Реки впадают в моря, моря образуют океаны. У нас отняли наши водные пространства, и наш корабль оказался вознесён на горные хребты. У нас отобрали реки и моря и заставили нас уйти в горы. Однако мы не просто горные жители – цивилизация одного из древнейших народов мира формировалась как на суше, так и на море. А море само по себе уже цивилизация. Наш рассказ – о взаимоотношениях армян с вод­ным миром, о кораблестроении, мореплавании, рыбном промысле – собствен­но, обо всём том, что так или иначе связано с реками, морями и океанами. 1. Вниз по Евфрату – на кораблях, вверх по Евфрату – на ослах В старину хронисты излагали увиденное своими глазами, позднее другие пересказывали сведения хронистов. Обратимся к одному из них, греку по национальности, который считается основателем историографии, её родоначальнику, чьи сведения об Армении самые ранние. Они особенно важны и ценны для нас в том смысле, что представляют собой первые сообщения об армянах, имеющие, по существу, торгово-экономический характер. Речь о Геродоте и его труде «История в девяти книгах». Геродот родился в 484 г. до новой эры в Галикарнасе – греческом городе на юго-западе Малой Азии. Он покинул свою родину, жил на острове Самос, позже участвовал в основании новой греческой колонии в Италии, где и жил до самой смерти (предположительно 425 г. до н.э.). В 466-455 гг. Геродот посетил Египет и Ливию, Финикию, Ассирию, Вавилонию, Персию и обо всём этом написал в своей «Истории», содержащей колоссальное количество сведений из первоисточников, то есть неоценимый первичный материал относительно истории, географии и этнографии различных стран и народов. Своё сочинение отец истории начинает так: «Геродот из Галикарнаса собрал и записал эти сведения, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров (так эллины называли всех чужестранцев) не остались в безвестности. » Нас, естественно, интересуют «варвары»-армяне и их «деяния». Ещё в VI веке до н.э. Армения попала под господство Персидского Марастана. Столетие спустя Персия имела уже 20 сатрапий. Население западной части Армении, вкупе с несколь­кими другими народами, образовало XIII сатрапию, которая ежегодно выплачивала метрополии 400 талантов (12 тонн) серебра, а восточная часть Армении находилась в XVIII сатрапии и платила в год 200 талантов. В обеих сатрапиях число армян было преобладающим, а посему основное бремя налогов ложилось на их плечи. Где же добывали такое количество серебра? Первым источником был «Царский путь». 56,5 парсахов (около 340 км) этого идущего с востока на запад военного и торгового пути тянулись по югу Армении, от переправы через Евфрат у его западного изгиба вдоль всего верхнего течения Тигра. Геродот свидетельствует, что на отрезке «Царского пути», проходящем по Армении, было 15 торговых стоянок. Это говорит о том, что Армения в качестве транзитной страны активно участвовала в международной торговле между Востоком и Западом. Именно с тех времён армянские торговцы стали странствовать по всему свету. Существовал ещё один источник добычи серебра, который и является предметом нашей публикации. Геродот в первой книге своей «Истории» пишет: «Теперь я перейду к рассказу о самом удивительном из всего, что есть в этой стране (кроме самого города Вавилона). Суда, на которых [ассирияне] плавают вниз по реке в Вавилон, совершенно круглые и целиком сделаны из кожи. В Армении, которая лежит выше Ассирии, вавилоняне нарезают ивовые прутья для остова корабля. Снаружи остов обтягивают плотными шкурами наподобие круглого днища корабля. Они не расширяют кормовой части судна и не заостряют носа, но делают судно круглым, как щит. Затем набивают всё судно соломой [для обёртки груза] и, нагрузив, пускают плыть вниз по течению. Перевозят они вниз по реке главным образом глиняные сосуды с финикийским вином. Управляют судном с помощью двух рулевых вёсел, которыми стоя загребают двое людей. Один из них при этом тянет судно веслом к себе, а другой отталкивается. Такие суда строят очень большого размера и поменьше. Самые большие вмещают до 5000 талантов груза (около 160 тонн. – Х.Д.). На каждом судне находится живой осел, и на больших – несколько. По прибытии в Вавилон купцы распродают свой товар, а затем с публичных торгов сбывают и [плетёный] остов судна, и всю солому. А шкуры потом навьючивают на ослов и возвращаются в Армению. Вверх по реке ведь из-за быстрого течения плыть совершенно невозможно. Поэтому и суда строят не из дерева, а из шкур. Когда же купцы на своих ослах прибывают в Армению, то строят новые суда таким же способом». Не знаю, какое впечатление произвела эта цитата на читателей, но меня прежде всего поразила прагматичность, предельно рациональная логика их действий. Какая практическая изощрённость: чтобы суметь преодолеть течение Евфрата, строить суда в форме щита, делать их лёгкими, разборными, а для возвращения использовать ослов.. Интересно, в чьей голове родилась эта гениальная идея? Отметим, что за свой товар торговцы брали серебром и привозили его в Армению. Однако может возникнуть резонный вопрос: какое отношение всё это имеет к армянам? Ведь Геродот ясно пишет, что навигацию осуществляли «вавилоняне» – ассирийцы. У того же «отца истории» есть такие строки: «Я обязан сообщать всё то, что рассказывают, однако верить всему этому я, конечно, не обязан». Позвольте и нам здесь не поверить Геродоту, и вовсе не потому, что не доверяем ему, – вопрос в другом. Можно ли себе представить, чтобы ассирийцы регулярно совершали такие выгодные торговые рейсы и того же самого не проделывали армяне, из чьей страны вывозился товар? Это невероятно, и время здесь совсем ни при чём, и дело не в том, что это предположение выдвигается человеком XXI века. Это просто очевидная, нормальная человеческая логика.

