Истории Марии Скибы

Лишняя - Мать, батя, это Галя, моя невеста, она беременная и будет жить с нами, - как бы между прочим быстро проговорил Василий, тут же приподнял брови, принюхался и с блаженной улыбкой спросил: - Вы курочку запекли? Так как я люблю, до хруста? Два года мечтал о ней. Давайте, кормите сына, я жуть, какой голодный, - и молодой человек, прямо в солдатской шинели, на ходу поцеловав в щечку застывшую от изумления мать, прошел в дом, он даже не обратил внимание, что его подруга так и осталась стоять на пороге, глядя на родителей жениха своими огромными серо-голубыми глазами, в которых ясно читались страх и растерянность. Николай и Таисия, родители вернувшегося из Армии Васи, тоже не бросились кормить своего единственного сына, по которому безумно соскучились за два года его службы, а стояли, с удивлением рассматривая хрупкую, невзрачную девчушку с красными от смущения и зимнего ветра щеками. - Тебе, Галочка, сколь годков то? – наконец выдавил из себя Николай, но ему ответил сын, выглянувший из кухни и уже что-то жующий: - Восемнадцать уже есть, так что все нормально, можно жениться. Хватит на Галку смотреть, надоест еще, меня кормить кто-нибудь будет? - в голосе Васи прозвучали нотки раздражения и мать, наконец, кинулась накрывать на стол. Через полчаса, когда Василий наконец наелся, тогда все и рассказал родителям: - Галя у нас в части на кухне работала. Там и познакомились. Сначала просто общались, потом я в увольнение ходил, как-то случайно в городе столкнулись, погуляли, домой ее проводил. Встречаться начали. А уже перед самым моим дембелем, выяснилось, что Галя беременная. Ну бабка еёная и заставила меня увезти ее к себе домой, жениться, то есть. Так я и не против, девка она здоровая, хозяйственная, а главное тихая и скромная, не то, что Катька. Галя слушала жениха опустив голову, к еде на своей тарелке она даже не притронулась. Девушка вся дрожала. Она очень боялась, что родители Васи не примут ее, а уехать обратно, из родного села Василия в Ростовской области в Хабаровск, она не могла. И не только потому что у нее не было столько денег, Галя знала, что ее прабабушка Маня, с которой Галя жила почти с самого рождения, просто не переживет это, старушка и так слегла, узнав, что Галя оказалась беременной, так сильно укоряла себя за то, что не уследила за правнучкой. И только то, что Вася взял Галю с собой как жену, успокоило старушку. Николай и Таисия не отводили глаз от будущей невестки. То, что сына нужно женить, его родители и так понимали, очень уж бедовым он был до Армии, и бражку любил, и подраться, и по девкам мотался без разбору. С Катькой только последнее время перед призывом довольно серьезно закрутил, на проводах даже перед всеми гостями заявил, что как вернется, сразу на ней и женится. Катька плакала тогда навзрыд, клялась честно его дождаться. Вот только клятвы ее хватило ненадолго, до уборочной. С командировочным комбайнером такую любовь завертела, что все село ей косточки перемывало. Потом кавалер уехал, а у Катьки через несколько месяцев начал живот расти. Сейчас ее сынишке около полугода. Так и растит его одна, что-то из желающих жениться на ней очередь не наблюдается. Поэтому родители Василия даже обрадовались тому, что сын привез себе невесту, хоть и совсем не такой ее себе представляли. - Галочка, доченька, а что ж ты не кушаешь совсем? – громко спросила Таисия, приняв окончательное решение. Девушка вздрогнула, подняла на будущую свекровь глаза и облегченно вздохнула, увидев, что та смотрит на нее с приветливой улыбкой. Отец Васи тоже заулыбался, он хорошо знал свою жену и во всем с ней соглашался. Мужчина начал увлеченно рассказывать о хозяйстве, об огороде, о том, как у них хорошо растут овощи и что летом будет много разных фруктов, а в них очень много витаминов. - Нам нужна здоровая, крепкая невестка, и внуки, конечно, да, мать? – повернулся Николай к жене, которая тут же закивала ему в ответ. – Так что ты кушай, кушай, дочка, вон яблочки еще с осени сохранились, бери, не стесняйся, для ребеночка полезно. Когда все поели, и Таисия начала убирать со стола, Галя тут же бросилась ей помогать. Девушка так хотела показать свое старание, что поторопилась и уронила на пол пару тарелок. Посуда разбилась, а Галя вся сжалась и расплакалась. Николай и Таисия переглянулись и начали дружно ее успокаивать, а когда, наконец, девушка заулыбалась, выяснилось, что Вася куда-то ушел. Домой он вернулся изрядно выпивший поздно ночью... - Бать, ну что вы с мамкой прицепились ко мне? – недовольно огрызнулся Василий на вопрос отца, когда же он и Галя пойдут подавать заявление в сельсовет. – Никуда она не денется, подумаешь, поживем так, потом как-нибудь распишемся. До рождения ребенка еще куча времени. - Сын, ты Галю, вообще, любишь? Что-то не заметно, чтоб ты к ней, как к невесте относился, ходишь где-то все время, ночами пропадаешь, а она дома одна, - сердито ответил ему Николай. – Девочка такая хорошая, матери, вон, делать ничего не дает, за все сама хватается. Иногда останавливать ее приходится, видно же, что устает очень. А в ее положении это опасно. Ты бы тоже хозяйством-то занялся, а то и в совхоз не устраиваешься, и нам по дому не помогаешь. - Я в Армии устал, мне месяц отпуска по закону полагается, а Галка пусть пашет, ничего с ней не сделается, - отмахнулся Вася, - наоборот, ей полезно двигаться, легче рожать будет. Мать же рассказывала, как раньше в поле рожали. И ничего. И вообще, пусть ценит, что я ее не бросил, а с собой забрал. Силком я ее в постель не тащил, так что мог бы спокойно и уехать, - тут молодой человек скривился в кислой гримасе и выдал: - Бать, а может мы и правда, отправим ее назад, а? Я с Катькой помирился, она пообещала, что больше не будет мне изменять. Да я и с Галькой закрутил только потому, что на Катьку обиделся. Николай, как услышал, что сказал ему сын, так даже покраснел от ярости: - Ты что такое мелешь, поганец? Как это назад отправим? Это тебе что, как куклу в магазин сдать, что ли? А ребенок? Ты понимаешь, что просто убьешь ее! Она же так любит тебя, она всю себя выкладывает, чтобы и мы ее тоже полюбили. Как сказать ей, что она, видите ли, теперь лишняя и больше не нужна, что какая-то гулящая девка с чужим выродком тебе оказалась дороже, чем она и ваш малыш? Николай хотел еще что-то сказать Васе и даже замахнулся на него, чтобы дать подзатыльник, но тут они услышали громкий всхлип и шорох. Обернувшись, мужчины увидели в дверях лежавшую без сознания Галю. Видимо они в пылу ссоры не заметили, как девушка зашла в дом и услышала их разговор. - Доченька, не слушай ты нашего дурня, женится он на тебе, никуда не денется, заставим, - поглаживая по белокурым волосам лежавшую на кровати Галю приговаривала Таисия. - Мало ли что в его пустую башку втемяшилось, пусть только попробует еще раз об этой беспутной Катьке заговорить, отец быстро его на правильную дорожку направит. Есть у него хороший «аргумент», в шкафу висит, солдатский, с большой бляхой. Ты, главное, внука нам роди здоровенького, а там стерпится-слюбится. - Разве можно кого-то силой заставить полюбить? – простонала девушка и вдруг, взвыв, скорчилась от жуткой боли, которая буквально согнула хрупкое девичье тело пополам... - Ну вот, она теперь еще и родить мне не сможет, - скривился Вася, когда вызванная матерью старенькая докторша ушла из их дома, то, что его слова слышит сама Галя, парня нисколько не смущало. – Этого скинула, а будет ли другой, неизвестно. Врачиха ж сказала, что возможно у нее вообще детей больше не будет. А Катька точно родит, проверено же, вон этого запросто выносила, на ферме почти до родов работала и ничего, здорового парня родила. - Цыц, я сказал! – гаркнул на сына Николай, но уже не так строго, как раньше. – Из-за тебя же все случилось. Еще в Хабаровске башкой думать надо было, а не... причинным местом, - мужчина покачал головой, он уж и сам начал сомневаться, нужно ли сына на Гале женить, к добру это будет или к худу? Может, действительно, купить ей билет, денег на дорогу дать, пусть обратно едет, раз не сложилось? Все одно ж не расписаны. Мужчины вышли во двор и занялись своими делами. Вася, чтоб подластиться к отцу, даже стал рьяно помогать ему в ремонте курятника. Николай тут же оттаял и разговор у них с сыном пошел повеселее и совсем на другие темы. Таисия задержалась на минутку, да и убежала поболтать к соседке, про несостоявшуюся невестку она теперь тоже особо не переживала. А Галя, свернувшись калачиком, лежала на кровати и тихо плакала. Девушка вспоминала, как все начиналось, как Вася ухаживал за ней, какие слова говорил, как клялся счастливой ее сделать. Галя была простой девчонкой, не блистала красотой и умом, едва окончив восемь классов она сразу пошла работать помощником повара, ей соседка помогла устроиться, пожалела девочку. У прабабушки пенсия была очень маленькая и жили они так бедно, что в магазине вещи, практически, никогда не покупали, носили то, что соседи и знакомые отдавали. И помочь им было некому, родителей своих девушка не знала, мать ее родила без мужа, сразу после выписки из роддома бросила малышку со своей бабушкой, ее единственной родственницей, и уехала в неизвестном направлении. Несколько раз она присылала открытки, но всегда без обратного адреса. Баба Маня стала Гале за мамку и папку. Очень строгая, но справедливая, всегда подтянутая, неунывающая. Она смогла научить правнучку всему необходимому и при этом держала ее в ежовых рукавицах. Но не удержала. Однажды Вася позвал девушку погулять по городу, да и завел вроде как к другу, но потом оказалось, что это был дом, где хозяйка за деньги сдавала солдатам комнату на короткое время, для тех самых потребностей. Вася так нежно целовал Галю, шептал такие сладкие слова, что она не устояла, поверила в его любовь и позволила ему стать ее первым мужчиной. Они потом еще пару раз приходили в тот дом. Галя не понимала, что такого Вася находит в любовных утехах, ей это никакого удовольствия не доставляло, даже иной раз было неприятно, но сам парень после этого становился таким веселым и довольным, что и она была счастлива. К тому времени девушка уже без памяти влюбилась в Васю и готова была на все, лишь бы ему было хорошо. А потом у нее начала кружиться голова и по утрам почему-то стало тошнить от одного