✞ И МОЛИТСЯ ДУША МОЯ

Вокруг Великого четверга (четверга Страстной седмицы — недели, предшествующей празднику Пасхи) у восточных славян много веков назад сосредоточился целый комплекс поверий и обрядов. Некоторые из них существуют до сих пор. Самым известным, вероятно, можно считать повсеместно распространенное в России, Украине и Белоруссии верование в необходимость мыться, стирать и производить «генеральную» уборку в доме в Великий («Чистый») четверг. Многие считают эту традицию чуть ли не требованием Православной Церкви. Кроме того, в последние годы в некоторых православных храмах России среди прихожан получила распространение практика забирать домой свечи, с которыми стояли на службе 12-ти Евангелий вечером в Великий Четверг. Эти свечи в народе получили название «четверговых» (бытует также название «четверговый огонь»). Иногда прихожане стремятся донести свечу домой так, чтобы она не погасла. Считается, что дома от «четверговой» свечи нужно зажечь лампадку (или даже пользоваться огарком этой свечи для зажигания лампады в течение всего года). Встречается также убеждение, что дымом от «четверговой» свечи надо начертать дома крест над дверью, — «для охранения от зла». Нужно сразу отметить, что в богослужебной литературе Православной Церкви мы не встретим никаких указаний на необходимость подобных действий с церковной свечой. «Согласно православным богослужебным книгам, — пишет священник Михаил Желтов, — служба 12 Евангелий, совершаемая вечером в Великий четверг, то есть накануне Великой пятницы, именуется совершенно особым образом: «Последование святых и спасительных страстей Господа нашего Иисуса Христа»»… Служба 12-ти Евангелий «восходит к практике Иерусалимской Церкви IV и последующих веков проводить ночь с Великого четверга на пятницу в бдении, состоявшем из молитв, песнопений, чтений Евангельских рассказов на различных местах Святого Града, связанных со Страстями Господа, и шествий от одного такого места к другому»[1]. «Во мраке ночи, со светильниками в руках, шли верующие по стопам Господа в непрестанной молитве»[2]. Ныне служба 12-ти Евангелий представляет собой особое богослужение Страстной седмицы, которое включает 12 отрывков из всех четырех Евангелий. Эти отрывки повествуют о страданиях Спасителя, начиная с последней беседы Его с учениками на Тайной Вечере и кончая погребением Его и приставлением воинской стражи к Его гробу. Согласно указанию современного русского Типикона, во время чтения каждого Евангелия все молящиеся должны держать в руках зажженные свечи[3]. «Вынесение» же из храма и особое почитание «четвергового огня» относится к числу народных традиций, связанных у восточных славян с Великим Четвергом. Обязательно ли мыться в Чистый четверг? В народном быту в Страстной четверг совершалось множество языческих по своей сути ритуалов, призванных обеспечить благополучие в семье и хозяйстве на весь предстоящий год[4]. Говоря о восприятии Великого четверга в русской народной традиции, В. Г. Холодная отмечает: «Идея очищения духовного и физического пронизывает весь праздник, чрезвычайно богатый разнообразными народными обычаями и обрядами, имевшими профилактический, превентивный (предупредительный), продуцирующий и очистительный характер. Многие из них дохристианского происхождения. По их количеству и значению Великий четверг иногда сравнивают с древнерусским новым годом, отмечавшимся в первых числах марта… В 19 в. обрядность Чистого четверга в большей степени была связана с представлениями о границе, отделяющей Великий Пост, период безвременья, когда жизненные проявления были сведены к минимуму, от периода возрождения и обновления природы, начинавшегося с Пасхи. Подобная грань в древности отделяла старый земледельческий год от нового в преддверии весенних хозяйственных работ. В момент перехода от старого года к новому старый мир становился неустойчивым, рушился, теряя свою привычную структуру, а в человеческое пространство проникали существа потустороннего мира: предки и нечисть. Чтобы подтвердить и установить заново утраченный порядок, надо было прежде всего защититься от нечисти, очистить от нее человеческое пространство, устранив таким образом причину несчастий, в тоже время появлялась возможность заручиться поддержкой высших сил или предков, приобрести достаток и благополучие»[5]. У восточных славян Страстной четверг почти повсеместно назывался Чистым. Во многих русских губерниях в этот день хозяйка отправлялась к ближайшему источнику — реке или ручью — за водой для умывания. Идти за водой нужно было до восхода солнца. Женщина старалась не встретить никого по дороге, а если уж встречала, то сохраняла полное молчание. Чтобы увеличить магические очистительные свойства воды, во многих местностях в нее дома опускали серебряный (а если могли — то и золотой) предмет: монету, кольцо или серьги. Все домашние умывались этой водой, дабы в течение года быть здоровыми и не страдать от различных кожных заболеваний (чирьев, коросты, нарывов и др.), а также чтобы «жить весь год богато». Умываясь с серебра, крестьянки приговаривали: «Как серебро не портится, не ржавеет, так же бы и моя жизнь прошла хорошо». Девушки умывались в надежде, что четверговая вода придаст лицу особую белизну. Набранной в Чистый четверг водой обычно обливались на улице, несмотря на то, что в это время года бывало еще довольно холодно. Для маленьких детей воду слегка подогревали и затем купали их в избе. В южнорусских губерниях было принято умываться или купаться обязательно в проточной воде, в ручьях и реках, чтобы «смыть болезни». В Вятской губернии на рассвете топили бани и мылись, а оставшейся от первого пара водой кропили детей. В некоторых местах омовение в Чистый четверг сочеталось с ритуалом кликания весны. В Буйском уезде Костромской губернии девушки на восходе солнца трижды опускались в воду со словами: «Вода весенняя, здоровая! Дай и нам здоровья», — затем трижды кувыркались по земле и, забравшись на крыши, пели в честь весны песни. В соседних областях девушки, войдя в реку по пояс, водили хоровод и пели: «Весна, весна красная, приди, весна, с милостью, с великою благостью!» (если на реке еще был лед, хоровод водили вокруг проруби). Очистительные обряды Чистого четверга касались не только самого человека, но и его ближайшего окружения, прежде всего дома и утвари. На рассвете в этот день или в канун его хозяйки белили печи, мыли и скребли полы, стены, потолки, столы и лавки, чистили лампады у икон, парили молочную посуду, перетряхивали солому с постелей и т. д.[6] Как отмечал С. В. Максимов, в народе Чистый четверг «признается не просто днем Страстной недели, а каким-то особенным угодником Божиим, покровительствующим чистоте и опрятности. В этот день, по народному убеждению, даже «ворона своих воронят в луже моет». На этом же основании и бабы считают своим долгом мыть ребят, а иногда и поросят, а также чистить избы. «Если в Чистый четверг вымоешь, — говорят они, — весь год чистота в избе водиться будет»… Кроме всеобщего мытья, крестьяне стараются приурочить к Чистому четвергу и убой скота и свиней, предназначенных для праздничного стола и для заготовления впрок. Это делается на том же основании, как и мытье избы: угодник Божий Чистый четверг, сохраняет мясо от порчи, в особенности если к нему обратиться со следующей короткой молитвой: «Чистый четверг, от червей и от всякого гада сохрани и помилуй на долгое время»»[7]. Некоторые действия в этот день были направлены на обновление отдельных предметов утвари, символизировавших благополучие в соответствующей сфере хозяйства. К подобным ритуалам относится мытье дежи, известное у русских Курской губернии. В Чистый четверг хозяйка «наряжала» дежу: мыла, закрывала чистым куском грубого холста — «дежником», подпоясывала красным пояском, будто бы она на базар едет. Целый день дежа стояла «нарядивши», а вечером в ней ставили тесто для лепешек — «пелениц»[8]… Таким образом, «мытье в Чистый четверг имело обрядовое значение, а вода наделялась особой магической силой. Благодаря умыванию, обливанию или купанию русские крестьяне стремились очиститься от несчастий и недугов, отогнать болезни, приобрести здоровье и красоту»[9]. Обрядовое же значение имела и уборка избы. Иными словами, обязательное проведение «генеральной» уборки в Великий четверг является не «предписанием» Православной Церкви, а языческим по происхождению обычаем. «Освященный огонь» и магический круг Выше было сказано о ритуалах Чистого четверга, связанных с водной стихией. Немало очистительных обрядов Страстного четверга было связано и с огнем, в первую очередь на Русском Севере и в Сибири. В Сибири кое-где добывали трением так называемый «деревянный огонь», считавшийся священным. Им поджигали «Богородишну траву» или собранный до рассвета сор из муравейника и муравьев, а иногда и навоз, и дымом окуривали скот с целью защитить его от чумы и порчи. Окуривание (как один из способов очищения и изгнания нечисти) было распространено повсеместно. В лесных местах в Чистый четверг до восхода солнца специально ходили в лес за можжевельником (вересом), который считался обладающим чудодейственной силой[10]. Кое-где крестьяне рассказывали, что войти в лес надо со словами: «Царь лесной и царица лесная, дайте мне на доброе здоровье, на плод и род», затем надо идти «не умывшись, не помолившись, и соблюдать строжайшую тайну, чтобы никто не приметил. Дома же принесенное надо разбросать по двору и хлевам, и только в таком случае не постигнет семью никакая напасть и не стрясется никакой беды над скотиной». Впрочем, в некоторых местностях, например, в старой Новгородчине, эти меры считались недостаточными, и, для окончательного успокоения и уверенности, нужно было сделать следующее: «принесенный из лесу верес, ранним же утром, до восхода солнца, зажигают на сковороде или жестяном листе посредине избы, на полу, и все члены семьи скачут через этот огонь, запасаясь на весь год здоровьем и окуриваясь от дьявольщины, которая в этот день в особенности хлопотлива и проказлива»[11]. Можжевельником окуривали также скот и хозяйственные постройки. К Страстному четвергу было приурочено в России приготовление некоторых веществ и предметов, обладавших, по поверью, лечебной силой. Так, свойствами исцеления различных болезней и защиты от сглаза наделяли «четверговую соль». Целительную силу приписывали также остаткам хлеба, испеченного к Страстному четвергу; говорили, что этот хлеб благословил Сам Господь. Крестьяне Тобольской губернии верили в особую чудодейственную силу лучины, которой вечером в Великую среду из печи доставали «первый огонь», зажигая им свечу или лампу. Эта обожженная лучина называлась «четвережный огарок» и, по убеждению крестьян, защищала скот от водяных и леших. Чтобы они не тронули скотину, ею ставили кресты на копытах и лбах животных, выпуская их в первый раз пастись[12]. В Великий четверг во многих местах исполнялся древний обряд очерчивания магического круга, связанный с установлением незримой границы, призванной обеспечить защиту и благополучие крестьянской семьи и хозяйства. В Вятской губернии на заре хозяин обходил дом, читая 102-й псалом Давида — «от воров». В некоторых местностях обходили избу с иконой в руках. Но чаще дом, двор, огород или поле трижды «объезжали» верхом на палке — клюке, помеле, ухвате или кочерге. Хозяин или хозяйка должны были делать это в одиночку рано утром, до восхода солнца, натощак, стараясь, чтобы никто их не увидел, произнося «заговорные слова», дабы уберечь хозяйство и семью от несчастья и оградить их от проделок нечистой силы и колдунов. Одним из способов установления магической границы было так называемое «закрещивание» (известное также и в другие праздники, например, в Крещение). В Новгородской губернии, чтобы не допустить нечистую силу в дом, хозяин чертил в избе и в хлеву перед матицей ножом крестики по числу «дырочек» в доме и на дворе (двери, окна, печь и т.д.) и приговаривал три раза: «Во Имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь!»[13]. Эти действия должны были защитить «отверстия» в доме, которые воспринимались как наиболее уязвимые для проникновения злых сил места. Часто предметом, с которым совершали сходный по значению обряд, была «четверговая» свеча[14]. В ряде губерний существовал обычай вечером Чистого четверга приносить из церкви свечу, с которой слушали чтение «Страстей Господних». Огонь этой «четверговой» свечи в народе считался святым. До дома «четверговую» свечу старались донести так, чтобы она не погасла. Верили, что, если свеча потухнет, с человеком случится несчастье, а тот, кто донесет огонек до дома в целости, спокойно доживет до следующего года. Чтобы защитить от ветра, свечу иногда окружали бумажным фонариком красного, желтого или оранжевого цвета. Дома от нее сначала зажигали лампаду, а затем ею коптили крестики на матице, над входной дверью и окнами. С горящей свечой в руках хозяин обходил дом, двор, хлев, заглядывая в каждый темный уголок, освещая его. «Обход со свечой и закрещивание были призваны защитить хозяйство и семью от сглаза и нечистой силы, подкрепить и заново обозначить границы внутреннего пространства, недоступного для нечисти, защитить его от опасных влияний внешнего мира в момент, когда граница между потусторонним и реальным мирами раскрывалась».[15] «Четверговую» свечу положено было зажигать в особо важных случаях, например, во время летних гроз и бурь, чтобы сберечь дом от попадания молнии. Эту свечу давали в руки умирающим, ставили перед иконой во время трудных родов. Ей приписывалась сила уничтожать чары колдунов и лечить лихорадки. «Четверговая» свеча называлась также «страстной», или «страшной». Впрочем, иногда крестьяне говорили, что не всякая четверговая свеча может называться страстной, и собственно страстной свечой считали ту, которая горела по крайней мере «на трех страстях»[16]. Ту же, что и «закрещивание» копотью свечи, цель имело мазание крестов смолой на дверях изб и хлевов, чтобы преградить дорогу колдунам. «Закрещивание» часто сочеталось с заключением хозяйства в магический круг. Так, в Вятской губернии хозяйка верхом на банной кочерге — «ожоге» объезжала вокруг дома, зачерчивая его от татя и лихого человека. Останавливаясь во дворе перед каждой дверью и воротами, на их верхней притолоке она чертила обгорелым концом «ожога» кресты[17]. Вообще же, пишет Т. Золотова, в народной обрядности «вода, огонь и крест имели универсальное очистительно-предохранительное значение». Поэтому во всех календарно-обрядовых циклах использовались приемы возжигания огня, окуривания, окропления, купания, применения креста для отпугивания нечисти[18]. Вернемся, однако, к «четверговой» свече. Как замечал С. В. Максимов, «русские люди придают большое значение так называемому «освященному огню». Это огонь, вынесенный из церкви после великих священнодействий», во время которых он, по народному верованию, получал особенную силу и исключительную благодать. «Важное значение придается не только огню, но даже свечам»[19]. Окружавшее «четверговую» свечу суеверное почитание является примером того, как на «освященный» (по представлениям народа) в церкви огонь — и, соответственно, на свечи, — были перенесены элементы языческого поклонения огню. Свойствами магического оберега наделялась в народном сознании не только «четверговая», но и «пасхальная» свеча (с которой обходили церковь во время крестного хода на Пасху), а также «богоявленская». Поверья, подобные тем, которые в России окружали «четверговую» свечу, в Греции относятся к «пасхальному огню»[20], а в католических странах Европы — к свече, освященной на праздник Сретения Господня[21]. Итак, распространенные в народе представления об «освященном» огне и о чудесной силе свечей восходят к языческим временам. Богослужебная же традиция Православной Церкви не знает никакого «освящения» «четвергового огня» или обряда нанесения копотью крестиков над дверями дома. Святитель Иоанн Златоуст, говоря о магических приемах, предупреждал: «Если и имя Святой Троицы призывают на таковых действиях, если будет призывание святых, если и знамение крестное наводится, бежать подобает таковых и