▲ Ассирийский корабль. С тем, что по Евфрату плавали и корабли армянских купцов, согласен и знаме­нитый востоковед академик Г. Саркисян: «Летописец упоминает лишь торговцев-вавилонян, однако этим вовсе не исключается факт использования морских путей армян­скими негоциантами«. К ещё более интересному заключению пришел видный кавказовед Ал. Ерицян, который пишет: «Считаем необходимым сказать несколько слов о тех фактах, которые подтверждают существование в древние времена армянской торговли. Навасард (название первого месяца года по древнеармянскому календарю – с 11 августа по 10 сентября. – Х.Д.) состоит из слов «нав» и «сард» (в переносном смысле – плетущий). Далее: 1). одного из сыновей Айка звали Навасард, то есть «тот, кто умеет плести корабли», знаток плетения лодок; 2). так называлось то время в году, которое наиболее удобно для плетения судов. Так или иначе, слово «Навасард» подтверждает дошедшие до нас сведения западных историографов о том, что армяне из ивовых прутьев плели ладьи» (Сборник сведений о Кавказе, т. 1, Тифлис, 1981 г.). В самом деле, если один из сыновей нашего прародителя Айка был наречен Навасардом – словом, которое обозначает искусство плетения судов, это напрямую свидетельствует о том, что армянам было исконно свойственно мореходное дело, кораблестроение, использование водных путей. Наконец, может возникнуть вопрос: почему это так важно для нас? По простой причине: мы неоднократно отмечали, что армяне – торговый народ, и этим можно только гордиться, поскольку народ, имеющий давние традиции торговли и экономической деятельности, это народ цивилизованный. Купечество было тем источником, который питал нашу церковь, культуру, наш язык, и именно национальное купечество сыграло решающую роль в том, что армянский народ, подобно многим другим нациям и народам, не исчез с исторической арены. А о том, что наш народ имеет многовековые, насчитывающие, по меньшей мере, 24 века традиции торговли, сообщает отец истории Геродот в своей «Истории» уже при первом упоминании об Армении и армянах. 2. Киликия, Айас Осень 1990 г., Барселона. С моря дует неприятный студёный ветер. Я опустил босые ноги в морскую воду, и холод, подобно электрическому току, побежал по моему телу. Именно тогда мне подумалось, что по другую сторону моря, лежащего посреди миров и материков и получившего название Средиземного, когда-то находилось последнее царство моих предков, которое просуществовало 295 лет – всего каких-то пяти лет не хватило до круглого срока в три века. Киликия… царство, канувшее в лету. Свиток воспоминаний. Всплеск самосознания армян. Воплощение сказки. Сокровищница традиций. Человеческий улей. Торговля и ремёсла. Философы и миниатюристы. Воины и цари. Порыв ветра. Вздох корабля. Скрип мачты. Дыхание времени. Киликия… Европейцы называли её Terra Armenorium, Domini Regis Ermenie, арабы – Билад-уль-Эрмен. В рудниках, находившихся вблизи столицы Сис, добывали золото, серебро, медь; в горах Тавра – свинец. Богатые недра Киликии давали также соль, соду, медный купорос, серу, слюду и другие полезные ископаемые, в частности, железную руду. По договору, заключённому Киликией в 1285 г. с Египетским султанатом, армяне ежегодно поставляли султану 10 тысяч брусков железа. (Чтобы его подданные могли производить дротики, копья и сабли и в один прекрасный день явились и разрушили их государство). Из Киликии вывозили лошадей, мулов, крупный и мелкий рогатый скот, кожу, шерсть, меха. В долинах выращивали хлопок и лён. Неработающих и бедных здесь не было, даже простой батрак носил шёлковую одежду, что вызывало удивление и зависть у европейцев. Клён и дуб в качестве материала для кораблестроения отправляли в Египет. (Чтобы египтяне, вооружённые дротиками, копьями и саблями, могли приплыть на своих кораблях и разгромить их государство). Реки были судоходны. Города являли собой центры торговли и ремёсел. Айас и Корикос располагались на берегу моря, Тарс и Маместия служили стоянками на пу­ти торговых караванов. Тут часто можно было встретить караваны рабов. …Посвист кнутов. Палящее солнце. Пот и грязь. Белоснежные зубы. Стройные голени. Мускулистые плечи и потухшие взгляды. Рабыня стоила 400 драмов, раб-мужчина – 200. В этой торговле армяне участия не принимали. Поскольку считали, что товаром могут быть любые плоды, животные, творения мысли и рук человеческих, но не сам человек. Ибо в человеке живёт нечто нематериальное, что не подлежит купле‑продаже. Потому армяне часто выкупали рабов и возвращали их на родину. Киликия стала «поставщиком» эмигрантов-азиатов, своеобразным концентратом Азии, рынком её материальных и культурных ценностей, где ими торговали оптом и в розницу. В первую очередь это стало известно, конечно, заморским итальянским респуб­ли­кам – вечным противникам и конкурентам, враж­дующим меж собой Генуе и Венеции.