только вида еды. Галя попробовала заваривать календулу с ромашкой, думала, что у нее что-то с желудком, но баба Маня быстро разобралась в ситуации. Старушка была в ужасе, а ее внучка, наоборот, вне себя от счастья, потому что у нее под сердцем теперь жил маленький человечек, похожий на ее любимого. Вася, у которого как раз наступил дембель, узнав о беременности Гали, отнекиваться не стал, тут же согласился увезти ее с собой, правда, без особой радости согласился, но не бросил же. А значит, была уверена Галя, он ее тоже любит, значит, у них будет настоящая свадьба и счастливая жизнь. И ребятишек четверо или пятеро, она очень хотела большую дружную семью, с самого детства о ней мечтала. Поэтому с радостью поехала с любимым за несколько тысяч километров от родных мест. Родители Васи Гале понравились, особенно потому что сразу стали называть ее дочкой, как настоящие мама и папа, которых у девушки никогда не было. Только не знала она тогда, что Вася встречался с ней только из мести его бывшей девушке Кате, он и привез-то Галю больше чтоб позлить ее, заставить ревновать и жалеть, что не дождалась такого видного парня, за которого любая пойдет замуж, стоит ему только пальцем поманить. А его мать с отцом лишь надеялись, что их сын, как только станет отцом, образумиться, повзрослеет, наконец. И главное, женится не на распутной Катьке, а на скромной, тихой девушке. Правда оказалась для Гали такой страшной и непереносимой, что убила в ней малыша и лишила ее всякого смысла жизни. Девушка только сейчас поняла, почему красавица Катя, когда они столкнулись в магазине, так странно смотрела на нее, с презрением, жалостью и торжеством вперемешку. Галя больше не хотела, чтоб на нее так смотрели, она вообще никого не хотела видеть, даже родителей Васи, теперь она не верила и им тоже. Жгучими слезами, стекающими кривыми ручейками по бледному лицу, девушка оплакивала своего неродившегося малыша, свою любовь, мечту о семье, о счастливом будущем. Она была уверена, что больше в ее жизни не будет ни одного светлого дня, а поэтому ей просто незачем жить. Вдруг Галя резко приподнялась и посмотрела в окно, там, на улице, сгущались сумерки. Через стекло было слышно, как тихо подвывает холодный декабрьский ветер. Его пение было как раз под стать ее состоянию, девушке до безумия захотелось выйти на улицу и уйти в этот ветер безвозвратно. Галя медленно встала с кровати, как была, в одной ночнушке, на цыпочках, чтоб ее не заметили, вышла из комнаты. Она боялась, что ее остановят, но дом был пуст. Девушка накинула на плечи старый ватник Николая, первое, что попалось под руку; сунула босые ноги в галоши и решительно распахнула дверь. Ветер тут же швырнул ей в лицо мерзкие капли мокрого снега. Никого из семьи во дворе тоже не было видно. Галя даже усмехнулась, значит, так и было нужно, значит, она поступает правильно. Уже почти стемнело, когда девушка подошла к берегу реки. Речка у них была не широкая, но довольно быстрая. И говорили, что глубокая. Совершенно не ощущая ни холода, ни страха, девушка сняла галоши и босыми ногами решительно шагнула в темный холодный поток... - Тихо, тихо, девочка моя, потерпи, сейчас я тебя до дома донесу, там отогрею, разотру жиром гусиным, чаем горячим напою, - мужской голос был добрым, приятным, он завораживал и успокаивал, от него становилось спокойно и ужасно хотелось спать... Галя проснулась, когда за окном уже ярко светило солнце. С удивлением оглянулась и ничего не поняла. Это была чужая комната, маленькая, но чистая и уютная. Было очень тепло, на окне висели ситцевые занавески в мелкий цветочек и пахло какой-то ароматной травой, словно уже наступило лето. Как она здесь оказалась? Галя ничего не помнила. Может, она умерла и это ее загробная жизнь? Больше она ни о чем подумать не успела, потому что в комнату вошел высокий мужчина с огромной седой бородой и очень добрыми глазами. В руках у него был стакан с горячим чаем, от которого даже шел густой пар, и белый хлеб, явно только испеченный, потому что аромат от него сразу заполнил комнату. Галя даже громко сглотнула слюну, сейчас все ее мысли были только о том, как бы поскорее откусить кусочек от этого хлеба. Мужчину она почему-то совсем не испугалась. - Выспалась? – радостно улыбнулся хозяин дома и от этой улыбки по его лицу сразу разбежались морщинки, от уголков губ до самых глаз. Галя подумала, что мужчина, наверно, уже старик, хотя глаза его показались ей очень молодыми. Впрочем, это было неважно, главное, ей тут было спокойно и уютно. - Как я тут оказалась? – спросила девушка. - Я ничего не помню. Мужчина вздохнул, но ничего не сказал, он протянул Гале чай с хлебом, подождал, с довольной улыбкой глядя, как она кушает и только потом заговорил: - Я вчера вечером пошел на речку сети проверить, а там ты. В воду, словно русалка, медленно заходишь. Я тебе кричу, а ты не слышишь словно. Ну, бросился за тобой, вытащил, домой к себе принес, благо недалече идти. Прости уж, пришлось с тебя всю мокрую одежду снять, в рубаху свою одеть и под одеяло уложить. Иначе ты не согрелась бы. Я и печь для тебя пожарче растопил. Зачем ты топиться надумала, горемыка? Неужто так жизнь опостылела? Ты ж еще дите совсем, кто обидел тебя так? Тут Галя вспомнила все, что произошло накануне и крепко зажмурилась, чтобы опять не хлынули слезы. Плакать ей не хотелось, хотелось обо всем забыть и оказаться дома, с бабой Маней, еще до знакомства с Васей. Но это было невозможно. - Я ребенка потеряла, - прошептала девушка, - и жених от меня отказался, – она вздохнула и неожиданно для себя самой все рассказала своему спасителю, с самого начала и до темной воды холодной речки...

Дочь дороже. Девятиэтажка была уже довольно старой, зато находилась в центре большого, красивого города. Квартиру в ней, трехкомнатную, на седьмом этаже, получали еще родители Светы от завода, теперь же в ней жила сама Светлана. Жила не одна, а с мужем Андреем и дочкой Кариной. Семья у них была крепкая, дружная. Была... До тех пор, пока Андрея, три года назад, не повысили в должности. Повысили прилично, из заведующего небольшого отдела до замдиректора фирмы. Это было, конечно, замечательно, он воспрял духом, почувствовал себя значимым и достойным уважения, да и денег стал зарабатывать прилично. Даже уговорил жену уволиться и заняться домашними делами: готовить вкусненькое, дома уют поддерживать, за дочкой присматривать, возраст-то у Карины начинался самый опасный, подростковый. Светлана долго не думала, уволилась с радостью. За четырнадцать лет работы медсестрой в хирургии она уже довольно подустала, особенно трудно ей стало последнее время в ночные смены выходить. Начальство, конечно, как могло уговаривало ее остаться, девчонки чуть не плакали, тоже жалели, что Света увольнялась. Любили ее там и уважали за корректность, ответственность и замечательное чувство юмора. Но Светлана все же рассчиталась и с завидной энергией занялась сначала ремонтом квартиры, потом выбором и покупкой новой мебели. То, что муж все эти хлопоты взвалил на ее плечи, женщину нисколько не обидело, даже, наоборот, польстило то, что он полностью ей доверился. - Светуль, ты у меня врожденный дизайнер! – сказал он ей как-то утром, обнимая перед уходом на работу. - Вот как тебе захочется, так и делай, мне точно все понравится. Помнишь те шторы, синие с красными маками? Ну которые ты сама сшила, когда мы только поженились и жили в общежитии. Вот ни у кого таких не было! Все нам завидовали! Света тогда даже покраснела от слов мужа, хорошо, он не видел ее лица. Но не от похвалы, а наоборот, она те жуткие шторы до сих пор вспоминала с дрожью. Как она могла тогда такой кошмар на окна повесить, непонятно, наверно, просто еще слишком молодая да глупая была. Сейчас-то у нее совсем другой вкус, поэтому она была уверена, что у нее получится по-настоящему круто. Эти новые хлопоты очень увлекли Светлану, особенно ей нравилось то, что не нужно было выбирать, как раньше, чтоб было недорого и при том более-менее качественно, теперь можно было смело брать то, что нравится, практически, не глядя на цены. Но когда ремонт был закончен, а квартира заставлена гарнитурами и стильными вазочками, женщина вдруг поняла, что все это время она почти не видела своего мужа. С ней рядом была только Карина. А вот Андрей чуть не сутками пропадал на работе. Он очень серьезно отнесся к своему назначению и теперь старался стопроцентно ему соответствовать. Пока у Светланы было много дел, она его отсутствие особо не замечала, но теперь, когда у нее появилось свободное время, это начало напрягать. - Андрюша, мы с тобой почти не видимся, - с тревогой в голосе сказала она мужу однажды вечером. - Иногда я думаю, что лучше бы мы жили как раньше, тогда ты каждый вечер и все выходные был рядом с нами, а не в своем офисе или на деловых встречах. Я соскучилась, и Карина скучает по тебе. Ты с ней последний раз в парке был еще до твоего назначения. Не боишься, что дочь совсем отдалится от тебя? - Во всем есть свои недостатки, но наша новая жизнь стоит того, разве не так? Я, например, не хочу, как в прошлой жизни, опять считать копейки перед зарплатой. Все, не грузи меня, мне завтра рано вставать, – недовольно пробурчал мужчина, устало лег в постель и тут же отвернулся к стене, то, что на его жене было надето новое кружевное нижнее белье, он даже не заметил, как и обиду в ее глазах. А потом Света случайно разговорилась в подъезде с соседкой Татьяной с девятого этажа. Они оказались почти ровесницы, им обеим было чуть больше тридцати, они обе не работали и обе чувствовали себя обделенными мужским вниманием. - У тебя хоть такой муж есть, а я как пятая нога не знаю у кого, - кисло улыбнулась Таня. – Мой Максик, конечно, обеспечивает меня, квартиру эту снимает, но от жены уходить ни в какую не хочет, говорит, жена должна быть первая и единственная, она мать его детей, так его, видите ли отец учил. Слушай, Свет, а пошли ко мне, у меня шампанское есть, шоколад, посидим, поболтаем о нашем, о женском. Света долго не думала, дома ей было ужасно скучно: дочь придет из школы, сядет за уроки, потом в компе своем зависнет, Андрей появится только ближе к ночи, а от сериалов уже тошнит, и она согласилась. Молодые женщины проговорили до вечера, даже не заметив, как выпили две бутылки сладкого, но пьянящего напитка.

