. Оба сооружения сейчас лежат в руинах, но даже изучение оснований стен говорит современному наблюдателю о схожести Гагикашена с прототипом. Оба сооружения имеют вид тетраконха с двумя боковыми нефами, четырьмя большими w-образными устоями и экседрой из шести колонн. Они отличаются одинаковыми соотношениями в габаритных размерах и отдельных частях. По мнению Устерхаута, эти подобия приводят к выводу, что Трдат начинал строительство на основе чертежей. Есть и другие свидетельства использования предварительных чертежей — Армен Газарян и Устерхаут обнародовали графическую схему свода в стиле мукарнас, начерченную на стене монастыря XIII века Сурб Аракелоц. Важно, что такая концептуализация архитектуры не имела место в Византии того времени. Как утверждает Устерхаут, средневековые византийские архитекторы чаще полагались на практический опыт, чем на теоретическую подготовку. Подобные советы давались и в “Полиоркетике” — руководстве X века по боевым приспособлениям. Его автор Герон пользовался древнеримским первоисточником, но произвел важные изменения в исходном тексте, устранив, к примеру, всю техническую терминологию, которая, по его словам, непонятна читателю. Он также перерисовал классические двухмерные схемы в пояснительные трехмерные иллюстрации — по мнению Устерхаута, это говорит об отсутствии у читательской аудитории навыка пользоваться схемами и рабочими чертежами. Как объяснить различные подходы к строительству в Византии и на Кавказе? Устерхаут объясняет это разницей в материалах: кладка из тесаного камня в армянских и грузинских церквях в большей степени требовала предварительной планировки, чем византийская кирпичная кладка на известковом растворе, где изменения могли быть внесены и успешно скрыты в процессе строительства. Можно с уверенностью сказать, что использование Трдатом планов и моделей соответствовало местной традиции, и нетрудно представить, насколько привлекательной для византийского заказчика могла выглядеть его предварительная архитектурная экспертиза. Осмотр храма Святой Софии приводит к предположению, что еще один аспект мастерства Трдата оказался здесь востребованным. Эмерсон и Ван Найс изучили серию усовершенствований направляющих купола в отремонтированной его части. На южной оконечности этой части возле выступа карниза проходит дуговой желоб, расположенный концентрично по отношению к парусу внизу. Однако на северной оконечности такого желоба нет — здесь сам выступ карниза концентричен к краю паруса. Ученые предполагают, что Трдат начал кладку от южной стороны карниза, вписав затем в него кривую для верхних ребер. Дойдя до северной стороны, он так спроектировал сам карниз, чтобы последний отражал кривизну купола. Похоже, Трдат совершенствовал свои методы по ходу дела. Его работа выдержала испытание временем: западный сегмент купола стоит уже больше тысячи лет.

В Армении Трдат активно работал до и после ремонта Святой Софии. В конце IX века резиденция католикосов была перенесена из Васпуракана в Аргину, укрепленный город к северу от Ани, здесь было воздвигнуто несколько сооружений, в том числе кафедральный собор. В своей “Всеобщей истории” в связи со строительством Анийского собора, Таронаци говорит об архитекторе Трдате, “построившем собор в Аргине”. По его сведениям это произошло в 985 году, при католикосе Хачике. Таким образом, собор был закончен Трдатом до поездки в Константинополь. С начала XX века собор частично стоял в руинах и окончательно обрушился в 1966 году. Однако документальные снимки показывают вытянутое в длину, увенчанное куполом здание без боковых нефов. С наружной стороны оно размечено парами треугольных ниш, характерных для армянской и грузинской архитектур. Ниши призваны разграничивать главные составные части интерьера. Внутри пространство разделено на три пролета толстыми пучкообразными опорами, которые оканчиваются наверху, под сводами, ребристыми арками. В центральном пролете эти арки слегка напоминают стрельчатые, обеспечивая поддержку парусам, барабану и куполу. По бокам полукруглой восточной апсиды стоят две небольшие часовни, главная арка акцентирована тремя ребрами, поддержанными пучкообразными колоннами. Такое богатое профилирование делает интерьер более мощным и линейным, что отличает и работу Трдата в Ани. Возможно, благодаря престижному заказу в Аргине Трдат впоследствии, в 989 году, был нанят царем Смбатом II для строительства кафедрального собора в Ани. Судя по надписи на южной стене, строительство было прервано после смерти Смбата, возобновлено царицей Катрамиде, женой брата и преемника Смбата Гагика I, и завершено в 1001 году. Ученые спорят о том, какая часть здания была выстроена при жизни Смбата. Неизвестно также, при каких обстоятельствах Трдат оставил эту работу и отправился в Константинополь. Храм, который сейчас находится в опасном состоянии, основными чертами напоминает центрально-купольные армянские базилики VII века. Сложенное из каменных валунов строение имело купол, стоявший еще в XIX веке. Поддерживаемый парусами, он возвышался на крестообразном пересечении четырех барабанных сводов перекрытых двускатными крышами. Внутри четыре массивные, свободно