▲ Левон II (I) — первый король Киликийской Армении. В марте 1201 г. царь Левон Мецагорц вручил генуэзскому послу Огерио ди Пало грамоту, которой жаловал городу ряд исключительных торговых привилегий, экономических и правовых льгот. В частности, он гарантировал, что все товары и предметы с затонувших генуэзских кораблей, которые море выбросит на берег Киликии, будут возвращаться законным владельцам. Это был беспрецедентный поступок, ибо другие средиземноморские страны немедленно присваивали выброшенные на берег товары. В декабре того же года в Венецию возвратился посол дожа Энрико Дандоло – Джакомо Бан­до­эро, который привёз с собой заключённый с Левоном II торговый договор, изложенный на армянском и латинском языках, по которому армянский царь предоставлял венецианцам в своём царстве безопасное поселение и беспрепятственную торговлю. В результате итальянские купцы и ремесленники пересекли Средиземное море на своих галерах, которые армяне называли «хале», и утвердились на постоянное жительство в городах Киликии. Приезжих из Венеции, Генуи, Пизы можно было встретить на каждом шагу: одни открыли кабачки – таверны, другие ковали металл в кузницах, кто торговал вином и оливковым маслом, кто обрабатывал кожу. Они проживали в отдельных кварталах, где строили гостиные дома и складские помещения. В Айасе у них была даже своя церковь – Св. Маркоса, с кладбищем, где похоронено множество венецианцев. За итальянцами потянулись другие европейцы: французы, бельгийцы, фламандцы, каталонцы. Если учесть, что в Киликии постоянно проживали сирийцы, греки, арабы, станет ясно, что армянское царство являлось связующим узлом между Азией и Европой, местом смешения нравов и обычаев, жизненных укладов, культур и товаров самых разных народов. Однако сердцем страны, её экономической столицей был Айас – единственный армянский морской порт, расположенный близ устья реки Сихан, на берегу Александреттского залива. Здешние армяне научились ладить с морем и морское дело – строительство кораблей, спуск их на воду, умение управлять судном, судоходство – сделали своей специальностью. Для европейцев Айас был ключом к Азии. По-латыни он назывался Aegea, итальянские мореплаватели именовали его Portus Ayacci. Айас кормил государство, причём бóльшая часть государственного дохода поступала в казну из акцизного дома – таможни, которую европейцы называли Pacidonium или Pacistonium (pac – означает «акциз»). Иноземные купцы выгружали на берег разнообразные товары, уплачивая таможне 4 процента пошлины (французы и итальян­цы – 2 процента), затем проходили специальную царскую инстанцию – Curia Regis Armeniae, где с помощью владеющих несколькими языками толмачей заключали сделки со своими армянскими коллегами.