отвращаться»[22]. Также и церковным авторам древней Руси приходилось выступать против суеверного, магического использования крестного знамения[23]. «Мнят себя христианами, а поганские дела творят…» Характерное для восточнославянской народной обрядности Великого четверга стремление всеми возможными способами защититься от злых сил связано с тем, что, как говорилось выше, вокруг этого дня сосредоточились языческие представления о «пограничном» периоде, времени вторжения существ из потустороннего мира: умерших предков и нечистой силы. Считали, что в ночь на Великий четверг у колдунов и ведьм «бывают самые важные свидания с нечистой силой… И нет дня в году, наиболее удобного для тех, кто пожелает видеть нечистую силу и узнать от нее свое будущее»[24]. Вологжане рассказывали, что ночью нужно придти в лес, снять с себя нательный крест, закопать его в землю и затем говорить: «Владыко лесной, есть у меня до тебя просьба», — и леший не замедлит явиться, чтобы раскрыть все тайны и рассказать о будущем[25]. До принятия христианства у восточных славян существовал особый Навий день, день поминовения умерших. С распространением христианской веры он был приурочен в народе к четвергу Страстной седмицы. Отсюда происходит украинское название Великого четверга: Навський Великдень (или Мавський Великдень, Мертвецький Великдень)[26], и белорусское Наўскi Вялiкдзень, то есть «Пасха мертвецов». В литературе древней Руси мы находим сведения о так называемой «мови навьям» — ритуале, осуществлявшемся в честь предков ранним утром Великого четверга. Дело в том, что баню (мовь или мовницу) было принято топить не только для живых, но и для умерших — «родителей». Древнерусский автор писал о суеверах своего времени: «Мнят себя христианами, а поганские [языческие] дела творят и пеплом посреди мовницы сыплют. Оставляют мертвым мясо, молоко, масло, яйца и все необходимое бесам на печь льют. Для мытья им чехлы и убрусы у мовницы вешают. Вымывшись сами, целуют церт [здесь: печь] и кланяются», после чего покидают баню[27]. Пепел насыпали на пол, чтобы увидеть след, оставленный помывшимися. В другом древнерусском поучении говорится: «Бесы же смеются злоумию их [топивших баню] и, войдя, моются и порплются [то есть валяются] в пепле том. Как куры след свой показывают на пепле на прельщение им. И вытираются чехлами и убрусами теми. И приходят топившие мовницу, и ищут на пепле след. И когда видят на пепле след, говорят: «Приходили к нам навьи мыться»»[28]. Предназначавшиеся для мертвецов продукты съедали сами хозяева на Пасху, полагая, что погостившие покойники уже отведали подношений. Целью таких жертвоприношений едой было задобрить умерших пращуров, заручиться их покровительством[29]. Стоглавый Собор (1551 г.) осудил тех, которые утром Великого четверга приглашали — «кликали» умерших предков: «А в Великия четверток порану солому палят и кличют мертвых; некоторыи же невегласы [невежды] попы в Великий четверг соль под престол кладут и до седмаго четверга по Велице дни [Пасхе] там держат и ту соль дают на врачевание людем и скотом. И о том ответ. Заповедати в Великий бы четверток порану соломы не палили и мертвых не кликали, и соли бы попы под престол в Великий четверг не клали и до седмаго бы четверга по Велице дни не держали, понеже такова прелесть еллинская и хула еретическая. И который поп таковая сотворит, и тому быти по священным правилом во отлучении и в конечном извержении»[30]. Обычай оставлять в бане ведро воды и веник для «родителей» или для «хозяина» (банника) просуществовал в России до конца XIX в.[31] В качестве примера пережитков языческих представлений об умерших можно также привести существовавшее среди украинских крестьян верование, что в Великий четверг «мертвецы встают из своих гробов и собираются в церковь по звуку колокола, который ударяет всего только один раз. Собравшись вместе, они становятся перед храмом. Из среды их выходит священник и громогласно произносит какую-то молитву, по окончании которой двери храма отворяются сами собой. После этого мертвецы входят в храм и собор священников начинает совершать литургию… По окончании литургии мертвецы христосуются друг с другом и затем выходят из храма… Священник произносит молитву, после чего двери храма сами собою затворяются и мертвецы возвращаются на кладбище»[32]. * * * Как писал И. П. Калинский, в народных поверьях и обычаях, приуроченных к Великому четвергу, «весьма явно пробивается древнеязыческое понятие наших предков о целебной силе огня и воды и о влиянии этих стихий на здоровье человека, особенно ввиду наступающей весны, которая считается временем возбуждения и оживления всех сил природы. Не напрасно поэтому Стоглав сильно восстает против этих обрядов и называет их «прелестью и хулою еретичества»»[33]. В наши дни протоиерей Максим Козлов, говоря о суевериях, «которые в народном сознании сопутствуют церковной традиции, но с ней никак не связаны», отмечает, в частности, и представление о том, что «Великий или Чистый четверг — это день, когда нужно все мыть», производить уборку дома и т.д. «Ни в этот, ни в последующие дни концентрации на быте церковная традиция не предполагает, а от переоценки бытовых приготовлений и прямо нас предостерегает», — говорит о. Максим[34]. «Самое важное в Страстной седмице — это Христос, — напоминает митрополит Иларион (Алфеев). — Вообще, Христос — самое важное в жизни Церкви, в духовной жизни христианина. К сожалению, об этом часто забывают»[35]… Учитывая сказанное выше, становится также понятно, почему епископ Новосибирский Сергий (Соколов) на вопрос, будет ли он брать себе домой «четверговый огонь», ответил: «Я не огнепоклонник»[36]. Е.М. Скитер, 2010 Источник: Библиотека “Халкидон” .......... Божественная Литургия Великого Четвертка и особые чинопоследования этого дня: освящение мира, омовение св. Престола, общее маслоосвящение, умовение ног Великий четверток, то есть четверг Страстной седмицы, посвящен воспоминанию событий, непосредственно предшествовавших взятию Господа Иисуса Христа под стражу и Его Распятию: Тайной вечере, во время которой Господь установил таинство Евхаристии и омыл ноги ученикам, ночного моления Христа в Гефсиманском саду и, наконец, предательского лобзания Иуды, послужившего знаком для взятия Господа под стражу (Мф.26:17-56; Мк.14:12-50; Лк.22:1-53; Ин.13,18:1-11). Великий четверг, непосредственно примыкая к трем главным дням церковного года – Великой пятнице, Великой субботе и Пасхе, приближается к ним и по своей значимости. Это, в первую очередь, связано с особым статусом Божественной литургии, совершаемой в Великий четверг, которая посвящена Тайной вечере вдвойне: и вообще, как всякая евхаристическая литургия, и особенным образом, как день ежегодного воспоминания последней трапезы Христа с учениками, во время которой и было установлено таинство Евхаристии. Божественная литургия и вечерняя трапеза Особый статус литургии Великого четверга проявляется в целом ряде ее особенностей. Эта литургия традиционно связана с вечерним богослужением1, поскольку является воспоминанием вéчери, то есть ужина. С этим воспоминанием связано и то, что особый статус имеет также трапеза Великого четверга – в древности существовал даже обычай (впрочем, осужденный 50-м правилом Лаодикийского Собора) вовсе разрешать пост в Великий четверг, а в позднейших Типиконах (в том числе – и в принятой ныне в Русской Церкви редакции) этот день имеет несколько более мягкий устав поста, чем остальные дни Страстной седмицы. Далее, за литургией Великого четверга, как правило, стремятся причаститься даже те, кто привык к редкому приобщению – это отражено, в частности, в том, что из всего лишь двух святоотеческих проповедей, помещенных в современном русском издании Большого Требника2, одно слово – это знаменитое Огласительное слово свт. Иоанна Златоуста на Святую Пасху, а другое – слово на Великий четверг, где сказано, с каким внутренним состоянием следует причащаться (см.: Большой Требник. Гл. 67). В византийской практике было принято запасать Святые Дары для приобщения больных в течение всего года именно в Великий четверг -соответствующие предписания доныне печатаются в Служебнике (см. Учительное известие, разд. «Како хранити Божественные Таины больных ради»)3. Наконец, к литургии Великого четверга могут быть приурочены и некоторые особенные чины, совершаемые только в этот день – в первую очередь, чин освящения мира и чин умовения ног, но также и омовение св. престола и общее маслоосвящение. Освящение мира Совершение освящения мира во время Божественной литургии Великого четверга, а не какого-либо другого дня года (если только не возникают экстраординарные обстоятельства) связано с древней традицией преимущественного совершения таинства Крещения в пасхальную ночь или вечером в Великую субботу. Поскольку Великая пятница не может выступать в качестве подготовительного дня, будучи заполнена молитвой и священными воспоминаниями, то таким днем и оказывается Великий четверг. В этот день окончательно подготавливается, то есть освящается необходимое для таинства Крещения вещество – св. миро (в латинской традиции в Великий четверг освящается не только миро, но и крещальный елей). Омовение св. престола Подготовительный характер имеет и чин омовения св. престола в Великий четверг, некогда совершавшийся в Византии в кафедральных храмах, а на Руси – повсеместно. В современном греческом Евхологии этот чин все еще печатается, а из русского Требника он почему-то выпал, но в богослужебном сборнике «Освящение храма», выпущенном Издательским Советом РПЦ по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в 2006 г., этот чин содержится. Чин омовения св. престола появился в богослужении Константинополя как составная часть приготовлений к празднованию Пасхи – начиная с Великого четверга, храм мыли и прибирали для того, чтобы достойно встретить главный праздник церковного года. Приготовления эти начинались с омовения св. престола, а поскольку он является великой святыней, омовение его сопровождалось каждением и соответствующими молитвами. Помимо Великого четверга, он использовался и для переоблачения св. престола, когда его срачица или вервие почему-либо приходили в негодность. Помимо практического значения, чин имеет и символическую ценность – он является воспоминанием того, как ученики Христовы приготовили горницу для совершения Тайной вечери (Мф.26:19; Мк.14:16; Лк.22:8-13). Чин предназначен для совершения во время часов Великого четверга и состоит из следующих элементов: 1) каждения св. престола, 2) чтения первой молитвы чина, разоблачения св. престола с пением псалмов (если чин совершается архиереем, престол разоблачается полностью, если иереем – только до срачицы, которая, как и обвязывающее ее вервие, не может быть снята без благословения архиерея), 3) собственно омовения и намащения престола розовой водой, 4) обратного облачения его и 5) чтения второй молитвы чина. Общее маслоосвящение Кроме подготовки необходимых веществ для Крещения и уборки храма к Пасхе, в Великий четверг могло происходить и принятие кающихся, исполнивших меру своего покаяния и допущенных к принятию Святых Таин на Пасху. С этим связано то, что в Великий четверг могли совершаться совершенно особые чины покаянного характера: например, в древней иерусалимской традиции (и вслед за ней в армянском обряде) служба 3-го часа в Великий четверг имела характер покаянной, в традиции древнего Медиолана в Великий четверг торжественно совершалось таинство Покаяния, а в Византии к Великому четвергу был приурочен обычай совершать общее Маслоосвящение, или соборование. Последний обычай возник около XIV века, когда Елеосвящение стало пониматься не только как таинство, совершаемое над болящими, но и как особая разновидность таинства Покаяния. Блж. Симеон Солунский (†1421) писал: «Согрешив, мы приходим к божественным мужам и, принося покаяние, совершаем исповедь прегрешений; по повелению их, мы приносим Богу св. елей... Когда же и молитва приносится, и елей освящается, тогда помазуемые елеем обретают отпущение грехов, как блудница, которая помазала ноги Спасителя и от них прияла помазание на себя»4 (сравнение Елеосвящения с воспоминаемым в Великую среду помазанием Христа блудницей дает ключ к символике совершения чина общего маслоосвящения именно в Великий четверг5. Понимание Великого четверга как исключительного дня общего (т. е. предназначенного не только для больных) Елеосвящения доныне сохраняется в греческой практике6. Поэтому, например, в греческом «Великом синекдимосе» – сборнике молитв, библейских чтений и песнопений важнейших служб всего года – в разделе, относящемся к Великому четвергу, читатель найдет ни что иное, как чинопоследование Елеосвящения. Оно совершается после утрени Великого четверга, а отличием его от обычного Елеосвящения над болящими служит то, что седмеричный цикл Апостолов, Евангелий и священнических молитв не сопровождается в чине семью помазаниями, но в конце чина все молящиеся поочередно подходят к Евангелию для его целования, и только тогда предстоятель однократно помазывает им лоб и руки7. Точно та же практика совершения общего маслоосвящения – с однократным помазанием вместо семикратного – была широко распространена и на Руси до середины XVII века, а после XVII века продолжала сохраняться в богослужении Великого четверга в крупнейших российских соборах и монастырях – например, в Успенском соборе Московского Кремля8. Лишь в последние десятилетия XX века в России, на Украине и в Белоруссии широко распространился новый обычай совершения общего Елеосвящения не только на Страстной, но и на других седмицах Великого поста, причем, в отличие древнерусской и современной греческой традиций, это общее Елеосвящение стало совершаться не с одним, а с семью помазаниями. Умовение ног Евангельским основанием чина умовения ног, также совершаемого в Великий четверг, служит рассказ ап. Иоанна Богослова о том, как Господь Иисус Христос «встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан». На просьбу ап. Петра, сначала возразившему Христу: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?», а затем, после ответа Господа, воскликнувшему: «Господи! не только ноги мои, но и руки и голову», Иисус ответил «Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все». Закончив умовение, Христос преподал ученикам урок смирения и засвидетельствовал о предстоящем предательстве (Ин.13:2-20). Из церковного предания известны две основных линии толкования этого евангельского рассказа. Одна подчеркивает самоуничижение Господа, предпринятое Им ради нашего спасения, а также делает из него этический вывод о необходимости смирения и жертвенного служения ближнему (тем более, что этот вывод прямо сделан в самом Евангелии). Другая усматривает в рассказе об умовении ног указание на таинство Крещения. Исходя из этого, некоторыми исследователями раннего христианства высказывалось предположение, что одной из форм совершения Крещения в древней Церкви было умовение ног. Подтверждения такому предположению служит несколько косвенных свидетельств, самое раннее из которых содержится в сочинении сщмч. Иринея Лионского «Против ересей» (IV. 22. 1), а также зафиксированная в IV веке на латинском Западе (но не в Риме, а в таких городах, как Аквилея, Медиолан и Иппон) практика совершать умовение ног вместе с Крещением (но не вместо него)10. На Востоке такая практика не засвидетельствована, однако в сирийской традиции толкование рассказа евангелиста Иоанна об умовения ног как прообраза таинства Крещения было достаточно распространено, а в греческой святоотеческой письменности, после некоторых колебаний11, было также воспринято и приводится, например, у прп. Иоанна Дамаскина в его «Точном изложении православной веры» (IV. 13). Как бы то ни было, обычай совершения умовения ног в Великий четверг с этим возможным крещальным умовением не связан. Чинопоследование умовения ног Великого четверга впервые возникло в Иерусалиме в VI-VII веках и явилось отражением общей тенденции максимально подчеркнуть изобразительную символику страстного богослужения, особенно явную при его совершении во Святом Граде. Впервые этот чин встречается в грузинском переводе древнего иерусалимского Лекционария, где он совершается сразу после литургии Великого четверга и непосредственно перед началом бдения Великой пятницы. Согласно этому памятнику, чин включал в себя чтение Евангелия (Ин.13:3-30), ектению, молитву, собственно умовение ног, и заключительный тропарь-ипакои. Не позднее VIII века чин умовения ног перешел и в практику Константинополя12. При этом, в отличие от Иерусалима, в Константинополе он первоначально совершался не после, а до литургии Великого четверга – этот порядок отражен в Типиконе Великой церкви, в первоначальной редакции Студийского устава, в Евергетидском Типиконе. Лишь в студийских уставах афоно-итальянской группы, а затем и в Иерусалимском уставе (который продолжает линию развития Студийского устава и не должен смешиваться с древним иерусалимским богослужением) чин переносится на время после литургии. В константинопольских памятниках чин умовения ног уже имеет несколько более сложный порядок по сравнению с иерусалимским: чин открывается мирной ектенией, затем предстоятель читает две вступительные молитвы (обычную и главопреклонную), и начинается чтение евангельского рассказа. Сообразуясь с порядком чтения Евангелия, предстоятель омывает ноги 12 других участников чина (если чин совершается в монастыре – монахов, если в кафедральном соборе – священников; в Константинополе в древности Патриарх омывал ноги 3 иподиаконам, 3 диаконам, 3 священникам, 2 митрополитам и 1 архиепископу). После умовения и окончания Евангелия читается заключительная молитва чина. Тот же порядок сохраняется и в современных изданиях богослужебных книг, лишь к началу и концу чина прибавлены некоторые песнопения Великого четверга (а именно ирмос и тропари 5-й песни канона Великого четверга и стихиры этого дня – в начале; тропарь 5-й песни трипеснца Великой пятницы – в конце). Священник Михаил Желтов

