Предыдущая публикация
Эмма Дарлинг Кушман: ангел среди ужасов Геноцида
Что заставляет человека остаться в аду, когда все остальные бегут? Что движет медсестрой, которая превращает больницу в приют и спасает тысячи детей, рискуя собственной жизнью? История Эммы Дарлинг Кушман — это рассказ о женщине, которая в одиночку противостояла целой империи и стала светом во тьме одной из самых мрачных глав в истории человечества.Эмма Дарлинг Кушман родилась в 1864 году в Берлингтоне, штат Нью-Йорк, в семье потомков Роберта Кушмана — одного из лидеров легендарного плавания на «Мэйфлауэр». Казалось бы, обычная американская девушка из хорошей семьи. Сначала школьная учительница, затем — медсестра, получившая образование в больнице Патерсон в Нью-Джерси и работавшая заведующей больницей Скаррит в Канзас-Сити.
Но в 1900 году что-то изменилось. Получив квалификацию медсестры, Эмма присоединилась к Американскому совету зарубежных миссий и отправилась в Османскую империю. Туда, где заканчивался привычный цивилизованный мир, и начинались бескрайние просторы Анатолии.
В Таласе (древней Кесарии, современном Кайсери) она работала в миссионерской больнице, а позже стала администратором Американской больницы в Конье, в самом сердце центральной Турции. Эмма выучила турецкий язык, основала медицинские школы в Кесарии и Конье, сама переводила учебники. Кто мог подумать, что эти годы подготовки станут репетицией перед самым важным спектаклем её жизни?
Осень 1914 года. Османская империя вступает в Первую мировую войну на стороне Центральных держав. Всем иностранным миссионерам и гражданам приказано покинуть страну. Пароходы отчаливают от турецких берегов, увозя европейцев и американцев в безопасность. Но Эмма Кушман отказывается от эвакуации. Она остаётся в Конье. Что она знала? Что предчувствовала? Возможно, её медицинский опыт подсказывал, что больные нуждаются в докторе именно тогда, когда становится особенно страшно.
1915-1916 годы. Разворачивается армянский геноцид. Конья превращается в один из основных пунктов депортации — сюда пригоняют эшелоны с тысячами армянских мужчин, женщин и детей. Их сгружают с поездов прямо в лагеря смерти. И тогда происходит невероятное. Эмма Кушман превращает свою больницу в убежище. Она начинает спасать армянских сирот прямо с улиц, размещая их в безопасных домах. Когда места не хватает, она переделывает больницу в приют. В конце концов под её крышей находят спасение более тысячи детей, которых иначе ждала почти неминуемая смерть.
Представьте себе эту картину: одинокая американская женщина среди хаоса геноцида, которая тайно и с огромным личным риском воссоединяет разлучённые семьи, прячет женщин и детей, договаривается с местными жителями. Османские власти, поглощённые войной, мало что могут сделать с её дерзкими гуманитарными усилиями.
После того как нейтральные американцы и другие иностранцы покинули регион или были изгнаны, Эмма часто оставалась единственным американцем (и одним из очень немногих западных людей) в регионе. И тогда её роль радикально расширилась. Она стала фактическим консулом целых 17 союзных и нейтральных наций. Распоряжалась миллионами долларов помощи, организовывала обмен пленными, помогала заключённым священникам и другим узникам османских тюрем. Местные жители позже вспоминали, как грозная личность мисс Кушман и её переговорные способности часто преуспевали там, где официальные каналы терпели фиаско.
Но главной миссией Эммы оставалось спасение армянских жизней. Одна очевидица, Гадарин Топджян Будакян — армянская девочка, находившаяся под её опекой, — называла мисс Кушман «ангелом-хранителем». Она хвалила её мужество и сострадание в помощи травмированным девочкам, многих из которых спасли из гаремов или от других злоупотреблений.
