Фома Акимович Николенко, его брат Лев Акимович (в семейном кругу его звали Левко), их односельчанин Петр Моспан приехали на Кубань через 6-7 лет после отмены крепостного права из Таврии. Выходцы из Херсонской области сохранили на долгие годы южно-украинский диалект разговорной речи и привязанность к роду своих занятий — овцеводству. Поводом для переезда из Таврии стала небывало- суровая зима, когда глубокий и долго не сходивший снежный покров сделал недоступными пастбища . Братья Николенко и Петр Моспан оказались на грани разорения. В поисках лучшей жизни они решились переехать на Кубань. Приехали они с большими семьями. До наступления зимы переселенцы успели вырыть землянки, в которых и пришлось зимовать. Землянки были обычным временным жилищем на Кубани в 18 и 19 веках. А находились земляные постройки переселенцев там, где сегодня располагается Старо-Германовский хутор. Во время зимовки страшным бичом были мыши. Из-за опасения за сохранность денег, их приходилось хранить в мешочках из-под соли. Наконец, ранней весной земли были официально приобретены в собственность. Петр Моспан купил 60 десятин земель, окружавших землянки, хотя средства позволяли приобрести больше. Ф. А. Николенко купил огромный земельный участок на все деньги, да еще занял денег у Петра Моспана. И этой же весной переехал в свои владения, на территорию, где сейчас находится центральное отделение конного завода. До наступления холодов построили хату из самана, покрыли ее камышом. Одновременно занялись разведением овец, но не тонкорунной породы, как в Херсонской губернии, а простых, называемых в народе «шпанкой». Много сил требовала заготовка сена для содержания овец в зимний период. Расположенные вокруг целинные земли с богатой травянистой растительностью создавали хорошие условия для разведения и содержания поголовья овец, численность которых из года в год значительно увеличивалась, и через два десятилетия уже достигала почти 100 тыс. голов. Безусловно, использовался наемный труд артелей, приходивших на заработки из средней полосы России. Заготовка сена, стрижка овец выполнялись по договору «пришлыми». Работники поместья, а их было не так уж много, выполняли работы по обслуживанию, а главное — занимались разведением, содержанием, сохранением поголовья овец, т.е. были чабанами. Так создавалась напряженным трудом, целеустремленностью, проявлением лучших деловых качеств династия помещиков Николенко, чьи земельные владения утвердились и почти достигали Адыгеи. И уже к концу XIX века это были самые богатые и известные помещики Кубани, которые своими добрыми благотворительными начинаниями и милосердием оставили память о себе навсегда. На личные пожертвования Фомы Акимовича Николенко были построены в Гулькевичах церковь и мельница для общенародного пользования. В знак благодарности и уважения Ф. А. Николенко был похоронен в церковной ограде. У Ф. А. Николенко было три сына: Яков Фомич, Прокоп Фомич и Никита Фомич. В конце 80-х годов XIX века Ф. А. Николенко разделил земельные владения между сыновьями: усадьба Якова Фомича располагалась на территории нынешней биофабрики, усадьба Прокопа Фомича — это конная часть конзавода, усадьба Никиты Фомича — центральное отделение конного завода.

Сам Фома Акимович остался жить с меньшим сыном, Никитой Фомичем. И с этого времени началось обустройство родовых поместий братьев Николенко. Прежде всего, они обрели символическое название: усадьба Якова Фомича стала называться «Барвинок» (барвинок — вечнозеленое травянистое растение с голубоватыми цветками), усадьбы Прокопа Фомича и Никиты Фомича получили название «Восход». Стал вопрос о строительстве помещичьих жилых домов, которые и будут построены к 1892 году, располагаясь друг от друга на расстоянии 1,5 версты.

Но началу строительства предшествовала большая подготовительная работа. Используя удобный рельеф местности, устроили два пруда, которые заполнялись водой через ерик (овраг, канал), прорытый от кубанской протоки. Он продолжался вплоть до усадьбы Прокопа Фомича. В будущем и ерик, и пруды будут хорошим подспорьем в организации и улучшении хозяйственной деятельности Якова Фомича. Так, на берегу первого пруда, который использовался как отстойник мутной кубанской воды, были построены гофманские печи для обжига кирпича. Место для печей выбрали рационально и по-хозяйски: рядом вода и карьер для забора глины. Ровная местность позволила построить много навесов для естественной сушки кирпича-сырца. После сушки кирпича-сырца осуществлялся его обжиг в печах соломой и перекати — полем (просторечное название курай). Кирпич имел свою маркировку: две буквы Н. Я., что означало Николенко Яков. Потребность в изготовлении кирпича была очень велика: все хозяйственные постройки, подсобные помещения, жилое здание для прислуги и работников поместья, жилой дом для управляющего строились из кирпича, кладка стен производилась в 1,5-2 кирпича. Так были построены на берегу пруда два одноэтажных здания для содержания и разведения птицы, здание конюшни, рассчитанной на содержание очень большого количества лошадей. За несколько лет до строительства помещичьего дома при спуске в парк были выкопаны две большие ямы, стены которых обшили досками, завезли выжженный известняк, загасили его и накрыли толстым слоем земли. Еще раньше в глубоком месте Кубани на цепях были затоплены дубовые стволы. Так проводилось морение дубовых стволов, которые после просушки под открытыми навесами использовались для изготовления столярных изделий, необходимых в масштабном капитальном строительстве, развернувшемся в поместье «Барвинок».