Подарок от Деда Мороза. Редко, наверно, мужчины рассказывают всем о том, как они нашли своё счастье? Обычно это женские истории. Но я расскажу. Мне было тогда двадцать шесть лет. Я три года как развёлся со своей первой женой Лерой. Нет, вы не подумайте, я не путаю. Лера никогда не была моим счастьем. Женились мы глупо. Встретились на дне рождения одного знакомого, переспали. Через месяц она нашла меня и заявила, что беременна. Я не знал, что делать, спросил совета у отца, он ответил, что не гоже их внуку или внучке без отца расти и он надеется, что воспитал меня ответственным человеком. Я побоялся разочаровать своих родителей, потому что очень уважал их и женился. С первого же дня после свадьбы я понял, что мы с Лерой никогда не станем счастливой семейной парой, потому что она - капризная, заносчивая вредина, совершенно никого не уважающая. Я всё же попытался как-то найти с ней общий язык, но это было невозможно. И когда у неё случился выкидыш, я, к своему стыду, почувствовал облегчение. Мне даже представить было страшно, какой матерью была бы Лера. И я тут же подал на развод. Жена, её родители и даже мои упрекали меня в том, что я бросаю её в тяжелое для неё время, мол, потеря ребёнка – это ужасно и непереносимо, но я-то видел, что она этого малыша вовсе и не хотела, иначе элементарно бы береглась и не употребляла всякую неположенную беременным гадость. Мои возмущения по этому поводу ей были абсолютно безразличны. Так что я предпочёл стать бесчеловечным и холостым. После такого неудачного опыта жениться мне больше не хотелось. Ни на ком и никогда. Поэтому я стал воспринимать всех женщин, как просто товарищей. Не всех из них это устраивало, но я не обращал на это внимание. И знаете, мне нравилось так жить! Никаких заморочек с ухаживаниями, никаких переживаний, бессонных ночей и потери аппетита. Только работа, спокойный отпуск и периодически ужин с родителями. Красота! Новый год я всегда любил больше всех праздников. Вот с самого детства каждый год ждал от него какого-то чуда. Иногда оно происходило, скорее всего не без помощи моих заботливых родителей, иногда нет. Но тот праздник стал решающим в моей жизни. В воскресенье, за несколько дней до наступления Нового года, я решил заехать в супермаркет, купить подарки для моих родственников, друзей и даже себе любимому я решил купить новый смартфон.

Все не так Не сказала. Почему, почему она ему не сказала? Он бы не ушел, он бы остался, он не смог бы ее бросить, если бы все знал! Марина сидела на диване, прижав кулачки ко лбу и качалась, не в силах остановиться. Лишь когда по подбородку побежала струйка крови из прокушенной от переживаний губы, молодая женщина замерла, она вытерла кровь дрожащими пальцами, удивленно посмотрела на них и в этот момент слезы хлынули из ее глаз. Марина плакала взахлеб, с глухими стонами и судорожными всхлипами, плакала долго, до тех пор, пока не закончились и силы, и слезы. Потом она, пошатываясь, встала, прошла в комнату к безмятежно играющей с куклой дочери и прилегла на ее кроватку... Марина и Денис были женаты уже девять лет. Они познакомились на первом курсе института, еще при поступлении, и очень удивились, что до этого никогда прежде не встречались. Оказалось, что жили они с самого детства в одном районном городке на соседних улицах, учились только в разных школах. У молодых людей было много общих знакомых, даже родители знали друг друга. Может быть это и сблизило Дениса и Марину, так что они с первого дня знакомства почти и не расставались. Постепенно их чувство переросло из дружбы в настоящую любовь и уже на третьем курсе ребята расписались. Свадьба у них была самая настоящая студенческая, веселая, шумная и безумно счастливая. Тогда казалось, что ничто на свете не сможет разлучить их, что никакие трудности их не сломят, не пошатнут их любовь и веру друг в друга. Окончив учебу молодые люди остались жить в областном центре, сняли комнату у одинокой пожилой женщины и устроились на работу. Через год у них родилась Сонечка, малышка, очень похожая на свою маму. Жить стало сложнее, денег не хватало, но ребята привыкли к скромным расходам, да и родители, чем могли помогали. А через три года Нелли Ивановна, та самая старушка, что сдавала им угол, умерла, завещав свою квартиру Марине и малышке. В общем, это было справедливо, родных у нее не было, а Марина за ней очень заботливо ухаживала после того, как женщина тяжело заболела и полтора года лежала не вставая. Так у молодой семьи появилась своя двухкомнатная квартира. Жизнь потекла размеренная и спокойная. Марина в то время вышла из декрета на работу, дочка пошла в садик. Денис понемногу карабкался по карьерной лестнице и уже получил должность начальника отдела в небольшой, но успешной фирме. Он теперь, конечно, проводил на работе намного больше времени, чем раньше, чаще ездил в командировки, бывало, что в выходные или вечером встречался с клиентами, если они были достаточно важными персонами. Иногда и с женщинами, Денис честно рассказывал о таких деловых встречах, и Марина относилась к этому спокойно, мужу она доверяла, видела, что ему нравится его работа и не хотела лишать его любимого дела, но больше всего она не хотела выглядеть занудливой и сварливой женой. Поэтому она все свое время тратила на дочку и то, чтобы сделать жизнь Дениса как можно комфортнее, готовила его любимые блюда, дом держала в идеальной чистоте, а на то, чтобы муж одевался стильно и аккуратно, не жалела ни денег, ни своих сил. Денис поначалу ценил все это в ней, говорил, нежно целуя по утрам, что она самая лучшая жена на свете, но со временем стал относится к такому ее отношению и доверию, как к обычному явлению и стоило Марине как-нибудь, даже очень осторожно намекнуть, что неплохо бы ему пораньше прийти домой, например, по случаю дня рождения дочери, он мог уже и огрызнуться, и даже обвинить жену в том, что она не ценит его старания и не понимает его. Более того, что она еще и дочь настраивает против него, хотя он сам уже давно не занимался Соней, даже заявил однажды, что хотел сына, а раз у них девочка, то ее должна полностью воспитывать мама, так что пусть радуются, что он их обеспечивает. Марина очень любила мужа и убеждала себя, что он во всем прав. Она подстроилась под него, ни в чем ему не перечила и в семье воцарилось спокойствие и счастье. По крайней мере, она так думала. Но то ли сами люди не хотят жить без проблем, то ли кто-то свыше постоянно посылает им испытания, как бы то ни было, накануне юбилея, десятилетней годовщины их свадьбы, в семью Дениса и Марины пробралась беда. Та самая, что не приходит одна. Организация, в которой работала молодая женщина, направила всех своих сотрудников на бесплатную диспансеризацию. Марина, кроме родов, к докторам никогда раньше не обращалась, считала себя абсолютно здоровой, если и чувствовала иногда усталость, головокружение, небольшие боли где-то внутри, то внимания на это не обращала, была уверена, что все это неважно и пройдет само по себе. Поэтому в поликлинику пошла с раздражением, ей было жаль времени, которое нужно было потратить на беготню по врачебным кабинетам. И очень удивилась, когда выяснилось, что у нее серьезные проблемы с сердцем. Настолько серьезные, что требовалась сложная операция, на которую далеко не каждый хирург мог решиться. Марина сначала не испугалась, а именно удивилась, потому что не поверила результатам обследования. - Мне не хочется Вас еще больше расстраивать, - нехотя сказал ей врач, довольно молодой мужчина с модно подстриженной бородкой, - но такую операцию можно сделать только за огромные деньги и не в нашем городе. Это тяжелый вопрос, но Вам его нужно решить и желательно как можно скорее, иначе Ваше сердце, Марина Павловна, в любой момент может отказать, просто остановиться, вот тогда уже никто Вам не сможет помочь. Пока я выпишу Вам некоторые поддерживающие лекарства, но более надежнее будет все же лечь в больницу, пройти курс лечения, который поможет продержаться какое-то время, пока Вы не договоритесь на счет операции. - Сколько я проживу без нее? – тихо спросила Марина, а доктор в ответ лишь пожал плечами и отвел взгляд. Женщина медленно поднялась со стула и, не взяв ни рецепт, ни направление на лечение, вышла из кабинета. В коридоре она прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Марина старательно гнала из своей головы мысли о смерти, но вдруг ясно представила, как ее шестилетняя дочь плачет, узнав, что мамы больше никогда не будет рядом, как муж, забросив все свои дела и деловые встречи, сидит на кровати в их спальне с ее фотографией и стонет от горя. И Марине стало страшно. Она вернулась в кабинет, забрала все бумаги и поехала домой, предупредив начальство, что на работу она в этот день не вернется. По дороге Марина заехала в садик за Соней, потом зашла с ней в магазин и зачем-то набрала кучу продуктов, которые никогда раньше не покупала. Дома она кучей выложила все из пакетов на кухонный стол, а сама села на табурет и закрыла глаза. Сколько она так просидела, Марина не знала, очнулась только когда услышала радостный вскрик дочери, выбежавшей из своей комнаты навстречу отцу, который вернулся с работы на удивление