К концу войны в 1918 году у Кушман на попечении было около тысячи армянских сирот, и порой ей помогал лишь один помощник — повар. Она не только обеспечивала детей едой, кровом и безопасностью, но и залечивала их эмоциональные раны — и всё это время защищая их с оружием в руках. Коллеги отмечали, что Кушман была «настоящим бойцом, когда того требовали обстоятельства», даже носила пистолеты днём и ночью для защиты и была «таким же хорошим стрелком, как лучшие из нас» в своей решимости охранять уязвимых.
Конец Первой мировой войны в 1918 году не принёс мира регионам, где работала Кушман. Подъём турецкого националистического движения означал, что армяне и греки-христиане, оставшиеся на бывших османских землях, всё ещё находились в смертельной опасности.
Мисс Кушман осталась помогать этим людям, проявляя ту же стойкость, что и во время войны. Она официально присоединилась к организации «Американская помощь Ближнему Востоку», которая поставила её во главе нескольких лагерей беженцев и приютов после 1919 года. В какой-то момент она руководила тремя приютами, заботившимися о более чем 2000 детях в Турции, а позже в Греции.
Сентябрь 1922 года. Конфликт между греческими и турецкими силами достигает кульминации в сожжении Смирны (Измира) — событии, которое угрожает тысячам греческих и армянских беженцев и сирот, сосредоточенных в городе. Среди хаоса Великого пожара Смирны Эмма Кушман бросается в действие. Она помогает координировать эвакуацию 22 000 детей из Анатолии, лично ведя 1700 сирот в мучительном путешествии по суше и морю в безопасную Грецию. К середине 1923 года она и её «дети» прибывают в Коринф, где Эмма основывает огромный приют и центр для беженцев. Это учреждение в конечном итоге разрастается примерно до 3000 сирот.
Кушман позирует с детьми, с которыми работала в Коринфе. Подпись гласит: «Она с самыми маленькими детьми».
В Коринфском приюте (как и ранее в Конье) Кушман вводит революционные для того времени практики. Веря, что неравенство полов препятствует общественному прогрессу, она учреждает совместные классы — мальчики и девочки учатся вместе, что было практически неслыханным на Ближнем Востоке того времени. Она организует приют как самоуправляющееся сообщество: дети избирают собственных представителей и даже ведут молодёжный суд для разрешения споров. Учебная программа включает спорт и профессиональную подготовку в ремёслах и сельском хозяйстве, готовя молодёжь к самостоятельной жизни. Наблюдатели отмечали, что под руководством Кушман сироты становились «лучшими фермерами, самыми искусными ремесленниками и самыми аккуратными домохозяйками, каких только можно найти».
Портрет мальчиков-сирот, с которыми работала Эмма Дарлинг Кушман, в Коринфе. Подпись гласит: «Некоторые из её [Эммы Кушман] мальчиков».
Но в 1900 году что-то изменилось. Получив квалификацию медсестры, Эмма присоединилась к Американскому совету зарубежных миссий и отправилась в Османскую империю. Туда, где заканчивался привычный цивилизованный мир, и начинались бескрайние просторы Анатолии.
В Таласе (древней Кесарии, современном Кайсери) она работала в миссионерской больнице, а позже стала администратором Американской больницы в Конье, в самом сердце центральной Турции. Эмма выучила турецкий язык, основала медицинские школы в Кесарии и Конье, сама переводила учебники. Кто мог подумать, что эти годы подготовки станут репетицией перед самым важным спектаклем её жизни?
Осень 1914 года. Османская империя вступает в Первую мировую войну на стороне Центральных держав. Всем иностранным миссионерам и гражданам приказано покинуть страну. Пароходы отчаливают от турецких берегов, увозя европейцев и американцев в безопасность. Но Эмма Кушман отказывается от эвакуации. Она остаётся в Конье. Что она знала? Что предчувствовала? Возможно, её медицинский опыт подсказывал, что больные нуждаются в докторе именно тогда, когда становится особенно страшно.
