- Никакого права они на этого мальчишку не имеют! – резко прикрикнула директор. – Они ему неродные. А если Вы, Нина Марковна, не можете успокоить ребенка, то что Вы, вообще, делаете в нашем учреждении? Идите, работайте и куда не следует свой нос не суйте.
Вспомнив о бабушках Вани, Алла Олеговна раздраженно поморщилась. Настырные же тетки оказались. Уже обе приходили, каждая просила отдать мальчика именно ей. Похоже, недолюбливали сватьи друг дружку. Но это было неважно, как и то, что по закону им, конечно, нужно было бы отдать ребенка, семьи у них полные, жилищные условия идеальные, здоровье крепкое. Но закон-то при желании можно по-разному повернуть. Главное, чтобы эти родственнички не додумались куда повыше обратиться, туда, где у директора связи заканчивались. Поэтому нужно быстренько мальчика пристроить. Женщина представила конвертик с деньгами, который она получит от благодарных усыновителей, мечтательно закатила глаза и, наконец, улыбнулась.
Бабушки Вани: Вера Васильевна и Елена Павловна, когда-то были одноклассницами и лучшими подругами. Жили на соседних улицах, сидели за одной партой. Даже белые кружевные воротнички на школьные платья всегда одинаковые пришивали. Уроки делали вместе, то у Веры дома, то у Лены. Все думали, что они так до старости продружат, такими неразлучными были, но у жизни свои тропинки, и куда они повернут, никто до поры до времени не знает. Пришло время, девушки стали невестами. Шустрая красавица Верочка еще с девятого класса крепко вцепилась в их одноклассника Виталия Тимофеева, отличника, спортсмена, по которого сходила с ума половина девчонок их школы, от пятиклассниц до выпускниц. Встречаясь с ним, Вера чувствовала свое превосходство над другими девушками, это придавало ей приятной уверенности в себе. Виталик же был парень видный, но нерешительный. Отца он никогда не видел, зато была мама, которая боялась, что без мужской руки сын вырастет трусом и слабаком, поэтому воспитывала его исключительно в приказном тоне, без всяких там нежностей и сюсюканий. Виталик трусом не вырос, но и твердого характера не нажил, привык во всем подчиняться матери, поэтому и Вере не противился, так ему было привычнее и даже спокойнее. Почти сразу после школы, как только ребятам исполнилось по восемнадцать лет, они поженились. Опять же, потому что Верочка так захотела. Создание семьи не помешало молодым людям окончить ВУЗы, устроиться на хорошую работу и только потом родить крепыша Юрочку, единственного ребенка, второго Вера категорически отказалась рожать, оправдывая это тем, что нужно хотя бы одного достойно обеспечить, воспитать и дать ему хорошее образование. Но на самом деле она просто не хотела проходить все заново: бессонные ночи, крики от первых зубов, стирку пеленок и кучу других лишних хлопот по дому. В глубине души Вера чувствовала свою вину за то, что рушила мечты мужа о большой семье, поэтому старалась в качестве компенсации быть хорошей матерью для Юрочки и неплохой хозяйкой в доме.
Жили Тимофеевы хорошо, в достатке, не ссорились. Но это скорее из-за спокойного характера Виталия, потому что Вера постоянно к нему придиралась и часто даже пыталась спровоцировать конфликт. Не от злого характера, просто ей было скучно так однообразно жить. С каждым годом муж все больше бесил ее своей невозмутимостью и мягкостью, которые Вера принимала за слабохарактерность и занудство. Возможно от скуки она и завела себе любовника. Скрывать его наличие удавалось около полугода, Виталий узнал об измене жены от своего друга, которому полностью доверял. Каким бы ни был муж Веры, но чувство собственного достоинства у него все же присутствовало. Поэтому мужчина собрал вещи и ушел к матери. Юре тогда было около десяти лет.

Вера сначала растерялась, думала даже бежать вымаливать у мужа прощение, но Андрей Петрович, тот самый любовник, воспользовался ситуацией и тут же позвал ее замуж, пообещав обеспечить ей с сыном достойную, обеспеченную жизнь. Вера крепко задумалась, оценила все за и против и предложение приняла. Андрей Петрович был серьезным и решительным человеком, имел очень даже неплохую должность, квартиру и, главное, без ума любил Веру. Еще одним его достоинством было отсутствие собственных детей, из-за чего мужчина готов был принять Юрочку, как родного сына.
