Относительно общего положения мы знаем очень мало. Ржев и Калуга превратились в места ожесточеннейших сражений. По-видимому, большевикам удалось развить успех местных прорывов. Красные целиком стараются использовать зиму… Бросая вперед отряды лыжников, они пытаются ворваться в слабо защищенные пункты и создать замешательство в тылу наших войск. Мы строим оборону в Ватулино. Для 185-го пехотного полка отступления не будет. Устоять или погибнуть. Третьего в эту русскую зиму быть не может. Если село запылает, то этот огненный столб в исполнение приказа фюрера покажет летчикам и нашим соседям, что здесь до последнего патрона сражались немецкие солдаты. До сих пор неизвестно, останемся ли мы здесь или будем продолжать движение вперед. Позавчера и вчера сильный ветер перемел все дороги. Лопата сейчас стоит ружья. Мы строим щиты из срубленных елей. Все имеющиеся в распоряжении силы бросаются на эту работу. Для нас вопрос жизни – сохранять дороги в состоянии, пригодном для транспорта. До последней недели я мог себя рассматривать как счастливое исключение: я, бесспорно, не имел вшей, я говорю в прошедшем времени, потому что и я сейчас занят тем, что стараюсь удержать этот зоопарк в тесных рамках. Пока мне это удалось. Часто охота напрасна, ежедневно моя добыча 2–3 штуки. Большинство же солдат независимо от звания исчисляют этих мучителей сказочными цифрами – сотнями. Я не могу сказать, чтобы завидовал их «удаче». Недавно один из выздоровевших офицеров возвратился из резервной части в полк. Нас, офицеров-фронтовиков, выводят из себя нравы в тыловых казармах. Мы здесь стоим на постах, они там цепляются за свои части. 19 января 1942 г. Быстро доехали на автомобиле до Головино, где должен подготовить помещение. Невеселые мысли были, когда переезжал передовую, видел танковые рвы, далеко тянувшиеся проволочные заграждения. Зачем все это? Жаль оставлять местность этому грязному, оборванному народу. Вчера небо во многих местах сделалось кроваво-красным. Запылали подожженные деревни. Это сделано с тем, чтобы отнять у лезущих вперед красных всякую возможность обогреться и найти какие-либо припасы. С жадностью пожирают языки пламени грязные домишки. Война беспощадна, это значит – мы или они! 12 февраля 1942 г. На нашем участке фронта ничего значительного не произошло. Противник, если не считать перемещающегося огня и налета разведотряда, который был отбит, оставляет нас в покое. В прошлые ночи мы ходили к проволочным заграждениям. Прогулка не принесла особенных результатов. Много забот доставляет нам вот уже несколько дней наша соседняя дивизия справа. Солдаты не отразили атаки и не удержали позиции. Русские прорвались глубоко в тыл, совсем близко от нас, и непрерывно подтягивают силы. Теперь и мы попадаем в беду, так как нам пришлось отдать соседям свои «резервы» и снять с передовой своих людей. Саперные роты были употреблены в качестве пехоты для охранения. Я не думаю, чтобы это свинство что-нибудь могло исправить. Ну, наскребли еще раз, – это ничего не даст. Нельзя без конца латать эти прорехи. Тут недостаточно одного артиллерийского огня и бомбардировщиков. Даже сильные действия артиллерии не в силах этого сделать, не под силу это и штурмовикам. Дневник немецкого офицера Г. Линке, убитого под Москвой. 1941–1942 гг.