1915-1916 годы. Разворачивается армянский геноцид. Конья превращается в один из основных пунктов депортации — сюда пригоняют эшелоны с тысячами армянских мужчин, женщин и детей. Их сгружают с поездов прямо в лагеря смерти. И тогда происходит невероятное. Эмма Кушман превращает свою больницу в убежище. Она начинает спасать армянских сирот прямо с улиц, размещая их в безопасных домах. Когда места не хватает, она переделывает больницу в приют. В конце концов под её крышей находят спасение более тысячи детей, которых иначе ждала почти неминуемая смерть.
Представьте себе эту картину: одинокая американская женщина среди хаоса геноцида, которая тайно и с огромным личным риском воссоединяет разлучённые семьи, прячет женщин и детей, договаривается с местными жителями. Османские власти, поглощённые войной, мало что могут сделать с её дерзкими гуманитарными усилиями.
После того как нейтральные американцы и другие иностранцы покинули регион или были изгнаны, Эмма часто оставалась единственным американцем (и одним из очень немногих западных людей) в регионе. И тогда её роль радикально расширилась. Она стала фактическим консулом целых 17 союзных и нейтральных наций. Распоряжалась миллионами долларов помощи, организовывала обмен пленными, помогала заключённым священникам и другим узникам османских тюрем. Местные жители позже вспоминали, как грозная личность мисс Кушман и её переговорные способности часто преуспевали там, где официальные каналы терпели фиаско.
Но главной миссией Эммы оставалось спасение армянских жизней. Одна очевидица, Гадарин Топджян Будакян — армянская девочка, находившаяся под её опекой, — называла мисс Кушман «ангелом-хранителем». Она хвалила её мужество и сострадание в помощи травмированным девочкам, многих из которых спасли из гаремов или от других злоупотреблений.
К концу войны в 1918 году у Кушман на попечении было около тысячи армянских сирот, и порой ей помогал лишь один помощник — повар. Она не только обеспечивала детей едой, кровом и безопасностью, но и залечивала их эмоциональные раны — и всё это время защищая их с оружием в руках. Коллеги отмечали, что Кушман была «настоящим бойцом, когда того требовали обстоятельства», даже носила пистолеты днём и ночью для защиты и была «таким же хорошим стрелком, как лучшие из нас» в своей решимости охранять уязвимых.
Конец Первой мировой войны в 1918 году не принёс мира регионам, где работала Кушман. Подъём турецкого националистического движения означал, что армяне и греки-христиане, оставшиеся на бывших османских землях, всё ещё находились в смертельной опасности.
Мисс Кушман осталась помогать этим людям, проявляя ту же стойкость, что и во время войны. Она официально присоединилась к организации «Американская помощь Ближнему Востоку», которая поставила её во главе нескольких лагерей беженцев и приютов после 1919 года. В какой-то момент она руководила тремя приютами, заботившимися о более чем 2000 детях в Турции, а позже в Греции.
Сентябрь 1922 года. Конфликт между греческими и турецкими силами достигает кульминации в сожжении Смирны (Измира) — событии, которое угрожает тысячам греческих и армянских беженцев и сирот, сосредоточенных в городе. Среди хаоса Великого пожара Смирны Эмма Кушман бросается в действие. Она помогает координировать эвакуацию 22 000 детей из Анатолии, лично ведя 1700 сирот в мучительном путешествии по суше и морю в безопасную Грецию. К середине 1923 года она и её «дети» прибывают в Коринф, где Эмма основывает огромный приют и центр для беженцев. Это учреждение в конечном итоге разрастается примерно до 3000 сирот.
Кушман позирует с детьми, с которыми работала в Коринфе. Подпись гласит: «Она с самыми маленькими детьми».
В Коринфском приюте (как и ранее в Конье) Кушман вводит революционные для того времени практики. Веря, что неравенство полов препятствует общественному прогрессу, она учреждает совместные классы — мальчики и девочки учатся вместе, что было практически неслыханным на Ближнем Востоке того времени. Она организует приют как самоуправляющееся сообщество: дети избирают собственных представителей и даже ведут молодёжный суд для разрешения споров. Учебная программа включает спорт и профессиональную подготовку в ремёслах и сельском хозяйстве, готовя молодёжь к самостоятельной жизни. Наблюдатели отмечали, что под руководством Кушман сироты становились «лучшими фермерами, самыми искусными ремесленниками и самыми аккуратными домохозяйками, каких только можно найти».