рано. «Будто почувствовал», - подумала Марина с грустной улыбкой, она не хотела расстраивать мужа своей болезнью и проблемой поиска огромных денег на операцию, но такие вещи можно было пережить только вместе, на то они и семья. Женщина глубоко вздохнула, решаясь на то, чтобы все рассказать Денису, который зачем-то отправил дочь обратно в детскую и стоял в дверях кухни, но, так и не начав говорить, замерла от взгляда, каким смотрел на нее муж. На мгновение ей показалось, что перед ней стоит чужой, незнакомый человек. - Марина, я ухожу, - сказал Денис таким тоном, что его жена поняла – это он не об очередной встрече с клиентом, не о том, что задержится допоздна на работе, нет, он говорил совсем о другом, о том, что, как была уверена Марина, могло произойти в любой другой семье, но только не с ними. – Только, пожалуйста, не закатывай истерику, ты человек образованный, современный и должна меня понять. Марина не хотела ничего понимать, она хотела спросить: о чем он говорит? Куда он уходит? Или к кому??? Но от волнения у нее перехватило дыхание, и женщина не смогла произнести ни одного слова. Только тихо застонала, ощутив, как мерзкая, ледяная тоска сдавила ее сердце. Марина, словно в трансе, прошла следом за мужем в комнату, медленно присела на диван и словно завороженная стала наблюдать, как Денис вытаскивает из шкафа и небрежно запихивает в большой чемодан, с которым они только два месяца назад ездили в небольшое путешествие, свои брюки и рубашки, тщательно, с заботой, ею постиранные и выглаженные. Она чуть было даже не вскочила, чтобы самой сложить их, аккуратно, как всегда складывала, собирая мужа в командировки, но вовремя опомнилась и опустила голову, чтобы ничего этого не видеть. Денис собирался молча и торопливо, наверно, боялся, что жена не выдержит и все же устроит скандал, лишь уже перед уходом остановился перед ней, собрался с духом и виновато сказал: - Прости, но так уж получилось. Я встретил другую женщину и у нас будет ребенок. Сын. А на Соню я буду платить алименты, не переживай. Завтра я уеду, примерно на месяц, потом как-нибудь заберу остальные вещи, - он хотел еще что-то добавить, но передумал и быстро ушел, решительно захлопнув за собой дверь. А Марина осталась сидеть на диване, прижав кулачки ко лбу и раскачиваясь, словно дочкина неваляшка. И только одна мысль стучала в ее голове: почему она ничего ему не сказала? Он бы остался, не смог бы бросить ее в беде. Он же так ее любил. Любил... А теперь вот любит другую. За то, что она ему сына родит, о котором он так мечтал. А Марина, хоть и «образованная, современная», но смертельно больная, зачем ему такая обуза? Чуть позже, уложив Сонечку спать, женщина ушла в свою комнату и вдруг почувствовала резкую, жгучую боль в груди. «Ну и хорошо, - подумала она, - вот умру сейчас и больше не нужно будет ни за что переживать. Пусть он помучается, потому что моя смерть будет на его совести». Марина легла на кровать и крепко зажмурила глаза, приготовившись к самому страшному, но тут же широко распахнула их. А как же Сонечка? Она проснется, а мама мертвая? Она же испугается. И что с ней будет? Папе она уже давно неинтересна, а сейчас тем более; бабушка, мама Марины, сама болеет, родители мужа никогда особо внучкой и не интересовались. Что тогда – в детский дом? Нет, ни за что. Женщина собралась с силами, села, взяла телефон в руки и набрала номер Скорой помощи. - Вам необходимо поехать с нами в больницу, иначе я не могу гарантировать, что Вы доживете до утра, - врач говорила с сочувствием, но твердо. – Собирайтесь, главное, документы возьмите, а утром позвоните близким, Вам все нужное довезут. - Я не могу в больницу, у меня дочка, - с отчаянием прошептала Марина, - мне не с кем ее оставить. Мама живет далеко, а муж меня бросил. Сегодня. И подруг у меня нет, таких, чтоб присмотрели за Соней. - Понятно, - вздохнула доктор и задумчиво потерла свой лоб: - Мужа, я так понимаю, Вы просить о помощи не хотите? Что тогда делать будем? Забираем Вас обеих с собой, а там вызовем органы опеки. - Нет! – вскрикнула Марина. – Только не в приют! Пожалуйста, - и она всхлипнула, не сумев сдержать слезы. - А если нам поступить по-другому, - вдруг предложила врач и кивнула в сторону молоденькой медсестры: – Вика у нас новенькая, приехала из другого города, на работу устроилась, а вот жилье себе еще не нашла, может пустите ее к себе, временно, конечно? Она девушка ответственная, аккуратная, но главное, она присмотрит за девочкой. Да, Вик? Сможешь? Медсестра тут же с готовностью закивала, а Марина задумалась на секунду,но тоже согласно качнула головой. Иного выхода она пока не видела. На том и порешили. До конца смены Вики оставалось еще несколько часов, поэтому женщины разбудили пожилую соседку, которую Марина и Соня давно знали, и попросили ее побыть в квартире с девочкой до прихода Вики. Соседка сочувственно поохала и, конечно же, согласилась. Марина очень переживала за то, что ее дочь будет жить с чужим человеком, но Вика ей понравилась, она показалась порядочной и добродушной, тем более что за нее поручилась такая серьезная женщина-доктор, поэтому менять свое решение и звонить мужу Марина не стала. Всю дорогу в больницу она объясняла Вике во что одевать Соню, чем кормить, где находится детский сад. Это был первый раз, когда она разлучалась с дочерью. - Вы не переживайте, - с улыбкой ответила ей медсестра, - мы сегодня вечером Вас навестим. Главное, спокойно лечитесь и поскорее выздоравливайте. Я присмотрю за Вашей девочкой, все будет хорошо, вот увидите. У меня три младших сестры, так что я в этом деле профессионал. И Марина поверила ей. Поверила, успокоилась и настроилась на лечение.

Кукла Манечка - Послезавтра первое число, я получу новые карточки, - сиплым, тихим от слабости голосом проговорила Люба. – Все будет хорошо, малышка, потерпи еще чуть-чуть, скоро у нас будет хлеб, мы будем жить, слышишь? Женщина лежала на кровати и, пытаясь хоть немного согреть собой, крепко обнимала свою шестилетнюю дочь Леночку. Она давно жалела, что вовремя не согласилась на эвакуацию. Как большинство ленинградцев, Люба тогда надеялась, что это ненадолго, что советские войска быстро прогонят поганых фрицев и освободят город, да и прожить на карточки работающего не роскошно, но можно было. Но блокада затянулась, а выехать из города со временем стало очень трудно. Женщина какое-то время еще пыталась добиться разрешения, потом на ходьбу по инстанциям у нее уже не было сил. В комнате стоял жуткий холод, не спасали даже несколько одеял, которыми укрывались Люба и девочка. Часть стекол в окнах были выбиты при бомбежке еще прошлой зимой, их, конечно, как могли заколотили, но ледяной ветер все же находил лазейки и свободно гулял по квартире. Декабрь сорок второго года выдался очень холодным, и это было только начало морозов. Отопление и электричество в Ленинграде отключили еще год назад, почти сразу после объявления блокады, а на то, чтоб купить буржуйку у Любы не было ни денег, ни ценных вещей. Раньше женщина с детьми ходила греться к соседям, пожилой паре, у которых печка была, но в начале осени они умерли и буржуйку забрали их родственники. У Любы был еще сын, старше Лены на два года, но он полгода назад, весной, умер от воспаления легких. Мальчик был истощен голодом и так сильно и тяжело болел, что, когда он умер, его мама вздохнула с мрачным облегчением, она понимала, что смерть была для него лишь избавлением от мук. Люба тогда еще не знала, какой кошмар ждет ее и Леночку. Пока она еще работала, жили они более-менее сносно, но потом женщина тоже сильно заболела и не смогла нормально работать, ее сократили и пришлось Любе и Леночке жить на паек неработающих, а он был намного меньше. Но самое страшное случилось двенадцать дней назад, тогда у Любы украли продуктовые карточки. Она понимала, что была не одна, у кого в то ужасное время в блокадном Ленинграде пропадали заветные бумажки, но легче ей от этого не было. Любе в тот злополучный зимний день пришлось стоять за хлебом больше четырех часов, на морозе, на жутком ветру. Но не холод волновал ее, хотя это могло еще больше подкосить ее и без того слабое здоровье, женщина переживала за то, что дома, в квартире на третьем этаже осталась Леночка, одна, без присмотра. Малышка обещала не выходить на улицу, но ей могло прийти в голову пойти встречать маму или просто пойти погулять, а это было очень опасно, и не только из-за обстрелов. Из соседнего дома накануне пропала девочка-подросток, пошла за продуктами и не вернулась. Из другого дома тоже исчезли двое детей, их мама заболела, они, вроде как пошли за хлебом, и больше их никто не видел. И таких случаев, говорят, уже много было. Раньше хоть соседка Кирилловна могла присмотреть за Леночкой, а теперь и ее не стало.

Старое объявление Мужчина с помятым лицом и недельной щетиной на щеках, морщась от жуткого похмелья, достал с антресолей пакет со старыми газетами, взял одну из них, завернул в нее кусок несвежего сала и пошатываясь вышел из квартиры. Шаркая заношенными туфлями, мужчина спускался по лестнице и даже не догадывался, что волею случая в тот день он изменит жизненные пути нескольких человек сразу.