Вера уже готова была начать новую счастливую жизнь, но тут случилось то, чего она никак не ожидала: Виталий сошелся с Леной, ее давней подругой, которая матерью-одиночкой воспитывала восьмилетнюю дочку Лерочку. Виталий, конечно, был теперь свободен, к тому же по вине самой Веры, но то, что теперь Лена по ночам будет наслаждаться его ласками, а он мог быть очень нежным в постели, Веру бесило. Женщина жутко ревновала бывшего мужа и ненавидела подругу, считая ее предательницей. Лена несколько раз пыталась поговорить, объяснить, что тоже еще со школы любила Виталия, но всегда тщательно это скрывала, чтобы не мешать семейному счастью подруги, даже дочку родила от нелюбимого мужчины, пытаясь забыть о своей любви. И лишь когда Вера и Виталий развелись, Лена решилась признаться ему в чувствах. Мужчина сначала ничего не ответил Лене, даже перестал отвечать на ее звонки, но однажды вечером неожиданно пришел к ней домой и... остался. Через полгода они расписались. А бывшие подруги теперь стали совершенно чужими людьми. И если Лена была бы рада наладить отношения, то Веру претила даже мысль о примирении. Андрей Петрович заметил, как изменилась его, теперь уже жена и даже устроил ей скандал. Вера понимала, что не права, постаралась успокоиться, но вскоре еще больше разозлилась, узнав, что сын стал тайком бывать у отца, которого очень любил и по которому скучал. Мальчик знал, что папа и тетя Лена, знакомая ему с рождения, ни в чем не виноваты, что все произошло из-за мамы и Андрея Петровича, так что с удовольствием забегал к отцу даже после того, как об этом узнала мама и запретила туда ходить, так как была уверена, что сына туда заманивают специально, чтоб настроить против нее и ее нового мужа.
С Лерой, дочкой Елены Павловны, Юра дружил сколько себя помнил, они так часто бывали вместе, что сначала все считали их братом и сестрой, а позже стали дразнить женихом и невестой.

Ребята поначалу смущались, потом повзрослели и поняли, что любят друг друга. Но пожениться они решили только, когда Юра окончил институт и устроился на работу. Лера тогда еще училась на четвертом курсе. Вера Васильевна, разумеется, возражала против их брака, но тут уж сын проявил такой характер, что матери, пусть скрипя сердцем, но пришлось согласится. Молодые люди расписались без торжества, отметили событие лишь шашлыками на природе в кругу самых близких друзей. Без родителей. От греха подальше.
Жили Лера и Юра очень дружно, вот им точно было хорошо без ссор. Молодые люди относились друг к другу трепетно, заботливо и мечтали о куче детей. Но прошло почти десять лет после свадьбы, а беременность не наступала. Супруги обследовались, никаких отклонений у них не нашлось. Врачи в один голос твердили, что Лера может забеременеть в любой момент, но этого не происходило. Не помогло и ЭКО.
- Юра, давай усыновим ребеночка, - однажды ночью прошептала Лера, прижавшись в постели к мужу, она была уверена, что он откажется, ведь не так просто посвятить свою жизнь чужому ребенку, но Юра, не задумываясь, ласково обнял жену и поцеловал ее в нос:
- Давай, любимая, только лучше совсем маленького, - сказал он просто и Лера, которая сама еще сомневалась, тут же поверила, что они поступают правильно.
Мама Леры и Андрей Петрович сразу поддержали эту идею, они готовы были любить любого внука, родного или приемного, неважно. Вера Васильевна поначалу отнеслась к этому скептически, но потом тоже согласилась. На оформление документов и очередь ушло полтора года, и, наконец, в квартире молодых родителей поселился маленький сыночек Ванечка.
Счастью их не было предела. Лера оказалась очень заботливой мамой, а Юра безумно любящим отцом. Малыш рос беспроблемным, спокойным, развивался прекрасно, даже почти не болел. И, к великой радости приемных родителей и бабушек-дедушек, был даже чем-то похож на каждого из них, ну, или им так казалось.