Портрет мальчиков-сирот, с которыми работала Эмма Дарлинг Кушман, в Коринфе. Подпись гласит: «Некоторые из её [Эммы Кушман] мальчиков».
Обед мальчиков, с которыми работала Эмма Д. Кушман в Коринфе. Подпись гласит: «Золотая трапеза».
Девочки, с которыми работала Эмма Дарлинг Кушман, позируют в Коринфе. Подпись гласит: «Её девочки-сироты в Коринфе».
В 1926 году греческое правительство наградило мисс Кушман Орденом Спасителя в знак признания её новаторского лидерства в подготовке осиротевшей молодёжи.
В конце 1920-х годов, после того как Коринфский приют в конечном итоге закрылся, а многие её подопечные пошли своим путём, Кушман поселилась в близлежащей деревне Святого Феодора. Там она вела образцовую птицеферму — одну из лучших в Греции, — предоставляя работу многим своим бывшим сиротам, чтобы молодые люди могли зарабатывать на жизнь, переходя к самостоятельности. Даже в эти более спокойные годы она оставалась «мисс Кушман» для своей большой семьи сирот, продолжая наставлять их и заботиться о них.
Вид на двух мужчин, кормящих кур на ферме, где работала Эмма Д. Кушман. Пометка на обороте: «Её ферма».
В конце 1920-х годов, после того как Коринфский приют в конечном итоге закрылся, а многие её подопечные пошли своим путём, Кушман поселилась в близлежащей деревне Святого Феодора. Там она вела образцовую птицеферму — одну из лучших в Греции, — предоставляя работу многим своим бывшим сиротам, чтобы молодые люди могли зарабатывать на жизнь, переходя к самостоятельности. Даже в эти более спокойные годы она оставалась «мисс Кушман» для своей большой семьи сирот, продолжая наставлять их и заботиться о них.
Вид на двух мужчин, кормящих кур на ферме, где работала Эмма Д. Кушман. Пометка на обороте: «Её ферма».
Декабрь 1930 года. Годы непрестанной гуманитарной работы в экстремальных условиях подорвали здоровье Эммы Кушман. Она решает провести праздники в Каире, где поселилось сообщество её старших армянских и греческих воспитанников. Около 2500 мальчиков и девочек, которых она вырастила, теперь молодые люди в Каире, с нетерпением планируют особую рождественскую встречу со своим любимым наставником. Но по прибытии в Египет Кушман тяжело заболевает, вероятно, злокачественной малярией (тогда известной как «лихорадка чёрной воды»), осложнённой анемией. Её госпитализируют, и, к сожалению, она не выздоравливает. Эмма Д. Кушман умирает в канун Нового года 1930 года в Каире в возрасте 66 лет.
Весть о её кончине отозвалась в гуманитарных кругах и армянской диаспоре. Её похороны в Каире собрали поразительную толпу — более 500 «её» сирот пришли оплакать женщину, которая спасла им жизни, вместе с дипломатами и представителями США, Греции и многочисленных благотворительных организаций. В последней почести Армянский Патриарх Константинополя послал своё благословение замечательной христианской женщине, которая заботилась о столь многих армянских детях.
Кушман была похоронена на участке Американской миссии на протестантском кладбище Каира. Однако в смутные времена её могила осталась без надгробия — тихий конец для героя, который в основном работал за кулисами.
Эмма Дарлинг Кушман воплощала необыкновенное мужество, сострадание и новаторство в гуманитарной помощи. За свои 30 лет миссии на Ближнем Востоке она была высоко награждена множеством наций: почётным крестом французского Легиона Чести, британской военной медалью королевы Александры, греческим Золотым крестом Искупителя и медалью «За выдающиеся заслуги» организации «Помощь Ближнему Востоку», среди прочих.