▲ Прибытие братьев Поло в Айас, иллюстрация из книги Le Livre des Merveille (XV в.) В 1295 году неугомонный и любознательный Марко Поло в своей родной Венеции, в стоящем на канале Св. Лио доме Полоньери, взялся писать историю своей жизни, пол­ной испытаний, опасностей и чудесных открытий, которой дал название «Il milione». Он спус­тился в Айасе на берег, намереваясь достичь Палестины, чтобы получить там благословение новоизбранного папы Григория Х и забрать его ответ Великому Моголу. Слава и авторитет великого итальянского путешественника были настолько велики, что царь Левон III принял его, выслушал его истории и предоставил ему трирему для путешествия в Сан-Джованнид’ Акри. Однако самым большим дивом для Поло оказался Айас, о котором он спустя 24 года в сдержанной манере того времени писал: «На берегу моря есть город, который зовётся Лайас и где можно найти всё что угодно. Надо сказать, что всевозможные специи, шелка, драгоценности и другие товары сюда свозятся со всей страны, а купцы из Венеции, Генуи и других стран прибывают сюда, сбывают привезенный с собой товар и увозят все что им необходимо. Каждый, кто захочет отправиться в глубь страны, будь то торговец или иной путешественник, должен начинать свой путь из этого города». А что увозили отсюда чужестранцы, в частности соотечественники Марко Поло? Их тор­го­вые корабли, самый дорогой из которых стоил 6000 драмов (для сравнения – цена приличного дома в Киликии была 1500 драмов), наводнили рынок Венеции армянскими товарами: тю­ки шёлка-сырца и хлопка, изысканные шерстяные ткани, нежное шёлковое полотно аб­ри­ко­сового цвета, прядильный хлопок, переливчатый бархат, сахар, специи, пере­про­да­ваемые на севере Европы (корица, перец, куркума, гвоздика, кори­андр, ладан). А также олово, медь, соль, овёс, кишмиш, маджар, вино, козы, лошади, ослы, бычья кожа и т.д. и т.п. Посещения европейцев не могли быть односторонними и не оставались без последствий. Торговля долж­на была строиться на принципах обоюдной выгоды. И киликийцы принялись энер­гично завоёвывать Европу (в частности, с разрешения Совета дожей Венеции 23 сентября 1302 г. в город прибыли негоцианты Левон, Симон и Геворг). Это была своего рода экономическая эмиграция – хотя это слово здесь не совсем уместно. Лучше сказать взаимопроникновение, вызванное экономической необходимос­тью, которому впоследствии суждено было перерасти в образование общин и совместный образ жизни. Киликия, Айас… Вечная суета. Пчелиный улей. Упругие канаты, тугие паруса, порыв ветра… Овеянный легендами корабль-призрак по имени Киликия, подобно ветру, умчавшемуся вдаль, исчез в туманной дымке над океаном истории. 3. В Республике Льва В 1172-1178 гг. дожем Венецианской Республики, или Республики Льва, что на берегу Адриатического моря, стал Себастьяно Дзиани. Этот человек долгое время занимался торговлей в Киликии, к тому же часто посещал Констан­ти­но­поль, и повсюду он неизменно встречал у армян тёплый прием, помощь и содействие. В знак благодарности Дзиани подарил армянам свой дом, стоящий на берегу канала в квартале Св. Юлиана, на Калле Лантерне, на пути от площади Св. Марка – государственно-политического центра республики, к торговому центру Риальто, так как посещения армянами Венеции были регулярными и их число росло день ото дня. Армянский Дом по сути был постоялым двором. Поскольку в Венецию прибывали исключительно купцы, тут находили приют и новички, только-только утверждавшиеся на местном рынке, и те, кто потерпел фиаско и оказался на пороге бедности. Армянский Дом сделался островком, вокруг которого стали группироваться приезжие. Улицу Лан­тер­не вскорости переименовали в Калле деи Армени, а вновь прибывшие армяне стали селиться на разных калле – венецианских узких улочках: Катулло, Пиньоль, Дорсодуро, у церквей Св. Апостолов, Св. Власа, Св. Мартина, на Калле делле Расе, находящейся позади Рива дел­ли Скья­вони, и на улице Руза ди Джуффа, названной в честь джугинцев. На калле Фьюбера армяне изготавливали пряжки и пояса, в лавках квартала Св. Юлиана торговали серебристым шёлком, продавали шитые золотой нитью платки, плотные шерстяные и тончайшие хлопчатобумажные ткани, шёлковые рубашки, разноцветные кисеты для табака, армянские ожерелья из дерева и кости, резные скамеечки, специи, тюль, ткани из шерсти ангорских коз, домашние туфли, расшитые жемчугом и иными самоцветами, шубы из меха куницы, накидки из горностая, украшенную орнаментом посуду, тонкие, как паутина, шёлковые нитки, мягкие лошадиные седла и другие товары. Знаменитые многоцветные армянские ковры продавались в Риальто и у подножья ступеней собора Св. Марка. В том же Риальто армяне имели не один десяток лавок, где продавались алмазы, изумруды, рубины и прочие драгоценные камни. Дар Себастьяно Дзиани впоследствии закрепил в своем завещании его внук Марко. Армянский Дом существовал в течение многих веков и сохранился до наших дней, сегодня он представляет собой многоэтажное строение с почерневшими и разрушенными стенами – но без армян. В этом доме некоторое время проживал торговец из Старой Джуги Акоп, прозванный Мегапартом, знаменитый армянский первопечатник, но об этом чуть позже. Как христиане, армяне могли арендовать дома и селиться в любой части Венеции. До середины XV века здесь действовал запрет на продажу недвижимости иноземцам. По этой причине армяне стали жениться на местных или изменяли фамилии на итальянский манер. так, например, Акопян стал Джакоби, Чухунян («рытвины, ямы») – Валле («ущелье»), Каракаш («чернобровый») – Рицци («густоволосый») и т.