Два года пролетели почти незаметно в хлопотах и восторгах от все новых достижений Ванечки. Первый зубик у малыша появился уже в три месяца, ходить начал в десять, разговаривать в полтора года. А уж такой хорошенький был, что глаз не оторвать! Светленькие кучеряшки и синие огромные глазки завораживали всех вокруг. Жить бы счастливо семье, но однажды вечером, когда Юра возвращался с работы, увидел, как пьяный сосед в подъезде избивает свою жену. Юра заступился за женщину, но у соседа, который тут же спьяну принял его за любовника жены, в кармане оказался нож. Потом, уже в больнице, Лере сказали, что раны на теле ее мужа были слишком серьезные. Врачи не смогли ничем помочь.
Потеря была невыносимой. Она жутким грузом обрушилась на всю семью и, казалось бы, должна была сблизить родственников, но Вера Васильевна упрямо не шла на контакт с бывшим мужем и Еленой, даже на похоронах принципиально отворачивалась, словно в смерти Юры была их вина. А потом и вовсе заблокировала в телефоне все контакты с ними. Только с Лерой и Ванечкой продолжала видеться, приходила к ним вместе с Андреем Петровичем. Не могли они бросить любимого малыша, пусть неродного, но все же внука, который, несмотря на исчезновение папы, оставался веселым, жизнерадостным бутузом и при встрече с бабушкой и дедом радовался им так бурно и искренне, что даже слезы выступали на глазах взрослых. У них же, кроме Ванечки, больше никого и не осталось.
Прошло четыре года, только раны в душах родных начали затягиваться, как опять пришла беда. Прямо на светофоре в центре города Леру сбила машина. Глупо. Пожилому водителю стало плохо за рулем, и он не отреагировал на красный сигнал, даже не затормозил. Скорость была не очень большая, но Лера, отброшенная автомобилем, сильно ударилась головой об асфальт и умерла мгновенно. Казалось бы, сейчас точно нужно всем объединиться, хотя бы ради ребенка, но Вера Васильевна, хоть и сочувствовала бывшей подруге, зная по себе, как тяжело пережить такой страшный, безжалостный удар, но теперь боялась, что Елена и Виталий заберут мальчика себе, хотя права на него они имели одинаковые. Вера Васильевна тоже хотела оформить опекунство над малышом, теперь уже она не думала о том, что воспитание ребенка требует средств и хлопот, она была готова на все, лишь бы могла каждую минуту видеть внука, заботиться о нем, лишь бы он был рядом, как когда-то ее Юрочка.
В свои шесть лет Ваня был не по годам развитый, мальчик хорошо понимал, что мама умерла, что она больше не придет, вечером не приляжет рядом на кровати, не обнимет, чтобы сын не боялся засыпать один в темной комнате. Малыш привык жить без отца, но он не был готов остаться без мамы! Елена Павловна и Виталий Максимович, у которых Ваня жил после гибели Леры, видели, как он переживает, поэтому окружили такой заботой и лаской, что вскоре мальчик почти перестал плакать, вспоминая о маме. Через несколько дней он даже опять пошел в детский сад. Но никто и подумать не мог, что прямо в садик за ним приедут сотрудники опеки. Чужие строгие тетеньки зашли в группу во время тихого часа, они заставили Ваню одеться, забрали все его вещи из шкафчика и увезли ребенка на большой полицейской машине в больницу. Мальчик был в таком ужасе от непонимания происходящего, что даже не плакал, он лишь смотрел огромными от страха глазами и дрожал.
В детском доме, куда Ваню определили после осмотра врачей, оказалось совсем не так, как дома или даже в садике. Дети и взрослые там были другими. Не то, чтобы плохими, нет, просто они словно были из странного чужого мира, такого, куда Ване совсем не хотелось. Первое время мальчик подходил ко всем подряд, просил отвезти его к бабушкам, потом, когда понял, что никто никуда его уже не отпустит и бабушек с дедами не позовет, замкнулся в себе и тихонько сидел на стульчике в углу комнаты. Иногда плакал, иногда просто крепко зажмуривал глаза, стараясь отключиться от всего, что происходило вокруг него. Другие ребята бегали вокруг, толкались, воспитательница пыталась заговорить с ним, но мальчик упрямо ни на что не реагировал.