Несмотря на эти награды, Эмма Кушман оставалась относительно неизвестной фигурой в истории. Всегда скромная и полностью преданная своей работе, она редко возвращалась в Америку и однажды заметила, что была «слишком занята» работой, чтобы тратить время на публичность или лекции.
В 2016 году три школьника из Канзаса (Колин Кавинесс, Люк Бойден и Колин Эвертс) выбрали Эмму Д. Кушман темой своего исторического проекта о неизвестных героях. Копаясь в архивах и беря интервью у экспертов по геноциду, они создали документальный фильм «Эмма Кушман: Свет во тьме», который пролил свет на героизм Кушман во время армянского геноцида.
Проект получил национальную награду, а Музей-институт армянского геноцида и СМИ выделили Кушман как «забытого американского героя» геноцида.
Особенно трогательно, что студенты устроили так, чтобы безымянная могила Эммы в Каире наконец получила надгробие. Они выбрали эпитафию: «Эмма Дарлинг Кушман: Свет во тьме», высеченную на английском и армянском языках.
Надгробие на могиле Эммы Кушман в Каире.
Весть о её кончине отозвалась в гуманитарных кругах и армянской диаспоре. Её похороны в Каире собрали поразительную толпу — более 500 «её» сирот пришли оплакать женщину, которая спасла им жизни, вместе с дипломатами и представителями США, Греции и многочисленных благотворительных организаций. В последней почести Армянский Патриарх Константинополя послал своё благословение замечательной христианской женщине, которая заботилась о столь многих армянских детях.
Кушман была похоронена на участке Американской миссии на протестантском кладбище Каира. Однако в смутные времена её могила осталась без надгробия — тихий конец для героя, который в основном работал за кулисами.
Эмма Дарлинг Кушман воплощала необыкновенное мужество, сострадание и новаторство в гуманитарной помощи. За свои 30 лет миссии на Ближнем Востоке она была высоко награждена множеством наций: почётным крестом французского Легиона Чести, британской военной медалью королевы Александры, греческим Золотым крестом Искупителя и медалью «За выдающиеся заслуги» организации «Помощь Ближнему Востоку», среди прочих.
Несмотря на эти награды, Эмма Кушман оставалась относительно неизвестной фигурой в истории. Всегда скромная и полностью преданная своей работе, она редко возвращалась в Америку и однажды заметила, что была «слишком занята» работой, чтобы тратить время на публичность или лекции.
В 2016 году три школьника из Канзаса (Колин Кавинесс, Люк Бойден и Колин Эвертс) выбрали Эмму Д. Кушман темой своего исторического проекта о неизвестных героях. Копаясь в архивах и беря интервью у экспертов по геноциду, они создали документальный фильм «Эмма Кушман: Свет во тьме», который пролил свет на героизм Кушман во время армянского геноцида.
Проект получил национальную награду, а Музей-институт армянского геноцида и СМИ выделили Кушман как «забытого американского героя» геноцида.
Особенно трогательно, что студенты устроили так, чтобы безымянная могила Эммы в Каире наконец получила надгробие. Они выбрали эпитафию: «Эмма Дарлинг Кушман: Свет во тьме», высеченную на английском и армянском языках.
Надгробие на могиле Эммы Кушман в Каире.
На тихом каирском кладбище этот давно запоздавший памятник теперь стоит как свидетельство её мужества и доброты. История жизни Эммы Кушман — когда-то погребённая временем — сегодня служит сияющим примером гуманизма, показывая, как решимость и сострадание одного человека спасли тысячи армянских жизней во время одной из великих трагедий истории.
Иногда один человек действительно может противостоять империи. Иногда любовь побеждает ненависть. И иногда, среди самой кромешной тьмы, появляется свет — упрямый, неугасимый, спасительный.
Иногда один человек действительно может противостоять империи. Иногда любовь побеждает ненависть. И иногда, среди самой кромешной тьмы, появляется свет — упрямый, неугасимый, спасительный.
Следующая публикация
Комментарии 4