д. Несмотря на религиозные расхождения, армяне довольно быстро освоились на экономически выгодной, щедрой и благосклонной венецианской земле и прижились здесь, став полноправными членами общества и предоставив Республике Льва свои капиталы. В пору войн против Крита, когда экономика Венеции была разрушена почти до основания, армянский капитал сыграл поистине спасительную роль. Об этом свидетельствуют «Пять Мудрецов», в различных исторических документах отмечая: «Заслуженный и избранный народ армянский…, представители которого кладут в обращение крупные наличные средства и торговлей своей весьма споспешествуют Венеции». Невозможно представить Венецию без моря, без гаваней, без разъедающих сушу каналов, без гондол… Естественно, море и связанная с ним экономическая деятельность не могли пройти мимо внимания армянских торговцев. Они энергично вовлеклись в корабельное дело, судостроение, торговое мореплавание. Согласно хранящимся в архиве собора Св. Петра документам, в период с начала XVI века и до конца XVII века плотниками на корабельной верфи работали сыновья Егии – Геворг, Ован, Мкртич, Никогос, а Петрос был капитаном. Их современниками были Антон Гай со своим сыном и внуком, которые в течение целого века упоминаются в истории кораблестроения и мореплавания. Капитанами были и Мкртич Ростом, Петрос Баласан, Акоп Абучян, Микаэл Негри, Ованес Бернарди, Ованес Альбертини. По Адриатическому морю плавало множество кораблей, принадлежащих богатым армянским торговцам, несмотря на то, что над ними реял флаг Республики Льва. Так, например, сыну Агамира – Занд Аветику принадлежало судно «Святой дух», семейству Нури – «Благодатная Богородица» Аслану Погосу – «Св. Овсеп», Петросу Синану – галера «Св. Геворг», Аракелу Гираку – «Святая Дева Миротворица». Шаумяны, которых здесь называли Саум, прибыли в Венецию из Карабаха в 1650 г. и основали тут банк. Позднее они стали самыми крупными производителями хрусталя Мурано на всём побережье. Для импорта своей продукции они использовали собственный торговый корабль «Св. Крест». Ещё один вид морских «даров», который занимал немаловажное место в венецианско-армянской торгово-экономической деятельности, – это кораллы. Армяне первыми в Италии стали обрабатывать кораллы. из них делали талисманы, ожерелья, отделанные золотом пряжки, булавки. Однако Республика Льва приняла закон, запрещающий иноземцам заниматься ремёслами, связанными с драгоценными металлами, закрепив это право за венецианцами. В 1450 г. запрет был снят, но армяне предпочли ювелирному ремеслу более доходную торговлю изделиями из кораллов. Среди тех, кто торговал кораллами, янтарём, золотыми украшениями, в Венеции был хорошо известен Маркос Зардарян, который в 1592 г. купил для своего сына один из магазинов на недавно построенном мосту Риальто.

▲ Урбатагирк. Гравюра «Святой Киприан исцеляет больных» Теперь вернёмся к армянскому первопечатнику Мегапарту. Акоп был староджугинским торговцем, он прибыл в Венецию и поначалу поселился в Армянском Доме. Акоп являл собой пример счастливого соединения финансовых возможностей состоятельного человека с глубокой и безоглядной преданностью христианской вере. Он обратил внимание на ряд обстоятельств: во-первых, в Венеции проживало несколько тысяч армян, которые, находясь в чужой среде, так же, как и он, поневоле были оторваны от святой апостольской веры. То есть существовала задача поддержания родной религии и потребность её сохранения. Во-вторых, ещё в 1469 г. Джованни да Спира завёз в Венецию изобретение Гутенберга, и печатное дело с каждым днём расширяло поле деятельности. возможность печатать книги в краткие строки и в большом количестве могла стать очень полезной. Взявшись за издание духовных книг, Акоп учитывал, что среди тех, кто годами занимается торговлей, естественно, не много людей с глубоким интеллектом и серьёзным восприятием духовных ценностей, а посему книга для них должна быть доступной, понятной и простой. Вот почему первое армянское печатное издание – «Урбатагирк», имело и второе название «Парзатумар» (Объяснительный календарь). Ещё одно обстоятельство: сам Акоп был торговцем и не стал бы, даже во имя возвышенной идеи, тратить деньги, не предполагая получить дивиденды. Он должен был сбыть созданное. «Урбатагирк» распродавался хорошо. Существует история, связанная с первой печатной армянской книгой и морем. Рассказывают, что из Смирны вышло в плавание армянское торговое судно под командованием капитана Гаспара. Пассажирами его были армянские торговцы, которые везли в Венецию шёлк-сырец и натуральные красители. После долгого путешествия, уже в виду итальянского берега, их настигла беда: на большой скорости к торговому судну стали приближаться два десятка маневренных пиратских челнов. Попытки уйти от преследователей не увенчались успехом – судно было довольно тяжёлым. Видя, что надежды на спасение нет, Гаспар собрал на палубе пассажиров и команду, раскрыл «Урбатагирк», и все хором стали молиться, готовясь к неминуемой смерти. И во время молитвы произошло чудо: море вдруг разбушевалось, солнце затянуло тучами, в небе засверкали молнии и загрохотал гром, на воду опустился густой туман. Бог внял молитве армян, и, воспользовавшись непогодой, Гаспар довёл корабль до итальянского берега. В начале другой изданной им книги – «Служебника» Акоп написал такие строки: «Опубликована… в Богом хранимом городе Венеции, во Франкстане, руками многогрешного Акопа, по прочтении каковой просите у Господа отпущения его грехов». Отсюда он и получил своё прозвище Мегапарт – «многогрешный». Ни в одной стране мира, ни в одном из городов нет памятника армянскому купцу. В Ереване на улице Исаакяна стоит памятник Акопу Мегапарту. Давайте же будем считать, что это не просто памятник первому армянскому книгопечатнику, а собирательный образ торгового человека-армянина, посвятившего всего себя своей нации и церкви. 4. Люди Причерноморья Какое представление имеет каждый из нас об Ани? Десятки лет археологи, историки, этнографы, архитекторы, филологи, писатели и поэты обращались к истории столицы царства Багратидов, изучали свидетельства о нём, в результате чего сложилась определённая система представлений. Можно отметить его следующие основные вехи: высокая цивилизация, развитое искусство и ремёсла, независимая государственность, потом утрата всего, беспредельная, неизбывная тоска. Ощущение развеявшейся сказки.