В великий пяток. Вижу церковь мрачною, угрюмо выражающею предательство со стороны своего родного сына. Ужасное дело: и заготовлено убийство, и страдалец – небесный Судия живых и мертвых. Но ужаснее всего: вдруг враг и злоумышленник – недавний ученик и последователь, разом (стала) зверем овца, апостол – отступником от света, раб несогласный – продавцом Владыки; это – (считающийся) двенадцатым после одиннадцати учеников. И почему не назвать мне имени, чтобы не навлекать бесчестия на всех апостолов укрывательством виновника? «Тогда один из двенадцати… пошел» («Шед един от обоюнадесяте»). Кто? «Называемый Иуда» («Глаголемый Иуда») (Мф. 26:14). И еще, чтобы невинный не скрывал виновного (так как мы находим между апостолами другого, названного тем же именем): «Иуда Искариотский, – говорится, – один из двенадцати… пошел» («един шед от обоюнадесяте»). И не один: у него был с собою помощником диавол. Отправившись к архиереям, он сказал: «что вы дадите мне, и я вам предам Его?» («что хощете ми дати, и аз вам предам его») (Мф. 26:15). Скажи мне теперь, Иуда, предлагающий продать Владыку мира и своего учителя, – во что ты ценишь достоинство ученика? Что вынуждает тебя отправиться на предательство своего царя? В чем ты увидел предпочтение тебе остальных соучеников, что задумал это беззаконное дело? Ведь ты знаешь голос Владыки, бывший к тебе и одиннадцати апостолам: "кто хочет в вас быть первым, будь из всех последним и всем слугою» («аще кто хощет быти старей, да будет всех менший, и всем слуга») (Мк. 9:35). Разве не сказал Он наперед этого, чтобы остановить твой замысел? И Он поощрил тебя служением в числе первых, чтобы ты, как последний, подверженный недостойной болезни, не изготовил своего коварства. Если бы ты не был жаден к деньгам, когда дарил иудеям предательство, то можно было подумать, что ты, перенесши что-нибудь неправое, ушел для мщения за несправедливость. Но слова твои: «что вы дадите мне, и я вам предам Его?» («что хощете ми дати, и аз вам предам его»), ясно обнаруживают тебя в твоей коварности. «Они предложили ему тридцать сребренников; и с того времени он искал удобного случая предать Его» («Они же поставиша ему тридесять сребреник: и оттоле искаше удобна времене, да его предаст») (Мф. 26:15–16). Что ты делаешь, Иуда: согласился в тридцати сребрениках за драгоценную жемчужину? Исчисли сначала звезды, которые создал Он только словом, и тогда подумай предать словом Слово. «Искал удобного случая предать Его» («Искаше удобна времене, да его предаст»). Он создал времена и веки, и против Него он искал времени, удобного для своего предательства! «Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня» («Вечеру же бывшу возлежаше со обеманадесяте ученикома. И ядущым им рече: аминь, аминь глаголю вам, ...един от вас предаст мя») (Мф. 26:20–21). «Он пошел против Меня и вас, и чему научился, того не мог сохранить». «Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи?» («И скорбяще зело начаша глаголати ему... кийждо их: еда аз есмь, Господи») (Мф. 26:22). Сказанным Он всех побудил к точному исследованию своей совести, у кого сокрытое в сердце (было) чисто. Иисус в ответ сказал: «Зачем вам всем оклеветывать себя предприятием предателя? «Опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня» («Омочивый со мною в солило руку, той мя предаст») (Мф. 26:23). Невольно он указывает на себя, раньше дела говорит, хотя и не желает; имя его сохранится Мною до тех пор, пока он выскажет вам свой замысел против Меня». «При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал» («Отвещав же Иуда предаяй сего, рече: еда аз есмь, равви? Глагола ему: ты рекл еси») (Мф. 26:25). «Ты оправдал одиннадцать, показав их невинными в совершаемом тобою. Прими и другое осуждение за то, что думаешь делать по сребролюбию». «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: приимите, пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» («Ядущым же им, прием Иисус хлеб, и благословив преломи, и даяше учеником своим, и рече: приимите, ядите: сие есть тело мое. И прием чашу... хвалу воздав, даде глаголя: пийте от нея вси: сия бо есть кровь моя, новаго завета, яже за многия изливаемая во оставление грехов») (Мф.26:26–28). "Приимите, пейте из нее все» («пийте от нея вси»). «И ты, – говорит, – предатель, будь участником в вечной жизни; и если останешься в ней, то прощается тебе твой договор с иудеями; а если ты не уничтожишь в себе своего желания, то всегда сознавай, сколь человеколюбивого Владыку ты продаешь». Но он, не воспользовавшись милосердием Владычним, уйдя к иудеям, торопился привести в исполнение свое намерение. «И, когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» («И... се Иуда един от обоюнадесяте прииде, и с ним народ мног со оружием и дреколми, от архиерей и старец людских. Предаяй же его, даде им знамение глаголя: егоже аще лобжу, той есть: имите его») (Мф. 26:47–48). «Обращайте внимание на мои губы; иначе Слово не может быть предано». «И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его» («И абие приступль ко Иисусови рече ему: радуйся равви: и облобыза его») (Мф. 26:49). О, поцелуй! Уничтожение мира во вселенной, или, по правде скорее сказать, прекращение мировой войны, хотя ты, Иуда, дерзнул на предательство, не стремясь к этой цели! «Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел?» («Иисус же рече ему: друже, на сие ли пришел еси ") (Мф. 26:50). – Ты дал Мне целование; исполни свой договор с предстоящими». «Тогда подошли и возложили руки на Иисуса, и взяли Его» («Тогда приступльше возложиша руце на Иисуса, и яша его») (Мф. 26:50). Отошел предатель чуждым от апостолов, и начальник жизни приведен к иудеям на смерть; приготовлен крест, и гроб созидается для жизни; мертвые восстают, и в ад отправляется Иуда; распинается Спаситель с разбойниками, и всех зовет в рай. Ему слава и держава во веки веков. .....\ Служба “Двенадцати Евангелий” Страстного Четверга 1980 г. Вечером или поздней ночью в Страстной четверг читается рассказ о последней встрече Господа Иисуса Христа со Своими учениками вокруг пасхального стола и о страшной ночи, одиноко проведенной Им в Гефсиманском саду в ожидании смерти, рассказ о Его распятии и о Его смерти... Перед нами проходит картина того, что произошло со Спасителем по любви к нам; Он мог бы всего этого избежать, если бы только отступить, если бы только Себя захотеть спасти и не довершить того дела, ради которого Он пришел!.. Разумеется, тогда Он не был бы Тем, Кем Он на самом деле был; Он не был бы воплощенной Божественной любовью, Он не был бы Спасителем нашим; но какой ценой обходится любовь! Христос проводит одну страшную ночь лицом к лицу с приходящей смертью; и Он борется с этой смертью, которая идет на Него неумолимо, как борется человек перед смертью. Но обыкновенно человек просто беззащитно умирает; здесь происходило нечто более трагичное. Своим ученикам Христос до этого сказал: Никто жизни у Меня не берет – Я ее свободно отдаю... И вот Он свободно, но с каким ужасом отдавал ее... Первый раз Он молился Отцу: Отче! Если Меня может это миновать – да минет!.. и боролся. И второй раз Он молился: Отче! Если не может миновать Меня эта чаша – пусть будет... И только в третий раз, после новой борьбы, Он мог сказать: Да будет воля Твоя... Мы должны в это вдуматься: нам всегда – или часто – кажется, что легко было Ему отдать Свою жизнь, будучи Богом, ставшим человеком: но умирает-то Он, Спаситель наш, Христос, как Человек: не Божеством Своим бессмертным, а человеческим Своим, живым, подлинно человеческим телом... И потом мы видим распятие: как Его убивали медленной смертью и как Он, без одного слова упрека, отдался на муку. Единственные слова, обращенные Им к Отцу о мучителях, были: Отче, прости им – они не знают, что творят... Вот чему мы должны научиться: перед лицом гонения, перед лицом унижения, перед лицом обид – перед тысячей вещей, которые далеко-далеко отстоят от самой мысли о смерти, мы должны посмотреть на человека, который нас обижает, унижает, хочет уничтожить, и повернуться душой к Богу и сказать: Отче, прости им: они не знают, что делают, они не понимают смысла вещей...

🍃✨🍃НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ ...все пройдёт и буря утихнет. Не отчаивайтесь, надейтесь на Бога и на нашу Панагию. Бог никогда не оставит страдающие души, ищущие спасения. Дьявол пришёл в бешенство, потому что его планы были разрушены - и какие большие планы! Слава Тебе, Боже, за всё!.. Несите крест, дети мои, и распинайтесь вместе с нашим Христом, и скоро наступит светлое Воскресение. Чем больше вы страдаете сейчас, тем больше вы чувствуете радость свободы. Вот как устроена жизнь христианина: в скорбях и бедах. Все, кто желает жить согласно Богу, будут страдать. Наберитесь мужества и не бойтесь; имейте твердую веру в нашего Христа. Он всемогущ. Каким бы диким ни стал сатана, перед нашим Христом, перед Его властью все его козни разрушены. Просто произнеси молитву и будь спокоен. Верьте в Божественное Провидение. Все ваши несчастья обернутся для вашего же блага. Во время великих испытаний мой Христос испытал то же самое... 🥳 Архимандрит Ефрем Филофейский, Аризонский.

«ЗЛАТОУСТ ЗЕМЛИ СЕРБСКОЙ» ✨«СВЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ СЕРБСКИЙ (ВЕЛИМИРОВИЧ)»✨ +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ ✨«ЕДИНЫЙ ЧЕЛОВЕКОЛЮБЕЦ» ************************************* ✨ИОАНН КРЕСТИТЕЛЬ. ------------------------------------------- 🎆Хороший был в старину обычай: до достижения тридцатилетнего возраста никто не смел учить народ Божественной мудрости. Если так это было заведено на Востоке, то тем более подобает сему быть и на Западе, где люди медленнее развиваются до полной зрелости. Беда наших дней состоит в том, что многие порываются учить других, не наставив самих себя. Лишь наполненный и переливающийся через край источник может поить жаждущих, и лишь созревший плод способен насыщать алчущих. Иоанн Предтеча был и зрелым, и исполненным: зрелым телесно и духовно, а исполненным добродетели, мудрости и праведного гнева. В пустыне ходил он среди змей, аспидов и скорпионов, но не сердился на них. Гнев его, подобный пылающему огню, был обращен на людей, извративших в себе образ Божий и уподобившихся ядовитым гадам и насекомым. Угнетало его к тому же и то, что обязан он был еще и молчать. Бог удерживал его до времени. А когда наступил срок, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии (Лк.3:2), повелевающий ему выйти из пустыни, говорить и крестить. И вскочил Иоанн, легко и проворно, как олень, и начал крестить на Иордане, проповедуя по всей окрестной стране. Бурный поток укоризн и угроз изливался из его уст. Быстро пронеслась о нем весть по всей Иудее и в Иерусалиме, и толпы народа устремились посмотреть на необычного человека и услышать необыкновенные слова. Может быть, он Мессия или Илия пророк? Когда пришли к нему вожди народа израильского – фарисеи и саддукеи, он нарек их порождениями ехидниными (Лк.3:7), как никто не смел их назвать. Однако у Божия служителя нет страха перед людьми. – Порождения аспидов, – кричал на них Иоанн, – кто сказал вам бежать от грядущего гнева? Думаете, что достаточно именоваться чадами Авраамовыми? Даже мертвый Авраам отворачивает от вас голову, не вынося отвратительного зловония ваших душ. Ваш запах – это запах Содома, а не Сиона. Спрашиваете, Мессия ли я? Нет, и никогда не придет такой «мессия», какого вы ожидаете. Чаете вы мессию-мстителя или бунтовщика, который, взяв оружие, освободил бы вас от римлян, и, воцарившись, усадил бы вас подле себя на вельможные престолы. О безумные! Поистине говорю вам, что грядет подлинный Мессия и уже близко Он. Держит Он секиру при корнях ваших и лопату в руке, чтобы подрубить вас под самое основание, и развеять на Своем гумне, и, как плевелы, бросить в огонь. А посему покайтесь, и креститесь, и засвидетельствуйте свое покаяние добрыми делами (Мф.3:7–12). Вспомните Давида, которым гордитесь, и приведите на память его слова: Яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну (в серб. букв.: ...и в долгу я за грех мой. – Пер. ) (Пс. 50:5). – Что нам делать, учитель? – спрашивали его мытари, ненавистные для народа вымогатели. – Не обирайте народ. Не берите больше предписанного. Покайтесь. – А нам что делать? – спрашивали его воины (не римские воины, а евреи, несшие порученную им римлянами полицейскую службу). – Вы творите насилие над народом, клевещете на него перед властями и грабите его. Бросьте такие злодеяния. Довольствуйтесь своим жалованьем. Покайтесь и креститесь (Лк.3:3–14; Мф.3:1–12). Так Иоанн укорил и вразумил три главные прослойки [иудейского общества], тяжко угнетавшие народ Божий: вождей, мытарей и воинов. Так же упрекал он, устрашал и назидал и все прочие слои населения, а равно и отдельных лиц. Знал он всех и каждого. И всех призывал к покаянию и крещению. Я крещу вас в воде в покаяние, – говорил он, – но Идущий за мною сильнее меня (в серб.: но идет за мной Сильнейший. – Пер. ) ...Он будет крестить вас Духом Святым и огнем (Мф.3:11). Я мал и ничтожен перед Ним и недостоин развязать ремень у обуви Его (Ин.1:27). Он близко, совсем рядом. Поэтому и послал меня Бог, чтобы быть мне вопиющим гласом в пустыне вашей бесплодной жизни; дабы приготовил я Ему путь и выровнял стези: дабы понизил холмы гордости горделивых и возвысил плачевные долины угнетенных. Итак, пробудитесь от сна и омойтесь от греховной скверны. Исповедайте свои грехи и покайтесь – и пойдемте, крещу я вас водой. Тогда обрящет Он вас приготовленными, чтобы крестить Святым Духом и простить вам грехи. Не могу я вас крестить ни Духом Святым, ни Его огнем, попаляющим всякую душевную гниль, равно как и не силен я отпустить вам ваши прегрешения. Это в Его власти. Приходит Он, чтобы освободить вас от невидимого «голиафа», захватившего ваши души, как свои поля, так что засевает он их грехом и с услаждением питается людскими преступлениями. Приготовьте себя, чтобы чистыми и радостными встретить Единого Человеколюбца. Близко Он, совсем рядом. Так говорил Иоанн Креститель народу. Но в один из дней заметил он Иисуса и, весь затрепетав от радости, простер руку и громко воззвал: – Вот Агнец Божий (Ин.1:29, 36)!