В стороне от счастья - А я говорила, что не пара он тебе! Так кто мать слушает? Мамка – она ж глупая, хорошего не посоветует, - Анна Ивановна даже раскраснелась от обиды. – Я тебе сразу сказала, что он такой же, как твой непутёвый отец, который бросил нас, когда тебе ещё три года было. Вот где теперь твой красавчик? К здоровой и красивой быстренько переметнулся, а тебя, калеку, выгнал. И дочка не нужна, других себе настругает. Скажи, кто прав оказался? – женщина упёрла мозолистые руки в свои широкие бока и посмотрела на плачущую дочь уже со злорадным торжеством. Лида не хотела плакать, но слёзы лились из её глаз сами по себе, они капали из глаз и жгли щёки, словно раскалённое железо. Лида вздрагивала от каждого слова матери и думала о том, что не знает, как ей жить дальше. Да, она не послушала её и вышла замуж за Леонида, молодого весёлого командировочного, комбайнёра, которого присылали к ним в совхоз на уборку пшеницы. Лида тогда только окончила школу и вместе с мамой работала в полевой столовой. Девушка собиралась поступать в педучилище в городе, вот и хотела подзаработать, чтоб приодеться и выглядеть не хуже других. Но ни в какое училище она не поступила. Лёня стал ухаживать за хорошенькой скромной девчушкой с первого дня их знакомства, а через неделю после окончания командировки вернулся и засватал Лиду. Анна Ивановна была против этого брака Лиды со «смазливым разгильдяем», как она называла будущего зятя, но Лида упёрлась, мол, люблю, жить без Лёнечки не могу. Так рыдала, что Анна Ивановна уступила. После свадьбы, в сентябре 1988 года, молодые уехали в поселок Лёни. Как они там жили, Анна Ивановна не знала, приезжая в гости, дочь никогда ни на что не жаловалась, но, видимо, не очень-то и хорошо. Иначе не бросил бы её Лёня в трудную время, не предал бы. Дело в том, что Лида в свои двадцать пять лет стала инвалидом после того, как её на дороге сбил пьяный мотоциклист. Девушка собиралась в город на рынок, а попала в больницу с травмой головы и сильно поврежденной рукой. Местные врачи, возможно, и сделали, что смогли, но она почти ослепла, на лице остались шрамы и к тому же Лида лишилась трёх пальцев на правой руке. После больницы ей пришлось купить толстенные очки и учиться всё делать левой рукой. Возможно, если бы муж поддержал её, это и не стало бы для неё такой трагедией, в остальном-то она осталась здоровой, но вскоре Лёня заявил ей, что нашёл другую и теперь будет жить с ней. На отчаянный вопрос жены, как он может выгнать её, покалеченную, к тому же с шестилетней дочкой, Лёня спокойно ответил: «Но я-то здоров. Я хочу нормальной жизни, а с тобой теперь и на люди показаться стыдно». О дочери он даже говорить не захотел. И вот Лида с Танюшкой вернулась в родительский дом. Девочка наблюдала за разговором мамы и бабушки и не понимала, почему они ссорятся? Таня была даже рада, что они уехали из дома отца, что они вообще уехали от него. Леонид не был заботливым и любящим папой, он никогда не играл с дочкой, никуда не брал её с собой, только всё всегда ей запрещал, да называл глупой и надоедливой. А однажды, когда мама лежала в больнице, он из-за чего-то разозлившись так толкнул дочь, что она упала и разбила о ножку стола голову. Леонид даже не подумал её пожалеть, только кинул ей полотенце, чтобы кровь вытереть и куда-то ушёл. Поэтому девочка была рада тому, что они теперь будет жить у бабушки, которая её очень сильно любила. Прошёл год. Таня уже училась в первом классе. Лиду сначала взяли сторожем в совхозный детский сад, потом, когда она научилась писать левой рукой, перевели завхозом. Все знали, как она хорошо училась в школе и какой ответственной всегда была. Девушка повеселела, забыла о Лёне, а потом вдруг заявила матери, что выходит замуж. Анна Ивановна, когда узнала за кого, то устроила жуткий скандал. Женихом оказался Степан Мельников, у которого два года назад жена умерла при родах. Он был старше Лиды на девять лет, но проблема была не в этом: во-первых, в том, что у него было трое сыновей, старшему, Сашке было 10 лет, среднему, Мишке, пять, а Андрюшке всего два, а во-вторых, Степан был инвалидом, он несколько лет назад из-за несчастного случая на работе полностью лишился одной ноги. - На кой тебе этот хомут на шею? Как ты с ними справляться думаешь, с твоей-то рукой и глазами? Да и что люди скажут? Два инвалида! На смех курам. Так мужика под бок опять захотелось, что на любого согласна, или, может, ещё скажешь, что любишь его? - Анна Ивановна так нервничала, что руки её тряслись, а дыхание перехватывало. – Я тебе запрещаю даже думать об этом Стёпке! И ноги его чтоб в моём доме не было! Срам-то какой на мою голову! Ты меня слышишь? Но Лида молчала. Она знала, что её мама так отнесётся к Степану, поэтому не разрешила ему просить её руки, как положено. Вот только ничего постыдного Лида в их желании создать семью не видела. Она не стала рассказывать матери о том, что Стёпа пусть и без ноги, но замечательный и добрый, о том, что их свела его старенькая мама, которая уже не могла приходить и помогать сыну с малышами, и за это знакомство они оба ей были безгранично благодарны. Лида и Степан давно уже приметили друг дружку, но сами бы они никогда не пересилили свою нерешительность и чувство неполноценности. А познакомившись поближе, они почувствовали, что больше не могут жить по-старому, врозь, не могут и не хотят. Лида понимала, что трое мальчиков, чужих детей, это тяжёлая ноша, тем более, что левой рукой она ещё не всё научилась делать, а правая часто болела, но её тянуло к Степану, так же, как и его к Лиде, и молодые люди готовы были на всё: на насмешки односельчан, на трудности, лишь бы они были вместе. Они очень хотели стать одной семьёй, дружной и крепкой, они знали, что это был их последний шанс на счастье. Даже мальчишки сразу приняли Лиду, стоило ей зайти к ним домой, а Андрюшка, вообще, вцепился в её подол и не отпускал, словно сам, лично, выбрал её в мамы. Лида ничего этого не стала рассказывать, она лишь упрямо поджала губы и ответила: - Мам, мы уже подали заявление, через месяц роспись. Свадьбу играть не будем, но мы с Танюшкой завтра переезжаем жить к Стёпе. - Ну уж нет, дочь, Танечку в эту толпу мужиков и нищету я тебе тащить не позволю! – закричала Анна Ивановна, она обхватила руками внучку и крепко прижав к себе, запричитала: - Девочка моя, ты же не хочешь, чтоб эти хулиганы били тебя? Чтоб обижали, портили твои платья, хлеб последний изо рта выхватывали? Ты же не хочешь жить с чужим одноногим дядькой? Здесь у тебя комната своя, я тебя очень люблю, гостинчики всегда покупаю. Ты должна остаться со мной! А мамка пусть идёт к Стёпке своему, пусть за его бандитами стирает, да убирает, раз она так желает! Таня растерялась, конечно же она хотела быть рядом с мамой, но не жить в чужом доме с мужиком, который, как её отец, будет орать на неё, а может, даже бить. У него же есть свои дети, значит, Таня ему совсем не нужна. Как и маме теперь... Девочка заплакала и уткнулась в бабушкин живот. С мамой она даже разговаривать не захотела, теперь та была для дочери предательницей.

Лягушоныш - Мамочка, ты только не раскисай тут одна, хорошо? Я буду приезжать к тебе каждые выходные, а звонить обещаю несколько раз в день, - Катя была рада, что смогла поступить в институт в областном центре, да еще и на бюджет, но маму оставляла с тяжелым сердцем. Всего три года назад они жили очень счастливо. Катя училась в восьмом классе, мама работала в их поселковой школе учителем математики, а Андрей, глава их небольшого, но очень дружного семейства, работал дальнобойщиком. Правда, он в основном ездил по своему району, но приходилось иногда и далеко уезжать. Тогда его не было дома по несколько дней. Елене, маме Кати, не нравилась работа мужа, она его очень сильно любила и каждый раз боялась, что с ним может произойти какая-нибудь неприятность: авария там, или бандиты нападут. Или полиция придерется к документам. Андрей часто перевозил очень дорогие грузы, а парень, на которого он работал, иногда давал Андрею фальшивые накладные. Но и платил он очень хорошие деньги, такого заработка ни в поселке, ни даже в районе было не найти. Поэтому Андрей особо не задумывался о возможных проблемах, тем более, что сам он ничего преступного не делал, а если у кого-то и нашлись бы претензии, так это к хозяину, а не к работнику. Вот только Елену это не успокаивало, поэтому она все время просила мужа найти место поспокойнее. - Леночка, у нас дочь растет, красавица, умница, разве могу я позволить ей одеваться в дешевую, неизвестно в каком подвале сшитую одежду? – сказал однажды Андрей жене, когда она, провожая его утром в дорогу, опять завела разговор о смене его работы. – Я хочу, чтоб у нее телефон был не хуже, чем у других, сережки золотые. Да я на что угодно готов, лишь бы наша Катюшка ни в чем себе не отказывала. - Андрюш, Катя сама сказала, что не нужны ей дорогие вещи, она тоже переживает за тебя, ей ты нужен, живой и здоровый. А вдруг беда какая, как мы без тебя? - Ну хорошо, любимая, вот еще это лето откатаю и все, буду искать другую работу, обещаю, - Андрей взял лицо жены в ладошки и нежно поцеловал ее в губы, а потом вскрикнул: – Как это я забыл? У меня же для нее подарок есть. Катюшка, иди сюда, доченька. Когда еще сонная девочка вышла из своей комнаты, Андрей достал из кармана своей куртки небольшую мягкую игрушку. Это был забавный плюшевый лягушонок. Катя тут же окончательно проснулась и даже взвизгнула от радости, так понравился ей этот зеленый малыш. Она схватила его, крепко прижала к груди и вздрогнула, потому что лягушонок вдруг спросил звонким голоском: «Я зеленый и смешной, хочешь поиграть со мной?» - Какой он классный, - с восхищением выдохнула Катя. – Спасибо, папочка! Давай его как-нибудь назовем. - А что, если Лягушоныш? - Хорошо, мне нравится, пусть будет Лягушоныш, - девочка широко улыбнулась, но тут же расстроилась: - Ой, пап, у него одного глазика не хватает. Андрей посмотрел: правда, один черненький круглый глазик есть, а на месте второго пустота. Наверно, отвалился, пока в кармане лежал. Но после поисков по карманам, пропажа не нашлась. Тогда Андрей решительно оторвал от рукава своей куртки небольшую пуговичку и протянул ее дочери: - Пришей, будет у тебя самый необычный пуговичный лягуш, - он еще раз поцеловал своих любимых женщин и ушел. Домой Андрей должен был вернуться на следующий день, хозяин фирмы отправил его на другой край области с каким-то важным грузом, который нужно было разгрузить почему-то обязательно ночью. Но не вернулся... Елена заволновалась на следующее утро, когда телефон мужа стал недоступен. Сначала решила не пугаться, телефон мог и поломаться, но когда Андрей не появился дома и на следующий день, она пошла к его