Строительство помещичьего дома началось, вероятно, после 1888 года, так как некоторые строительные материалы доставлялись по железной дороге, а железная дорога (чугунка) в этих местах вошла в действие в 1888 году. При строительстве дома использовался кирпич собственного производства, многолетняя гашеная известь, речной песок и белки куриных яиц. Во время строительства куриное яйцо привозили возами, женщины отделяли желток от белка, который затем в определенной пропорции добавлялся в раствор. Прежде чем положить кирпич на раствор в стену его «купали», т.е. опускали в ведро с чистой водой. Эту работу выполняли дети работников поместья. После закладки фундамента прошло освящение строительства дома, и помещик Яков Фомич Николенко собственноручно положил под краеугольный камень золотую десятирублевую монету. В 1892 году дом был построен, и после освящения в него вселилась многочисленная семья Якова Фомича Николенко. В нескольких десятках метров от помещичьего дома было построено одноэтажное многоквартирное здание (8-9 квартир) для прислуги господского дома и работников «белой» кухни. За этим зданием был построен подвал — ледник, который заполнялся в зимний период льдом, привозимым с Кубани. Соблюдая санитарно — гигиенические нормы, лед с пруда не брали, так как он предназначался для водоплавающей птицы. Такой подвал–ледник был необходим для хранения скоропортящихся продуктов, в основном мяса и рыбы. Здесь же было довольно большое помещение для хранения соленых овощей и моченых фруктов.

На верху подвала — ледника размещались кладовые разного назначения. Рядом была выстроена «белая» кухня, в которой готовили исключительно для господского дома. Недалеко от помещичьего дома поднялась водонапорная башня, в которую бочками завозилась родниковая вода. Затем по трубопроводам вода подавалась и в дом, и на «белую» кухню, от которых был проложен канализационный коллектор из керамических труб, ведущий в питательную яму. Также было построено объемное овощехранилище. Одновременно со строительством дома и всех хозяйственных построек началась закладка парка. Посадочный материал — липы, сосны, ели, березы — привозили уже большими деревьями по железной дороге вместе с платформами земли. Под каждое дерево копался большой котлован, при посадке дерево засыпалось землею с родимых мест. После посадки деревьев вся парковая зона была засыпана песком и засеяна французским щавелем (низкорослое светло-зеленое травянистое растение). Для предохранения парка от заболоченности талыми, ливневыми и грунтовыми водами была сделана целая система дренажных канав. Планировка парка представляет собой смешение типов английского пейзажного и французского регулярного парков : широкие прямые аллеи сменялись живописными лужайками и полянами, на одной из которых был сделан вольер для косуль. В зону парка входило и футбольное поле нынешнего стадиона, и так называемая «батарея», на склонах которой был посажен виноград, кусты барбариса, а внизу несколько райских яблонь. В это же время за прудом был посажен ясеневый лес. Насаждение леса проводилось и по левому берегу Кубани. Ведь земельные владения Я. Ф. Николенко продолжались и за Кубанью, а связь с ними осуществлялась с помощью паромной переправы. К концу XIX века помещичье хозяйство стало многоотраслевым: животноводство предусматривало разведение овец и крупного рогатого скота, возделывание зерновых, посевы многолетних культурных трав, их уборку на сено с применением технических средств (сенокосилок, жаток). Определенное место в хозяйственной деятельности занимало садоводство и выращивание овощей. В саду, кроме высокосортных фруктовых деревьев, преимущественно абрикосов, яблонь, вишен, был малинник и довольно большой участок клубники, посаженной между рядами абрикосов. Здесь же находился многосортовый виноградник, который отделялся от сада узкой ясеневой посадкой.