Цитата дня Чистый Четверг не потому Чистый Четверг, что в этот день делают баню…, а потому, что люди приходят, исповедуются и причащаются. ............. СТРАШНЫЕ ДНИ – О СТРАСТНОЙ СЕДМИЦЕ В СЛАВЯНСКОЙ ТРАДИЦИИ В Страстную седмицу Русь поминает великие дни страданий Спасителя, и неслучайно сердобольный народ прозвал их «Страшными днями». Христолюбивый крестьянин сопереживал Спасителю всем своим простым и доверчивым сердцем и в эту пору старался быть к Нему как можно ближе, а потому сельские Богослужения на Страстной были особенно многолюдными. О Страстной неделе в славянской традиции – в нашем материале. На каждый «страшной» день сего скорбного времени добрый поселянин имел свой уклад и обычай, заповеданный от дедов да прадедов. Но что бы не пришлось делать, он старался хранить себя в благочестии – сугубо постился, избегал увеселений, а ум держал в молитве, сочувствуя Спасителю в Его тяжких страданиях. ✅ СТРАШНОЙ ПОНЕДЕЛЬНИК Великий пост – баня душевная, а со Страстного Понедельника вдобавок к этому вся Русь крещёная начинала мыть да белить свои избы, чистить скотину, прибирать на дворах и в хозяйствах. Сряжался –готовился крестьянский люд к Светлой Христовой Пасхе, чтобы предстать перед воскресшим Господом с чистой душой, белым телом да в прибранной горнице. А потому работы в Страстную было – непочатый край: «С великого понедельника до Великого Дня целая неделя, по горло бабам дела!», «Страшной Понедельник на двор идет — всю дорогу вербой метёт!» В этом году Страстная седмица началась со дня памяти преподобномученика Вадима, который на Руси слыл Вадимом Ключником. В эту пору крестьяне чистили родники, ключи и источники, «отмыкая подземной водице пути вешние». ✅ ВЕЛИКИЙ ВТОРНИК В ночь на Великий Вторник по старому обиходу хозяйки готовили «сочёное молоко». Главное – успеть было состряпать его до рассвета. Спозаранок крестьянки сметали по закромам конопляное и льняное семя, усердно мешали и толкли его в ступах, а потом заливали водою. На ранней зорьке шли в хлев поить этим пойлом-снадобьем свою домашнюю животину. Если скотина пьёт сочёное молоко и прихлёбывает, значит худа не будет ни с ней, ни с приплодом, а коли морду воротит, то прока от неё не жди – хворать будет да падать. Причём сочёное молоко хозяйки хранили от мужеского глаза: «Это бабье дело, а коли попадешься с ним на глаза мужику — никакого толку не будет от леченья!» На Великий Вторник пришёлся нынче день мученика Терентия и других мучеников, пострадавших за веру Христову. Поутру в эти самые терентьевские сутки крестьянский люд следил за утренней зорькой — если солнце взойдет красное да в туманной дымке — быть хлеборобному году, а «если выкатится из-за горы, что на ладони — придется перепахивать озимое поле да засевать яровиной». ✅СТРАШНАЯ СРЕДА В Страшную Среду крестьяне после Богослужения собирали по оврагам и тёмным местам последний снег, сдабривали его прошлогодней «четверговою» солью, и обмывали талою водицей свою скотину на дворе. ✅ ВЕЛИКИЙ ЧЕТВЕРТОК В Великий Четверг первой заботой каждого доброго поселянина было причастие Святых Христовых Таин по завету Самого Спасителя и примеру Его святых апостолов, совершивших в этот день Тайную вечерю. С утра сего дня сёла и деревни на Руси пустели и замирали – честной народ со всех окружных волостей стекался в соборы и церкви, которые заполнялись до отказа. Принятие Святых Таин для каждого верного христианина становилось благодатным утешением в эти страшные дни… После четвергового Всенощного бдения крестьяне несли в избы горящие свечи «от двенадцати Евангелий», которыми по обыкновению с молитвою выжигали кресты на дверях, косяках и потолках. Хранили такую «страстную свечу» перед образами в красном углу, и зажигали во время сугубых молитв при рождении детей, при напастях хвори и в лютую грозу. С этого дня уже не принято мести избы вплоть до Светлой Пасхи. Иные хозяйки в Великий Четверток успевали между Богослужениями затевать старинный обычай – пережигали соль в печи, которая потом почиталась, как особая «четверговая» – целебная. Хранили её весь год в божнице, за иконами. В этот святой день принято впервые остригать волосы годовалым детям, ибо считалось, что «до году — грех!». Красны девицы также ровняли кончики своих кос, чтоб длиннее росли да гуще. Наблюдательные старцы поговаривали, что если на Великий Четверток зябко, то и поздняя весна будет неласковой. А уж коли в сей день дождь зарядит, то май будет мокрым. «Какова погода в Страшной Четверг, таково и Вознесенье!» ✅ ВЕЛИКИЙ ПЯТОК День суда, казни и крестной смерти Спасителя, время, когда вся крещённая Русь замирала у подножия Святого Распятия. В миг Его последнего вздоха на Кресте – в третьем часу дня – совершается Вечерня, в течение которой весь честной люд христианский воспоминает снятие с креста тела Христова и Его погребение. Русский народ в благоговении падал пред Плащаницей с изображением Господа во гробе, и все мирские заботы в этот день уходили прочь… ✅ ВЕЛИКАЯ СУББОТА Этот день крестьянский мир проживал также в особой тишине, поминая, как душа Господня сошла во ад и возвестила грешникам победу над смертью. Хозяйки успевают к сей поре приготовить пасхальные яства, которые освещаются в храме при большом стечении народа. Стряпухи во время готовки угощений ни пьют, ни едят вплоть до Воскресного дня. Считалось, что кулич будет худой, если хозяйка его готовит одна – без пригляда. И вся эта негромкая домашняя суета освящается ожиданием великой вселенской радости, которая совсем уже скоро наводнит Русь при первом долгожданном возгласе: «Христос воскресе!» Автор: Денис Халфин

2‑й день месяца Да будет благословен Господь Всеблагой и Премилосердый! О, сколь дивно снисхождение Божие к человеку! Сколь дивна Его благость и любовь к нему! Он повелел Ангелам Своим хранить его. Помысли: Кто таков Тот, Который дал сие повеление? Кому и для кого Он дал его? Это Господь, Владыка Ангелов, Творец всего видимого и невидимого, это Он повелел Своим Ангелам, сим блаженным духам, служащим у престола пред лицом величия Его, это Он повелел хранить человека во всех путях его. И что же такое человек? Это раб греха, который должен, наконец, сделаться пищей червей. Но Бог, в милосердии Своем и в любви к человеку, повелел Ангелам Своим хранить его и направлять стези его на путь правый. Ангелы, исполняя волю Всевышнего, берут, так сказать, человека на свои руки и блюдут, да не преткнется о камень нога его (Пс.90:11,12). Видя такую благость Всевышнего, кто не станет прославлять Его милосердие к нам? Потщися запечатлеть в своем сердце сию милость Отца Небесного и помни всегда о спасительном присутствии твоего Ангела Хранителя. Тебя уподобить можно мореплавателю, странствующему по морям и ищущему пристани. Если ты будешь один, то не совратишься ли с пути? Если ты будешь один, то не станешь ли жертвой бурных волн и добычей морских чудовищ? Бог послал тебе Ангела путеводителем, послал его тебе кормчим; по его мановению волны усмирятся и тебе нечего страшиться, если ты будешь звать его. Можно еще уподобить тебя воину, окруженному врагами, которых необходимо победить, если не хочешь сам погибнуть. Но одному невозможно одолеть целого полчища разъяренных врагов. Неминуемая гибель постигнет одинокого. Твои враги суть твои страсти, пороки; твои искусители – демоны, которых если не победишь, они увлекут тебя в адскую бездну. Победа или смерть, и смерть вечная!.. Иерусалиму угрожало бесчисленное войско врагов, ему предстояла неизбежная гибель, но Господь послал Своего Ангела, и Ангел истребил всё войско гордого Сеннахерима. Твой Ангел Хранитель, не менее сильный, ополчится за тебя и избавит тебя от врагов твоих (Пс.33:8). Сын Неба! Не забывай, что путь твой ведет тебя в Отечество, в Отеческий дом, где, венчаемый славой, ты будешь наслаждаться лицезрением Господним со всеми избранными Его. Благодетельный и сильный спутник дан тебе на всё время странствования твоего на земле. Ты несешь тяжкое бремя на себе; это бремя – твои худые наклонности. С сим бременем на пути жизни тебе беспрестанно встречаются преткновения; нужны усилия, усилия крайние. Кто на сем пути не подвигается вперед, тот идет назад; кто медлит, тот падает и умирает. Но твой небесный друг поможет тебе нести бремя, а в случае нужды он и самого тебя возьмет на свои руки. Орел, когда побуждает своих птенцов к полету, расширяет свои крылья и носится над ними: так и Ангел твой простирает покров над тобой. Во всякой приключившейся тебе скорби он принимает участие и утешает тебя, всякое зло врачует, всякую радость делит с тобой, всякое искушение преодолеть помогает тебе. Силой своей он поразит всех врагов твоих и своим дуновением низложит их. Да будет присутствие Ангела радостно твоему сердцу! Надейся на его нежную любовь и, вверяя себя попечению сего неусыпного Хранителя, взывай к нему: «Ангел Божий, Ангел небесный, Ангел утешитель мой! Явись мне, откройся моему уму и сердцу. Сколько я счастлив! Всё мое существо трепещет от радости в твоем присутствии! К несчастью моему, я до сих пор не знал тебя: но теперь я знаю тебя, я люблю тебя, я благословляю тебя. Ты мой путеводитель, ты мой защитник; сохрани меня покровом крыл твоих и направь путь мой к Небу». .............. Твердость наша в вере заставляет уважать нас и врагов наших 19 апреля (2 мая) (Слово от Патерика о вдовице, юже помилова князь смирения ради сына ее. Прол. Апр. 19) Отчего это, братие, часто бывает, что многие и из добрых христиан чуждаются нас, не исполняют наших просьб, презирают нас? Оттого это бывает часто, что добрые христиане видят в нас худых христиан, не исполняющих заповедей Божьих, видят нас хромающими на оба колена. Живи же мы по-другому, покажи перед всеми свою твердую веру и жизнь по вере, тогда бы дело было другое. Одна убогая старица имела двух детей: сына и дочь. Сын ушел в монахи, а дочь нищеты ради совершила какое-то преступление, и князь, начальник города, хотел предать ее смерти по закону суда. Мать рвала на себе волосы и, пришедши к князю, в отчаянии говорила ему: «Умоляю тебя, князь: если ты убьешь дочь мою, то убей с нею и меня; ибо без нее некому мне принести и воды напиться, и я без нее жить не могу. Был у меня один сын, но – и тот ушел в монахи, и теперь живет в монастыре, проводя святую жизнь». Князь сказал ей: «Призови сюда сына твоего, про которого ты говоришь, что он свят. Пусть помолится за сестру свою; тогда я и отпущу ее». Старица пошла к сыну и объявила ему волю князя. Сын-монах отвечал ей: «Поверь мне, мать моя, что если и тебя князь убьет с твоей дочерью, то и тогда я не выйду из монастыря, ибо я умер миру». После этого мать сначала долго умоляла сына, но потом, видя, что ничто не помогает, жестоко укорила его и затем все рассказала князю. Князь опять сказал ей: «Приведи сюда сына твоего, монаха, которого ты сама же называешь святым». Она отвечала: «Нет, Владыка, он не святой и не знает Бога; ибо я долго умоляла его пойти к тебе, но он сказал мне: «если бы и тебя с дочерью осудили на смерть, то и тогда я не пойду; ибо я прежде вас умер миру». Князь удивился твердой вере инока и уверился в том, что он великий раб Божий. И сказал он матери: «Поверь мне, старица, если б ты привела сюда монаха, я ни за что бы не отпустил твоей дочери. А поскольку он не пришел сюда, я уверился, что он великий муж пред Господом. Возьми свою дочь и ступай с Богом. Я верю, что сын твой молится за меня». Итак, братие, живи мы по заповедям Божьим, имей твердую веру, покажи, что мы христиане не на словах а на деле, тогда бы и отношения к нам добрых христиан были бы другие; они бы не чуждались нас, но сами бы шли к нам навстречу и в случае нужды никогда не оставили бы нас и своей помощью. Слышали, что сказал князь матери? «Поверь мне, старица, если б ты привела сюда монаха, я ни за что бы не отпустил твоей дочери. А поскольку он не пришел сюда, я уверился, что сын твой есть великий муж пред Господом». Так добрая жизнь монаха принесла и добрые плоды, как для него самого, так и для его матери. Следуйте же примеру таковых людей, и милость Господня пребудет и с вами. Аминь. ...... Доколе есть день 02 мая. «Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать» (Ин. 9:4) Как часто мы теряем случай помочь бедному, выразить сочувствие скорбящему, навестить больного, порадовать и обласкать старого и малого и узнаем слишком поздно, какой страшный ущерб причинило наше упущение в жизни этого человека! Может быть, горечь налегла ему на душу, или ее затопляет земное зло, а доброе слово увещания, своевременно сказанное, могло бы рассеять мрак, грозящий вечной тьмой. Ребенок находился подле нас, повлияли ли мы истинной любовью на эту нежную душу? Нет, и ребенок вырос неверующим, блуждает, может быть, и теперь по путям своеволия или распутства, потому что мы вовремя не остановили его. Старческое сердце томится одиночеством, тайные слезы проливаются, а мы проходим мимо, и вдруг смерть отнимает у нас возможность это поправить! Тогда мы бросаемся в бессильном горе к безжизненному трупу, несем ко гробу наши слезы и воздыхания – но поздно, закрытые глаза на нас не взглянут, закрытые уста нам не ответят, мы уже ничего сделать не можем! Сердце наше сжимается, совесть нас мучает, мы видим неумолимо ясно все, что упустили, сознаем наше равнодушие, невнимание, но уже не можем загладить их, не в силах ничего вернуть! Мы могли бы украсить жизнь стариков добрым, ласковым словом, своевременной помощью, искренним поощрением, а мы несем цветы и слезы к безжизненному телу! О, будем «друг ко другу добры, сострадательны» (1Пет. 3:8), не будем откладывать, будем спешить отдавать душу свою ближним своим! Будем усердно делать дела нашего Господа, «доколе есть день»!