начальнику. Когда она зашла в его кабинет, хозяин фирмы будто чего-то испугался, не глядя в глаза Елены он быстро пробормотал, что ничего не знает, что в дороге разное бывает, мол, приедет, никуда не денется, главное, груз он до места довез, значит, все нормально. Но Андрей не приехал. В районном отделении полиции, куда обратилась Елена, у неё заявление приняли, но прямо сказали, что ничего обещать не могут, в стране каждый день сотни людей пропадают, и всего единицы находятся. - Может, он себе другую семью завел, а вы тут панику наводите, работать мешаете, - ворчливо сказал ей дежурный. - Идите домой и ждите, гражданочка, если будут новости, вам позвонят. Елена знала, что муж не изменял ей, по крайней мере, он никогда не давал ей даже малейшего повода так думать. Наоборот, каждый день и по несколько раз он говорил, как сильно любит ее и Катюшку, как скучает по ним, даже если уезжал всего на день. Да и звонил постоянно, волновался, как они без него справляются. Разве гулящие мужчины так себя ведут? Но и спорить с полицией она не могла, она вообще была очень тихим и нерешительным человеком. Даже удивительно, как дети в школе ее слушались, видимо любили и уважали, младшие за доброту, а старшие за справедливость. Елена несколько дней с ума сходила от страха и переживаний, но потом взяла себя в руки и решила, что будет терпеливо ждать, пока муж не найдется. В том, что он жив, она даже не думала сомневаться, а о плохом даже мысли не могла пустить в голову и другим не позволяла делать такие предположения. И на тихие разговоры земляков о том, что это случилось из-за делишек хозяина фирмы, она не обращала внимание. Доказательств не было никаких, а значит, это могли быть просто сплетни. Чтобы не думать о страшном, Елена решила заняться репетиторством. И времени думать о плохом не будет, и деньги лишние не помешают, без зарплаты мужа жить им стало заметно сложнее. Желающих заниматься нашлось достаточно, родители и раньше просили об этом Елену, но тогда у нее не было в этом необходимости, да и не хотелось ей тратить время на чужих детей, женщина очень боялась обидеть этим свою семью. Теперь же ей это было даже на пользу. Однажды утром к маме в спальню зашла Катя, еще в пижаме, сонная, с прижатым как всегда к груди Лягушонышем. Девочка присела на кровати рядом с Еленой и тяжело вздохнув сказала: - Мам, мне опять сегодня папа приснился. Опять тоже самое: он весь в крови стоит на дороге и машет мне рукой. Я бегу к нему, бегу, а он все отдаляется и отдаляется. Только голос его слышу: «Найдите меня, мне плохо одному». Мамочка, папа живой, я уверена! С ним что-то случилось, но он живой. Почему ты его не ищешь? Пойди в полицию, потребуй там, ну или поплачь. Пусть они хоть что-то сделают! – тут Катя всхлипнула, а Елена обняла ее и до боли закусила губы, она не хотела рассказывать дочери, что полицейские нашли машину, на которой в последний рейс уехал Андрей, в лесу нашли, сожженную, но его самого там не было. Елене сообщили об этом по телефону и добавили, что, скорее всего, живым Андрея уже не найдут. Женщина ответила, что это ни о чем не говорит, и потребовала продолжить поиски. Тогда ее чуть не каждый день начали вызывать на опознание в городской морг. Наверно, чтоб не надоедала полиции, потому что мужчины, которых ей там показывали, были совершенно не похожи на Андрея. Они даже не были неопознанными. Елена поняла, что от ее настойчивости толку нет, одни проблемы, и что ей остается только ожидание и надежда, что кто-то вдруг все же решит всерьез заняться расследованием пропажи Андрея. Директор школы как-то посоветовала ей нанять частного детектива, мол, так хоть какая-то вероятность будет что-то выяснить. Но, когда Елена поинтересовалась, сколько стоят такие услуги, то быстро отбросила эту мысль, таких денег у нее и с мужем-то не было, а теперь и подавно. Время шло, а вестей не было никаких. Женщина даже постарела от постоянного напряжения и бессонницы. Катя видела, как меняется мама, но ничего не могла поделать, только старалась помогать ей во всем и ничем ее не огорчать. Училась девушка почти на отлично, она мечтала поступить в институт на химфак. Знала, что мама не потянет платное обучение, поэтому много занималась, чтобы поступить на бюджет. И у нее получилось. Катя поступила легко, вот только уезжать из дома оказалось очень непросто. Оставлять маму наедине с ожиданием и страхами дочери не хотелось, но и отказаться от учебы она не могла. Да и Елена даже думать об этом ей не позволяла. Она твердо пообещала Кате, что справится и все с ней будет хорошо. Девушка уехала в большой город, поселилась в общежитии, завела много новых друзей. Учеба и новая жизнь отвлекли ее от мыслей об отце, но не полностью. Каждый раз, глядя на Лягушоныша, которого Катя, конечно же, привезла с собой, она вспоминала о том счастливом времени, когда мама и папа были вместе, когда они оба были рядом со своей дочкой. Даже сны, в которых отец просил ее о помощи, постепенно затуманились и почти не снились. Неужели, действительно, он ушел навсегда? Катя не хотела в это верить, она часто прижималась щекой к отцовской пуговице, пришитой на игрушке, и отчаянно шептала, словно молилась: «Папочка, миленький, найдись, пожалуйста, я так по тебе соскучилась...» Когда девушка училась уже на четвертом курсе, она познакомилась с Геннадием, молодым врачом, очень приятным интеллигентным человеком. И уже через пару месяцев знакомства молодые люди сняли квартиру и стали жить вместе. Кате нравилось жить с Геной. Он был неприхотлив, с удовольствием ел все, что она ему приготовит. Был аккуратен, а главное, он был очень заботливым и нежным. И девушка видела, что это не наигранное, а он такой и есть. Совсем как ее папа... Катя сначала очень стеснялась и не говорила маме о том, что они живут в одной квартире, но вскоре Гена сделал ей предложение и скрывать их близкие отношения уже не было необходимости. Елена была рада за дочь. Ей очень понравился молодой человек, с которым Катя теперь вместе приезжала на выходные, чтобы проведать маму. Гена был хозяйственным, простым парнем, даже не верилось, что он вырос в городе, где люди живут, в основном, каждый по себе и вечерами только смотрят телевизор лежа на диване, ну или в интернете сидят. Свадьбу решили сыграть летом, когда Катя окончит четвертый курс и у нее будут каникулы. Молодые люди подали заявление и с трепетным нетерпением ждали назначенного дня. Торжество они решили делать скромное, зато потом собирались поехать на море в свадебное путешествие. Беда случилась, как всегда это бывает, неожиданно. За две недели до свадьбы Гена утром уехал на своей машине на дежурство в больницу, но вечером домой не вернулся. Катя ждала его до полуночи, а потом не выдержала и позвонила его родителям. Когда она услышала голос его мамы, то сразу поняла, что случилось что-то страшное. Женщина рассказала, что Гена по дороге домой попал в аварию, на перекрестке столкнулся с другой машиной. Он был не пристегнут и сильно ударился головой о лобовое стекло и грудью об руль. Когда молодого человека забирала Скорая, он был в тяжелом состоянии, но смог сказать, что водитель другого автомобиля выехал на красный свет, поэтому они и столкнулись. В больнице Гена пришел в себя, но пока еще находился в реанимации. Вот только это были не все неприятности. - Водитель другой машины, - добавила мама Геннадия, - сам остался цел, но рядом с ним сидела девочка, его племянница, вот она сломала руку. И этот водитель утверждает, что именно Геночка, а не он сам, выехал на красный свет светофора. Почему инспекторы ГИБДД поверили не моему сыну, а тому водителю неизвестно, может, потому что тот оказался журналистом из местной газеты, но теперь, после того, как Гена выздоровеет, а он обязательно выздоровеет, то его будут судить и могут посадить за эту аварию в тюрьму. Ведь просила я его купить новый регистратор, раз старый поломался, - всхлипнула мама Гены в телефон, - всегда боялась именно такой ситуации. И надо же, как накаркала. А была бы запись, не нужно было бы ничего доказывать. Катя была в ужасе. Она ужасно боялась потерять еще и жениха. Нет, она, конечно же, будет ждать его из тюрьмы, если понадобится, но это же несправедливо! Девушка была полностью уверена, что Гена не виноват, он всегда ездил очень аккуратно, она хорошо знала его. А если бы в аварии была его вина, он бы не свалил ее на другого, он бы сразу честно во всем признался. Катя позвонила в больницу, спросила, как ее жених себя чувствует, медсестра успокоила ее, сказала, что состояние хоть и тяжелое, но стабильное, что Гена обязательно вскоре встанет на ноги. И добавила, что за ним там очень хорошо присматривают, потому что таких молодых, но талантливых врачей очень мало, поэтому их беречь нужно. А еще - никто не верит, что Гена виноват в произошедшем. Окончив разговор, Катя задумалась. Нельзя сдаваться, нужно как-то спасать жениха! Всю ночь она обдумывала возможные варианты добычи доказательств его невиновности и к утру решила, что начнет с поиска свидетелей. Перекресток тот находился в тихом спальном районе, значит по улице ходят там в основном те, кто живет поблизости. Поэтому нужно просто поспрашивать всех подряд, вдруг и найдется тот, кто все это видел и не побоится дать показания в полиции. Утром девушка не пошла на занятия в институт, она позвонила подруге и попросила передать, что по семейным обстоятельствам ее пару дней не будет. К учебе Катя относилась всегда очень ответственно, так что за несколько прогулов ругать ее точно не будут. Предупредив подругу, девушка быстро собралась и отправилась к злосчатному перекрестку. Когда она приехала на место, людей на улице было уже довольно много. Катя подходила к каждому встречному и спрашивала, не видели ли они, как прошедшим вечером здесь столкнулись две легковые машины? Кто-то из прохожих пожимал плечами, кто-то, кто никуда не спешил, начинал интересоваться, а были ли погибшие, а кто-то просто отталкивал Катю и убегал по своим делам. Ни одного свидетеля в тот день Катя не нашла, хотя пробыла у перекрестка до самого вечера. Следующим утром девушка прибыла на место еще раньше и снова расспрашивала каждого встречного. Некоторые из них даже с сочувствующей улыбкой здоровались с ней, их она явно уже спрашивала в первый день. Ближе к вечеру Катя почти отчаялась. Она подумала, что нужно попробовать найти свидетелей через интернет и хотела уже уйти, но вдруг почувствовала, как кто-то тихонько дотронулся до ее плеча. Девушка резко обернулась и тут же отшатнулась: прямо за ее спиной стоял мужчина с длинной бородой и нестриженными грязными волосами, одетый в ужасно пахнущую рваную куртку непонятного цвета. Какого он был возраста трудно было определить, скорее всего ему было лет под шестьдесят.