▲ Город Ани. Фрагмент реконструкции. Всё это можно понять и принять, однако существует и другая правда, которая изначальна, и именно она стала причиной нашей потери, оказав огромное влияние на национальную сущность, собирательный образ мышления и психологию нашего народа. Речь об экономическом факторе, который почти не исследован и целиком упущен из поля зрения. Историк Герхард Херм так охарактеризовал Византию: «Чудо, возникшее вследствие вырождения». Разве не таким же чудом был город Ани? В этой армянской столице, крупном перевалочном пункте между Востоком и Западом, сосредоточились несметные материальные богатства (взять хотя бы расхожее утверждение о том, что в Ани была тысяча и одна церковь). Богатство привело к вырождению, а оно, в свою очередь, притупило элементарное чувство коллективного самосохранения. Разгул разврата и сытая жизнь не смогли устоять под ударами голодных воинственных племён и вконец разложившейся Византии. Если прежде армянин эмигрировал по собственной воле, из соображений экономической целесообразности, то анийцы были первыми, кто подвергся насильственному массовому переселению. Вы можете спросить, какую связь имеет Ани с нашей темой. А вот какую. Анийцы переселились на берег Чёрного моря, в Крым и, подобно ручейку в песках пустыни, стали пролагать путь дальше – в Молдову, Валахию, Трансильванию, Украину, добравшись до самой Польши. Одна такая струйка достигла берегов Дона, так образовался Новый Нахичеван. Крым для анийцев был тем берегом, против которого, через море, лежал их Восток – зовущая к себе колыбель и вечная тоска, родная история и древние традиции. У анийцев, лишённых государства, утративших чувство уверенности и коллективной безопасности, развилось естественное чувство само­со­хра­нения, а продолжать существование можно было, лишь одержав победу в конкуренции с другими народами. Опередить их трудолюбием, созиданием, предприимчивостью. Победить экономически, что позволило бы со­хра­нить относительную самостоятельность – религиозную, культурную и даже поли­ти­ческую. А одержать победу в экономической конкуренции означало быть впереди в об­лас­ти торговли, искусство ведения которой с течением веков прочно вошло в гены армян. Торговля – это суша, пути сообщения – море, транспортное средство – корабль.

▲ Армянский монастырь Святого Креста в Крыму. Некоторые иностранные летописцы XI–XIII веков называли Крым Морской Арменией (Armenia maritima), однако это вовсе не означало, что Крым принадлежал армянам. Хозя­е­ва­ми полуострова были скорее генуэзцы, которые главный город Крыма – Кафу (Феодосия) пре­вратили в хозяйственную колонию своей республики. Их корабли – панфилы, гри­па­ри­о­ны, коки, галеры, барки, галеоты и – поразительное языковое совпадение! – навыбороздили Чёрное море, через Босфор заходили в Средиземное море и тем самым поддерживали постоянную связь с родиной. Эти торговые суда везли из Кафы товары десятков наименований, однако самым ценным среди них, без сомнения, был шёлк-сырец, который армянские купцы привозили из Персии, Талиша, Шеки, Гандзака, Грузии в кавказские порты Черного моря, а отсюда уже – в Крым. По свидетельству жившего в 1289-1290 гг. в Кафе итальянского нотариуса Ламберто ди Самбучето, в течение одного года в Геную было вывезено шёлкового сырья на сумму в 33 тысячи аспров. Результатами торгового мореплавания генуэзцев активно пользовались крымские армяне. В XIII веке Симон на арендованном судне «Св. Андреас», Пиера Богдан Севанци, Васил Иван Мелик, Брике Эвага Аварян перевозили в Трапезунд и Синоп рыбу, серебро, ткани и другие товары. А 23 апреля 1289 г. Фароз и Костар на итальянском судне перевезли в Трапезунд 400 мод (около 112,5 тонн) проса и 300 мод зерна (притом часть пшеницы сухо­пут­ным путём доставляли в Киликию). Чёрное море – это водное пространство, которое разделяло (или соединяло) Европу и Азию, в первую очередь Турцию. В XIV-XV вв. от Польши до берегов Чёрного моря тянул­ся длинный торговый путь – так называемая «молдавская дорога». Она имела две ветви: одна из них, основная, шла через Львов, Галич, Коломию, Снятин, Черновцы, Сереть, Сучаву. Отсюда дорога тяну­лась через Яш к Аккерману (Белгород), откуда купцы по морю направлялись в Кафу или Константинополь. мы отмечаем этот путь столь детально, потому что во всех без исключения названных населённых пунктах поселились бывшие анийцы и основали там постоянные общины. Для