Сад и виноградник по мере необходимости поливались водой из ерика. Для этой цели на ерике было установлено нижнебойное колесо, на котором на определенном расстоянии размещались небольшие металлические корытца для забора воды из ерика. Колесо вращалось потоком воды, которая набиралась в корытца, а затем по длинному желобу стекала в канаву для полива, шедшую по краю сада и виноградника. Из этой канавы водой заливались участки, требующие полива. Сад и виноградник сохранялись вплоть до 60-х годов прошлого века, их дарами пользовались рабочие и служащие биофабрики. Сейчас на этом месте находятся дачные садово– огородные участки работников и пенсионеров фабрики. Овощной огород занимал несколько десятин. Он тоже имел рациональную систему полива, сбора лишней воды, но вода для полива участков огорода шла самотеком из пруда. Овощной огород был расположен там, где сегодня находятся биоочистные пруды. Несколько десятилетий этим участком и системой полива пользовалась биофабрика. Усадьба «Барвинок», хозяйственные постройки, парк, фруктовый сад, овощной огород, посевы полей охранялись нанятыми черкесами и адыгами. Работники поместья называли их «азиатами». Продуманная хозяйственная деятельность, её организация, управление, финансово-экономический контроль и учёт, умело сочетались с благотворительностью и милосердием семьи Я. Ф. Николенко. Так, например, жена Якова Фомича Вера Николаевна ежегодно в канун таких больших праздников, как Рождество, Пасха, Троицын день, обходила и объезжала семьи работников поместья вместе со швеями, они снимали мерки а после шили необходимую одежду. Особым вниманием пользовались многодетные семьи чабанов. Такая бескорыстная забота стала традицией. Для бездомных в поместье была построена ночлежка и организована «черная» кухня. Бездомным, как правило, давался черный хлеб и горячая пища, приготовленная из сбоя забитых животных. Бездомные жили в поместье, а не ночевали в скирдах, сена, что угрожало бы поджогом. Венцом благотворительности можно считать построенную в 1903 году двухклассную школу для детей работников поместья. Материально-финансовое обеспечение двух учителей, меблирование классных комнат осуществлялось за счет помещика. Большие пожертвования делал Я. Ф. Николенко на строительство церкви в селе Ново-Михайловском.

Экономический расцвет поместья «Барвинок» стал основой, которая открывала перспективу образования, хорошего воспитания. Если Фома Акимович, родоначальник династии помещиков Николенко, был неграмотным человеком, отмечавшим свои хозяйственные расчеты только ему известными зарубками, то поколение его внуков, стало носителем образования, воспитанности и культуры. У Якова было пятеро детей, в честь их рождения перед домом было посажено пять пирамидальных дубов. Все дети, прежде всего, получили прекрасное домашнее образование, которое осуществлялось гувернерами и боннами, воспитательницами-иностранками. Но жизнь трагически распорядилась судьбами некоторых детей Якова Фомича. Старший сын Александр был студентом Санкт-Петербургского университета. По всей вероятности, он был вовлечен в эсеровскую организацию, потому что эсеры практиковали привлечение на свою сторону студентов помещичьего происхождения, особенно богатых и состоятельных.  В программе эсеров вопрос социализации земли был одним из основных, нуждались они и в деньгах. В 1904 году Александр приехал к отцу в поместье «Барвинок» и попросил I миллион рублей, но Яков Фомич денег ему не дал. Он вернулся в Санкт-Петербург и там покончил жизнь самоубийством. Тело Александра привезли в поместье и похоронили в склепе на самом высоком месте так называемой «батареи». Около склепа были посажены четыре сосны. Мать Александра, Вера Николаевна. ежедневно посещала склеп. Но однажды в склеп проникли грабители, открыли гроб, сняли золотой крест и золотую цепь, при этом значительно повредив тело. Позже тело Александра было предано земле. Дочь Муся вышла замуж за пленного австрийского офицера. Во время I-ой мировой войны пленные рядовые распределялись по состоятельным крестьянским семьям, а офицеры в помещичьи усадьбы чуть ли не на правах членов семьи. После замужества дочь Якова Фомича и Веры Николаевны, оставив родовое гнездо, в 1916 году уехал в Австрию.

Злой рок коснулся и семьи Никиты Фомича. Его сын Порфирий, двоюродный брат Александра, тоже покончил жизнь самоубийством. В возрасте 25 лет, в день своего рождения, он застрелился. Вероятно, это объясняется тем, что Порфирий был калекой и не мог ходить, его носили два казака. Несчастная судьба постигла семью Льва Акимовича Николенко, родного брата Фомы Акимовича. Его поместье занимало те земли, где сейчас находится совхоз «Кубань» Кавказского района. Рядом было наследственное поместье царской семьи Романовский Хутор, ставший с 1921 года городом Кропоткином. Лев Акимович был вхож к царю и хорошо знаком с его семьёй, которая довольно часто посещала своё поместье. Причиной трагедии в семье Льва Акимовича стал сын Лавр. Он, по-видимому, был увлечен идеями эсеров, их программой социализации земли. Сын предложил отцу раздать землю крестьянам, а себе оставить столько, сколько смогли бы обработать своими силами. Лев Акимович с этим предложением не согласился, ответил полным отказом, а Лавр Львович покончил жизнь самоубийством, застрелился, как и его двоюродные племянники Александр и Порфирий. Октябрьская революция 1917 года полностью разрушила уклад процветающей жизни династии помещиков Николенко, чья широкая известность давно перешагнула границы Кубанской земли. Данные из книги «90 лет Армавирской биофабрики» 2011г.