Братишка Били пацана молча, но серьезно. Вдвоем. В самом углу большого заросшего деревьями и кустарниками двора старой многоэтажки. Сам мальчишка, которому тумаки сыпались словно яблоки с дерева по осени, кряхтел, но пощады не просил, хоть и был довольно щуплым. - Эй, парни, - окрикнул драчунов Леша, широкоплечий парень лет двадцати двух, который, экономя на маршрутке, всегда ходил домой пешком, при этом срезая путь по дворам, - так же нечестно: двое на одного. Тем более он явно не вашей весовой категории. - Иди лесом, дубина, - огрызнулся через плечо один из нападавших, крепкий парнишка в кожаной куртке, - сами разберемся. - Не-е, так не годится, - покачал головой Леша, - вы еще и грубияны. Придется вас чуток повоспитывать, - он повесил свою сумку на стоявшую рядом поломанную скамейку, подошел к хулиганам и одним быстрым движением взял руками сразу обоих нападавших за шивороты. Приподнял парней над землей и, хорошенько встряхнув, спокойно, но твердо сказал: - Будете драться - уши поотрываю. - Пусти, дурак! – задергался тот же парнишка. – Мой батя тебя посадит, он у меня в полиции работает, понял? Знаешь, каких он бандитов ловит? Самых страшных, вот! - Ничего, я тебе одно ухо оторву, за одно много не дадут, - усмехнулся Леша и спросил второго, одетого в потрепанную болоньевую куртку: - А твой батя тоже полицейский? Мальчишка замотал головой: - Не, у меня его вообще нет, сбежал, гад, от нас с мамкой, давно уже. Пусти. Женька сам виноват, пообещал за тыщу велосипед подогнать и обманул. Я эти деньги целый год копил, а он обманул. Пусть вернет тыщу, а то опять побьем. - Женька, брал тысячу у ребят? – опустив мальчишек на землю, спросил у побитого парня Леша. - Брал, - вытирая грязным рукавом разбитый до крови нос пробурчал Женька, - я отдам, честно, потом только, сейчас никак не могу. - Ну признался и то хорошо, - похвалил Леша, подумал немного, потом полез в карман, достал оттуда две тысячных купюры и одну из них протянул парнишке в болоньевой куртке. – Держи, не надо больше драться. А ты, - сказал он сыну полицейского, - отцом гордиться должен, а не прикрываться, не позорь батю, лады? – он улыбнулся и протянул руку, - Лешка Чайкин плохого не посоветует. Мальчишки закивали, крепко, по-мужски, пожали руку Леше и ушли. - Спасибо, - опустив голову сказал Женька, который стоял чуть в стороне, пока Леша говорил с ребятами. - Ты чего, богатый что ли? Тысячами раскидываешься. - Должен будешь, - ответил ему молодой человек. – Вообще-то это были деньги в нашу с Ленкой копилку. Лена – моя жена, у нас скоро мальчик родится, Ванька, вот мы и копим на коляску и кроватку. Уже почти накопили. А ты куда деньги потратил? Разве не знаешь, что чужое брать нельзя? И чему тебя родители учат? - Нет у меня родителей, - с вызовом ответил ему Женька, - из детдома я. А деньги проел, голодный был. - У меня тоже нет родителей, - вздохнул Леша, - я с бабушкой рос, похоронил ее в прошлом году. Мама меня, еще грудного, ей подкинула и исчезла, ее потом бабушка родительских прав лишила через суд. Я свою маму никогда не видел. На фотке только, совсем молоденькую. Знаю только, что Татьяной зовут. А еще слухи ходили, что у нее другая семья потом была, ребенок, а может и не один. Я иногда думаю, неужели она их любит, а про меня совсем забыла, будто меня у нее и не было? Вот бы встретить ее и спросить. Женька несколько секунд задумчиво смотрел на нового знакомого, а потом словно решился и сказал в ответ: - Мою мамку тоже Татьяной звали. Только умерла она четыре года назад, мне тогда восемь лет было. А про отца я ничего не знаю. С тех пор я в детдоме. А ты где жил с бабушкой? - В поселке Красная рожь, слыхал о таком? - Так моя мамка как раз оттуда, - воскликнул мальчик, - она мне рассказывала, что там у нее кто-то из родни оставался, но не говорила кто именно. Я даже хотел поехать туда, думал, может, найду родственников. Знаешь, как одному плохо? У тебя хоть Ленка есть, а у меня вообще никого, - тут Женька громко зашмыгал носом, и стал тереть руками глаза. - Так мы с тобой вроде как земляки? – обрадовался Леша. - А как фамилия твоей мамы, может, я знаю ваших родственников? - Чайкина она, а я почему-то Большаков, лучше б я тоже Чайкин был, красивая фамилия. - Как Чайкина?! – от удивления раскрыл рот Леша. – Кроме нас там никаких Чайкиных не было! Подожди, - он даже побледнел от догадки: - получается ты и есть мой брат? Тот самый ребенок моей матери? А ее, значит, больше нет? Вот это поворот! Ну, Бог ей теперь судья. Братишка, дай обниму тебя! – Леша схватил парня, приподнял над землей и так крепко сжал его в объятьях, что тот начал вырываться: - Задавишь же, громила! Где ты такие мускулы только накачал? – с улыбкой заворчал Женька, потирая бока. - Так на стройке ж работаю, бетонщик я. Там слабакам делать нечего. Зато на тренажеры тратиться не нужно. Пойдем со мной, братишка, я тебя с Ленкой познакомлю. Она у меня хорошая, добрая. Только, чур, не влюбляйся, а то еще отобьешь! – пошутил Леша, легонько потрепав мальчишку по взъерошенным волосам, и сам же захохотал, счастье его так и переполняло. Женька тоже был доволен, он всю дорогу, не умолкая ни на секунду, рассказывал о своем трудном детстве, о том, как бедно жил с мамой, как она всегда сильно болела и, наверно, поэтому не забирала старшего сына. Как петь любила, особенно часто пела песню про миллион алых роз. - Я думал, когда выросту, подарю ей огромный букет этих роз, раз ей так хотелось. Кстати, она перед самой смертью говорила мне что-то о первом ребенке, но я подумал, что она бредит, не поверил ей. А оно вон как. Ты за меня еще и заступился, прям как настоящий старший брат. - Жена! – заорал Леша, едва открыв дверь своей маленькой однокомнатной квартирки, которую он купил после продажи бабушкиного домика. – Ты не поверишь, кого я встретил! Лен, ты где? – он заглянул в комнату, а потом пожал плечами: - Наверно в магазин пошла. Ничего, мы пока с тобой чайник поставим, картошки начистим. Любишь жареную картошку? Я обожаю! - Мое любимое блюдо! Понятно: мы же братья, поэтому и любим одно и тоже. Давай сюда картошку, я в детдоме научился ее такими тонкими кожурками чистить, что наша повар мне за это всегда лишнюю булочку дает. Когда картошка уже подрумянивалась вместе с лучком на сковородке, из магазина вернулась невысокая хорошенькая девушка, худенькая, но с большим животом. Она зашла на кухню с полным пакетом и вопросительно посмотрела сначала на Женьку, потом на мужа. - Ленусь, это мой брат, представляешь! – выпалил Леша, а девушка слегка нахмурилась: - Что-то не похож. Это во-первых. А во-вторых, ты где его откопал? – наконец спросила она мужа. - Из-под двух мстителей, - пошутил Леша, но увидев, что жена не радуется вместе с ним, объяснил: - Я его от драчунов спас. Потом разговорились, оказалось, что его мама – Татьяна Чайкина из Красной ржи. А у нас в поселке только одна Татьяна Чайкина была – это моя мама, которая оставила меня у моей бабушки и пропала. Оказывается, она потом родила Женьку, но сильно заболела и умерла. А он сейчас в детдоме живет. Теперь поняла, женушка? Кстати, ты чего это тяжести носишь, нельзя тебе! Я сам в магазин, если нужно схожу. - Хорошо, не буду. Ну раз брат, это здорово! А то ты переживал, что после смерти бабушки у тебя никого не осталось, - Лена достала из пакета пол палки колбасы, печенье и наконец широко улыбнулась: - Давайте тогда ужинать, родственники. Леша закидывал в рот жаренную картошку и прямо так, с полным ртом, возбужденно говорил: - Лен, давай Женьку из детдома под опеку заберем, а? Ну как-то неправильно это, я, его родной брат, буду жить себе припеваючи, а он щи казенные хлебать будет? - Леха, да ты не заморачивайся, нормально там все, и кормят неплохо, - махнул рукой Женька, было заметно, что идея с опекой его почему-то не очень обрадовала. – У вас, вон, такая квартирка маленькая, да еще и малыш скоро будет. Не, не надо. - Смотри, какой он скромный! И правильный, – восхитился Леша. – Точно, мой брат! Жена, ты-то что скажешь? - Лешенька, если ты так решишь, то конечно. Это же брат, к тому же твой единственный родственник, кроме меня и нашего будущего ребенка, конечно. - Я знал, что выбрал в жены самую лучшую в мире девушку! – молодой человек нежно обнял Лену и поцеловал ее в нос. – Значит, решено. Ой, я забыл, вот, положи в нашу копилку, мне начальник немного премии дал, - Леша достал из куртки тысячу и протянул жене. Лена кивнула, достала из кухонного шкафа красивую коробочку от шоколадных конфет и положила туда купюру. Как смущенно и в то же время заинтересованно посмотрел на нее Женька, никто не заметил. - Через неделю получим зарплату и поедем покупать кроватку, - мечтательно сказала девушка, убирая коробку обратно в шкаф. – А коляску после родов купим, раньше нельзя – плохая примета. Они еще немного посидели за столом, попили чаю с печеньем, поговорили, а потом Женька ушел, ему нужно было возвращаться в детдом. Пообещал опять прийти к брату на следующий день. Когда он пришел, дома была одна Лена. Она всего два дня назад вышла в декретный отпуск и теперь занималась капитальной уборкой в квартире. Женя предложил ей свою помощь, девушка не отказалась и отправила его во двор вытряхнуть палас. Потом Женька передвинул в комнате мебель, помог помыть пол в углах, где Лена не могла достать из-за живота, сбегал в магазин. Когда Леша пришел с работы, дома уже было чисто и пахло только что приготовленным борщом. Молодой человек с