польско-турецкой торговли громадное значение имел Львов – транзитный «склад» товаров, город, соединявший европейский и азиатский рынки, который современники назы­ва­ли «сухопутной гаванью Востока». Здесь скапливались всевозможные восточные товары: шелка и ков­ры, жемчуг и золотые изделия, природные лекарственные средства, специи, арома­тические масла и прочее. Всё это потом через Краков перевозилось в запад­ные области Польши, а также в Германию и Фландрию. Взамен в Турцию везли сукно, свинец, ртуть, оружие, сабли, ножи, плуги, пушнину и шубы, предметы ремесла и др. К середине XV в. польско-турецкая торговля обретает покровительство на государственном уровне. Так, в 1439 г. валахский князь Влад III издал манифест, по которому польским, украинским и молдавским купцам позволялось беспрепятственно проезжать через его территорию в Турцию. В 1455 г. султан Махмуд II извещает Казимира Ягелончика о том, что гарантирует его купцам свободную торговлю на суше и на море. В ответ на это польский король издаёт указ, согласно которому «заморские турецкие купцы» получают право торговать во всех землях польского государ­ст­ва, и в частности во Львове.

▲ Одна из старейших улиц Львова — Армянская. Теперь обратите внимание на следующее важнейшее обстоятельство. Русские и украинские учёные, детально изучавшие торгово-экономические отношения между Европой и Турцией, основываясь на документах XIV-XVII вв., упоминают имена многочисленных польских купцов того периода, которые, однако, на деле являются армянами. Но когда проблема национальной принадлежности со всей серьёзностью встаёт в их трудах, они уже без экивоков вынужденно констатируют, что турки сами торговлей не занимались и это право закрепилось за греками, евреями и армянами. Тогда возникает вопрос, почему в исторических свидетельствах не упомянуто имя хотя бы одного грека или еврея? (Евреи вообще почти не замечены в международной торговле, они обосновались главным образом во Львове, где занимались рос­тов­щической деятельностью.) Один из русских учёных довольно метко охарактеризовал роль армянских торговцев: «С польской стороны в торговле с Турцией, наряду с самими поляками и украинцами, активную роль выполняли армяне, проживающие во Львове, Ка­мен­це, Киеве. В сфере торговли они имели давние традиции и богатый опыт, хоро­шо знали восточные страны, поддерживали тесные контакты со своими соотечественниками в генуэз­с­ких колониях, Молдавии и Турции. Широкие международные связи армянских торговцев способствовали их успешной торговле». И это ещё скромно сказано! На деле это была не просто успешная торговля, а приоритетная экономическая деятельность, превос­хо­дя­щая успехи других народов. Ни поляки, ни украинцы, никто из негоциантов других наций не имели таких вековых традиций и национальных связей, как армяне. Лишившиеся родины анийцы, используя фактор национальной принадлежности, сумели обратить себе на пользу собственное несчастье (что, надо сказать, не спасло их от гибели – от вероотступ­ни­чест­ва и национального отчуждения). После захвата почти всех территорий Причерноморья Турция превратила море в «турецкое озеро», запретив плавать по нему судам других стран. Однако это не остановило армянских торговцев: людям, не имеющим государственности, было неважно, на чьих кораблях плавать. Чрезвычайно интересно то, каким образом армянские торговцы доставляли свои грузы в мор­ские гавани. Сухопутные перевозки осуществлялись исключительно колёсным транс­пор­­том, и то, что в течение всего XVI века и вплоть до половины XVII века в Польше су­щест­во­ва­ло три типа грузовых телег: фурмановы, германские и армянские, является достоверным научным фактом. Они отличались друг от друга внешним видом и грузо­подъём­­ностью. Наиболее часто использовались армянские телеги, и это было вполне по­нят­но: первенство в торговле принадлежало армянам. (Все упоминаемые далее лич­ности – армяне с ополя­ченными и обукраиненными именами.) Армянская телега перево­зи­ла около 15 центнеров груза (в то время 1 центнер равнялся 65 килограммам), и в каждую из них впрягалось по 8 лошадей. Так, в 1586 г. владелец телеги Гаврило Самчик погрузил на две армянские телеги 30-цент­не­рный груз известного купца Николая Бернатовича для доставки его в Константинополь. На таких же телегах путешествовали Григор Лисак, Николай Слепорад, Франтишек Михай и другие торговые люди. Добавим, что несколько де­сят­ков телег