Четверг. О Тайной вечери Лк.22:1–39 1Кор.11:23–32 Мф.26:1–20 Ин.13:3–17 Мф.26:21–39 Лк.22:43–45 Мф.26:40–27:2 Сегодня – день, когда Господь во время празднования Ветхозаветной пасхи установил таинство Пасхи Новозаветной, таинство Евхаристии, таинство его Тела и Крови. Незадолго до этого над Господом, еще живым, был совершен, словно над уже усопшим, обряд приготовления к погребению. Это сделала Мария, сестра Марфы, возлив на Него миро. Это было настолько важно, что Господь сказал, и все четыре Евангелиста приводят его слова: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала». А на самой пасхальной вечери Господь, первым делом «взяв полотенце, препоясался; потом влил воды в умывальницу, и» стал делать нечто немыслимое и невозможное в любом сообществе, где есть учитель и ученики. Он «начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан». Очевидно, сначала Он подошел к Петру. Петр был готов на все для Учителя. Он с радостью сам бы омыл Ему ноги. Но когда Сам Иисус для этого приступил к нему, он ужаснулся: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги»? «Не умоешь ног моих вовек»! И тут Господь и Петру, и вообще всем желающим быть с Ним поставил одно непременное условие: «Если не умою тебя, не имеешь части со Мною». Если не примешь Моего рабского служения тебе, ты Мне чужой! Петр из этого понял только одно: не иметь части с любимым Господом и Учителем – погибель. И если уж таково условие, то – «Господи! не только ноги мои, но и руки и голову». А дальше пришло время вспомнить и другие, еще ранее сказанные Господом, еще более непонятные и страшные слова: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день» (Ин.6, 53–54). И вот теперь Господь, «взяв хлеб и благословив преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов». А поскольку это сказал Тот же, Кто единым словом вызвал из небытия весь мир, то – можем ли мы сомневаться, что хлеб и вино тут же сделались Его истинными Телом и Кровью? А чтобы это продолжалось вовек, Господь постановил: «сие творите в Мое воспоминание». Вот оно – главное таинство церкви: мы все вместе, Христос посреди нас и питает нас Своими Телом и Кровью! И это еще страшнее, чем принять умовение ног. Когда мы приступаем к этому таинству, – что здесь: неслыханная дерзость или сверхъестественное смирение? Чтобы было второе, а не первое, Апостол предостерегает: «Кто будет есть Хлеб сей или пить Чашу сию Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от Хлеба сего и пьет из Чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем». Но при всем этом не отгоняет нас Апостол от Чаши, не говорит «не приступайте», мол, все равно нет у вас сверхъестественного смирения, а значит, – будет неслыханная дерзость. Приступайте. Но только будьте готовы ко всему: и к исцелению, и к усилению болезни, и к радости, и к скорби. И к самой смерти. И к тому, что будут укорять: вот, часто причащается, святой нашелся! А приступив, нельзя оглядываться назад, мол, а вдруг я причастился недостойно? Смотреть надо все время вперед. И приступая, молимся: «да не в суд или во осуждение будет мне причащение пречистых Твоих таин» (Молитва перед причащением). И приступив, тоже – вперед: «и сподоби мя до последнего издыхания, неосужденно приимати пречистых Таин освящение» (Благодарственная молитва). И если вдруг за недостоинство все же постигнет нас нечто, то ведь для того мы только и «наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром». ... Великий четверг Если бы мы узнали, что завтра нам придется умереть, то каждый из нас позаботился бы о том, чтобы на этой земле завершить что-то главное. Все мелкие дела мы бы, скорей всего, оставили: забыли о том, что обои остались недоклеены, никто бы, конечно, в прачечную не пошел и телевизор не стал смотреть, новости слушать. Вот так и Господь, зная, что Ему надлежит умереть, совершил это самое важное – то, ради чего Он и на землю пришел. Он собрал Своих учеников в горнице, которая заранее была приготовлена, чтобы им, по обычаю иудейскому, вкусить пасху. И на этом собрании Он совершил Великую службу: благословил хлеб, преломил, дал Своим ученикам и сказал: «Сие есть Тело Мое». Благословил чашу с вином и сказал: «Сия есть Кровь Моя, Новаго Завета, яже за многия изливаема во оставление грехов». А перед этим Он взял таз с водой, полотенце и умыл ноги ученикам, хотя Петр и сопротивлялся, потому что он не мог вместить того, что Учитель, Которого они так почитают, любят, благоговеют перед Ним, – и вдруг Он будет им ноги умывать. Вот такие два великие дела совершил Господь: умыл ноги ученикам и совершил Евхаристию. Тем самым Он, во-первых, дал образ, как ученики Христовы должны поступать. Почему Господь ноги именно умыл, а не руки, не голову, не шею? Потому что это знак смирения. Попробуем пойти на улицу, первого встречного остановить и сказать: помой мне ноги. Ничего, кроме брани, мы в ответ не услышим, поскольку, чтобы этот акт совершить, надо отложить в сторону свое так называемое человеческое достоинство, нужно иметь большое смирение и любовь. И Господь нам в этом поступке, который Он совершил перед Своей кончиной, показал, как мы должны жить, как мы друг к другу должны относиться. Тогда это будет истинно христианская жизнь. Любая добродетель, как и грех, выражается во внешней жизни. Например, если человек грешник, то у него и слова грешные, и мысли грешные, и поступки грешные. Когда человек праведен, то у него и слова праведные, и мысли праведные, и поступки праведные. Что значит, если человек умывает другому ноги? Не обязательно буквально, потому что редко так случается, что нам действительно нужно кому-то ноги умыть – во-первых, детям своим, когда они маленькие, или пожилому родственнику иногда, но и то не каждому. Человек может жизнь прожить, а так никому ноги и не умыть – не в этом дело, не в самом действии, а в отношении к другому, в смирении перед ним и в чувстве любви к нему, в желании послужить. Не использовать его для себя, в своих каких-то целях, а, наоборот, послужить ему, чем-то ему помочь, что-то для него сделать. А для этого всегда нужно отвергнуться себя. Что значит ноги умыть? Надо согнуться обязательно, надо на колени встать, чистыми руками касаться грязных ног. Это довольно неприятная процедура, и только смирение дает возможность это сделать. А второе дело, которое Господь совершил, – это Божественная Евхаристия. Он сказал: «Сие творите в Мое воспоминание». Господь для того и пришел, чтобы нас напитать Своим Телом и напоить Своей Кровью и тем самым соединить с Собой. Когда мы причащаемся Святых Христовых Таин, мы соединяемся с Богом не только духовно, но и телесно, потому что в этом Божественном Хлебе сочетается естество телесное, хлебное и Сам Господь. Человеческому уму невозможно познать, как во Иисусе Христе одновременно соединился и Бог, и человек, и так же нам невозможно понять, как с хлебом сочетается Тело Христово – таинственно, духовно, непостижимо, даже ангелы не могут постичь это чудо. И Господь это чудо творит каждый раз для того, чтобы разрушить стену между Богом и человеком. Когда человек вкушает от этого Хлеба и пиет от этой Чаши, он соединяется с Самим Господом Иисусом Христом, с Царствием Небесным. Поэтому участие в этой службе есть участие в жизни Небесного Царствия, есть самое важное дело христианина. Участвовать – это значит быть частью целого, то есть, когда мы соединяемся Божественной трапезе и причащаемся Святых Христовых Таин, в нас всех входит Тело Господне. В каждой частице Тела Христова есть весь Христос, и каждый из нас, соединяясь с этой частицей, растворяет в себе Пречистое Тело и Кровь Господню и сам обожается. Бог есть «огнь поядающий», и если мы причащаемся с покаянием, с чувством собственного недостоинства, с рассуждением и с пониманием того, к чему мы приступаем, то этот огонь попаляет наши грехи. И чем чаще мы причащаемся, тем больше светлеет наша душа, тем больше просветляется наш ум, тем меньше наша душа имеет свойств греха и тем больше устремляется к Богу и стремится к благодати. А если мы причащаемся без покаяния, без страха Божия или имея обиду, раздражение, злобу, недоверие или еще какой-то грех на душе, то этот огонь попаляет нашу душу, сжигает ее – мы причащаемся в суд и осуждение себе и от этого часто болеем и многие внезапной смертью умирают. Причастие для нас можно сравнить с духовным лекарством, но любое лекарство, если его принимать не так, как положено, становится не полезным. Змеиный яд, допустим, используется при радикулите, но если он попадет в кровь, то человек умирает. Вот тебе и лекарство, от которого можно помереть! Конечно, Святые Тайны – это лекарство души, и там другие законы, но можно принять такой образ, потому что мы причащаемся во исцеление души и тела. Первая Церковь была Церковью святых. Она состояла из нескольких сот человек: Матери Божией, апостолов, жен-мироносиц и некоторого числа вновь обратившихся учеников. Это были преданные Богу люди, которые слагали к ногам апостолов все свое имение и всю свою жизнь отдавали Богу до конца. И они причащались ежедневно. Чтобы причаститься, люди шли на смерть. Хотя они совершали Божественную литургию по ночам, когда все спят, их все равно выслеживали, хватали, убивали. Но они не боялись, и те, кто оставался в живых, вновь и вновь собирались – с единственной целью причаститься. А теперь все наоборот: святых днем с огнем трудно отыскать, а причащаться нужно заставлять. Некоторые дошли до того, что причащаются раз в год или и того реже. Получается, что им Бог как бы и не нужен, у них нет никакого желания соединиться с Богом, а если они и приступают к Чаше, то как бы по обязанности: вроде надо. А чего надо, зачем, почему – нет такого понимания, нет сердечного чувства. Вот как за две тысячи лет христианская жизнь деградировала! Исчезло понимание самого главного, самой сути, а ведь это есть основа христианской веры. Если в Церкви оставить и Евангелие, и писания святых отцов, и богослужение, а убрать только Божественную литургию, не причащать – это уже будет не Церковь, это будет ничто, это будет колокол без языка. Это как если из Церкви убрать Христа. Без Христа христианства не может быть, так и без Евхаристии не может быть Церкви. Поэтому всегда самым страшным наказанием, равносильным смерти, в Церкви было отлучение от причастия. И в древности человек, лишенный причастия за какой-то грех, проходил очень суровую покаянную дисциплину. Например, за убийство отлучали на двадцать лет. И человек сначала пять лет стоял во дворе храма, ему не разрешалось входить внутрь, он только просил у входящих, чтоб они помолились о нем. Если он пять лет вот так смиренно просил, тогда ему разрешалось войти в притвор, и он в притворе стоял вместе с кающимися еще пять лет. Если он и эти пять лет выдерживал, тогда его впускали в храм, и он стоял там до возгласа: «Оглашеннии, изыдите» – и уходил со службы вместе с некрещеными. И так тоже пять лет. А потом еще пять лет он мог быть в храме до конца. И только потом ему уже разрешалось причаститься, через двадцать лет отлучения. Какая жажда должна быть у человека причаститься, чтоб это выдержать! Какое стремление было у христиан, даже и грешников! А сейчас? А сейчас человек сам себя добровольно отлучает от Чаши Христовой – просто не ходит в церковь, да и все! И такое наше отношение к причастию – это духовная смерть. Святое причастие – камень, на котором пробуется наша вера. Как мы относимся к нему, так мы относимся ко Христу. Святые Тайны – это есть живой Христос, пришедший во плоти, а Божественная литургия – самое настоящее Царствие Небесное. Небесное Царствие – это непрестанная молитва и непрестанное общение с Богом. А что совершается на Божественной литургии? Именно это: молитва и общение с Богом во Святых Тайнах. Какое еще нужно Небесное Царствие? Никакого другого нет. Божественная литургия есть «Царствие Божие, пришедшее в силе». А человек к этому равнодушен, у него душа не трепещет, он не обливается слезами, он к этому не стремится. Ну причастился, ну не причастился, ну в этому году не сходил, ну в том схожу. Какая разница? То есть душа совершенно мертвая. Страшное такое состояние. Если мы хотим достичь Царствия Небесного, нам нужно обязательно в этом покаяться, то есть такое наше отношение обязательно изменить. Потому что кто не любит причащаться и не стремится к этому, тот не любит Царствия Божия и не любит Господа нашего Иисуса Христа, поэтому он Царствия Божия и не наследует. И там, в глубине ада, когда душа его будет гореть в вечном огне, он будет вспоминать те пять-шесть раз, когда он был в церкви и причастился, потому что именно тогда только он побывал в Царствии Небесном. Так и говорили в народе: сколько в церковь походишь, столько в Царствии Небесном и побудешь. Господь сказал: «Аз с вами есмь во вся дни до скончания века». И во все дни, когда совершается Божественная служба, Господь здесь присутствует. Поэтому, приходя в храм, мы приходим не к батюшке и не пение послушать – мы приходим к Самому Господу нашему Иисусу Христу. Он здесь присутствует не только Духом Своим Святым, но и Телом. И мы так же, как кровоточивая, можем к Нему прикоснуться, Он так же может нас исцелить от любой болезни. Кто из нас Евангелие читал, знает, сколько приходило к Господу людей – и все исцелялись, кто хотел. А ведь мы та же толпа, которая окружает Христа Спасителя, как и тогда, в то древнее время, две тысячи лет назад. Перед нами живой Христос, мы так же можем послушать Его слова – через святое Евангелие Господь обращается к нам. Мы находимся среди учеников Христовых и веруем в Него. Среди нас есть люди и более крепкой веры, более любящие Христа, как Иоанн Богослов, и такие горячие, но не твердые, как апостол Петр, или, например, как Иуда-предатель, который и верует, но соблюдает свой интерес и готов в любую минуту продать Христа. Все то же самое, и так же каждый из нас может припасть к Христу Спасителю, может прикоснуться не только к одежде Его, но и принять Тело Его в себя. После детского праздника А почему с нами ничего не происходит? Почему не творятся такие великие чудеса? Да потому, что у нас веры такой нет. Господь, когда исцелял, всегда спрашивал: имеешь ли веру хоть сколько-нибудь? Вот если имеешь веру, Господь тогда творит. А у нас такое маловерие, вера наша слепая, она не видит Бога, поэтому ничего и не происходит. Много народу ходило вокруг Христа, и Господь спрашивал: за кого вы Меня почитаете? Одни говорили: Ты воскресший Иоанн-пророк; другие: кто-то из пророков; третьи просто за учителя принимали. И только единицы исповедали Его Богом: слепой Вартимей назвал Его Сыном Давидовым, то есть признал в Нем Христа, или Петр увидел в Этом Человеке Божество, назвал Его Христом. Так и каждый из нас: вот мы пришли в храм, а не каждый здесь Бога видит; забывает как-то, к Кому пришел. Вроде толпа какая-то существует, вот и потолкусь здесь, постою, послушаю, интересно все-таки, да и потом в храм сходил – на душе легче. Вроде такая психотерапия – чтобы мне полегчало, чтобы на душе было весело. И так же в те времена вокруг Христа много людей ходило, всяких зевак: постоят, потолкаются, послушают, потом к себе домой возвращаются, опять к своим грехам. Некоторых Господь и накормил, и напоил, некоторых исцелил от страшных болезней. Десять прокаженных было, Он их исцелил – и только один из десяти пришел поблагодарить, а остальные сразу забыли. Вот так и мы получаем от Бога всякие милости, а сразу забываем, Кто нам это подал. Так вот в слепоте и живем, не чувствуем Бога, потому что душа полна греха, душа не омывается Кровью Христовой. Потому что мы не жаждем этого. Господь научил Своих учеников молитве «Отче наш», и в ней просится о Хлебе небесном: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Это на все времена сказано: ежедневно нужно жаждать участия в Божественной трапезе и участия в Божественной Евхаристии для того, чтобы с Богом соединиться. А у нас равнодушие, нам как-то все равно. Это наше равнодушие – греховное. Что нас может отлучить от любви Христовой? Что нас может отлучить от Божественной Евхаристии? Только церковная дисциплина. Потому что мы люди немощные, грешные и каждый день не можем причащаться. Мы не сумеем достойно подготовиться, мы не сумеем так жить, как жили первые христиане, которые причащались ежедневно. Мы такой огненной жизни не в силах теперь выдержать, мы все стали разрозненны. Раньше в древней Церкви так было: вот собрались на Божественную литургию; кто не причащается, должен уходить, ему нечего здесь делать, и двери даже закрывали, потому что это собрание тайное, здесь никакой посторонний не может быть – а тот, кто не причащается, он просто чужой. Потом эта практика изменилась, потому что приходил новый народ, все больше и больше, и стадо стало как бы распадаться. Раньше христиане все были как одна семья. Мы сейчас говорим: братья и сестры! Но это только слова, потому что никакие мы не братья и никакие мы не сестры. Нам какой-нибудь безбожник брат наш или племянник гораздо дороже, чем родная сестра во Христе, которая здесь стоит, хотя должно быть наоборот. Когда Господь сидел с учениками и Ему сказали, что пришли Мать и братья Его, Господь ответил: кто Мати Моя? кто братья Мои? кто слушает слова Божии, тот Мне и сестра, и брат, и Мать. Хотя неужели Он Мать Свою не любил, Богородицу, Которую вознес превыше ангелов и серафимов? А мы все за плоть цепляемся, а братьев и сестер во Христе побоку. Поэтому мы и не представляем единой семьи. Поэтому у нас так: один причащается, другой кается; один в храм пошел, а другой сейчас к первому мая салаты режет; один Евангелие читает, другой не читает; один молится, другой не молится; один постится, другой нет, а третий сам себе выбирает, когда ему поститься, когда не поститься: вот эту неделю попощусь, вот ту пропущу, а вот эту опять попощусь. То есть каждый сам по себе, кто во что горазд. Но чтобы не отвергать никого, Церковь пошла таким путем: во время литургии священник читает тайные молитвы – не в том смысле, что они должны быть скрыты от христиан, нет, текст их известен, и каждый может их знать, – а тайные в смысле таинственные (по-гречески «мистикос»). Эти молитвы стали читать не вслух, а про себя, потому что тот, кто не причащается, не может в них участвовать: в них говорится только о том, чтобы нам достойно причаститься. А как же человек будет молиться об этом и потом не причащаться? Это бессмыслица. Поэтому молитвы читаются тайно, и тот, кто готовился к святому причастию, тот внутренне, духовно переживает эту встречу с Богом, а тот, кто просто пришел постоять, помолиться, остается за неким духовным порогом, хотя телесно он в храме. Церковь вынуждена так делать, зная наши немощи, но положение это все равно неестественное, потому что Церковь есть семья Христова, мы все должны друг друга любить, знать, почитать, друг другу ноги должны мыть, а у нас этого ничего нет. Мы не исполняем то