31 июля исполняется 95 лет со дня рождения солнечного клоуна, одного из самых знаменитых советских клоунов.

«НАДО ДОТЯНУТЬ ДО КРАПИВЫ»
Отрочество «солнечного клоуна» Олега Попова было бедным и очень голодным. Его отец исчез в годы сталинских репрессий (он работал на часовом заводе и ходили слухи, что изготовил для Сталина именные часы - а те остановились). Потом началась война, денег не было, еды тоже... Страх перед голодом сохранился на всю жизнь. Хорошо знавший Попова, написавший о нем книгу Александр Калмыков (бывший директор и худрук Росгосцирка) вспоминал, что Олег Константинович жил крайне скромно, и хранил в гараже на черный день какие-то галеты, конфеты, французские консервы... И наличные деньги в огромном количестве, все свои гонорары - как запас на случай какого-нибудь несчастья. (Правда, деньги были советскими, и при обмене крупных купюр в 1991-м - «павловской реформе» - превратились в бумажки...) Попадая в трудную ситуацию, Попов приговаривал: «Надо дотянуть до крапивы», и не все понимали, что он имеет в виду. А он вспоминал войну, и как мать говорила ему зимой: «Сынок, потерпи до весны, до первой крапивы! Знаешь, какие из нее вкусные щи получаются!»
Он и артистом цирка стал почти случайно. В 14 лет отправился работать в типографию газеты «Правда», там освоил слесарное дело, ремонтировал полиграфические машины. А совсем недалеко от типографии находилось цирковое училище, и Олег выяснил у ребят, которые там занимались, что им дают в пайке на 100 граммов хлеба больше: 650 граммов, а не 550... Потом он рассказывал, что именно этот лишний кусочек хлеба все и решил в его судьбе.
ТАНЕЦ С ПРИНЦЕССОЙ
Поначалу Попов не видел себя клоуном, да и никто его не видел в этом амплуа. Он был эквилибристом, канатоходцем. Когда ученики готовились к параду на Красной площади и жили в общежитии в Лефортово, Олег по ночам натягивал веревку между деревьями в близлежащем парке и пытался по ней ходить. Бесконечно падал, поднимался, начинал все заново, и в итоге стало получаться...
А еще во время учебы он, как и многие студенты, подрабатывал на стороне. И гораздо проще было разыгрывать на концертах в Подмосковье клоунские репризы, чем возиться с проволокой. Так, постепенно, клоунада и вошла в его жизнь. Впрочем, первый успешный номер сочетал ее с эквилибристикой - герой Попова, этакий изящный стиляга, гулял по проволоке как по паркету, готовил на ней себе обед... В Москве номер обругали, - персонаж не выглядел советским человеком - но он исполнял его в Тбилиси. А потом попал в Саратов, где его ждал триумф: он заменил получившего травму коверного, и его клоунский талант был оценен всеми в полной мере. В 1953-м еще был документальный фильм о молодых артистах цирка «Арена смелых» - на пробах к нему, на складе кинореквизита, он отыскал кепку в «шахматную» клетку, которая стала для него фирменной.
А потом начались и заграничные гастроли. Олегу Попову рукоплескала Бельгия - на приеме у королевы он привел всех в восторг, устроив небольшое шоу прямо за столом, а восхищенная принцесса сама пригласила его на танец... Он стал звездой и за рубежом, и на родине: его изображения украшали фантики шоколадок, он был желанным гостем в телепрограммах. И до конца СССР его сопровождала оглушительная слава, он был клоуном № 1 (другими претендентами на это звание были разве что стареющий Карандаш и Юрий Никулин).
ЗА ЧАС ДО СМЕРТИ СОБИРАЛСЯ ЕХАТЬ НА РЫБАЛКУ
На Никулина, кстати, он однажды очень сильно обиделся. В перестройку Юрию Владимировичу нужны были деньги на новое здание Цирка на Цветном бульваре. Он отправился на прием к премьер-министру Николаю Рыжкову, и в качестве тяжелой артиллерии взял с собой Попова и дрессировщицу Ирину Бугримову. Рыжков вздохнул, но выписал гигантскую сумму в 60 миллионов рублей. А Никулин после этого пообещал Попову, что именно он станет звездой первого представления в возрожденном цирке.
И не сдержал обещания: вместо Попова на арене в день открытия выступал другой клоун. Это Олег Константинович запомнил на всю жизнь и потом ядовито комментировал в интервью: «Это понятно: мы с Юрой всегда были конкурентами. Мое имя до сих пор широко известно на Западе, а Никулина там почти не знают».
Именно с Западом (а точнее, с Европой, а прежде всего - с Германией) и были связаны последние десятилетия жизни Попова. Сначала - гастроли, аргентинский импресарио, который в конце концов очень сильно подвел труппу, потом - контракты с другими промоутерами, долгое и тяжелое привыкание к европейским условиям... В Германии в 1990-м Попов узнал, что
в СССР умерла его жена Александра Ильинична, страдавшая от рака. По словам Калмыкова, в гостинице «все артисты слышали, как всю ночь напролет рыдал Олег. Он рыдал громко, ревел, как белуга». Устроил в цирке поминки: купил сто бутылок розового вина (которое жена очень любила) и сотни свечек, из которых выложил на манеже слово «Саня». Буквы пылали в темноте под траурную музыку. Но на похороны Попов не поехал, сказав: «Я хочу, чтобы в моей памяти она осталась живой. Я не хочу, я боюсь видеть ее мертвой. Пусть она останется живой во мне, в моем сердце».
Через год он познакомился с немкой Габриэлой Леман, моложе его на 32 года, которая стала его второй женой и провела с ним четверть века.
А в Москву он не приезжал еще очень долго. В интервью объяснял: «А к кому туда ехать? Почти все мои цирковые друзья умерли. Я одного ещё лет 30 назад как-то встретил, а он... Спился, трясется, на каких-то костылях... Прихожу домой и бегом к зеркалу: неужели и я такой? Слава богу, нет!» При этом сохранял российское гражданство, возмущался, когда его называли предателем, скучал по родине. Но накопилось много обид. А в Германии были жена, дом в лесу, стабильный заработок...
И все-таки в 2015 году он приехал. А в 2016-м начался его гастрольный тур по России. И 2 ноября Олег Константинович умер в Ростове-на-Дону. Весь день чувствовал себя прекрасно, гулял по рынку (продавцы узнавали его, дарили то гранаты, то чеснок), на следующий день собирался ехать на рыбалку ловить окуней. Потом вернулся в гостиницу, сел перед телевизором...
И сердце остановилось.