Первой о том, что внука забрали в приют, узнала Елена Павловна, которой позвонили из детского сада. И сразу побежала в органы опеки, стала умолять вернуть Ванечку. Сотрудница опеки сочувственно выслушала ее и пообещала перезвонить, когда все выяснит. Перезвонила только на следующее утро, сухим, дежурным голосом сообщила, что ребенок находится в детском доме и вскоре будет отдан в новую приемную семью и сразу отключилась. Елена Павловна несколько секунд смотрела на потухший экран телефона, а потом опять набрала номер опеки.
- Что Вам, дамочка, непонятно? – ответила ей уже другая сотрудница. – Ваш Ваня вам не родной внук, он был усыновлен. Теперь мальчику найдут других приемных родителей. Забудьте о об этом ребенке. И поверьте, для него так будет лучше.
Елена Павловна растерялась: разве теперь он перестал быть ее родным мальчиком? Любимым, единственным внуком? Как ей теперь жить? Дочь погибла, малыша забрали. Разве ему с кем-то будет лучше, чем с ней и дедом? Женщина постаралась успокоиться, позвонила Виталию, который был на работе, все ему рассказала и поехала в детский дом. Но директор, едва поняла, зачем пришла Елена Павловна, даже разговаривать с ней не стала, сразу вызвала охранника, чтобы тот выставил женщину за ворота. О том, чтобы увидеться с мальчиком, Елена Павловна не успела и попросить. Впрочем, было понятно, что никто не позволил бы им увидеться. Постояв целый час на улице около забора детского дома и тщетно пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в окнах, женщина медленно побрела домой, но, уже около своего подъезда, вдруг что-то надумав, повернула в другую сторону.
- Ванечку забрали! – закричала она сквозь слезы, едва Вера Васильевна отворила ей дверь. – В приют. Сказали, что мы ему чужие, поэтому никаких прав на него не имеем. Я уже и в опеке была, и в детском доме, меня отовсюду выгнали и даже не дали увидеть его. Велели забыть о нашем мальчике. Помоги, пожалуйста, спасти Ванечку! Его хотят отдать чужим людям! – глаза Елены были полны мольбы и отчаяния, но бывшая подруга лишь сухо усмехнулась и захлопнула дверь, так ничего и не ответив.
Захлопнула, постояла минуту, дождалась, пока ненавистная сваха, помявшись под дверью не начнет спускаться вниз по лестнице, и с довольным видом повернулась к вышедшему из комнаты Андрею Петровичу:
- Представляешь, у них Ваню забрали, говорит, в детский дом! Но это не страшно, главное, ей отказали в опеке. А мне не откажут, мне отдадут! Я Аллу Олеговну немного знаю, договоримся. Одевайся, мы едем за нашим внуком! Он будет жить с нами! Я так рада, Андрюша!
Но от того, как ее встретила директор, торжество у женщины мгновенно испарилось:
- Ваня Вам не родной внук, - холодно отчеканила Алла Олеговна, - и неважно, что он был усыновлен Вашим погибшим сыном, именно Вы ему никто, чужой человек. Вашего сына больше нет, усыновление аннулируется, поэтому никаких прав на первоочередную опеку над мальчиком Вы не имеете, как и вторая бабушка, можете ей это передать, если она не поняла. Ваш приемный внук – талантливый ребенок, ему нужны молодые, здоровые родители, которые смогут воспитать из него полноценно развитого человека, дать ему достойное обеспечение и образование. Так что идите и займитесь лучше своими делами, смотрите сериалы, вяжите, ходьбой скандинавской займитесь, полезно, кстати, для здоровья в Вашем возрасте.
Вера Васильевна попыталась договориться, обещала отблагодарить, даже плакала, но все впустую. Директор была непреклонна, она и в свидании отказала, ссылаясь на карантин и то, что Ване нужно отвыкать от прошлой жизни.
- Что же делать? – тихо спросила Вера, вернувшись со слезами к мужу, ожидавшему ее в машине у ворот детского дома. – Неужели мы больше никогда не увидим нашего малыша?