завещание, которое дал нам Христос Спаситель перед Своей смертью – а ведь это воистину завещание, потому что Господь, когда совершил Божественную литургию, на горе Елеонской, в Гефсиманском саду, молился до кровавого пота, принимал на Себя грехи всего мира. Потом предан был, и Его схватили, и Он пошел на страдания и на смерть. То есть это было Его предсмертное завещание Своим ученикам: мойте друг другу ноги и причащайтесь. Вот заповедь всей нашей жизни: мыть друг другу ноги – то есть относиться друг к другу с любовью, почтением, благоговением и смирением – и причащаться Святых Христовых Таин. Люби ближнего своего и люби Бога – в этих двух действиях все завещание Христово. Как просто! Не надо никакого ума иметь, чтоб это постигнуть. Господь дал нам образ, Он говорит: вы называете Меня Господом и Учителем, и Я вот вам ноги мою, и вы так должны поступать. И Чашу показал им и говорит: «Сия есть Кровь Моя, Новаго Завета». Когда мы причащаемся, мы вступаем в завет с Богом, в договор, мы принимаем в себя благодать Божию, чтобы она попалила терния наших грехов. Вот где наше спасение. Многие думают: что нам делать? кому молебен надо служить? куда съездить где-то отчитаться за что-то пред кем-то? Вот Христос живой. Чего нам еще искать? Что может быть выше? Какие могут быть еще поездки, поиски, книги? Здесь живой Христос пребывает Телом и Духом. Нет, еще какие-то надежды на что-то. В нашей голове сместились все понятия. Отчего такое нечувствие? У нас нет духовного зрения, потому что наши уши закрыты грехом, наши очи смежились грехом, все им залеплено. Поэтому, чтобы нам узреть свое спасение, увидеть, почувствовать, надо нам покаяться, то есть изменить свою жизнь. Преподобный Серафим Саровский, когда у него спрашивали, как нужно причащаться, говорил: чем чаще, тем лучше. А в его время сказать такие слова – это было прямо революцией, потому что как так? Больше, чем раз в год, редко кто причащался; монахи там четыре раза в году, каждым постом, и то считалось часто. Но считалось совершенно неверно, и что сейчас из двухсот шестидесяти миллионов людей осталась только маленькая горстка православных – результат того, что наши предки, наши дедушки и бабушки, причащались раз в году. Вот поэтому и иссякла благодать. И дети наши почему в Бога не веруют, почему мы воспитали безбожников? Потому что если мы их и причащали, то, может быть, раз или два раза в году, а не ежедневно. Поэтому-то мир их и съел, и смял, и воспитал по-своему, что не было в их сердечке благодати, они не напитаны были Кровью Христовой. Почему Церковь нам заповедала с детства крестить человека? Лучше бы подождать, воспитать его, научить, потом крестить? А нет, именно с детства, чтобы он с малого младенчества имел возможность причащаться. Для чего? Чтобы противостоять злу, которое в мире. А мы так: родили, крестили, некоторые причастили, а некоторые и не причастили, и вот ребеночек растет, растет. А потом: ой, он у меня пьет, он в тюрьме, он меня бьет, он меня из дома выгоняет. Но кто же виноват-то, кроме тебя? Что сеяли, то и жнем. Сеяли в них только скандалы, драки, ругань, злобу, а не сеяли благодать Божию. Что ж теперь, чему удивляться? Нужно теперь только терпеть. Вот такое отношение к Чаше Христовой надо нам обязательно изменить, надо усердствовать, стараться причащаться почаще. Отвержение причащения есть грех очень тяжелый. Для христианина это хуже всякого убийства, воровства, блуда, хуже всякого колдовства. Одно дело, если священник отлучил от причастия – смирил человека или еще по какой-то причине считает, что он не может часто причащаться. Человек стремится, а его останавливают, охлаждают его пыл, чтоб он излишне скоро на небо не улетел и оттуда не упал. Это одно дело, а другое, когда человек сам. Это не значит совсем, что нужно непременно каждый день причащаться. Было бы идеально, если бы мы все каждый день причащались, но это невозможно, мы не в состоянии такую жизнь выдержать, мы можем в уме повредиться, потому что не справимся с этим. Каждый должен обязательно подвиг нести в свою меру, а причастие – это подвиг. Но уж раз в месяц, раза два в месяц каждый может и поговеть, и в храм прийти, и душу свою подготовить. А у нас такое нерадение. Поэтому нам надо в этом обязательно исправиться. Мы являемся наследниками Царствия Небесного, но если не исполним завещание, которое дал нам Отец Небесный через Господа нашего Иисуса Христа, то как же тогда наследуем Царствие? Поэтому мы должны помнить этот Христов завет о том, что надо ноги друг другу умывать, любить друг друга, относиться со смирением, с почтением, обязательно смиряться перед людьми и обязательно причащаться Святых Христовых Таин чем чаще, тем лучше. Аминь. Крестовоздвиженский храм, 1 мая 1986 года

81. Великий Четверг. О таинстве святого Причащения Многократно в Новом Завете встречается выражение «во Христе». «Кто во Христе, тот новая тварь», «я родил вас во Христе Иисусе благовествованием», «как во Адаме все умирают, так во Христе все оживут» и многие другие. Что означает выражение «во Христе»? Оно означает, что Церковь Христова, то есть христиане, призваны войти во Христа, соединиться с Ним, стать клетками Его тела. Об этом говорит святой апостол Павел: «Мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его» – и говорит далее, что тайна такого соединения «велика есть». И поистине велика тайна соединения человека со Христом, тайна вхождения в Его Тело. Пока эта тайна нам до конца не открыта, она вполне откроется лишь в Будущем веке, при Втором пришествии Христовом, и Сам Спаситель говорит об этом так: «В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас». Итак, смысл христианской жизни – соединение со Христом, вхождение в Него и пребывание в Нем. Христос, Сын Божий, явившись в мир, дал нам не просто Свое учение – Он дал нам прежде всего Самого Себя, Свое родство, возможность соединения с Собой. И для достижения этого родства Он оставил христианам самое сильное средство – Святое Причастие. Через Причастие Христос предлагает нам Свое родство, Свою Кровь. Святитель Кирилл Иерусалимский говорит, что когда мы причащаемся Тела и Крови Христовых, то становимся Ему сотелесными и единокровными, буквально родными по крови. И через это кровное родство мы таинственно входим во Христа, становимся клетками Его Тела, Его членами, о чем Он Сам говорит: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем». Человеческое тело всегда состоит из той пищи, какую человек ест. Поэтому если мы едим Тело Христово, то и сами становимся Телом Христовым. И наоборот, если человек не причащается Тела и Крови Христовых, то он не принадлежит к Его Телу и не имеет родства с Ним. Строго говоря, такой человек – не христианин, он не принадлежит к Церкви и далек от Христа. Из Священного Писания мы видим, что апостолы Лука и Клеопа узнали Христа только после того, как причастились Его Тела, а до этого они не узнавали Его, хотя и долго слушали Его чудные слова, хотя и горело их сердце от этих слов. Кто не причащается Тела и Крови Господних, тот даже и главную христианскую молитву «Отче наш» не имеет особого права читать, ибо как может называть Бога своим Отцом тот, в ком нет Его Крови? Ведь в детях всегда течет кровь отца? А вот те, кто причащается Тела и Крови Христовых, с полным правом, как родные дети, могут называть Бога своим Отцом. Через Причастие мы принимаем в себя то, чего нет ни в нас самих, ни во всей вселенной, – принимаем бессмертие. Ибо Христос, воскреснув из мертвых, победил смерть и тем положил начало новой Вселенной, новому Веку, где смерти уже не будет. В этот блаженный Век призваны в свое время войти христиане. А пока мы еще в него не вошли, пока мы только на пути к нему, нам дано великое таинство Причастия как залог того Века, как семя его, которое в свое время должно прорасти и принести плоды жизни вечной. Причащаясь Тела и Крови победившего смерть Христа, мы принимаем в себя залог воскресения, как Сам Он говорит в Евангелии: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день». То есть те, кто имеет в себе Тело и Кровь Христа, будут воскрешены Им для вечной жизни. Тогда исполнятся известные слова апостола Павла: «Как во Адаме все умирают, так во Христе все оживут». Ибо все человечество происходит от одной крови – от Адама, и так как Адам подвергся падению и стал смертным, то и все, кто произошел от его крови, также являются смертными. Христос же, Новый Адам, победил смерть и явился родоначальником нового человечества, Он дал миру новую линию Крови. Принимая в себя эту Кровь через Причастие, христиане имеют в себе семя бессмертия и являются новым народом Божиим, который в свое время унаследует вечную жизнь в Царстве Христовом. То, что делает Христос в таинстве Причастия, похоже на переливание крови, которое применяется в медицине при различных болезнях, например при заражении крови. Зараженную кровь врачи удаляют, после чего вливают в организм новую здоровую кровь. Так поступает и наш великий Врач – Христос: вместо крови ветхого Адама, зараженной смертью и тлением, Он вливает всем приходящим к Нему Свою собственную живоносную Кровь – свободную от тления и являющуюся для принимающих ее источником вечной жизни и бессмертия. Конечно, все сказанное не означает, что, причащаясь, мы уже автоматически спасены и независимо ни от чего войдем в Царство Христово. Это, конечно, не так. Для того чтобы соединение со Христом, достигаемое через Причастие, было для нас спасительным, нужно еще и жить по заповедям Христа. Это и понятно: ведь если через Причастие мы становимся Телом Христовым, Его клетками и Его членами, то мы должны и действовать так, как угодно Христу. «Исполнением животворящих заповедей Евангельских поддерживается соединение христианина со Христом, – говорит святитель Игнатий Брянчанинов. – Иначе не может член Христов пребывать в соединении со Христом, как действуя из Его воли, из Его разума. И воля, и разум Христовы изображены в Евангельских заповедях». То есть тот, кто соединен со Христом, непременно должен жить по Евангельским заповедям – только тогда он будет истинным членом Тела Христова. В противном же случае он будет в Его Теле инородным членом, который это Тело рано или поздно извергнет из себя. О великой ответственности христиан, соединяющихся через Причастие со Христом, есть очень хорошие слова у святителя Иннокентия Херсонского. «Да будет мысль о соединении нашем со Христом правилом наших действий, – говорит он, – да удерживает она нас от всего противного Христу и Его святому закону; да располагает ко всему, что честно и похвально перед Богом и людьми! Не попустим, чтобы возлюбленный Жених душ наших терпел и страдал от соединения с нами! Дорого стоила Ему возможность питать нас Своим Телом и Кровью; для этого надлежало взойти на Крест. Не попустим же, чтобы Он, входя под кров души нашей, вновь обрел там для Себя Голгофу». Итак, зная все это, братия и сестры, будем приступать со страхом, верой и любовью к великому и спасительному таинству святого Причастия, будем принимать в себя пищу вечной жизни и питие бессмертия. Будем также и благодарить Господа за такой Его неизреченный и безмерно великий дар. Однако, соединяясь со Христом через это непостижимое таинство, постараемся еще и свято хранить себя от всего неугодного Ему, хранить от греха и нечистоты, постараемся проводить истинно христианскую жизнь. И тогда Причастие станет для нас спасительным, оно сделает нас детьми Божиими и в свое время приведет туда, где пребывает Господь и все святые Его, – в Царство Небесное, в Будущий век. Аминь. ......... 152. В Великий Четверток Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу (Ин. 13:14). Не только Бог, но и мы любим смиренных людей; таково свойство смирения – оно невольно располагает к себе всякого. Смиренных людей любим, слушатели благочестивые, а сами смиряться пред другими не любим; мы думаем, боимся, чтобы смирением не унизить себя, боимся, чтобы не почли нас людьми слабыми, малодушными, когда будем смиряться пред другими. Так большей частью думаем о смирении мы, так, видно, сначала думали о смирении и апостолы, ибо как же иначе объяснить спор их о первенстве? Иисус Христос знал мысли Своих учеников о смирении, часто и словом, и делом поучал их смирению, наконец, Он благоволил торжественно показать им высоту смирения. Это было на той вечери, на которой установлено Таинство Святой Евхаристии. Иисус Христос со Своими учениками возлежал, вечеря только что началась, ноги у учеников еще не были умыты, как этого требовало обыкновение. И вот Иисус Христос встает со своего места, снимает с Себя верхнюю одежду, берет полотенце и препоясывается им, потом вливает воду в умывальницу и таким образом всем по порядку умывает ноги, отирая полотенцем. Когда же умыл им ноги и надел на Себя одежду Свою, то возлег опять и сказал им: знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом и правильно говорите, ибо Я точно, Господь и Учитель. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Вот видите: для Меня не унизительно, что Я смирил Себя пред вами; и вы не унизите себя, когда будете смиряться друг пред другом (см.: Ин.13:4–5, 12–15). И никого смирение не унизит, слушатели благочестивые; оно, напротив, возвышает всякого человека. Да, смирение только представляется нам унижением и слабостью, а в самом деле оно есть обнаружение силы духа и высоты чувствований. Как высокая степень знания есть сознание своего незнания, так и высокая степень нравственного совершенства есть сознание своего несовершенства. Тот много, очень много знал, кто умел сказать: я ничего не знаю. Тот много, очень много имеет совершенств, кто говорит о себе: я ничего не имею. И посмотрим на этих смиренных людей, которые пред всеми себя унижали, посмотрим, кто они были на самом деле. Смирен был патриарх Авраам, он говорил о себе: я земля и пепел. Но кто этот Авраам? Это – отец верующих, которому между патриархами не было равного. Смирен был царь Давид, он говорил о себе: я червь, а не человек. Но кто этот Давид? Это – Порфироносный пророк, которому между царями не было равного. Смирен был апостол Павел, он писал о себе: я наименьший из апостолов, я недостоин и называться апостолом. Но кто этот Павел? Это – один из первоверховных апостолов, который более всех трудился в деле проповедания. Смиренна была Дева Мария. Она, выслушав от Ангела благовестие о зачатии Сына Божия, говорила: «Величит душа моя Господа и возрадовася дух мой о Бозе, Спасе моем, яко призре на смирение рабы Своея». Но кто эта смиренная Дева Мария? Это – Пресвятая Дева, Матерь Божия, высшая Херувимов и славнейшая Серафимов. Впрочем, что нам приводить слишком много примеров? Перечислять смиренных – значит перечислять мужей, высоких по духу и святых по жизни. Кончим все одним. Кто этот Христос Иисус, Который всю жизнь до самой смерти непрестанно смирял и уничижал Себя, Который не восхотел трости сокрушенной переломить и льна дымящегося угасить; Кто этот кроткий и смиренный сердцем, умывший ноги Своим ученикам? Высочайшая премудрость, совершеннейшая святость, сияние славы Отчей и образ Ипостаси Его, словом – Бог во плоти. После сего что же мы должны сказать о тех людях, которые не хотят смириться пред другими, которые любят гордиться собою? Что сказать о них? Это – низкие и ничтожные люди, в них нет истинных достоинств, в них нет ни величия, ни святости. Да, слушатели благочестивые, гордятся только низкие и ничтожные люди. Все тяжелое естественно падает вниз, лежит на земле, а легкое поднимается вверх, летает по воздуху. Так люди великие и святые всегда смиряются пред другими, а низкие и ничтожные ставят себя выше всех. И в самом деле, почему некоторые люди ведут себя гордо? Не имея ничего, они хотят гордостью восполнить недостаток совершенств, надменностью думают заменить слабость своих сил. Почему иной человек, заняв важное место в обществе, делается вдруг неприступным? Он боится, чтобы вблизи не рассмотрели его, кто он таков, он неприступностью хочет скрыть свои недостатки, спесью думает восполнить скудость своих заслуг. Так-то гордость ослепляет человека; гордые и не видят, как они себя унижают, тем именно унижают, чем думают возвысить. Когда они показывают себя другим, то показывают, как они ничтожны, когда скрывают себя от других, то дают знать, что они слабы. Итак, слушатели благочестивые, если вы увидите человека гордого и неприступного, то не старайтесь много разгадывать, кто он таков; это просто человек без истинных достоинств, в нем нет ни хорошего ума, ни доброго сердца. Правда, и люди с великими достоинствами иногда предаются гордости. Но зато надолго ли они остаются великими при своей гордости? Начать гордиться – значит начинать падать, мечтание о себе – приготовление к унижению. Рассказывал авва Антоний о себе: «Я видел некогда все сети врага, распростертые по земле, и сказал с глубоким вздохом: увы, кто избежит их? Но услышал голос, ко мне пришедший: «Смирение!» Да, смиренные легко избегают и вражьих сетей, тогда как гордые опутывают себя своими собственными сетями. Бог оставляет гордых самим себе, а смиренных поддерживает Своею благодатию. И потому-то, слушатели благочестивые, когда вы возмечтаете о себе, то бойтесь, чтобы вам в скором времени не посрамиться. Только при смирении высок и силен человек, а без смирения он слаб и низок. Правда, низкие и слабые люди тоже иногда смиряются, но как они смиряются? Их смирение не лучше гордости. Пред кем смиряются низкие люди? Только пред высшими. Для чего смиряются? Чтобы удобнее возвыситься. В каких слабостях признаются слабые люди? В самых ничтожных, маловажных. Для чего признаются? Чтобы дать знать другим, как маловажны слабости, которым они подвержены. Таким образом, у низких и смирение всегда низко – истинное смирение для них слишком высоко, оно не по их духу. Истинно смиренный потому и смиряется, что он смирен душой, потому и не возносятся его очи, что не надмевается его сердце; у него сердце, как невинное, покорное, простосердечное дитя. Оттого-то истинно смиренными всегда бывают только люди с совершенствами, люди великие и святые, только у таких людей достанет духу говорить о себе: я земля и пепел, я червь, а не человек. Итак, слушатели благочестивые, смирение вовсе не есть признак слабого и малодушного человека. Вот гордые люди всегда слабы и малодушны, а смиренные всегда велики и святы, смиренная выя есть признак величия духа, а гордое чело – отпечаток малой души. И потому не будем смущаться, хотя бы нам довелось отправлять самую низкую должность раба: низкая служба никогда не унизит высокого человека. Впрочем, смиряя себя пред другими, не будем раболепствовать им, как это делают люди низкие и слабые пред высшими: истинное смирение и в унижении не унижается, и во мраке сияет святостью. Господи Боже наш, показавый меру смирения в Твоем крайнем снисхождении, облагодати нас в услужении друг другу и вознеси божественным смирением. Аминь.