удовольствием выслушал, как жена похвалила Женьку за помощь. - Ты молодец, братишка, - приобнял мальчика Леша, - теперь у нас настоящая семья. Мы все – одна семья. Ты приходи в любое время, как только сможешь. Я дам тебе ключ, вдруг Лены дома не будет, так ты зайдешь, подождешь нас. Считай, что это теперь и твой дом тоже, - молодой человек принес запасной ключ от двери их квартиры и вложил его в руку Женьки. Подросток растерянно посмотрел сначала на Лену, потом на брата, потом на ключ в его руке, а Леша улыбнулся и похлопал брата по плечу: - Все нормально. Мы тебе будем всегда рады. А с опекунством решим, только чуть позже, лады? У меня сейчас на работе завал, объект очень сложный, теперь придется допоздна работать. Но через два месяца у меня отпуск, как раз на роды взял. Тогда и займусь твоими делами заодно. Кстати, твоя помощь нам очень даже пригодится, ну, когда ты к нам совсем переедешь. Будешь водиться с племяшом, Лене помогать, пока я денежку для вас зарабатывать буду. Согласен? Женька смущенно кивнул и наконец убрал ключ в карман брюк. С того дня он стал приходить к Леше и Лене каждый день. Они так сдружились, что даже не верилось, что всего неделю назад были незнакомы. Женька с удовольствием помогал Лене по дому, ходил в магазин, выносил мусор, Леша только радовался, он теперь был спокоен за жену, знал, что у нее есть хороший помощник. - Лен, мне сегодня зарплату дали, но пока я не могу за кроваткой с тобой сходить, придется эти выходные работать, объект сдать срочно нужно. Зато начальник опять премию обещал, если в сроки уложимся. Может ты с Женькой сходишь? – виновато морщась сказал Леша в пятницу вечером. – Братишка, сходишь завтра с Леной в мебельный магазин? Женя кивнул, но Лена решительно качнула головой: - Нет уж, за кроваткой мы пойдем все вместе, я лучше подожду несколько дней. Вдруг не ту, что надо без тебя выберу. До родов еще далеко, так что время терпит. На том и порешили. Но вышло по-другому. На следующий день Лена ушла в женскую консультацию и пробыла там довольно долго. А когда вернулась и зашла на кухню, то с ужасом вскрикнула: дверца кухонного шкафа была приоткрыта, а на столе лежала та самая коробка, но пустая... Кто взял деньги она догадалась сразу. Тем более, что Женьки тоже не было, а его ключ лежал на тумбочке в прихожей. Лена плакала не переставая, Леша, вернувшись с работы и узнав и случившемся, даже посерел, так обидно ему было. Но об обращении в полицию жене запретил даже думать: - Не могу я на брата заявление писать. Может у него беда какая приключилась, а мы в полицию. Может ему угрожают? Или кто-то заболел, а он помочь вот так решил. - А сказать он мог, если беда? – всхлипнула в ответ Лена. - Почему прямо не попросил? Мы помогли бы, зачем так-то? ... А может, он и не брат тебе вовсе, а настоящий вор? – девушка испуганно посмотрела на мужа, но он укоризненно покачал головой: - Ленусь, любимая, разве он похож на вора? Нет, конечно. Давай я завтра отпрошусь и съезжу в детдом, поговорю с ним, хорошо? На следующий день Леша с трудом, но смог отпроситься у начальника и ближе к обеду был в детском доме. Директор, пожилая женщина с очень короткой молодежной стрижкой, сразу приняла его в своем кабинете. Леша рассказал ей о том, как выяснилось, что он – брат Женьки и что ему очень нужно с ним поговорить. Выслушав молодого человека директор тяжело вздохнула: - Евгений Большаков – парень вообще-то неплохой. Умный, сообразительный, даже слишком, как я погляжу. Дерется только часто, но первым никого не задирает, за слабых заступается, за девчонок. Любит всем помогать. Вот только мечта у него есть, из-за нее и все неприятности у Большакова. Он мать свою найти мечтает. Да, молодой человек, его мать жива. Он бросила Женю, когда ему было десять лет. Привезла в наш город, посадила с вещами на скамье на вокзальном перроне, сказала, что пойдет купит что-нибудь поесть и исчезла. Мальчик почти сутки сидел на скамейке. Даже в туалет не мог уйти, боялся, что мама его не найдет, когда вернется. Потом его патруль забрал, привезли в приемник, потом к нам. Мать нашли, конечно. Она с мужиком каким-то уехала в Тюмень. Лишили ее родительских прав. Она и не возражала. Кстати, ее зовут не Татьяна Чайкина, а... – директор заглянула в папку, лежавшую прямо перед ней: - а Анжела Большакова. Так вот Женя мечтает уехать к матери. Даже сбегал уже пять раз. Недалеко, правда, только до вокзала, оттуда его нам и возвращали. Он думает, что тот мужик силой заставил ее бросить сына. И уверен, что ей нужна его помощь. Спасать он ее собирается, вот так, - женщина покачала головой: - Его несколько раз хотели взять в приемную семью, так он каждый раз категорично отказывается. Думаю, он специально обманул вас, назвавшись Вашим братом. Он у вас что-то украл? – она пристально посмотрела на расстроенного ее рассказом Лешу, но тот быстро замотал головой: - Нет, ничего. Просто он приходил к нам каждый день, а тут вдруг пропал. Ну я и испугался, вдруг что случилось? Скажите, могу я с ним поговорить? - А нет его, опять сбежал. Вчера. Мы уже сообщили куда нужно, на вокзале его нет, полиция поезда проверяет, но пока безрезультатно. Вы же скрываете что-то, молодой человек, правда? Я всегда знала, что Большаков дойдет до преступления. Весь в мать. Она ж два раза за воровство сидела. А яблоко от яблони... Молодой человек шел домой и не знал, как сказать жене, что она оказалась права, что Женька обманул их, заставил их полюбить его и украл деньги, которые они собирали на своего ребенка. И ведь как хитро все провернул: скорее всего услышал, как Леша ребятам свою фамилию назвал и воспользовался. А он, Леша, так обрадовался, что нашел брата... Когда молодой человек зашел в подъезд, то очень удивился, увидев в своем почтовом ящике какой-то сверток. Через щелочку достать его не получилось, пришлось подниматься в квартиру за ключом. Лены дома не было. Леша взял висевший на гвоздике в прихожей ключик, вернулся в подъезд и открыл почтовый ящик. Когда он достал и развернул лежавший там сверток, то даже растерялся: это были их деньги и еще одна тысяча. Под купюрами лежала записка: «Простите меня за то, что я украл у вас деньги. Здесь все, что я у вас взял. Дурак был, думал, поеду, найду маму, спасу ее от ее хахаля, а потом вдруг понял, что не нужен я ей, иначе бы она меня не оставила одного на вокзале. Вот вам я был нужен по-настоящему, я видел, и вы мне стали очень нужны, но я обманул вас, я для вас просто чужой. Спасибо вам за эти дни, когда вы были моей семьей, пусть ненастоящей, но это было так здорово! Мне очень жаль, Леша, что мы не братья. И жаль, что у меня никогда не будет племянника. Спасибо, что спас меня тогда, я возвращаю тебе и тот долг тоже. И еще: если вдруг ты захочешь поговорить со мной, ты можешь найти меня в том дворе, где мы познакомились, я буду ждать». Дочитав, Леша бегом поднялся в квартиру, бросил пакет с деньгами и запиской на кухонный стол и выскочил в подъезд, громко захлопнув за собой дверь. Молодой человек бежал к тому двору, где одиннадцать дней назад разнимал дерущихся подростков. По дороге он думал о том, что эти одиннадцать дней были для него одними из самых счастливых, пусть и не по-настоящему. Шел дождь, холодный, осенний. Ветер раскидывал мелкие капельки, летящие с неба на землю, и словно шептал: «Зачем тебе этот обманщик? Зачем? Вернись...» Леша и сам не знал, зачем бежит в тот двор? Понимал же, что Женька чужой для него человек, к тому же обманщик, вор, но тут же возражал себе: нет, он просто еще ребенок, который мечтает о семье, хочет быть нужным и любимым. Просто мальчик, который не мог поверить, что мама его безжалостно вычеркнула из своей жизни, выкинула как надоевшую вещь, поэтому он придумал, что ее нужно спасать. Разве он виноват в этом? Добравшись до места, Леша завертел головой, судорожно оглядываясь, пока не заметил на одной из поломанных скамеек сгорбленную фигурку. Женька, а это был он, сидел опустив голову, не замечая непогоды.

Рыжий ангел - Кис-кис! Детский звонкий голосок словно взрывался в голове Артема. Мужчина сначала крепко зажмурился и только потом по очереди раскрыл глаза, сначала левый, потом правый. Первое, что он увидел – это было окруженное темнотой пятно яркого белого света, а в нем голова маленького ангела со сверкающими золотыми волосами. Артем сначала решил, что он умер, но тут же засомневался, потому что на том свете его голова так не раскалывалась бы от боли. А боль была такая, что мужчина не вытерпел и застонал. - Кто там? – спросил тот же детский голосок, явно принадлежащий золотоволосому ангелу. – Вам помочь? Артем не знал, нужна ли ему помощь и где он. Он осторожно сел, потер рукой ушибленный затылок, оглянулся вокруг и понял, что находится на дне канализационного люка, в который, видимо, упал, не заметив, что он открыт. Мужчина пошевелил руками и ногами, удивился, что ничего не сломал, но тут же заметил, что сидит на старом грязном ватном матрасе, то ли служившем постелью какому-то бездомному, то ли просто кем-то недонесенном до мусорки. Как бы там ни было, но этот матрас спас Артема по меньшей мере от переломов, а то и от смерти. Тут же, на матрасе, лежал его телефон, который мужчина держал в руках перед падением. Пока мужчина проверял, не сломался ли его гаджет, по стальной лестнице, приваренной к краю отверстия, вниз ловко спустилась девочка лет шести-семи. У нее были короткие кучерявые рыжие волосы, в свете люка показавшиеся Артему золотыми.