объединялись в караваны, которыми управляли караван-башú, и им беспре­ко­слов­но подчинялись все купцы (известен армянский караван-баши, говорящий на 98 языках). Атлас, бархат, парчу и другие дорогостоящие ткани во избежание порчи от дождя и снега уклады­ва­ли в деревянные ящики и сверху укрывали клеёнчатым полотном. Шкурки соболей, бе­лок, куниц и других пушных зверей, шерсть, шёлк-сырец, хлопок помещали в мешки, сшитые из грубого холста, на них натягивали клеёнчатую ткань и затем всё это уклады­ва­ли в кожаные сумки. Пушнину на Балканы зачастую везли в коробах, которые на обратном пути наполняли специями. Для перевозки грузов широко использовали сплетённые из волоса и кожи сумки и саки: в волосяных перевозили специи, а в кожаных одежду, шёлковые ткани, обувь, пояса и другие мелкие товары. Все упакованные единицы нумеровали, вышивали на них герб владельца и ставили его личную печать. Герб и печать служили для груза защитой и имели юридическую силу как при торге, так и при судебных разбирательствах. Для перевозки товаров зачастую использовали бочки, в которые помещали самые разные вещи: шёлковые ткани, посуду, бритвы, специи, ладан, свинец, олово и пр. Синьку перевозили в бочонках, которые изнутри были выстланы холстом, а снаружи покрыты войлоком. В бочках перевозили также закупленную в приморских городах солёную, копчёную и вяленую рыбу, а также икру. Так, в 1581 г. Ягуб Костевич привёз из Килии во Львов две бочки рыбы, а в 1623 г. проживавший во Львове Ивашко Лукашович привёз две бочки вяленой рыбы и свежих осётров. Любопытное обстоятельство: при таможенном досмотре гружённые рыбой телеги не распаковывали и не задерживали, чтобы товар не испортился. При этом авторитет и благонадёжность армянских купцов были настолько высоки, а их слово столь весомо, что достаточно было простого заверения, что в бочках нет никаких других товаров, кроме рыбы, – и таможенный шлагбаум немедленно поднимался. В специальных бочках – кюпах в Константинополь доставляли морем лимон­ный сок, уксус и множество разных вин. Всё это приплывало на кораблях в порты Дуная, а отсюда по суше переправлялось во Львов. Естественно, в эти порты, в частности в Измаил и Килию, привозили и другие товары. Так, в 1596 г. львовские купцы-армяне Христофор Голубович и Юхно на турецком судне привезли из Константинополя в Измаил сафьян. В 1601 г. Сафар Мурадович по заказу польского короля из Персии в Трапезунд, а оттуда в Килию доставил большую партию ковров. Теперь, когда нам уже известно, как и какими сухопутными дорогами добирались наши соотечественники до городов Причерноморья, посмотрим, чем же их привлекало море. В основе этого лежал простой экономической расчёт и соображения целесообразности. Из Константинополя до северного берега товары доставлялись за 3 дня, а оттуда добирались в Каменец по суше в течение двух недель, итого – от силы 20 дней. Сухопутная же транспортировка из Полиса в Каменец длилась 43 дня. Кроме того морской путь значительно сокращал транспортные расходы. Например, перевозка тканей по морю увеличивала себестоимость товара всего на 2%, в то время как по суше – на 15-20%. По этой причине армянские купцы из Польши, Украины, Молдовы широко пользовались морскими перевозками. Как было отмечено выше, Турция превратила Чёрное море в «турецкое озеро» и запре­ти­ла навигацию судам других стран. Вся транспортировка грузов перешла в руки турок, при­нося громадные прибыли их казне. Какие же суда использовали они? Широко рас­про­стра­нённым плавсредством был карамурсал – удлинённое тяжёлое, весьма скоростное двухмачтовое судно. В западной части Причерноморья турки использовали корабли, которые назывались хьюма – с высокими бортами, широкие в рулевой части. Эти су­да различной грузоподъёмности имели от одной до трёх мачт. Вино в порты Дуная пере­во­зили галионы. Применялись также большие лодки типа «чайка». Однако самым распространённым средством транспортировки товаров – ещё один поразительный факт! – были известные под названием «нава» парусные лодки, которые имели округлую форму, высокие борта и могли перевозить до 120 тонн груза. Анийцы, утратившие государство и родину, обосновавшиеся на территориях от Крыма до Польши, знавшие единственное в своей жизни водное пространство – реку Ахурян, стали людьми, накрепко связанными с морем, добывающими в море хлеб свой насущный. Морскими людьми © Хачатур Завенович Дадаян. Продолжение следует...