Девятнадцатый день. Преп. Иоанн Ветхопещерник. (Чем обнаруживается любовь к Богу?). I. Прославляемый сегодня св. преп. Иоанн называется ветхопещерником, потому что спасался в лавре св. препод. Харитона, которая называлась ветхою или древнею, как старшая из палестинских обителей. Лавра эта находилась недалеко от Вифлеема по направлению к Мертвому морю. Св. Иоанн из любви к Богу в молодых летах оставил мир и поселился в лавре, где в сане пресвитера достиг высокой степени святости. Жил он в VIII веке. II. Препод. Иоанн, из любви к Богу оставивший мир, невольно наводит на размышление «о том, чем обнаруживается истинная любовь к Богу». Нужно ли для ее обнаружения всем и во всех случаях оставлять мир? Или нельзя ли и живя в мире заявить свою нелицемерную и свободную любовь к Богу? Без сомнения, можно. Любовь к Богу, равно как и любовь к человеку, скрыться не может. Она непременно должна иметь свои заметные действия, свои внешние признаки. Какие же это признаки или действия, которыми обнаруживается любовь к Богу, рассмотрим. Признаки, которыми обнаруживается всегда и везде любовь к Богу многоразличны. а) К числу таковых признаков принадлежит, прежде всего, молитва, которую можно совершать на всяком месте, тем паче в храме. Пророк Давид весьма любил Господа Бога. «Что ми есть на небеси», говорил он, «и от Тебе что восхотех на земли? Боже сердца моего и часть моя Боже во век» (Псал. 72, 25). Чем же между прочим в пророке сем обнаруживалась любовь к Богу? Молитвою. Он сам свидетельствует, что и днем и ночью молитва к Богу была любимым его занятием. «Седмерицею днем хвалих Тя», Господи, пишет Давид в 118-м псалме, да и в другом месте своих псалмов говорит он: «в полунощи востах исповедатися имени Твоему, Господи», (Псал. 118, 62). Так душа, любящая Бога, и вся и всегда в молитве более или менее напряженной. Как рыба живет в воде и водою: так и душа, любящая Бога, живет в молитве и молитвою. Это происходит от того, что душа, любящая Бога, беспрестанно стремится, жаждет беседовать с возлюбленным ей Создателем. Стремление это бывает иногда столь велико, что люди, горящие любовию к Богу, молятся Богу и во сне и притом так сильно, что иногда слезы умиления прерывают их сон. О сем-то говорится в Песни песней: «аз сплю, а сердце мое бдит» (Песн. 5–2). Я сплю, а сердце мое бодрствует, любит Бога, ищет Бога, молится Богу, услаждается Богом. Я "сплю, а сердце мое не спит, горит, светится, пребывает на небе. Поэтому у любящих Бога и вместе молитву бывает искреннее усердие часто посещать храмы Божии и приобщаться святых Христовых таин. Анна пророчица, любившая Бога, от храма «не отхождаше», как повествует Евангелие, «но служаше» там «постом и молитвами день и нощь». (Лук. 2, 38). А первенствующие христиане, любившие Бога, еженедельно приобщались святых таин Тела и Крови Христовой. б) Любовь к Богу обнаруживается еще охотою к чтению или слышанию слова Божия, которое также можно читать дома, не покидая для этого мирской жизни. Любящему Бога приятно слышать, что Бог Создатель его говорит, приятно знать, чего Царь небесный желает от людей. А потому таковому человеку сладко углубиться в слово Божие, сладко видеть дела премудрости Божией, сладко слышать глаголы воли Божией. Поэтому и пророк Давид, любивший Бога, любил и слово Божие. «Коль сладка», взывает он, «гортани моему словеса Твоя», Господи! «паче меда и сота». (Псал. 117, 103). И недивно, потому что любящий Бога, читая или слушая священное писание, находит в нем и то, что непрестанно напоминает ему о любимом, сладчайшем ему предмете, о Боге, и то, что развивает, усиливает, воспламеняет радостотворную, душеспасительную любовь к Богу. в) Кроме сего любовь к Богу обнаруживается добродетельною христианскою жизнию, или, что тоже, исполнением воли Божией. И это весьма естественно. Ибо и любящий какого-либо человека обыкновенно исполняет волю любимого человека. Так бывает и в делах любви к Богу. Любящий Бога охотно, с ревностию исполняет волю Божию. О сем говорит и Иисус Христос: «имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя» (Иоан. 14, 21). Иоанн Богослов там предполагает исполнение воли Божией, где есть несомненная любовь к Богу. «Сия есть любы Божия», говорит наперсник Христов, «да заповеди Его соблюдаем» (1 посл. Иоан. 5, 3). Впрочем, не должно думать, чтобы любящие Бога в настоящей жизни не чувствовали вовсе склонности к злу и никогда не согрешали. Нет, и любящие Бога, доколе живут на земле, подвержены немощам греховным; но они, из любви к Богу, из желания угодить Создателю, противятся злым своим склонностям, а если погрешают, то скоро приходят в себя, раскаяваются и обращаются к Богу с испрошением прощения. Таковые люди весьма сильно чувствуют тягость допущенного греха, сильно скорбят о прогневании Господа и с особенным усилием стараются восстановить благодатный сладкий мир с Богом, прерванный грехами. Вспомним об апостоле Петре, как он, согрешив, плакал горько. В этом апостоле тогда горько плакала любовь к Богу, почувствовавшая горечь разлуки с Богом и стремившаяся к возобновлению общения с Богом. Как у друзей после разрыва любви нередко бывает возобновление любви с большею силою: так и у любящих Бога, после допущенного ими нарушения закона Божия, любовь к Богу, стремление к Богу, и старание жить по закону Божию, нередко, при содействии благодати Божией, возрастает, укрепляется и обнаруживается в обильных плодах добродетели. III. Да дарует нам Господь благодатную помощь по молитвам преподобного Иоанна ветхопещерника обнаруживать свою любовь к Богу всеми силами своей души: и мыслию, и словом, и делом. Аминь. (Сост. по «Слов. и реч.» Иакова, архиеп. нижегородского, ч. III, изд. 4). ..... \64. Слово в Великий Четверг169 «Странствия (гостеприимства) Владычня, и бессмертныя трапезы на горнем месте, высокими умы, вернии приидите, насладимся, возшедша Слова, от Слова научившеся (т. е. пришедшего сюда Слова, Христа, познав от Самого Слова), егоже величаем (канон Великого Четверга, ирмос 9-й песни). Ныне любвеобильный Владыка уготовляет нам таинственную вечерю, Тот, «в егоже руце дыхание всех сущих»170, приглашает к Своей Божественной трапезе. «С высоким проповедованием» создавшая веки Премудрость Божия, по вечным глаголам Слова Божия, ныне «созывает... на чашу, глаголющи: ...приидите, ядите Мой хлеб и пийте вино, еже растворих вам» (Притч. 9, 2–5). Да не будет же, чтобы кто-либо приступил к этой Божественной трапезе с умом пустым и обращающимся долу, с сердцем, занятым лишь земными помышлениями и попечениями! Взойдем мысленно в Сионскую горницу, где устрояет ныне Христос вечерю для учеников Своих и возвысим умы свои видением и слышанием того, что происходит там! Там видим мы училище любви, «связуемые которою» апостолы, предавши себя «владычествующему всеми Христу»171 внимают Его последней тайноводственной беседе. «Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания» (Лк. 22, 15), говорит Христос Своим ученикам, – желал потому, что хочу ныне заменить эту сыновнюю ветхозаветную пасху иною, значения которой вы пока не разумеете. Даже в сей час вы заняты еще мыслями о земном царстве, чтобы сесть одному из вас по правую, другому по левую сторону Меня в сем царстве (Мф. 20, 21). Но «не тако бо будет вам, Моим учеником, яко нищий хотя (добровольно) есмь; первый убо вас, да будет всем слуга; начальствуяй же яко начальствуемый, предызящный же яко последнейший». Доселе вы преданы спорам, кто между вами «мнится быти болий», но вот Я Сам «посреди вас, как служащий» (Лк. 22:24–27) и умывающий вам ноги, таковым должен быть желающий иметь часть со Мною (Ин. 13, 4–17). Доселе вы были безопасны в мире, и даже, хотя Я «без мешка, и без сумы, и без обуви посылал вас» на проповедь, вы не имели ни в чем недостатка, потому что Я соблюдал и охранял вас (Лк. 22, 35; Ин. 17, 12), теперь наступает иное время, когда исполнится на Мне Самом написанное: «И к злодеям причтен». Вы готовы поднять мечи на Мою защиту (Лк. 22, 37–38; Ин. 18, 10–11), душу свою положить за Меня и идти ради Меня в темницу и на смерть (Мф. 26, 35; Ин. 13, 37), но вот скоро настанет время, когда вы вместо того «рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного... ибо написано: поражу Пастыря, и рассеются овцы стада» (Ин. 16, 32; Мф. 26, 31). Не эти внешние подвиги защиты Моей земной жизни от врагов нужны теперь, ибо настало время Мне «испить чашу, которую дал Мне Отец» (Ин. 18, 11), и исполнить волю Его, возвещенную в предвечном Его совете: «В главизне книжне писано есть о Мне: еже сотворити волю Твою, Боже... Жертвы и приношения не восхотел еси, тело же свершил (уготовал) Ми еси» (Пс. 39, 7–9). «И сие (зримое вами) есть тело Мое, еже за вы ломимое, во оставление грехов: сие творите в Мое воспоминание. Сия чаша Новый Завет есть в Моей крови: сие творите, елижды аще пиете, в Мое воспоминание» (1Кор. 11, 24–25; Мф. 26, 26 и др.). Сия есть чаша Моя, которую хотели некоторые из вас пить, не разумея, какова она будет (Мф. 20, 22)! Вот один из вас самих вскоре предаст Меня, по слову Писания: «Человек мира моего, на негоже уповах, ядый хлебы моя, возвеличит на мя запинание» (Ин. 13, 18–21; Пс. 40, 10). Вы увидите, как «путь нечестивых спеется» (Иер. 12, 1) и как вы сами, обещающиеся со Мною в темницу и на смерть идти, будете «спать и почивать» в тот час, в который предастся Сын Человеческий в руки грешников, как в тот час, когда душа Моя будет «скорбеть смертельно» о грехах мира, даже среди вас не найду Я утешителя, но явится Ангел для подкрепления изнемогающей от скорби души Моей, чтобы исполнилось слово Писания: «Я ждал сострадания, но нет его, – утешителей, но не нахожу» (Пс. 68, 21; Мф. 26, 35–45; Лк. 22, 43–44). На сии дела любви, «ныне тайно совершаемые», предызображаемые сею трапезой, Отец рождает Меня, творческую Премудрость172, и вы не разумеете еще их ныне, уразумеете же после, когда, очищенные словом Моим и любовью, восприимите Духа Святого, «Он научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14:26, 15:3, 16:12). И подлинно, только апостолы, имея очищенные чрез умовение Христово «красны ноги», могли «благовествовать миру»173, исполненному себялюбия и страстей. Мы же, обложенные немощною плотью и волею своею преклоняемые более к земным страстям, нежели к истине Христовой, как вместим возвышенное учение пришедшего к нам ныне Слова в свои умы, не очищенные Им и не утвержденные общением с Ним! Но вспомним немощь апостолов! Ибо и они не тотчас утвердились верою и приобрели очищенные и возвышенные умы, а после того, как «пребыли со Христом в напастях» Его», и после того, как «сатана... сеял их, как пшеницу», подвергая соблазнам и напастям мира (Лк. 22:28, 31). И как они, насладившись любви Христовой, освободились потом от обычных недостатков и немощей естества и восприяли «ум Христов» (1Кор. 2, 16), так и мы, приступая к «уготовляемой Христом душепитательной трапезе», услаждая ею наши умы и «научаемые чрез Само Слово» образу жития, в Нем виденному, узрим, как это невидимое общение с Ним укрепляет нас на борьбу со страстями своими, дает силу нам не словом только, но и жизнию величать сие Слово, нас ради обнищавшее и «славно прославившееся»174. Аминь.

