Что должны были делать танкисты, танк которых подбили в бою

Споры вокруг отдельных эпизодов Великой Отечественной войны, вновь напоминают о масштабах танковых сражений, в которых Красная Армия. Эволюция подходов к ведению танкового боя наглядно отражена в советских боевых уставах, которые прошли путь от теоретических предписаний до суровых фронтовых реалий.
Устав 1929 года
Довоенный «Боевой устав броневых сил РККА» (1929 г.) отражал скорее теоретические представления о будущей войне, чем ее реальные суровые будни. В документе практически не упоминались потери или боевые повреждения. Основное внимание уделялось техническим неисправностям.
Согласно уставу, танк, вышедший из строя, должен был подать сигнал красным флажком и «отъехать на край дороги», чтобы не мешать движению колонны. Предполагалось, что в случае «убыли командира» его обязанности автоматически перейдут к механику-водителю. Эти инструкции, носящие несколько отвлеченный характер, красноречиво свидетельствуют о том, что характер грядущей тотальной войны с ее огромными потерями еще не был в полной мере осмыслен военным руководством.
Устав 1944 года
Горький опыт первых лет войны кардинально изменил подходы. Новая редакция «Боевого устава бронетанковых и механизированных войск Красной Армии», вышедшая в 1944 году, была написана кровью.
«При вынужденной остановке, организовав огневое прикрытие, принять меры к восстановлению танка и донести об этом командиру взвода».
В 8-й главе, специально посвященной танкам, уточнялось, что «если танк подбит или потерпел аварию, экипаж обязан защищать его до последней возможности». Оговаривалось, что «каждый боец из состава экипажа, получивший ранение, должен напрячь все силы и продолжать бой».
При угрозе захвата танка противником было предписано вести огонь до последнего патрона. Нетрудно представить, какие драмы могли разворачиваться за этими сухими формулировками. Иногда танк с неповреждённым орудием превращался в настоящий дот (долговременную огневую точку).
Именно так случилось, например, когда 22 марта 1943 года под Ленинградом вражеская артиллерия подбила 5 тяжёлых танков роты, которой командовал капитан Николай Белогуб. Полученные по ленд-лизу британские «Черчилли» (Infantry Tank Mk.IV ) имели уязвимые гусеницы, однако пробить толстую лобовую броню фашистам не удалось.
Белогуб принял решение палить по врагу, пока есть возможность. Противостояние экипажей «Черчиллей» с немецкой артиллерией и пехотой продолжалось трое суток. Рота Белогуба уничтожила 2 дзота, 3 пушки, 3 расчёта противотанковых ружей и 1 миномёт. Кроме того, выстрелами из «Черчиллей» был подорван склад боеприпасов. 26 марта храбрых танкистов спасла перешедшая в наступление советская пехота.
«Привести в полную негодность»
Возвращаясь к положениям устава 1944 года, можно добавить, что он всё-таки не требовал от танкистов самоубийственного мужества. Если «экипаж машины боевой» не мог вывезти аварийный танк с поля боя, рекомендовалось прибегнуть к помощи пехоты или сослуживцев из своей роты.
Однако другие экипажи обязаны были прикрывать подбитую или сломавшуюся машину, только если для её восстановления требовалось немного времени. При абсолютной невозможности спасти танк командир обязан был вывести из него экипаж с пулемётами. После этого, в соответствии с уставом, следовало «привести танк вместе с орудием в полную негодность». Танк забрасывали гранатами, после чего он превращался в бесполезную кучу железа. Экипаж же ретировался в тыл, где получал от командования новую машину.