«Вы маршал и я маршал.

Вы меня наказать не сможете!»: что сказал Рокоссовский Сталину
Иосиф Сталин, чья власть была абсолютной, в быту мог демонстрировать удивительную скромность. Современники отмечали его непритязательность: простые квартиры, скромная одежда и лишь одна звезда Героя Социалистического Труда на парадном мундире. Но самый яркий пример его сдержанности — история со званием Генералиссимуса, которого он стыдился и которого его буквально заставили принять.
Народная воля против воли вождя
После победы в Сталинградской битве в 1943 году Сталин стал Маршалом Советского Союза. Но для народа-победителя этого было мало. Снизу потоком шли предложения удостоить Верховного главнокомандующего высшего воинского звания. Рабочие завода «Рессора» в своем письме к Калинину первыми озвучили идею о генералиссимусе.
Однако сам Сталин упорно отвергал эти инициативы. Он приводил веский аргумент: «Титул несчастный». Вождя смущала компания, в которой он оказывался — генералиссимусами были диктатор Франко и глава Гоминьдана Чан Кайши. Сталин считал, что его авторитет и без того непререкаем, и новые регалии были ему не нужны.
«Вы меня наказать не сможете!»
Уломать Сталина смог лишь один человек — маршал Константин Рокоссовский. По легенде, он подошел к вопросу с солдатской прямотой: «Товарищ Сталин, Вы маршал и я маршал. Вы меня наказать не сможете!»
Эта шутливая, но смелая реплика возымела действие. 27 июня 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР было введено звание Генералиссимуса Советского Союза, и его немедленно присвоили Сталину.
Но торжества не получилось. По воспоминаниям Молотова, Сталин до конца жизни жалел о своей «минутной слабости», проявленной под напором обаятельного Рокоссовского.
Мундир не пригодился
Сразу после присвоения начались работы по созданию эскиза погон и мундира. Последний даже изготовили и попытались представить Сталину на утверждение. Но, как вспоминает в своих мемуарах Сергей Штеменко, бывший в ту пору начальником генштаба СССР, по сразу же помрачневшему взгляду вождя народов стало ясно, что тема эта для него болезненная. Впоследствии вопрос мундира и погон больше не поднимался, а сам Сталин даже на парадных портретах изображался в маршальском кителе.
Мундир генералиссимуса, пошитый по моде кутузовских времен с пышными золотыми эполетами, наверное, неплохо смотрелся бы на высокорослом подтянутом офицере типа Чуйкова, но сам Сталин, не отличавшийся мощным телосложением и бывший уже в годах, себя во всем этом «золоченом великолепии» не представлял.