Канонизация снизу: два жития Матроны Московской Канонизация святой праведной Матроны Московской до сих пор, как ни странно, вызывает споры. Несогласные цитируют житие святой, возмущаясь призывами Матроны хвататься за ее «пяточку», чтоб спастись, и встречей со Сталиным, которому святая Матрона якобы давала советы, как вести войну. Откуда взялись такие фрагменты в житии канонизированной святой? Оказывается, житий было два: народное и каноническое. Рассказывает историк Андрей ЗАЙЦЕВ. Казус В 2004 году состоялось общецерковное прославление блаженной Матроны Московской (в 1999 году она стала местночтимой святой Московской епархии). Блаженной Матроне выпал уникальный посмертный подвиг — ей катастрофически не повезло с житием. В Русской Церкви исторически народное почитание праведника и чудотворения прижизненные и (или) посмертные считались достаточными для прославления. Причем чем больше фиксировалось посмертных чудес, тем меньше времени проходило от смерти подвижника до его канонизации. Например, основатели русского монашества преподобные Антоний и Феодосий умерли, соответственно, в 1073 и 1074 году. Феодосия Печерского канонизировали в 1108 году — из-за большого почитания и обилия чудес. А его учитель Антоний Печерский был прославлен значительно позже, от 1132 до1231 года. Кроме народного почитания и чудес для канонизации необходимо и житие подвижника, где факты его жизни были бы проверены с исторической и осмыслены с духовной с богословской точек зрения. Народное почитание Матроны было огромным. Чудесные исцеления и помощь немало этому способствовали. А вот канонического жития с проверкой фактов жизни и объяснением духовного смысла подвига блаженной перед канонизацией составлено не было. Зато в 1993 году огромным тиражом вышла книжка Зинаиды Ждановой «Сказание о житии блаженной старицы Матроны». Сказанию, изданному Ново-Голутвинским монастырем, было суждено стать самой популярной народной версией рассказов о Матроне. Именно здесь читателю предлагались история встречи Матроны со Сталиным, упоминание о спасительной «пяточке», освящении св. Матроной воды и масла. Этот текст подвергся резкой критике со стороны членов Комиссии по канонизации: митрополита Ювеналия (Пояркова), бывшего в то время председателем комиссии; епископа Тихона (Емельянова), бывшего председателем Издательского совета; игумена Дамаскина (Орловского), составителя житий новомучеников, секретаря Синодальной комиссии по канонизации святых; протодиакона Андрея Кураева, посвятившего сборнику воспоминаний о Матроне под редакцией Ждановой немало страниц в книге «Оккультизм в Православии». Жизнеописание св. Матроны в авторской редакции З. Ждановой было признано не соответствующим статусу жития. Комиссией была назначена экспертная группа из преподавателей МДА, которая составила канонический текст жития блаженной Матроны, убрав исторически не достоверные и богословски искаженные сведения о святой. Эту версию жития сегодня можно увидеть на православных сайтах: «Православие.ру», «Седмица.ру», сайте Покровского монастыря. Житийный материал Случай, когда к моменту канонизации святого не было составлено его официальное житие, не исключительный, в истории Церкви их было немало. После канонизации историки и богословы могут составить житие подвижника, опираясь на реально существующие тексты о святом. Для жития преподобного Амвросия Оптинского таким источником стало прекрасное жизнеописание старца, составленное в 1900 году архимандритом Агапитом (Беловидовым); о преподобном Серафиме Саровском мы знаем из «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», написанной митрополитом Серафимом (Чичаговым), и записок Николая Мотовилова. Но как же вышло, что именно Зинаида Жданова, простая русская женщина, не сведущая в христианской догматике, становится, пусть и ненадолго, агиографом блаженной? Сложность здесь в самом понятии канонического агиографического текста, в написании которого есть своя специфика. Жития делятся на две большие группы: мученические и преподобнические. В первом случае в основу агиографического текста ложится судебный протокол допроса мученика, а центральное место повествования занимает описание страданий за Христа. Из древних мартириев (протоколов, свидетельств) читатель мог ничего не узнать о жизни святого до последних дней жизни и его мученической кончины. Они кратки, но почти всегда исторически достоверны. Классическое преподобническое житие восходит к античному жанру биографий и представляет собой более или менее полный рассказ о жизни подвижника, который может начинаться до момента его рождения (с предсказаний о его рождении) и завершаться описанием посмертных чудес святого. В зависимости от объема сведений о святом и времени, прошедшем с момента его кончины до написания агиографического текста, а также от компетентности составителя житие могло быть подробным и достоверным (например, житие преподобного Феодосия Печерского), а могло и состоять из очень скудной биографической канвы с обилием не связанных между собой рассказов о чудесах праведника, его прижизненной и посмертной помощи, большого количества фольклорных элементов, исторически недостоверных сведений (как в случае с одной из версий жития первых русских святых Бориса и Глеба, написанной монахом Иаковом Черноризцем, или народной версией жития свв. Петра и Февронии Муромских). Комиссия по канонизации может рассматривать в качестве «житийного материала» все версии текстов о святом, однако обязана дать свою оценку. Народные жития не запрещаются, но получают статус апокрифа (произведения, не признанного Церковью в качестве достоверного исторического и богословского источника информации о святом), как это случилось с «Повестью о Петре и Февронии» или «Сказанием о Борисе и Глебе» в версии Иакова Черноризца. Если текст, предложенный как житие, вызывает сомнения, комиссия проводит расследование и выносит свое суждение — что и произошло в случае с житием блаженной Матроны Московской в редакции З. Ждановой. В акте о канонизации св. Матроны, подписанном патриархом Алексием II, отдельным пунктом указывалось на необходимость составления жития подвижницы, что подчеркивает непризнание Церковью версии «жития» св. Матроны, написанной З. Ждановой. Бабьи басни Степень достоверности жития всегда напрямую зависела от его авторства. Традиционно в Русской Церкви преподобническое житие писали ученики святого, лично его знавшие, по благословению игумена монастыря или епископа накануне канонизации праведника. Они опрашивали очевидцев, поднимали монастырский архив, записывали истории паломников о чудесах, произошедших по молитвам подвижника. Если с момента кончины святого до момента написания жития проходило более 50 лет, то в распоряжении составителя жития оставались либо монастырские и церковные записи, либо устные рассказы, передававшиеся из поколения в поколение. В этом случае агиограф становился историком и богословом, способным критически отобрать материал с учетом жанрового канона, соответствия воспоминаний исторической фактуре и христианской догматике. Ничего этого не было и не могло быть сделано Зинаидой Владимировной Ждановой. Вариант авторской редакции Ждановой «Сказания о Матроне» представляет собой набор очень кратких биографических сведений с обильными рассказами о чудесах. Жданова действительно знала Матрону лично — святая жила в ее квартире на Арбате в 1942-1949 годах. Жданова видела фрагменты жизни блаженной, слышала обрывки ее разговоров с людьми и как могла постаралась записать это, не удерживаясь от попытки интерпретировать некоторые слова или «чудеса» святой так, как она их понимала. Сборник «бабьих басен» дополняли истории, записанные со слов других людей, обозначенных в тексте только по именам. Они видели в св. Матроне «целительницу», которая борется с колдунами и исцеляет людей с помощью «маслица» или «водички». Кстати, упор на целительскую практику святой, борьбу с колдунами характерен и для многих апокрифов. В «Повести о Петре и Февронии» немало примеров того, как Феврония лечит князя от болезней с помощью своего «снадобья». Жданова и другие соавторы «народного жития» Матроны были очень простые женщины, пережившие войну, личные трагедии. В Матроне они смогли увидеть лишь «простую веру», очевидно явленную в «чудесах», — как и многие нынешние почитатели святой. Этот образ «народного Православия» всегда был распространен на Руси. Еще проповедник XIII века епископ Серапион Владимирский обличал верующих в том, что они слишком мало заботятся об участии в таинствах и благочестивой жизни, но слишком много внимания уделяют чудесам, колдунам и нестандартным способам исцеления. Известно, что языческий элемент «народной» веры крепнет во времена гонений: лишенная возможности открытого исповедания, открытого участия в таинствах, загнанная в подполье, она рождает новые апокрифы и мифы, как это было в начале XX века. Характерно, что по популярности апокрифические жития нередко вытесняли канонические, отвечающие всем литературным и богословским требованиям. Например, агиографический текст жития о Борисе и Глебе, составленный Нестором, дошел до нас в меньшем количестве списков, чем Сказание о Борисе и Глебе Иакова Черноризца, где святые показаны как живые люди, которые боятся смерти, проявляют сильные чувства; у Нестора же эпизоды убийства свв. Бориса и Глеба даны сухо, с опорой на традиционный житийный канон, а сами образы святых правильны и бескомпромиссны. Народная «Повесть о Петре и Февронии Муромских», написанная Ермолаем-Еразмом в середине XVI века, — с оборотнем-змием, забрызгавшим своей ядовитой слюной князя Петра, от чего князя и вылечила Феврония загадочной целебной мазью, — куда более известный древнерусский памятник, чем официальное житие муромских святых. То же самое произошло и с текстом З. Ждановой. Основная проблема с канонизацией и почитанием св. Матроны в том, что именно апокрифический текст сегодня получил наибольшее распространение, вызвав у одной части православных отвержение, а у другой — горячее сочувствие. Народное житие Матроны в полной мере отразило представления значительного числа современных верующих о том, как готовы они верить и каким должен быть «настоящий» православный святой. Но истинный образ блаженной Матроны, конечно, этому народному образу далеко не тождествен. Чего со святой Матроной никогда не происходило В тексте Ждановой содержится ряд сведений о св. Матроне, не имеющий никакого отношения к действительности: Святая Матрона никогда не встречалась со Сталиным. Жданова пишет о том, как в октябре 1941 года якобы Сталин приходил к блаженной Матроне и советовался с ней, как вести оборону Москвы и вообще войну. Историки МДА не смогли найти подтверждающих данных о том, что эта встреча действительно произошла. Из канонического текста жития св. Матроны этот эпизод удален. Святой Иоанн Кронштадтский никогда не грозил солдатам «утопить в крови и уморить голодом» Петербург за то, что они попытались вскрыть гробницу святого, как написано в «житии» З. Ждановой будто бы со слов св. Матроны. (При этом факт знакомства праведного Иоанна Кронштадтского и блаженной Матроны и их встречи в Кронштадтском соборе в 1899 году признан действительным и вошел в каноническое житие.) Рассказ об «утоплении в крови» полностью противоречит как образу почитаемого святого, так и всей христианской традиции, зато поразительно напоминает апокрифические Евангелия (отвергнутые Церковью и не вошедшие в Новозаветный канон). Например, в «Евангелии детства Христа» есть рассказ о том, как маленький Иисус с помощью чуда убивает мальчика, насмехавшегося над ним. Святая Матрона никогда не давала советов избавляться «от беса с помощью рвоты после причастия», не собиралась в генеральском мундире идти «на доклад к Господу Саваофу» и не говорила о том, что спасутся те, кто «будут держатся за ее пяточку». Последний совет в интерпретации З. Ждановой представляет святую Матрону сектанткой по типу царебожников, ставящей себя на место Спасителя. Это противоречит словам самой Матроны, которая всегда говорила приходящим к ней, что помогает не она, а Господь. Что хотела сказать блаженная? Язык, способ общения блаженных с людьми часто бывает метафоричен, образен. Василий Блаженный кидался камнями в стены храма и обнимал углы блудилища (дома терпимости), вводя православных в соблазн. Но святой объяснял, что в храм заглядывал бес и он так его отгонял, а у дома терпимости плакал ангел и он так ему сочувствовал. Как понять «трудные места» жития св. Матроны? Редакторский подход канонического варианта предложил аллегорическое объяснение в духе святоотеческой мысли. Например: Из первой редакции жития З. Ждановой: «В дни демонстраций Матушка просила нас всех не выходить, закрывать окна, форточки, двери. Полчища демонов заняли все пространство, весь воздух и объяли всех людей. Учила нас не забывать крестить еду, и особенно на ночь все убирать и накрывать, т. к. бесы полощутся, везде проникая. Силою Честнаго и Животворящего Креста спасайтесь и защищайтесь». Из канонического жития: «В дни демонстраций матушка просила всех не выходить на улицу, закрывать окна, форточки, двери — полчища демонов занимают все пространство, весь воздух и охватывают всех людей. (Может быть, блаженная Матрона, часто говорившая иносказательно, хотела напомнить о необходимости держать закрытыми от духов злобы «окна души» — так святые отцы называют человеческие чувства.)». Мы видим, что составители канонической версии жития попытались объяснить народную этимологию, которую использовала Жданова (созвучие слов демонстрация и демон, при отсутствии между ними реальных родственных связей), с помощью толкования слов подвижницы в согласии со святоотеческой традицией. И все-таки она святая! Пример блаженной Матроны показывает, что жития святых редко пишут святые, а потому нельзя ставить абсолютный знак равенства между самим праведником и тем, что о нем рассказывают его почитатели. По мнению митрополита Ювеналия, «канонизация праведника не означает канонизации каждой строчки, им написанной». Очевидно, что почитание св. Матроны у части верующих будет усиливаться, а кто-то не будет испытывать особенной близости и теплоты к этой праведнице. Но Церковь способна вместить и тех и других. Канонизация святого — не принудительный акт, лишающий человека личного отношения к праведнику, а предложение верующим ориентира для спасения. Блаженная Матрона не канонизирована в качестве учителя Церкви или богослова, она прославлена в чине праведных. Это означает, что она служила Христу и ближним, несмотря на свои тяжкие страдания и недуги, во времена, когда за веру убивали. Служба “Двена́дцати Ева́нгелий” – великопостное богослужение, совершаемое вечером Страстного Четверга. strastnye evangelija - Страстные Евангелия Имеет своим содержанием благовестие о страданиях и смерти Спасителя, выбранное из всех евангелистов и разделенное на двенадцать чтений, по числу часов ночи, чем указывается, что верующие должны всю ночь провести в слушании Евангелий, подобно апостолам, сопровождавшим Господа в сад Гефсиманский. Чтение Страстных Евангелий обставлено некоторыми особенностями: оно предваряется и сопровождается соответствующим их содержанию пением: «Слава долготерпению Твоему, Господи», возвещается благовестом, выслушивается верующими при возженных свечах. О чтении Страстных Евангелий в этот день упоминает уже свт. Иоанн Златоуст. *** Вечером в Великий четверг совершается Утреня Великой пятницы, или служба 12-ти Евангелий, как обычно называют это богослужение. Все это богослужение посвящено благоговейному воспоминанию спасительных страданий и крестной смерти Богочеловека. Каждый час этого дня есть новый подвиг Спасителя, и отголосок этих подвигов слышится в каждом слове богослужения. В нем Церковь раскрывает пред верующими полную картину страданий Господних, начиная от кровавого пота в Гефсиманском саду и до Голгофского распятия. Перенося нас мысленно через минувшие века, Церковь как бы подводит нас к самому подножию креста Христова и делает нас трепетными зрителями всех мучений Спасителя. Верующие внимают Евангельским повествованиям с зажженными свечами в руках, и после каждого чтения устами певчих благодарят Господа словами: «Слава долготерпению Твоему, Господи!» После каждого чтения Евангелия соответственно ударяют в колокол. В промежутках между Евангелиями поются антифоны, которые выражают негодование по поводу предательства Иуды, беззакония иудейских начальников и духовной слепоты толпы. «Какая причина сделала тебя, Иуда, предателем Спасителя? – говорится здесь. – От лика ли апостольского Он тебя отлучил? Или дара исцелений тебя лишил? Или совершая Вечерю с остальными, тебя к трапезе не допустил? Или других ноги умыл, а твои презрел? О, скольких благ ты, неблагодарный, удостоился.» И далее как бы от лица Господа хор обращается к древним иудеям: «Люди Мои, что сделал Я вам или чем обидел вас? Слепцам вашим открыл зрение, прокаженных очистил, человека на одре восставил. Люди мои, что Я сотворил вам и что вы Мне воздали: за манну – желчь, за воду [в пустыне] – уксус, вместо любви ко Мне ко кресту пригвоздили Меня; не буду терпеть вас более, призову Мои народы, и они Меня прославят со Отцом и Духом, и Я дарую им жизнь вечную.» После шестого Евангелия и чтения «блаженных» с тропарями следует канон трипеснец, передающий в сжатой форме последние часы пребывания Спасителя с апостолами, отречение Петра и муки Господа и поется трижды светилен. Страстные Евангелия: Ин.13:31-18:1 (Прощальная беседа Спасителя с учениками и Его первосвященническая молитва за них). Ин.18:1-28. (Взятие Спасителя в саду Гефсиманском и страдания Его у первосвященника Анны). Мф.26:57-75. (Страдания Спасителя у первосвященника Каиафы и отречение Петра). Ин.18:28-40,19:1-16. (Страдания Господа на суде у Пилата). Мф.27:3-32. (Отчаяние Иуды, новые страдания Господа у Пилата и осуждение Его на распятие). Мк.15:16-32. (Ведение Господа на Голгофу и Его крестные страдания). Мф.27:34-54. (Продолжение повествования о крестных страданиях Господа, чудесные знамения, сопровождавшие Его смерть). Лк.23:32-49. (Молитва Спасителя на Кресте за врагов и раскаяние благоразумного разбойника). Ин.19:25-37. (Слова Спасителя с креста к Богородице и апостолу Иоанну и повторение сказания об Его смерти и прободении). Мк.15:43-47. (Снятие тела Господа с Креста). Ин.19:38-42. (Участие Никодима и Иосифа в погребении Спасителя). Мф.27:62-66. (Приставление стражи к гробу Спасителя и запечатание гроба).