стоящие опоры делят пространство на три нефа, центральный из них оканчивается восточной апсидой с двухэтажными боковыми часовнями по обеим сторонам. В Анийском соборе Трдат внес в архитектурную схему купольной базилики раннего Средневековья ряд новшеств. Как и в Аргине, своды подчеркнуты рядом стрельчатых ребристых арок, начинающихся от профилированных опор. Однако эти опорные элементы теперь выглядят более тонкими и придают интерьеру особое изящество, повторяющееся в тонких “слепых” аркадах наружных стен. Другим новшеством, отмеченным учеными, стало расширение подкупольного пространства. Хотя планировка собора соответствует планировке базилики в Мрене, четыре главных опоры расположены гораздо ближе к боковым стенам. Ширина бокового нефа относится к ширине подкупольного пространства примерно как 1:2, в то время как в Мрене эти размеры почти одинаковы. Считается, что после окончания собора Трдат взялся за постройку церкви Гагика I или Гагикашена (1001– 1005). Проообразом церкви во имя Святого Григора был храм в Звартноце. Однако она не вполне идентична храму: колонки четырех устоев выступают более подчеркнуто, создавая, как в Анийском соборе и в Аргине, впечатление большей линейности. Массивную восточную апсиду Звартноца Трдат заменил четвертой экседрой, открывающейся в крытую внутреннюю галерею. В довершение, архитектор уменьшил ширину этой галереи с четырех метров до двух. Тем самым его проект, как и в Анийском соборе, высвободил больше пространства под куполом. Итак, выявляются две особенности архитектурной эстетики Трдата: линейность за счет профилирования опор и арок, а также увеличенное центральное пространство. Проследив деятельность Трдата в Константинополе и в Армении, важно оценить, насколько повлиял его опыт в рамках одной традиции на работу в рамках другой. Трудно представить, что Трдата не впечатлил интерьер храма Св. Софии, поражавший всех с VI века до наших дней. Вряд ли архитектор, работая на высоте, не вдохновлялся куполом, который современники называли “райским”. В свете этого можно воспринимать увеличенные размеры центральных частей Анийского собора и церкви Гагикашен. Открытая восточная экседра в Гагикашене также могла возникнуть, как отклик на Св. Софию, где центральная часть нигде не отгорожена сплошной стеной, только опорами, колоннами и экседрой.

Аналогично, переступив порог Св. Софии, Трдат вряд ли отбросил за ненадобностью свой опыт, приобретенный в Армении. Его арка, которую Эмерсон и Ван Найс называют “необычайно утолщенной”, становится понятней, если вспомнить, из какого мира пришел ее создатель. Армянские сооружения, как правило, были массивней, с более толстыми стенами и приземистым силуэтом, чем византийские. Возможно, именно поэтому Трдат не ограничился усилением большой западной арки, но также изменил прилегающую часть уцелевшего с VI века купола, заложив две пары окон на разных концах сегмента. Его беспокойство по поводу этих отверстий становится более понятным, если вспомнить, что в барабанах армянских церквей X и XI веков узкие окна чередовались со “слепыми”. Возможно и карниз Св.Софии тоже соотносится с армянской строительной практикой. В то время как северная, восточная и южная части имеют наклон вниз, карниз Трдата параллелен основанию. Эмерсон и Ван Найс упоминают об этой “несимметричности”, но такой карниз обычен для средневековых армянских построек, что наглядно иллюстрирует карниз главной церкви монастыря XII века Мармашен. Тем не менее, есть очевидное различие между созданиями Трдата в Византии и Армении. В конце концов Св. София не была перестроена с коническим куполом, анийский собор не был сооружен с использованием кирпичей на известковом растворе. Это различие — один из важных и интригующих аспектов деятельности Трдата. Удивительна его роль опосредующего звена между двумя совершенно разными в профессиональном и технологическом отношении средами. Изучение карьеры Трдата позволяет рассмотреть более общие вопросы культурного обмена между Византией и Арменией в X–XI веках. Исследователю нужно только отважиться пересечь границу. Примечания: • Неф — часть интерьера, ограниченная с одной или обеих сторон рядом колонн или столбов. • Апсида — выступ здания, перекрытый полукуполом или сомкнутым полусводом. • Барабан — верхняя, цилиндрическая или многогранная часть здания, которая опирается на своды и служит основанием купола. • Акротерий — скульптурное украшение над углами фронтона. • Реликварий — вместилище для хранения церковных реликвий. • Парус — элемент купольной конструкции в форме сферического треугольника, обеспечивающий переход от квадратного в плане подкупольного пространства к окружности купола или его барабана. • Тромп — нишеобразная сводчатая конструкция в форме части конуса, половины или четверти сферического купола. Служит той же цели, что и паруса. • Тетраконх — в раннехристианском и средневековом зодчестве тип центрического храма с четырехлепестковым планом: к квадратному внутреннему подкупольному помещению примыкают четыре полуциркульные в плане апсиды. • Экседра — полукруглая глубокая ниша в здании или отдельное полукруглое полуоткрытое сооружение.