Андрей Петрович даже растерялся, он и не подозревал, что его, всегда решительная, бесстрашная жена может быть такой ранимой и беспомощной. Мужчина взял ее за руку и тяжело вздохнул, он не знал, как можно было вернуть Ванечку, которого тоже очень любил. Всю дорогу домой Вера Васильевна, как в детстве, до боли кусала пальцы, словно это могло отвлечь ее или помочь придумать какой-то выход из этой ужасной ситуации. Вдруг она резко схватила мужа за руку и заставила остановиться у церкви, что оказалась на их пути.
Служба в храме уже давно закончилась, но несколько человек еще стояли перед иконами, прося святых каждый о своем. Вера Васильевна нерешительно подошла к иконе, лежавшей на аналое в центре храма, зажгла купленную в лавке свечу, и перекрестилась. Она не была особо верующей, из молитв знала только «Отче наш», но тут искренне взмолилась. Шептала и шептала, умоляя Господа и всех святых помочь забрать Ванечку из приюта, слезы текли по ее щекам, но она не обращала на них внимание, как и на других людей, молящихся рядом. Сколько она так простояла, Вера Васильевна не знала, очнулась лишь от мягкого прикосновения к ее плечу. Резко оглянувшись, женщина увидела свою бывшую подругу. Глаза Елены Павловны были полны невыносимого горя и тоски, а сама она, казалось, постарела сразу лет на двадцать. Вера Васильевна, почувствовав, как сердце ее до боли сжалось от сочувствия, впервые подумала о том, что на самом деле они совсем не чужие, что радостью и горем, словно крепкими нитями, их так связала, переплела судьба, что только вместе, одной семьей, они смогут все это пережить. Несколько мгновений она смотрела на Елену и вдруг мягко обняла ее. Поплакав уже вдвоем, женщины еще раз помолились, прося у Господа только одно: вернуть им внука, все, что осталось от их погибших детей. Удивительно, но им стало немного легче.
А на следующий день ближе к обеду зазвонил телефон Веры Васильевны.
- Верочка, дорогая, - раздался в трубке возбужденный голос Елены, - мне сейчас позвонила одна девушка, она работает в детском доме воспитательницей. Так она сказала, что нас обманывают, мы имеем все права на нашего Ванечку! Мы можем его взять под опеку. Это директор там свои аферы прокручивает, хочет его продать богатеньким клиентам. Нам нужно бежать в детский дом и требовать вернуть Ванечку! А если не отдадут, то пригрозить судом. Нина сказала, что ее муж работает юристом, он то все и узнал, и он может пойти вместе с нами, совершенно бесплатно. Она дала его номер телефона, чтобы мы, как соберемся, позвонили ему, он тоже подъедет. И еще эта девушка сказала, что Ванечка очень по нам скучает, плачет все время, но она пообещала передать нам от него большой привет, и он даже улыбнулся. Верочка, ты приедешь в детский дом? Я буду ждать тебя там через час.
Вскоре обе пожилые женщины зашли в кабинет Аллы Олеговны. Едва директор их увидела, сразу начала кричать, чтобы они ушли и больше не надоедали ей, потому что никто им не отдаст ребенка, на которого уже оформляет документы серьезная, обеспеченная семейная пара из столицы. И что бабушкам только радоваться нужно за внука, потому что он теперь будет жить в роскоши. Но тут на пороге показался приятный молодой мужчина в строгом костюме и галстуке. Он попросил бабушек Ванечки выйти из кабинета, а через несколько минут вышел оттуда сам. Спокойно улыбаясь, он махнул рукой в сторону двери кабинета директора, приглашая женщин войти и ушел. Алла Олеговна сидела на своем стуле с горящими щеками, ее руки, которыми она нервно теребила лежавший на столе листок бумаги, сильно дрожали.
- Кто из вас будет опекуном? – хриплым голосом спросила она сквозь зубы, принципиально глядя куда-то в сторону.
Ванечку в тот же день отпустили домой. Опеку над ним оформила Елена Павловна, Вера Васильевна сама ей это предложила. Во-первых, Елена все же больше времени проводила с мальчиком до гибели Леры, и он сильнее привык к ней, а во-вторых, жили они в большом частном доме, при котором был свой двор, а у Ванечки уже готовая своя комната.
Вера Васильевна вместе с мужем часто приезжает к ним и больше не обижается на бывшего мужа и подругу. Она приняла то, что на самом деле им уже нечего делить, теперь у них есть только Ванечка, любимый и единственный внук, любви которого с лихвой хватает на всех.